Кража как сильная привычка, или страсть

«Воры... царствия Божиего не наследуют» (1Кор.6, 10). Если же отказывается им в царстве небесном: то значит доля их ад, вечная мука. Как бы пред такою угрозою не оста­новиться вору! Между тем несчастный сам себя вовлекает в такое состояние, что не хочет исправиться и часто делает свое исправление крайне затруднительным. Его подстрекает к краже легкость приобретения: там еще нужно трудиться да терпеть, а тут в один час может быть нажива для пропитания или для веселой жизни в продолжение целого месяца. Его подстрекает к повторению кражи невоздержанная или пьянственная жизнь: самая большая часть краж обыкновенно происходит от нетрезвости или от разгула жизни. Страдающему от запоя или от пьянства не до того, чтобы усидчиво зарабатывать себе кусок хлеба, и он бросается на чужую собственность, чтобы скорее удовлетворить своей страсти и дольше продлить удовлетворение ее. Всего же более подстрекает вора в кра­же заманчивость ее. Так как существенным признаком ее, в противоположность грабежу, бывает тайность, отсутствие хозяина или владельца вещей, вообще—отсутствие всяких насильственных, грубых мер и угроз, свойственных грабительству и разбою: то здесь льстит чело­веку борьба его с легкими большею частью препятствиями к похищению, нравятся его самолюбию то искусство и та хитрость, с которыми он успевает достигнуть своего намерения, или одерживает верх над теми мерами хозяина, которые хозяин со своей стороны употреблял, чтоб охранить от его рук свое имущество. Таким образом, в краже вор находит своего рода удовольствие—наслаждение даже и помимо материала своей страсти, т.е. кроме тех денег или вещей, которые крадет. Иной раз он совсем не успевает извлечь себе выгоду или пользу из украденного: еще не успеет положить или унести вещь, а уже обличается или задерживается. (Однако ж и тогда он нрав­ственно виновен, потому что одним этим прикосновением к чужой вещи возмутил уже в другом спокойствие владения). Казалось бы, таким образом, безуспешная кража произведет на него впечатлиние не в пользу привычки красть. Но нет! ему нравилось самое приготовление к краже: он с приятностью прошел ряд этих подкрадываний, затаенных вздохов, наблюдательных осмотров кругом себя. Поэтому самый неуспех в краже часто подстрекает его к новым попыткам красть; на сей раз «тайную кражу» можно сравнить с «тайным блудом». (Бывает пристрастие и к кражам особого рода: это «материальные стороны кражи». Кто на что сделался искусным, тот за тем более и гоняется, чтоб украсть; например, один крадет железо и все, что носит характер железа, —другой любить обирать готовое платье, третий—серебряные вещи, а некто имел страсть воровать бриллианты). И вот таким обра­зом человек развивает в себе страсть к воровству, особенно когда с малолетства начал красть. И вот по­чему всегда большее число заключенных в тюрьме бы­вает «по краже» (из 20 человек в камере один толь­ко сидит не за кражу, —и все это более молодой народ); потом, всегда более возвращаются в тюремное заключение или подпадают снова суду не за другие преступления, как за кражу в разных видах ее. Отсюда—неисправимость вора, отсюда и страшная угроза ему лишением царства небесного.

Вины его, действительно, тяжкие. Так например, он безжалостно отнимает у других в короткое время то, что другие приобретали в продолжение многих лет и многими трудами; так он нередко лишает семейного человека и куска хлеба; вводит других еще прежде своей кражи в напрасные траты; все это—наем ночного караула, построй­ка высоких и твердых стен, крепкие затворы у дверей и окон, железные сундуки и множество замков, —все это было ли бы нужным, если б не было воров? От вора также нужно застраховать свое имущество, как и от огня.— Так он даром загубляет самые дары природы: помнет, разломает многое, но не найдет по себе ничего украсть. (Взлом увеличивает его вину, а особенно внутренний, или для свободного входа внутрь самого дома или комнаты, —уве­личивает; потому что тут преодолеваются уже сильные препятствия, следовательно, показывается особенное усилие злой, преступной воли). Или скроет вор вещи в лес, в подземелье, и—не успеет оттуда взять их по причине своего ареста или по другому случаю, так что вещи на­всегда остаются скрытыми или только без наблюдения портятся. После всего этого, очевидно, вор, —самый злой враг собственности и благосостояния ближних. Но, вместе с тем, ни сила заманчивой страсти, ни наследственность ее, как может быть от родителей, ни соблазн и сговор со стороны других, ни бедность, ни самый голод (Лк.15, 13-16) не извиняют его и не извинят на страшном суде. Его страсть (например, и к однопредметной краже, — мономания) тогда бы только была непреодолимым побуждением красть и таким образом уничтожала бы вменяемость или ослабляла бы вменение его поступка, если бы рука его могла делать кражи против его воли. Беден ли он? но его бедность и происходит от кражи; потому что, если у него двигают­ся руки, то и мог бы он найти себе пропитание, особен­но в нынешние времена, когда рабочие руки почти везде столь дороги. А если он беден до крайности и голодует, то должен обратиться за помощью к тем, которые ес­тественно или ближе других могут пособить ему, а не красть. Блудный сын довел себя и до последней крайно­сти, однако, лучше захотел питаться со свиньями, нанявшись пасти стадо их, чем красть и пропитываться краденым. (Такой случай, чтоб отец для спасения своего се­мейства от несомненной голодной смерти взял тайно чужие съестные припасы, т. е. случай столкновения прав, хоть все же неравных, может быть слишком в редкость и не повторяемый). —Не извиняет вора также и то, если он воруя подбрасывает украденные вещи, с которыми не знает куда деваться. Иное еще дело, если б он добровольно отдал украденное. В церковных правилах на этот раз, действительно, смягчается вина его: «укравший, аще сам по себе раскаясь, обвинит себя, на год да будет отлучен от причастия токмо св. Таин: аще же обличен будет, то на два года» (Вас.Вел.61). - Что же, читатель, посоветуем привыкшему красть для исправления его от бесчестной страсти? Самый главный совет передадим ему из слова Божия: «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись» (Еф.4, 28). Личный труд научит его ценить и чужие тру­ды. Зная по опыту, чего стоят деньги или вещи, владеемые им, он будет предчувствовать неприятное положение быть обкраденным и считать вперед похитителя своей собственности врагом своим и злодеем: а таким образом и не будет касаться собственности других. Действительным также предостережением против наклонности к краже нужно почесть не касаться чужого наедине и во­обще избегать тайных действий. Еще—для исправления от этой страсти в самом сильном развитии ее хорошо ис­кать благонамеренной помощи от других, как например, преподобный Дорофей исправил от нее одного близкого к себе человека (Душеполезные поучения).