Ограбили

Выехал из Улан-Удэ до Аршана 3.01.2006 г. в 15.00. Вышел из маршрутки на Харимте в 24.00.

Дорога оказалась пробита по снегу большегрузными автомобилями, но было столько ответвлений, что я заплутал. Вышел снова на натоптанную. Видимо, наездили заготовители дров и охотники. Дошел до знакомого места со столиками. Увидел следы Саши на просеке. Пошел за ним и вышел на дорогу. Здесь тоже оказалась колея.

Рюкзак начал давить на плечи непомерной тяжестью. Еле дошел до тропы. Спина — мокрая от пота. На бороде и усах сосульки. Мороз 30 градусов.

Решил прилечь на жерди, но через минуту меня начала бить дрожь. Холод пронизал до костей. Решил развести костер. Ночь. Ничего не видно. Все в снегу. Где что взять для костра? Еле нашел несколько сухих веток, разгреб снег до земли. Сложил пирамидку, зажег заранее припасенную бересту. Сунул под пирамидку. Огонь нехотя начал лизать подмерзшие веточки. «Потухнет — не потухнет», — гадал я. Вот так от костерка, от умения и силы воли разжечь костер зависит судьба человека в тайге. Все тело трясется, как в лихорадке. Варежки смерзлись, руки замерзли. Похоже, прихватило пальцы. Я протянул руки к огоньку, немного отогрел.

Потом начал прыгать, махать руками. Костерок разгорелся. Нужно было подбросить дрова потолще, но где их найти? Пошел с фонариком искать. Нашел несколько сухих веток. Принес, наломал, подбросил. Костер разгорелся. Погрел спину. От одежды шел пар. Вроде согрелся. Снова решил прилечь. Но через минуту тело забило от пронизывающего холода. Мокрая рубаха стала ледяной.

«Так долго не протянуть», — решил я. Надо идти. Оставил Саше сапоги на жердях. Одел рюкзак и поплелся по тропе, радуясь, что ее не нужно высматривать в темноте. Сашины следы показывали направление.

Останавливался через каждые 10–15 шагов. Отдыхал и снова шел дальше. «100 остановок — 1, 5 км», — подсчитывал я в уме. Понемногу, но все-таки вверх к цели. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Часто возникала назойливая мысль — оставить часть груза. Взять по силам и идти дальше.

«Дойду вон до того дерева и освобожусь», — обманывал я свое тело. Доходил, отдыхал и шел дальше.

Поднялся до маяка, ноги отказывались идти. Но я все-таки поднялся. Отсюда уже тропа идет гораздо пологая и легче.

И все-таки с таким грузом до места мне не дойти. Еле дошел до отворота на зимовье Милентия и освободил рюкзак килограммов на 10.

Небо на Востоке стало светлеть. Вскоре и края стали подгорать нежно-розовым светом. Это солнышко посылало на землю свою Любовь.

Отдохнув, я зашагал дальше. Рюкзак уже не так давил на плечи.

Километра полтора добирался до своего зимовья по целику. Снегу навалило по колено и выше. Ноги совсем не поднимались. Каждый шаг давался с усилием. Будто поднимался на крутую скалу. Шагну — отдышусь. Шагну — отдышусь.

Наконец дошел. Было 12 часов.

«Ну здравствуй, дом ты мой прекрасный!»

Открыл двери, зашел внутрь и понял, что зимовье ограбили. Унесены все продукты, тряпки, топор, ножовка. Но, слава Богу, остались спальники.

Я сразу понял, чьих это рук дело. Под столом валялась пустая пачка от сигарет, которые он обычно курил. Видимо, он несколько раз ночевал здесь, потому что дрова были сожжены. А я-то мечтал о кружке горячего кофе с молоком.

Ни чая, ни кофе, ни молока, ни сахара не было. В первый момент я среагировал на это как обыкновенный человек, уязвленный человеческой подлостью. Жить рядом, и такая подлость. В тайге такой поступок карается смертью. Но немного поразмышляв возле разведенного огня, я понял, что все это проделки Саи Бабы. И я засмеялся. Мне стало весело. Вот это проверка. И я рад, что не отреагировал на это варварство так, как мог бы несколько лет назад. А с пониманием сути происходящего и подавно — спокоен и даже радостен. Ибо такая проверка в жизни, наяву, лучше всякого теста во сне.

Вот и соображай, чего ты достиг? И чего в тебе больше: Божественного или человеческого. Работай.

Спасибо, Саи Баба.

Без сахара-то я, может быть, и обойдусь, а вот без ножовки, с одним маленьким топориком, без соли и муки…

Тех продуктов, которые я занес, хватит на один месяц.

Аппетита нет. Ем 2 раза. Чай и подорожники, а то и просто чай. Ничего, продержимся. Саи Баба забирает, но он же и дает в случае нужды. Будем ждать и совершенствоваться.

От перегруза порвались лямки на рюкзаке. Еле-еле держатся на нескольких ниточках. Хватился — иголки с ниткой нет — все сперли. Ослабла резинка на штанах, решил вставить новую. Но ни булавки, ни резинки не оказалось — унесли. Так вот невольно грабитель постоянно напоминает о себе.

Ведь здесь ничего лишнего. Все занесено на себе. Каждая иголка имеет вес. И, конечно же, каждая занесенная мелочь необходима для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Спички отсыревают. Тратишь на разведение огня две-три, а то и пять. Головки отскакивают, не горят. Отсыреют — все, хана, а будь зажигалка, которую тоже сперли, и была бы гарантия, что без огня не останешься.

* * *

И все-таки этот случай с воровством не дает мне покоя. Нет-нет, да и вырвется мысль о мотивах и низости этого поступка. И в мозгу проносятся разные сцены встреч и разговора с Сашей. Что я скажу, что он скажет. Зла у меня против него нет. Мне даже жалко его, потому что вижу, через какие страдания ему придется пройти, чтобы стать человеком. Он 2-го уровня сознания. В прошлой жизни убивал и был убит в пьяной драке. В этой он умрет своей смертью от болезни и алкоголя. Но когда я переключаюсь от мирского сознания на уровень посвященного, то все мое существо наполняется миром и тишиной. Я вижу мягкий свет, и мое сердце наполняется блаженством. Я ощущаю себя снова Дома.

Сат Чит Ананда.