Развитие гражданской войны

Приняв к осени 1945 г. тактику переговоров и лозунг мирного демократического объединения страны, КПК постепенно нащупывала новую политическую линию в этих своеобразных условиях. Учитывая фактически развивавшиеся военные действия между гоминьдановской армией и вооруженными силами КПК (Народно-освободительной армией — НОА), КПК выдвигает лозунг «самозащиты». Так, во внутрипартийной директиве ЦК КПК от 15 ноября ставилась задача: «...занимая позицию самозащиты, всеми силами разгромить наступление Гоминьдана». В течение всего первого послевоенного года лозунг самозащиты — политически весьма ограниченный, но вместе с тем психологически очень действенный — являлся основным лозунгом НОА и КПК, под которым они защищали освобожденные районы и способствовали реализации политической линии на дискредитацию Гоминьдана. Начало общего гоминьдановского наступления летом 1946 г. и фактическое развертывание гражданской войны в общекитайском масштабе привели не к снятию оправдавшего себя лозунга, а к его некоторому уточнению. Теперь КПК говорит уже о «войне самозащиты». Во внутрипартийной директиве от 20 июля 1946 г. говорится о такой «войне самозащиты», которая нацеливает на «полный разгром наступления Чан Кайши», но пока еще под прежними лозунгами мира и демократии. Однако эти лозунги не означали, что руководство КПК не ощущало изменения исторической ситуации в ходе гражданской войны и выступало за восстановление «статус кво». Лозунг «восстановление мира» уже нацеливал на принципиальное изменение политической структуры страны — на принуждение Гоминьдана отказаться от однопартийной системы и признание власти освобожденных районов, ибо без этого уже не могло быть «мира».

Реализовать политику «войны самозащиты» с большой политической и военной эффективностью КПК сумела потому, что за период переговоров она значительно укрепила свои вооруженные силы. Основа вооруженных сил КПК была заложена в годы антияпонской войны, однако их количественный и особенно качественный рост связаны уже с созданием Маньчжурской революционной базы после разгрома Квантунской японской армии и освобождения Маньчжурии (Северо-Востока) Советской Армией. Создание этой базы при прямой поддержке Советского Союза существенно сказалось на исходе гражданской войны, ибо на освобожденной Советской Армией и контролируемой ею в течение девяти месяцев территории КПК получила необычайно благоприятные возможности создания военно-революционной базы нового типа. Это связано с масштабами района, его промышленным и военным потенциалом, благоприятным географическим положением. Использовав эти возможности, КПК создала базу, ставшую фактическим центром революционного движения страны, но, вместе с тем, сюда перемещается и основной район сражений гражданской войны, ибо Гоминьдан также понял стратегическое значение этой базы.

Сразу же после освобождения Маньчжурии перед КПК встали сложные задачи, так как в этом районе из-за террора японских властей политические позиции КПК были слабыми. С целью ускорения формирования местных партийных организаций и создания новых органов власти из старых освобожденных районов в Маньчжурию было переброшено около 50 тыс. партийных работников, в том числе такие уже известные деятели, как Гао Ган, Пэн Чжэнь, Линь Бяо, ЧэньЮнь, Кай Фэн. Одновременно были

приняты энергичные меры по организации здесь вооруженных

сил. Во второй половине 1945 г. сюда перебрасываются из старых освобожденных районов свыше 100 тыс. бойцов, ставших основой более многочисленных и — главное — значительно лучше вооруженных соединений НОА Вооружение этих соединений было осуществлено за счет военных материалов разгромленной Квантунской армии, переданных коммунистам советским командованием, которое в дальнейшем помогало этим соединениям в снабжении одеждой, продовольствием, а затем и оружием. Пополнялась новая армия за счет жителей Маньчжурии, в том числе и за счет военнослужащих армии бывшей «империи» Маньчжоу-го.

Привлечение этих относительно хорошо профессионально подготовленных кадров дало возможность новым соединениям НОА взять на вооружение и отлично освоить тяжелое оружие и технику, которых раньше в НОА практически не было. В начале 1946 г. было объявлено о создании Объединенной демократической армии Северо-Востока численностью около 300 тыс. бойцов (командующий — Линь Бяо, политкомиссар — Пэн Чжэнь).

Значительную работу по укреплению регулярных частей и соединений НОА руководство КПК провело и в других революционных базах. Почти год «мирной передышки» КПК использовала для пополнения и переформирования регулярных частей и соединений НОА, для расширения местного ополчения, для повышения боевой выучки. Вместе с созданием регионального партийного руководства по основным освобожденным районам

было реорганизовано и командование НОА — создано шесть военных зон (руководители — Гао Ган, Лю Бочэн, Чэнь И, Не Жунчжэнь, *Пэн Дэхуай, Ли Сяньнянь). Общее военное руководство осуществлялось Народно-революционным военным советом (Мао Цзэдун) и Главным командованием НОА (Чжу Дэ).

