Я уже умер?

После примирения с Бушидо стало ясно, что мы хотим записать что-то совместное. И мы сразу же приступили к работе над альбомом «Carlo Cokxxx Nutten 2». Я заключил контракт с Ersguterjunge – лейблом Бушидо. По условиям контракта, я должен был выпустить свой следующий сольник «Flersguterjunge» через него. Я хотел решать все дела мирно. Мне было важно, чтобы разногласий с Бушидо не было. Однако я был не в восторге от того, что он будет моим новым боссом. Поэтому недолго думая, мы решили, что наши юристы должны позаботиться обо всём. Но это не сработало. Рабочий климат во время работы над альбомом был напряженным, но мне очень хотелось дружить с Бушидо, поэтому я передал всё в его руки. Кроме того, рядом с ним вечно крутился его приятель Арафат – мускулистый парень, которого все сильно уважали. Это было еще одной причиной не перечить Бушидо. Иногда мне даже приходилось подтягивать Beko в качестве подкрепления.

Во время записи альбома в студии все было очень круто, ведь рядом были мои знакомые битмейкеры - Djorkaeff и Beatzarre.

Вместе мы записали целую кучу классных треков, а потом решили, что наш первый сингл «Eine Chance/Zu Gangsta» (с нем. «Шанс/Для бандосов») должен в ближайшее же время обзавестись видеорядом. Я сначала обрадовался, но когда прочитал, где мы будем снимать – у меня мурашки побежали по коже. Это был отель в Шёнеберге. Абсолютно не мой район.

Там у меня было много врагов.

- " Эй, если нарвёмся на местную шпану, это будет проблема", - попытался я достучаться до парней.

- " Ничего более подходящего мы не нашли! " – совсем не успокоил меня один из парней съёмочной компании. Он лишь пожал плечами и скучающим голосом пробормотал:

- " Всё будет хорошо".

Ну, ладно. Загрузившись в белый микроавтобус «Фольксваген» мы прибыли на место в 12 часов и сразу же начал снимать. По очереди я был первым. Съёмочная группа отработала со мной по полной программе. Более часа я начитывал свои строки на камеру, что в принципе не было для меня в диковинку. Отстрелявшись, я сел в машину, и мы поехали на следующее место съемок. Наш микроавтобус сделал разворот и остановился на первом светофоре, когда вдруг, откуда ни возьмись, появился серебристый Вольво. Дверь нашего микроавтобуса распахнулась, и мы увидели перед собой четырёх арабов.

- " Помирился с Бушидо, да? " – крикнул один из них.

- " Мы убьем тебя! "

Через несколько секунд они уже отоваривали нас дубинками. Рядом со мной сидел Beko поэтому им пришлось обрабатывать меня через него. А потом всё стало совсем хреново. Неожиданно один из парней вытащил - пулемет. Вот и все. Кончилась моя жизнь, решил я, и начал молиться. Я испугалась до смерти, и дрожал всем телом. А потом он открыл огонь. Все было как в кино. Пули попали мне в грудь.

Но крови не было. Я что уже в раю? Наверное, нет! В полуобморочном состоянии я увидел, как Beko окровавленной рукой выталкивает араба из салона и закрывает дверь, после чего наш водитель даёт полный газ. Светофор по-прежнему горел красным, но нам было по барабану. Я слышал только визг шин, а несколько секунд спустя мы остановились на одной из тихих улочек. Я чувствовал боль во всём теле и не понимал, почему по-прежнему жив.

- " Мудак, холостыми шмалял", - резюмировал Beko. Моя серая рубашка была черной от пороховых пятен. Потом заныли девчата из съемочной группы. Все были просто в шоке. Кому мы могли перебежать дорожку? Видимо тот, кому не пришлось по вкусу наше примирение с Бушидо.

- " Если такое еще возможно в нашем мире, значит, он по-прежнему отвратителен! " - сказал Бушидо, когда я позвонил ему.

- " А не Sido ли заслал этих парней? " - просил я его. Бушидо не знал. Появилась полиция, нас допросили, а машину обследовали. Но само собой ничего интересного они не нашли. Стало понятно, что в этот день съемок больше не будет. Вынужденное бездействие стоило нам несколько тысяч Евро, но это была наименьшая для нас проблема.

Когда Sido несколько дней спустя опустил меня со сцены в Швейцарии на фестивале «Фрауэнфельд», меня это задело. В своей песне «Завет» он говорит в оригинале: «Флеру достались три мои золотые пластинки, и неважно кто и что говорит, - ты никогда не скрывался за моей золотой тенью», однако в новой версии строка была изменена: «Флеру достались три мои золотые пластинки, и неважно кто и что говорит, - ты всегда скрывался за моей золотой тенью». Мои подозрения по поводу Sido подтвердились, теперь я знал, что в ответ на мир с Бушидо, я получил войну. Войну совершенно ненужную, ибо я совершенно не хотел ни с кем воевать. Я даже предпринял попытку примирения, когда несколько недель спустя, мы вместе с Бушидо случайно встретили Sido у офиса Universal. Однако руки он мне не протянул.

Я был подавлен. Sido и его друзья никогда не говорил мне в лицо, что они имеют что-то против примирения с Бушидо. Я решил переговорить с Sido лично, чтобы выразить ему свою точку зрения на происходящее, однако номер его сотового был отключен. Тогда я попытался найти Sido через его продюсера Paul NZA, с которым я тоже раньше сотрудничал. Когда Paul взял трубку, я без всяких приветствий выдал:

- " Передай Sido, что в следующий раз, когда я встречу его, я ему жопу разорву и тебе до кучи".

Видимо ему не совсем это понравилось, потому что он положил трубку. По крайней мере, теперь они знали, что я думаю о них.