Глава 2. Полет из Нью‑Йорка в Каир всегда кажется немного сюрреалистическим

Ад

Полет из Нью‑ Йорка в Каир всегда кажется немного сюрреалистическим. Это было известно и Мими Форс, которая восседала в салоне первого класса и встряхивала кубики льда в коктейле. Уже несколько часов они летели над бесконечной пустыней. На многие мили раскинулись лишь золотистые песчаные дюны, но внезапно, словно из праха, восстал город — огромный и бесконечный, как предшествовавшее ему ничто. Столица Египта представляла собой золотисто‑ коричневое скопление высоких зданий, соперничающих за место. Они скучивались так тесно, что казалось, будто их водрузили друг на дружку, словно детские кубики. Все разом обрывалось у зеленой границы Нила.

При виде Каира в сердце Мими вспыхнула вера. Час пробил. Теперь она вернет Кингсли. Она скучала по нему сильнее, чем прежде. Она яростно цеплялась за надежду вновь увидеть его улыбку, вновь ощутить тепло взаимных объятий. Когда во время злосчастного заключения уз на них обрушилась Серебряная кровь, храбрые и самоотверженные действия Кингсли спасли ковен. Но в результате душа его оказалась в седьмом круге преисподней. При мысли о том, как он страдает, Мими содрогнулась. Ад не для слабаков. Хотя Мими знала, что Кингсли выдержит, она не желала, чтобы он оставался там ни минуты более.

Ковен нуждался в его мужестве и остром уме. Кингсли Мартин — самый храбрый и боеспособный венатор. Но еще сильнее он необходим Мими. Она никогда не забудет, как Мартин смотрел на нее за миг до исчезновения — с такой любовью и печалью! Она никогда не знала подобной любви с Джеком. Мими поняла, что брат‑ близнец никогда не испытывал к ней ничего подобного. С Кингсли она осознала, какова есть истинная любовь, но лишилась всего так быстро, что едва успела постичь реальность этого чувства. Сколько она насмехалась над ним и дразнила! Сколько времени они потеряли! Почему она не уехала с ним в Париж, когда он попросил ее перед заключением уз?!

Ну, ладно. Она прилетела в Египет, чтобы спасти Мартина. Их воссоединение возможно. Мими захлестнула эйфория.

Но бьющий через край энтузиазм мог угаснуть перед лицом множества докучливых происшествий, сопровождающих международный рейс. На таможне Мими заявили, что виза неправильно оформлена. К тому времени, как она прорвалась через паспортный контроль и забрала багаж, водитель, присланный отелем, подобрал другого пассажира. Мими пришлось сражаться с толпами туристов, ловящих такси.

В конце концов ей удалось остановить одну машину, но в результате они проспорили о цене всю дорогу до гостиницы. Водитель требовал совершенно несусветную сумму, но Мими — кто бы мог подумать! — не вчера родилась. Подъехав к «Мена Хаус Оберои», она швырнула таксисту деньги в окно и простло ушла. Когда Мими пожаловалась гостиничному клерку, этот идиот осмелился спросить, почему она не воспользовалась услугами отеля.

Мими захотелось зарычать и разбить что‑ нибудь, но она вспомнила, что она только выглядит на восемнадцать лет. Она — регент ковена. Регент не топает ногами, как избалованный подросток.

Измотанная путешествием, она рухнула на кровать — но вскоре ее разбудила горничная, явившаяся, чтобы расстелить постель и взбить подушки. Служанке очень повезло, что она принесла шоколад.

Но вскоре настало новое утро, пришел очередной ослепительный день. Глядя на пирамиды, сверкающие под солнцем, Мими приготовилась к самому важному в жизни дню.

