Насмешливый над ближним характер

«Сей бе, егоже имехом... в посмех» (Прем.5, 3). Это то же осуждение недостатков в ближнем, но под видом шутливых слов или посредством подражания ему в его разговоре или телодвижениях, в форме прозвищ ему и делах рассказов (анекдотов) о нем. Впрочем здесь—не то что в осуждении и пересудах—редко касаются крупным не­достатков или тайных пороков ближнего. Насмешливый не говорит прямо, но большею частью с улыбкой и иронией: нужно просить его о подтверждении речи, чтоб по­нять его правильно. Пред способностью иного человека осмеивать целый белый свет не устоит: будто он не находить никого достойным, чтоб говорить с другими серьезно, и отвечает каждому отрывочно и шуточно; серьезно он начинает говорить разве на службе или тогда, как рассердится. Отсюда этот человек всемнеприятен. Не­которые, как сказано, свою насмешливость выражают и в подражаниях: сходственно повторяют голос и выговор другого человека, какие либо телодвижения его или привычки в телодвижениях. Но к чему эти подражания! как часто они бывают и там, где нет ничего смешного! Да в таком разе не в каждом ли человеке можно найти что либо смешное! Для одного то и другое кажется в ком либо смешным, а для другого вовсе нет тут смешного. Гораздо смешнее выходит тот сам, который осмеивает посредством подражаний других.—Придумывают и повторяют смешные или ругательные прозвища другим. И опять детская насмешливость! как же многим можно придумать поносные прозвища! Между темь в грубой среде людей стоит только раз произнести придуманное прозвище ближнему: а там и пойдет в ход это прозвище, и часто оно делается более отличительным и употребительным, чем обыкновенное имя.—Приводят целые рассказы на какую либо черту из жизни и деятельности известного человека, будто бы смешную, вызывают к однородным анекдотам и тех своих собеседников, которые сначала бывают только слушателями их: так анекдоты рассказываются и о самых почтенных лицах, нередко про родных дедов и бабушек; хоть родных-то и близких осмеивать жалко и не хотелось бы, но для красного словца и по привычка—и тех не щадят от осмеяния. Вообще же насмешливые люди несправедливы, неува­жительны и не имеют любви к ближнему. И вот на них иной раз буквально сбываются слова: «имже судом судите, судят вам!» (Мф.7, 6) какие недостатки душевные или те­лесные они осмеивали в других, —те-то недостатки к ним приходят. Для оправдания себя они, обыкновенно, говорят: «мы только шутим, а не хотим сделать обиды ближнему; только для веселого разговора, чтоб не скучали, говорим, а нет у нас намерения оскорбить кого». Но ближнему, которого они осмеивают, что же до их намерения? По злобе или по одному легкомыслию, в котором сами сознаются, подвергают кого насмешкам, —удар для чести этого человека выходит один и тот же. Притом, в невинности намерения смеющихся можно еще посомневаться. Почему же именно на этого человека, а не на иного, они нападают с насмешками? не скрывается ли тут иной раз тайная зависть? не больше ли подстрекают их к осмеянию известного человека счастье и таланты его, чем смешное что в нем? Да и самое легкомыслие, или ветреность, по которым бы только забавлялись над честью ближнего, —разве не вина? —Нет, христианин! для тебя да будет отвратительным этот насмешливый характер над ближним!.. Суди по себе: если б кто пошутил и над маловажною твоею слабостью и без намерения обидеть тебя—не почел ли бы ты это обидою для себя?