Глава 2. Прошел уже месяц с запуска первой в мире VRMMORPG «Sword Art Online».

Прошел уже месяц с запуска первой в мире VRMMORPG «Sword Art Online».

В среднестатистических ММО к этому времени уже появляются игроки, достигшие максимально возможного уровня, а карта мира уже открыта вся. В SAO, однако, высший уровень, достигнутый игроками, равнялся всего 10 – не знаю, какой уровень здесь максимальный, но точно не десятый. И игровой мир, парящая крепость Айнкрад, был покорен на какие-то жалкие проценты.

Причина в том, что нынешняя SAO – игра, которая не игра; в определенном смысле здесь больше подходит слово «тюрьма». Разлогиниться вручную отсюда невозможно, а смерть аватара означает настоящую смерть игрока. При таких условиях немногие решаются отправиться в донжоны, полные опасных монстров и ловушек.

Кроме того, гейммастер насильственно наделил персонажей тем же полом, что и у управляющих ими игроков; после этого женщин в игре осталось крайне мало. Думаю, почти все они до сих пор сидят в Стартовом городе – даже через месяц. В первом крупном донжоне, «лабиринте первого уровня», я встречал женщин всего два или три раза, и всякий раз они были в составе крупных отрядов.

Вот почему я и представить себе не мог, что рапирист-одиночка, на которого я наткнулся в неисследованной части донжона, окажется женщиной.

***

Какое-то мгновение мне хотелось просто пробормотать слова извинения и уйти. Не сказал бы, что я из числа тех парней, кто заговаривает со всеми девушками подряд; и я совершенно искренне не хотел, чтобы обо мне так думали.

С другой стороны – если бы она сказала «как хочу, так и воюю» или «отвали», я бы ответил «понятно» и отвалил. Однако короткий ответ рапиристки был фактически вопросом. Поэтому я осторожно, но искренне ответил:

– …Оверкилл не имеет каких-то недостатков с точки зрения системы, но… он неэффективен. Навыки мечника требуют сосредоточенности; если использовать их постоянно, быстро устаешь. Тебе ведь еще обратно возвращаться, так что лучше не очень выматывать себя во время сражений.

– …Обратно возвращаться?

Вновь голос из-под капюшона звучал вопрошающе. Из-за усталости рапиристка говорила очень тихо, иногда и вовсе неслышно, но, несмотря на это, голос мне показался красивым. Разумеется, вслух я этого говорить не стал.

Я снова принялся объяснять.

– Да. Отсюда до выхода из донжона ты добираться будешь где-то час, и потом до ближайшего города еще полчаса, даже если двигаться быстро. Чем сильнее ты устанешь, тем больше будешь ошибаться. Ты вроде одиночка, а одиночке любая ошибка может стоить жизни.

Пока мои губы двигались, я мысленно спросил себя: «Зачем я так стараюсь ее убедить?» Мой собеседник – женщина, но это не может быть причиной, я ведь толкнул длинный спич, еще когда не знал этого.

Если бы мы поменялись местами и мне начал так вот лекцию читать кто-то более прокачанный, я бы просто сказал «как хочу, так играю, так что отвали» – или что-то вроде. В общем, мои действия никак не соответствовали моему характеру; я уже начал нервничать, когда рапиристка наконец ответила:

– …Тогда никаких проблем. Я… не буду возвращаться.

– Что? …Не будешь возвращаться в город? Но… пополнить запасы зелий, починить снаряжение… и спать…

Когда я произнес все это с офигевшим видом, рапиристка слегка пожала плечами.

– Зелья мне не нужны, раз я не получаю урона, клинков я купила пять штук одинаковых… а отдыхаю я в безопасной зоне поблизости.

И затихла. На какое-то время я лишился дара речи.

Безопасные зоны – это несколько комнат в донжоне, где монстры не появляются. Их можно узнать по факелам особого цвета, размещенным по углам. Для охоты и картирования это идеальное место; но пользоваться им можно лишь для короткого отдыха, не больше часа. Пол из холодного камня, никаких, разумеется, кроватей, плюс часто слышатся шаги и рычание монстров неподалеку. Каким бы храбрым ни был игрок, нормально выспаться ему не удастся.

Но, судя по тому, что я только что услышал, эта рапиристка пользуется безопасной зоной вместо постоялого двора, чтобы только оставаться в донжоне… я правильно понял ее слова?

– …Сколько часов ты тут уже провела? – со страхом в голосе поинтересовался я.

Рапиристка ответила после долгого вдоха.

– Три дня… а может, четыре… Больше нет вопросов? Монстры здесь скоро снова оживут. Я пошла.

Опершись худой левой рукой в кожаной перчатке о стену, она неуверенно встала.

Тонкий клинок, который она так и держала все это время, свисал вниз, точно она удерживала одной рукой тяжеленный двуручный меч. Рапиристка медленно двинулась прочь.

Уходящая все дальше накидка была вся в прорехах – значит, изрядная доля ее прочности уже потеряна. Нет, для тканного снаряжения, которое используется в донжоне четыре дня без перерыва, то, что оно вообще сохраняет форму, – уже чудо. Предыдущее «раз я не получаю урона», вполне возможно, было и не преувеличением…

Осознав это, я выплюнул вслед тонкой спине слова, о которых я и помыслить не мог:

– …Если и дальше будешь так сражаться – погибнешь.

Рапиристка остановилась, прислонилась плечом к правой стене и медленно развернулась. Из-под капюшона ко мне метнулся взгляд карих глаз с красноватым отливом.

– …В конце концов все погибнут.

От этого хриплого, надтреснутого голоса прохладный воздух донжона показался еще холоднее.

– Всего за месяц погибли две тысячи. И даже еще первый уровень не пройден. Эту игру пройти невозможно. Где и как ты погибнешь, раньше… или позже – вот и вся разница…

Самая длинная и эмоциональная из ее речей увяла и оборвалась на середине.

Я машинально сделал шаг вперед, а рапиристка, настигнутая невидимой парализующей атакой, медленно сползла на пол.

К оглавлению