Желание нравиться, чтоб прельстить собой другой пол

«Но ты понадеялась на красоту твою и пользуясь славою твоею, стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего..» (Иезек.16, 15). Желание прельстить собой, однако, обнаруживают не одни женщины, но и мужчины. Оно возникает от сознания своей красоты. Да; и мужчины любят рисоваться красотой своего лица или всего стана пред женским полом; натурально или искусственно они отличают себя тем, что особенно может нравиться в них женскому полу, как например, осанка, звучный голос; заучивают какие-нибудь стихотворения, анекдоты, поговорки, чтобы занимать и веселить женский пол. Но как это неблагонамеренно и неумно со стороны их! Они должны бы, напротив, показывать себя пред женщинами примером рассудительности и степенности. Должны бы щадить женщину, как существо слабее себя, - от соблазна, от прельщения своею красотою. (Святые же Божии, если обладали особенной красотой, то с особенным же старанием избегали встречи с женским полом, и даже иные из них носили в таком случае на лице своем покрывало, как например, Димитрий Прилуцкий (Четь-мин.под 11 февраля)).

Но преимущественно прельщать своей наружностью - порок женского пола (так называемое, кокетство). У девицы или женщины, которые усвоили себе этот порок - и взгляд и улыбка и тон речи и походка и все движения (не говоря здесь о том, что относится к одежде): все у них направлено к тому, чтобы привлечь к себе внимание других, чтобы понравиться другому полу. При недостатке же природной красоты или при упадке ее с годами, искусство прельщать собой усиливается или только в силу привычки не оставляется, делаясь уже тогда смешным и жалким: тогда-то, например, употребляют румяна, как румянилась Иезавель (4Цар.9, 30), чернят брови сажей (равно как постаревшие мужчины красят седины в своей голове, забывая слова Спасителя: «не можешь одного волоса сделать белым или черным» (Мф.5, 36). Это женская прелесть сильно расстраивает дух страстных мужчин; она играет душами других, приманивает к себе всех без цели или большею частью для того только, чтоб поторжествовать своей красивой наружностью. Как погрешает здесь женский пол! Когда Евангелие строго говорит к мужчине: «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует» (Мф.5, 28), тогда оно возвышает и женщину, устраняя, охраняя ее от чувственного наслаждения со стороны мужчины. А между тем женщина своею женскою прелестью сама старается бросить в мужчину стрелу, хочет возбудить в нем чувственные пожелания. Не унижает ли она этим своего нравственного достоинства и не подлежит ли за прельщение мужчины тому же суду, какой произносится на мужчину за похотный взгляд на нее? Вместе с тем, любя жеманство, кокетство, она сама поставляет себя в фальшивое (обманчивое) положение. Вместо любви или поклонения, мужчина проницательный платит ей тайным пренебрежением, а развратные в кругу подобных себе только осыпают ее насмешками. Нет! когда женское лицо чуждо всякого притворства, всякой заботы понравиться другому полу, когда оно показывает себя как есть, без ломки своего языка, без изнеженных повышений голоса, без ложных сожалений или ахов: тогда-то, напротив, эта простота, эта непринужденность, истина и скромность более всего украшают женщину и располагают к ней.