Глава 9. Вот что мне рассказали позже.

Вот что мне рассказали позже.

Игрок-Проходчик Шмитт, лидер оборонительного подразделения АСД, даже вернувшись в штаб-квартиру своей собственной гильдии, не думал спать и даже не снял доспехи.

Его комната располагалась в самой глубине здания – впрочем, слово «форт» подходило лучше, – и все четыре стены были без окон. Благодаря системе никто, кроме членов гильдии, не мог войти в штаб-квартиру, так что в собственной комнате оставаться было вполне безопасно. Так Шмитт твердил себе раз за разом, однако не мог заставить себя отвести взгляд от двери.

Что если дверная ручка бесшумно повернется в ту же секунду, когда он посмотрит в сторону? Что если ангел смерти в плаще с капюшоном вплывет, как призрак, и подберется к нему со спины, а он даже не заметит?

Все окружающие считали его храбрым воином-танком, но на самом деле главной причиной, заставляющей его сражаться и удерживаться в числе лучших Проходчиков, был страх смерти.

В один прекрасный день полтора года назад – в тот самый день, когда началась смертельная игра, – он, стоя на главной площади Стартового города, лихорадочно размышлял. Нет, он был потрясен. Он пытался понять, что же ему нужно делать, чтобы не умереть. Лучше всего, конечно, было бы оставаться в Стартовом городе, никуда не уходить. Улицы города находятся под абсолютной защитой кода предотвращения преступлений, так что, если он останется внутри, его цифровая жизнь, его полоса хит-пойнтов не пострадает.

Но Шмитт, который в реальной жизни был онлайн-игроком и спортсменом, отчетливо понимал, что правила могут меняться. Может ли он с уверенностью полагаться на то, что правило «в городе безопаснее всего» будет работать вечно – ну, пока игра SAO не будет пройдена? Что если когда-нибудь «безопасная зона» перестанет быть безопасной, и через городские ворота хлынет лавина монстров? Игроки, никогда не покидавшие Стартового города, не заработавшие ни единого очка опыта, ничего не смогут поделать – будут лишь бегать в панике туда-сюда.

Поэтому, чтобы выжить, он должен стать сильнее. При этом он должен идти наиболее безопасным путем и исключить любые риски.

Шмитт размышлял целый день и наконец принял решение: «стать непробиваемым».

Сначала он направился в магазин снаряжения и купил самые крепкие доспехи и щит, какие только мог себе позволить, а на оставшиеся деньги купил алебарду. Затем он вышел из города через северные ворота, нашел среди множества собирающихся партий игроков ту, которая ставила безопасность превыше всего, и присоединился к ней. Впервые он вышел на охоту, когда десять человек собрались вместе, чтобы убить слабейшего монстра в SAO, маленького дикого кабанчика.

После этого Шмитт долгое время занимался охотой, набираясь опыта и прокачиваясь. Конечно, его уровни росли куда медленнее, чем у Битеров, которые охотились небольшими группами или в одиночку и выбирали более опасную добычу, но тем не менее его настойчивость и стремление стать «непробиваемым» привели его к высокому посту в сильнейшей гильдии Проходчиков, Альянсе Священного Дракона.

Благодаря упорному труду Шмитт был одним из сильнейших в Айнкраде в том, что касалось хит-пойнтов, защитного снаряжения и оборонительных навыков.

Он был убежден, что со своим длинным Копьем Стража в правой руке и ростовым щитом в левой сможет продержаться 30 минут, даже если на него спереди будут наседать три монстра того же уровня, что он сам. Он только одного не мог понять: все эти люди (вроде некоего игрока-одиночки в черном, с которым он общался несколько минут назад), которые носят кожаные доспехи, тонкие как бумага, и пользуются оружием и навыками атакующего плана, – у них что, не все дома? Вообще-то из всех персонажей самый низкий уровень смертности был у танков с крепкими доспехами. Ну, разумеется, им недоставало способностей уничтожать врагов, так что воевать они могли только в составе больших партий.