Все это позволило встретить начавшееся в конце июня 1946 г. наступление гоминьдановской армии во всеоружии. Первые крупномасштабные военные действия развернулись в Маньчжурии, которой гоминьдановское командование придавало решающее значение в своих планах разгрома КПК. И хотя гоминьдановцам удалось захватить ряд городов, НОА нанесла гоминьдановской армии тяжелые удары и, самое главное, сумела в целом сохранить маньчжурскую революционную базу как основную базу освободительной войны. Гоминьдановские войска наступали также на Центральной равнине, в Шаньдуне, на юге Шаньси, в северной Цзянсу.

На это наступление КПК и НОА ответили «войной самозащиты». Стратегия и тактика этой войны во многом опирались на опыт боевых действий китайской Красной армии и опыт антияпонской войны, однако в первую очередь уже принимались во внимание особенности военно-политической ситуации в новой гражданской войне. Они исходили из представления о длительности развертывающихся боевых действий, в которых время работает на КПК, так как гоминьдановский режим переживает глубокий социально-экономический и политический кризис, который будет лишь обостряться и углубляться по мере развертывания военных действий. Учитывая превосходство сил гоминьдановской армии, НОА применяла прежде всего маневренные военные действия, нацеленные не столько на удержание территории, сколько на сохранение живой силы НОА и нанесение тяжелых потерь противнику.

Сочетание маневренной войны с широким кругом политических мероприятий сорвало попытку Гоминьдана решить «коммунистическую проблему» военным путем в течение нескольких месяцев. Война приняла затяжной характер. Итоги первого года войны неоднозначны. Гоминьдану удалось добиться тактических успехов, захватить ряд освобожденных районов, овладеть в марте 1947 г. даже г. Яньань, политическим центром всех освобожденных районов. Однако НОА сумела в ходе оборонительных боев нанести гоминьдановской армии ряд тяжелых поражений, которые, с точки зрения стратегии, оказались решающими для судеб всей войны. Эта сторона военных действий первого года войны особенно явственно проявилась в коренных различиях в развитии вооруженных сил КПК и Гоминьдана. Двухмиллионная регулярная гоминьдановская армия потеряла за этот год более половины своих солдат и офицеров, причем 2/3 этих потерь составляли попавшие в плен и добровольно перешедшие на сторону НОА. Такой характер потерь объяснялся как социальным составом, так и глубоким морально-политическим кризисом гоминьдановской армии, в которой солдаты и значительная часть офицерства считали эту войну «чужой», не понимали и не поддерживали ее цели. Вместе с тем такой характер потерь объяснялся и целенаправленной политической работой КПК по разложению армии противника. Весьма примечательна и судьба пленных гоминьдановских солдат: даже в это очень трудное для НОА время около 3/4 пленных после идеологической обработки включались в состав НОА. А это значило, что 0, 5 млн. относительно хорошо обученных бойцов включались в состав оборонявшейся НОА. Еще примерно столько же человек было мобилизовано в НОА на территории освобожденных районов.

Таким образом, уже в течение первого года гражданской войны соотношение численности НОА и гоминьдановской армии постепенно стало меняться в пользу вооруженных сил КПК, хотя за счет активной мобилизационной работы, поставок американского оружия и деятельности американских инструкторов некоторое численное превосходство регулярной гоминьдановской армии еще сохранялось.

Это изменение соотношения военных сил соответствовало и политическим изменениям в стране — обострению кризиса гоминьдановского режима и укреплению позиций КПК. Все это позволило НОА летом 1947 г. перейти в контрнаступление, а КПК выдвинуть новые политические лозунги.

Еще во внутрипартийной директиве от 1 февраля 1947 г. руководство КПК пишет о приближении нового этапа борьбы, который «...будет этапом новой великой народной революции, в которую выльется антиимпериалистическая, антифеодальная борьба в национальном масштабе». Теперь этот этап наступил и КПК на смену лозунгу «война самозащиты» выдвигает лозунг бескомпромиссной борьбы за свержение гоминьдановского режима, лозунг «долой Чан Кайши!». Это коренное изменение политической стратегии происходит в сентябре 1947 г. и свое развернутое выражение получает в «Декларации НОА», опубликованной 10 октября и фактически ставшей первым программным документом КПК в новых исторических условиях.