«Ведьма не соврала, — подумала она, расчесывая волосы до тех пор, пока они не засияли как золото. — Однажды Хельда сделала исключение, а затем они приняли Поправку Орфея. Апеллируй к этому закону». Ингрид Бошан, серая мышка‑ библиотекарша из Нью‑ Хэмптона, штат Нью‑ Йорк, неохотно и после униженной мольбы со стороны Мими, но все же сообщила ей важнейшую информацию. Действительно, существовал способ вызволить душу из седьмого круга преисподней. Именно поэтому Мими заставила себя вытерпеть отвратительную последнюю неделю в Хэмптоне — прежде всего, чтобы проконсультироваться у Ингрид. Пускай ведьма терпеть ее не могла и считала заносчивую юную вампиршу неприятной помехой, но она не стала ей лгать. Ведьмы соблюдали древнейший свод законов. Мими была твердо уверена в этом, как и в том, что еще минутку понежится в постели.

Последние семь месяцев выдались нелегкими, и в целом девушка едва их выдержала. Смерть Нефилимов не особо помогла утихомирить страх и всевозрастающую нестабильность в ковене. Старейшины готовы взбунтоваться. Разговоры о необходимости отступить и укрыться под землей умножались. Но наихудшим оказалось предательство братьев Леннокс. Вместо того чтобы взять под стражу изменника‑ брата, как она приказала, они растворились в эфире. Братья прислали лишь неубедительную отговорку насчет ухода с должности — нечто о необходимости продолжить в союзе с шанхайскими венаторами охоту на демонородных Нефилимов, скрывающихся в разных уголках мира. Дело, конечно, благородное, ни один не поспорит. Но приказ есть приказ, а неподчинение — повод выдать ордер на арест. Хотя кого Мими могла отправить за братьями Леннокс? Немногочисленные оставшиеся венаторы слишком заняты защитой ковена. Извне приходили страшные вести: вампиров убивали по всему миру — пожар в Лондоне, вспыхнувший во время заседания конклава, выпитая досуха молодежь в Буэнос‑ Айресе, — угроза со стороны Серебряной крови возрастала.

Князь Тьмы все еще заперт за Вратами ада, но казалось, что это не имеет особого значения. Ковены, погрязшие в страхе и внутренних распрях, уже готовы были уничтожить сами себя. Люцифер нанес Голубой крови удар в самое сердце, когда швырнул заклятого врага, архангела Михаила, в белую тьму, завладевшую и единственной истинной любовью Мими. Что касается Габриэллы, Аллегра предположительно очнулась и покинула больницу. До сих пор ее нынешнее местопребывание оставалось неизвестным.

Вымотавшись до предела, Мими решила, что не может возглавлять вампиров в одиночку. Она хотела, чтобы Кингсли вернулся. Иначе незачем жить. Только Кингсли Мартин, с его дерзкой улыбкой и сексуально‑ протяжной манерой говорить, мог помочь Мими возродить ковены и создать истинное убежище для вампиров. Как он нужен ей теперь, когда трусливый близнец отрекся от долга ради того, чтобы быть рядом со шлюхой‑ полукровкой. Если верить слухам, Джек вправду сделал этот плод Мерзости своей женой. Своей, представьте, суженой.

Нельзя утвержать, что в сердце Мими сохранилась хоть капля любви к Джеку — отнюдь! Просто настолько унизительно даже слышать, что он устроил. Разорвал их узы, поставил на кон все ради собственной блажи. Сперва Габриэлла разорвала узы и вышла замуж за своего фамильяра, потом ее примеру последовал Аббадон… Что дальше? Неужели никто больше ни с чем не считается? А кодекс вампиров? Может, пора и его швырнуть в Черное Пламя? Возможно, они будут жить, как потакающая своим слабостям Красная кровь, приносящая и нарушающая обеты без угрызений совести? Им что, следует махнуть на все рукой, отказаться от цивилизованного образа жизни и влачить варварское существование?

По совету Оливера Мими уже в декабре прилетела в Египет, пытаясь освободить Кингсли из ада. Девушка верила, что по возвращении в Нью‑ Йорк Джек точно будет в оковах. Но венаторы, посланные в Италию, сообщили, что братец ускользнул от них во Флоренции. Они и понятия не имеют, где он находится. Мими оставалось просто изумиться. В глубине души не сомневалась, что Джек из соображений чести вернется, дабы принять последствия своего преступления. Он не трус. Мими была убеждена, что юноша как минимум подчинится требованиям кодекса и явится на суд крови. Очевидно, она ошибалась. Возможно, жена сделала Джека мягкотелым — пробудила в нем иллюзию, что удастся жить спокойно, избежав кары.

