Скорое чувство соблазна на ближнего и даже только притворный соблазн

«Жена которую Ты мне дал, она дала мне от древа, и я ел» (Быт.1, 3). Не нужно соблазнять ближнего, но не следует и соблазняться. «Не думал иной совсем согрешить: но увидел грех на другом, и согрешил». Ни книга читанная склонила его ко греху и ни речь чужая прельстила его согрешить (хотя в свою очередь и это все бывает), но последовало на него со стороны других, так сказать, «немое» действие соблазна. До греха мы хвалимся, что не могут нас соблазнить, и смело, самонадеянно идем на встречу соблазнам, вместо того чтоб уклониться от них и поберечься: а после греха, напротив, ссылаемся на поданный соблазн. Но скорее последование поданному соблазну показывает, что не крепка в нас любовь к Богу: если б мы более искренно и го­рячо любили Бога и Христа, то и уклонялись бы от предвиденных соблазнов и воспротивились бы тем соблазнам, которые неожиданно встречают нас. Легкомысленное подражание чужому соблазну обличает нас и в малой любви к ближнему; потому что мы делаем ближнего участником своего греха, или частью ответчиком за свой грех. Тем более не имеем мы тогда правильной любви к самим себе, потому что губим свею душу, гонимся за каждым худым примером. В Евангелии не видно ни одного примера, чтоб Апостолы когда либо и на кого либо соб­лазнились. Первые христиане жили среди множества языческих соблазнов, и не смотрели на худые примеры. Грех по поводу поданного соблазна тем не менее грех.—Как мы соблазнились чужим грехом: так в свою очередь и сами будем соблазнять других. Таким образом, от од­ного соблазна родится другой и распространяется зараза гре­ха. Но могло бы быть и противное. Так, если б мы бы­ли более великодушны и благоразумны, то людские соблаз­ны еще предостерегали бы нас от пороков и доставляли бы нам твердость—стойкость в честности и добродетели; потому что, видя человека увлеченного каким либо пороком, мы видим вред от этого порока уже не по описа­нию в книге и не по рассказам, а лицом к лицу. По­чему например, иной человек и сам то вспыльчивый в присутствии другого, который выйдя из себя стучит и кричит, —потому тогда принимает вид кроткого? —по действию примера с противной стороны. Или почему в нас рождается искреннее желание быть простыми, уважительными ко всем в обхождении, если мы встретим чрезмерного гордеца? —потому что когда только гордец и пройдет мимо нас с надменным взглядом или немного поговорит с нами или в присутствии нашем с другими величаво, сухо, не отличаясь между тем от нас особенно какими либо заслугами, тогда даже и на несколько часов остается в нас самое тяжелое представление его вида и разговора.— Но нередко еще соблазн бывает притворным, или как только одно сочинение, один предлог ко греху. Иные вовсе не чувствуют соблазна, а только хотят извинить им свой грех, которого в душе желают; например, они ждут, —не ослабить ли при них поста какое либо достопочтенное лицо (особенно священник), и дождавшись этого примера бро­саются на всякую пищу. Здесь даже два греха: заранее под­готовляется грех и сочиняется оправдание в этом грехе. —Великодушный христианин! пусть на соблазненном мень­ше греха, чем на соблазнителе. Но чем желать меньшей вины и утишаться меньшею ответственностью пред Богом, лучше же пожелать себе большей награды и больших венцов. И действительно: когда соблазняемый воспротивится соблазнам и преодолеет их, тогда добродетель его еще выше, заслуга его пред Богом славнее. Лот был пра­веднее в своем Содоме, чем Лазарь в Вифании. Дей­ствительно, Господь более благоволит к тому и несрав­ненно больше награждаете того, кто остается Ему верен среди множества соблазнов. Он не оставляет без на­грады даже и такого человека, который борется с худыми помыслами. Беспокоится этот человек от каких либо скверных помыслов и думает о себе, что уже совсем погиб: но Господь в это-то самое время возлагает на главу его венец за победу над помыслами. И так, если нынешнему христианину может быть и труднее спастись, потому что он окружен большими соблазнами, за то и бо­лее угодна Богу его верность и чистота жизни. Зная это, не унывай же от соблазнов, возлюбленная душа!