Декларация открывается лозунгом «национального освобождения Китая» от империалистического гнета и власти гоминьдановских национальных предателей, выражающим принципиальную новизну стратегии КПК, которая складывалась после 1936 г. Эта стратегия полностью учитывала богатейший политически опыт прошедшего десятилетия. Победа в антияпонской войне, объективно в основном решившая задачи национального освобождения, привела вместе с тем к подъему и усилению националистических настроений, к росту национального самосознания. Состояние националистической эйфории — вот характерная черта общественной психологии в стране в первое послевоенное время. В этих условиях китайская общественность чрезвычайно болезненно воспринимала любое ущемление национальных интересов и попрание национальной гордости. И фактически важнейшей национальной проблемой становится воссоздание единого национального государства на демократической основе. Эта проблема делается важнейшим стимулятором китайского национализма, того национализма, который, если использовать известное ленинское выражение, имел «историческое оправдание».

Стратегия КПК, сложившаяся к 1947 г., полностью учитывала эти особенности развертывания национально-освободительного движения в Китае. И прежде всего это относится к определению социального противника Видя главного противника в бюрократической буржуазии — экономически господствующей и политически правящей элите гоминьдановского общества, КПК в формулировании своих лозунгов полностью использует нарастание националистических настроений, стремясь представить бюрократическую буржуазию как силу антинациональную, проамериканскую, «предательскую». Не случайно в пропаганде КПК объект борьбы суживается до «клики четырех семей» (речь идет о семьях Чан Кайши, Сун Цзывэня, Кун Сянси и братьев Чэнь), что отражает факт понимания узости социальной базы гоминьдановского режима и в то же время стремление до предела изолировать верхи Гоминьдана.

Выдвижение КПК на первый план общенациональных и общедемократических целей освобождения Китая от гнета антинациональной и деспотической «клики четырех семей» создавало условия для провозглашения политики единого национального фронта (ЕНФ). Вот почему среди восьми основных требований «Декларации НОА» первым шло следующее: «Объединить все угнетенные классы и слои населения...; создать единый национальный фронт; свергнуть диктаторское правительство Чан Кайши; образовать демократическое коалиционное правительство». Несмотря на коренной политический поворот, КПК продолжает выступать за создание коалиционного правительства. Однако по своему реальному политическому содержанию этот лозунг имеет уже мало общего с лозунгом 1945—1946 гг. В период VII съезда КПК и мирных переговоров с Гоминьданом этот лозунг подразумевал ликвидацию однопартийного правительства Гоминьдана и создание многопартийного правительства с участием Гоминьдана, КПК и партий промежуточных сил. Это был лозунг ликвидации политической монополии Гоминьдана, лозунг раздела власти. Теперь по-прежнему звучавший лозунг выдвигался в новых исторических условиях и означал по сути дела выдвижение претензии на политическую монополию КПК, вытекавшую из ее полного военно-политического превосходства. Однако КПК стремилась полностью использовать в своих политических интересах отход от Гоминьдана промежуточных сил. На новом историческом этапе лозунг ЕНФ означал не обещание со стороны КПК разделить власть с какими-то «демократическими» (т.е. не выступавшими против КПК) партиями и группами, а обещание сохранить им возможность существования при новом режиме, и то лишь при условии безоговорочной поддержки политики КПК.

После перехода НОА в контрнаступление летом 1947 г. гражданская война прошла еще три основных этапа. На первом этапе (июль 1947 г. — август 1948 г.) НОА завершила изгнание гоминьдановских войск из старых освобожденных районов, перенесла военные действия на гоминьдановскую территорию, полностью лишила гоминьдановскую армию инициативы, заставив перейти ее к обороне. За этот год боев были разгромлены гоминьдановские войска численностью свыше 1, 5 млн. солдат и офицеров. На втором этапе (сентябрь 1948 г. — январь 1949 г.) в ходе трех грандиозных сражений были уничтожены основные силы гоминьдановской армии, что и предопределило развал и крах гоминьдановского режима. В ходе Ляошэньской операции была полностью освобождена Маньчжурия. В ходе Хуайхайской операции были разгромлены гоминьдановские войска, прикрывавшие выход к нижнему течению Янцзы. Наконец, в третьей операции НОА окружила и освободила Пекин и Тяньцзинь, а вместе с этим и весь Северный Китай. В результате этих трех операций были разгромлены гоминьдановские войска численностью свыше 1, 5 млн. человек.