Первая поездка Мими в Египет окончилась ничем. Она вернулась с пустыми руками. Мать убедила Мими вернуться в школу. В мае она окончила Дачезне — послушно приняла свой венок из белых цветов и вышла из здания в мощеный дворик, одетая в белое платье‑ миди, перчатки и атласные туфельки, такие же, как в прошлых жизнях. Этот фарс в точности повторял все прочие мероприятия Комитета. Старая Голубая кровь цеплялась за календарь общественных событий и расписанные по сезонам ритуалы, в то время как мир вампиров разваливался на части. Мими никогда в жизни не ощущала себя такой старой.

— Будущее открыто перед вами, — вещал оратор выпускникам. — Вы полны сил, вы можете изменять мир!

И прочее в том же духе. Брехня и чушь собачья. Будущему кранты. Без ковена, Кодекса и без Кингсли никакого будущего нет.

Прежде чем снова уехать в Каир, Мими велела оставшимся членам конклава связываться с ней сразу, если произойдет нечто ужасное или феноменально дурацкое. Расформировать ковен они не могли, ведь Мими забрала с собой ключи от Хранилища. Кстати, именно в Доме Архивов находились записи о циклах рождений и прочие священные материалы. Трусы могут уходить под землю. Пускай же они сбегают, зная, что им не светит новый цикл возрождений. Не каждый силен настолько, чтобы стать Неумирающим.

Мими вышла на просторный балкон, чтобы взглянуть на три пирамиды Гизы, величественные и устрашающие вблизи. Девушке хотелось остановиться в отеле, расположенном на максимально близком расстоянии от них. В погожий день пирамиды видны из многих районов города. Их гигантские треугольные тени возвышались на самом краю горизонта. Но на балконе Мими показалось, что, стоит только протянуть руку, она легко коснется каменных плит. Даже просто созерцая их, она чувствовала себя рядом с Кингсли. Теперь недолго ждать.

Мими зевнула. Она еще не отдохнула толком после вчерашнего перелета, и разница во времени давала себя знать. Внезапно зазвонил телефон. Девушка взяла трубку.

— Завтрак на террасе? — поинтересовался Проводник, Оливер Хазард‑ Перри. — Я видел, у них сегодня готовят таамийя.

— М‑ м‑ м, — протянула Мими. — Как мне нравятся эти жареные лепешечки!

Когда Мими вошла в ресторан, Оливер уже сидел за столиком у сада, откуда открывался вид на пирамиды. На нем были льняная куртка‑ сафари, соломенная шляпа и высокие ботинки. Завидев девушку, Оливер встал и отодвинул для нее стул. Зал заполнился туристами, ищущими приключений. Американцы намазывали фул — пасту из тушеного местного гороха («утренний горох», усмехнулась Мими) на свежевыпеченные питы. Компания немцев гоготала над фотографиями, сделанными с помощью цифровых камер. Самодовольный гул наполнил роскошный отель целиком. Мими давно поняла, что рестораны пятизвездочных гостиниц одинаковы. Везде одно и то же меню: дорогие холодные закуски и изысканные кондитерские изделия вкупе с традиционной яичницей и «национальными» блюдами. Типичные постояльцы — потребители международного среднего класса. Мими много путешествовала, но нигде ей не удавалось избавиться от обитателей Верхнего Ист‑ Сайда. Они появлялись и в Килиманджаро, и у границы полярного круга. Представители данного привилегированного племени загорали на пляжах Мальдив и ныряли на островах Палау. Мир стал плоским, а сандалии от Джека Роджера подходят для любого курорта.