За время этих наступательных боев численность НОА выросла до 3 млн. бойцов и стала превосходить гоминьдановскую армию. Более чем наполовину НОА уже состояла из бывших военнопленных. Перейдя в контрнаступление, руководство КПК поставило перед НОА задачу привлечения в ее ряды до 80—90% пленных солдат и части офицерства. Такой характер пополнения не только снимал часть тяжелого бремени с населения освобожденных районов, но и повышал боеспособность НОА, ибо в нее вливались не недавно мобилизованные крестьянские парни, а бойцы, прошедшие минимальную профессиональную подготовку и имевшие некоторый опыт боевых действий. По мере нарастания успехов НОА и разложения гоминьдановского режима учащаются случаи перехода на сторону НОА уже целых частей и соединений, а также непосредственное включение в НОА сдавшихся частей и соединений после их реорганизации. Так, после капитуляции в январе 1949 г. пекинская группировка (250 тыс. чел.) была реорганизована и включена в состав НОА. По мере развития успехов НОА такие массовые реорганизации делаются все более обычными. Стали даже говорить о двух методах разгрома гоминьдановских войск — пекинском, означавшем сдачу гоминьдановских войск без боя, их реорганизацию и включение в НОА, тяньцзиньском (Тяньцзинь, в отличие от Пекина, пытался защищаться), означавшем разгром в ходе боевых действий.

Третий, заключительный, этап продолжался до полного освобождения континентального Китая в начале 1950 г. А начался фактически с форсирования Янцзы силами 2-й и 3-й полевых армий в ночь на 21 апреля 1949 г. после того, как гоминьдановское правительство отвергло условия прекращения гражданской войны, выдвинутые КПК и фактически означавшие капитуляцию гоминьдановской армии. 23 апреля был взят Нанкин, 27 мая — Шанхай, к октябрю НОА вышла уже к Гуандуну. На третьем этапе войны все чаще применялся пекинский метод разгрома. Именно так были освобождены провинции Хунань, Юньнань, Сикан, Синьцзян, а также ряд городов. Характерно, что во второй половине 1949 г. из 1, 75 млн. солдат и офицеров разгромленных гоминьдановских войск только 92 тыс. (менее 6%!) приходилось на убитых и раненых. По сути дела гоминьдановская армия сдавалась уже без боя. А всего за годы гражданской войны численность разгромленных гоминьдановских войск превысила 8 млн. человек.

Развалу гоминьдановского режима способствовали не только военные успехи НОА, но и дальновидная политика единого национального фронта, все активнее проводившаяся КПК в ходе гражданской войны. Опыт реализации этой политики заставлял вносить в нее некоторые уточнения, способствовавшие действенности этой политики. Так, постепенно руководство КПК приходит к выводу о необходимости смягчения радикализма социально-экономической политики, в том числе и в аграрной сфере, для того чтобы создать определенные экономические предпосылки расширения и укрепления ЕНФ. В этой связи в директиве ЦК КПК от 18 января 1948 г. формулируется тезис о том, что реализовать идею ЕНФ и осуществлять руководство ЕНФ коммунисты смогут только в том случае, если они будут «...предоставлять руководимым материальные блага или, по крайней мере, не ущемлять их интересов...». Далее следовали важные указания о необходимости соблюдения интересов собственнической части населения в деревне и городе, о внимательном отношении к нуждам середняка, рекомендации проводить политику «поощрения помещиков и кулаков к промышленно-торговой деятельности», а также «обеспечения интересов и труда, и капитала» в частнопредпринимательском секторе.

Боевые успехи НОА, ускорение развала гоминьдановского режима, укрепление авторитета КПК позволили руководству КПК весной 1948 г. поставить вопрос о практической подготовке создания новой государственности и организационном оформлении ЕНФ. В своем первомайском обращении 1948 г. ЦК КПК предложил всем демократическим партиям и группам, массовым организациям и отдельным видным политическим деятелям образовать новую Политическую консультативную конференцию, которая должна была стать организационной формой ЕНФ и одновременно взять на себя функции представительного органа по подготовке создания новой системы власти. Обращение КПК к знакомой для китайской общественности форме политической организации — ПКК — способствовало, безусловно, принятию этой идеи многими некоммунистическими деятелями и демократическими организациями. Провозглашение коммунистами лозунга коалиционного правительства, ранее поддержанного Демократической лигой и некоторыми другими партиями, а затем и лозунга созыва ПКК помогало демократическим партиям, организациям и некоммунистическим деятелям как бы избежать крайне мучительной для них альтернативы — Гоминьдан или КПК — и питать иллюзию, что у страны есть какой-то иной выбор, есть возможность пойти по другому, третьему, «демократическому» пути.

Все это привело к тому, что идея КПК о созыве новой ПКК была встречена с одобрением теми, к кому именно и обращалась КПК, и весной 1948 г. уже устанавливаются контакты КПК с рядом таких организаций и лиц, а летом того же года в освобожденные районы начинают приезжать представители демократических партий и групп для практической подготовки созыва ПКК, который должен был ознаменовать ликвидацию гоминьдановского режима и создание новой государственности.