— У тебя такой вид, будто ты сошел со страниц повести Агаты Кристи, — сообщила Оливеру Мими. Она разложила салфетку на коленях и кивнула официанту, веля налить чашечку эспрессо.

— Верно, уже запланировала мою смерть на Ниле? — усмехнулся Оливер.

— Нет пока! — огрызнулась девушка.

— Я бы предпочел сперва перекусить, если не возражаешь. — Юноша кивком указал на роскошный шведский стол: — Идет?

Они наполнили подносы и вернулись на свои места. Мими скептически заглянула в тарелку Оливера, где громоздилась неустойчивая конструкция из глазуньи, свежей клубники, вафель, тостов, пит, сыра, круассанов и маффинов. Парни — это настоящие автоматы по переработке еды! Хотя, возможно, он прав. Кто знает, когда им удастся перекусить в следующий раз? Мими попыталась съесть хоть что‑ нибудь, но у нее засосало под ложечкой, и аппетит пропал окончательно. Неважно, решила она. Перед отъездом девушка навестила своего нынешнего фамильяра и заправилась с расчетом на долгое путешествие, как бегун‑ марафонец, который в ночь перед состязанием набивает живот углеводами.

— Жаль, нельзя побыть здесь подольше, — заметил Оливер, с энтузиазмом вгрызаясь в слоеное пирожное. — Я слышал, вечером намечается лазерное шоу у пирамид. Консьерж заявил, оно будет посвящено сфинксу. Все это приводит нас к следующему вопросу — что сказал бы сфинкс, умей он говорить?

— Я просто поражаюсь, что только Красная кровь творит со святынями! Есть ли этому предел? — воскликнула Мими.

— Могло быть и хуже. Например, концерт Стинга, как тогда, — напомнил юноша.

«Да‑ а, форменное бедствие!» — подумала Мими. Когда они посетили Каир в первый раз, вокруг пирамид творился сущий хаос. Они чуть не умерли от жары, пока пробирались через толпу ко входу. Но самое ужасное, что Стинг без перерыва орал во всю глотку заурядные вялые «йогические» песнопения. При воспоминании о концерте Мими передернуло. Рок‑ звезды не должны стареть. Они должны умирать еще до того, как им исполнится тридцать. В виде исключения они могут удаляться в таинственные замки, возвращаясь с толстенными томами воспоминаний о пережитых героиновых злоключениях.

— Можешь остаться, если хочешь, — предложила Мими. — Поскорее, пока я не передумала. Я могу сделать все сама, как и прежде.

Она может найти другой способ произвести обмен. Оливер малость занудлив и чопорен, но такой милый и заботливый. Именно ему принадлежала идея посетить белую ведьму. Благодаря Оливеру Мими точно знала, как вытащить Кингсли из преисподней.

«Это твой последний шанс», — подумала девушка.

Оливер подобрал остатки желтка тостом. Он совершил воистину героическое усилие — тарелка почти опустела.

— Ты сказала, что тебе нужен спутник. И, кроме того, не каждый день выпадает случай наведаться в ад! Можно мне будет прихватить сувенир?

Мими фыркнула. Если бы Оливер был в курсе! Он и сам — отличный сувенир. Мими утаила от юноши кое‑ что из рассказа ведьмы. «Поправка Орфея требует, чтобы в уплату за освобождение души принесли жертву». Оливер упростил задачу. Жаль терять парня теперь, когда он начал ей нравиться. Они даже в некотором смысле подружились — особенно после того случая, когда Оливер практически спас ей жизнь. Ладно, вычеркиваем «практически». Он просто спас ей жизнь, хорошо послужил ковену и обнаружил улики, которые привели к замаскированному Нефилиму. Он — надежный друг Мими. Но иного выхода не предвиделось. Если она хочет вернуть Кингсли, следует выбросить из головы крепнущую привязанность к Оливеру. Дальше можно не продолжать. И просто замечательно, что юноша сам вызвался отправиться в путешествие. Мими никогда не смотрела дареному коню в зубы. И вообще, Проводники живут, чтобы служить вампирам, не так ли?