Шмитт, став «сильнейшим оборонцем», скинул наконец страх смерти, долгое время преследовавший его. По крайней мере ему так казалось.

Однако –

Нашелся убийца, не обращающий внимания ни на большой запас хит-пойнтов, ни на доспехи, ни на оборонительные навыки, ни даже на защиту системы. И мишенью этого убийцы стал он, Шмитт.

Призрак… конечно, на самом деле он не верил, что это призрак.

Нет, сейчас он ни в чем не был уверен. Сейчас даже абсолютный закон – код предотвращения преступлений – был сметен, как черный туман, ангелом смерти, который воспользовался коротким копьем и кинжалом, чтобы забрать жизни других. Быть может, это и впрямь электронный дух той женщины, которая, когда ее убили, послала волны ненависти через свой нейрошлем?

В таком случае, как бы крепки ни были стены форта, как бы тяжелы ни были замки, какой бы непроницаемой для чужаков ни была штаб-квартира гильдии – ничто из этого не поможет.

Она обязательно придет. Она обязательно придет, когда я буду спать, и убьет меня. Какое-нибудь третье зазубренное оружие воткнет в меня и заберет мою жизнь.

Шмитт уселся на кровать, обхватил голову серебристыми перчатками и задумался.

Оставался лишь один способ избежать ее мести.

Молить ее о прощении. Нужно пасть на колени, уткнуться лбом в землю, взмолиться о прощении, и тогда ее жажда мести угаснет. Нужно признать свою вину. Полгода назад он всеми средствами пытался стать сильнее. Он пытался стать сильнее, пытался попасть в более сильную гильдию, но совершил одну-единственную ошибку – и действительно очень сожалеет об этом. Если я это сделаю, она простит меня, даже если она всего лишь призрак. На меня тогда просто затмение какое-то нашло. Я поддался словам того человека и совершил такое маленькое преступление – нет, это даже преступлением нельзя назвать, так, маленькая грубость. Я не думал, что получится такая трагедия.

Качнувшись, Шмитт встал, открыл рюкзак и материализовал оттуда кристалл-телепортер – один из горы кристаллов, запасенных им на случай необходимости. Слабо сжав его правой рукой, он хрипло прошептал:

– Телепорт… Ралбак.

Его поле зрения залило синим светом. Когда свет рассеялся, Шмитта обдул ночной ветерок.

Давно пройденный уровень, время – больше десяти вечера. На главной площади жилой зоны 19 уровня было безлюдно. Жалюзи на окнах всех магазинов были закрыты, ни одного NPC снаружи тоже не было. Создавалось впечатление, что здесь не безопасная зона, а, наоборот, дикое поле.

До событий полугодичной давности гильдия «Золотое яблоко» обитала на краю этой деревушки – здесь у нее был маленький домик. При виде знакомого пейзажа у Шмитта возникло чувство, будто вся деревушка пытается его отторгнуть.

Тело под тяжелыми доспехами задрожало, и Шмитт направился прочь, с трудом передвигая разом уставшие ноги.

Шел он к небольшому холму в 20 минутах ходьбы от деревни. Разумеется, это было вне безопасной зоны, и код предотвращения преступлений там не действовал. Однако у Шмитта был очень серьезный повод идти именно туда. Он должен был сделать это, чтобы ангел смерти в черном плаще простил его. Иного способа не было.

Волоча ноги, Шмитт взобрался на вершину холма и оглядел то, что находилось возле деревьев. Он содрогнулся.

Перед ним был могильный камень, источенный ветрами и поросший мхом, – могила гильдии «Золотое яблоко», могила убитой мечницы Гризельды. Лунный свет, льющийся непонятно откуда, впечатывал в землю крестообразную тень. Порывы ночного ветра колыхали сухие ветви, издавая шуршащий стон.

И деревья, и могильный камень здесь были просто предметами ландшафта – прихоть дизайнера уровня. Однако через несколько дней после гибели Гризельды и распада Золотого яблока оставшиеся семеро решили считать это место ее могилой и похоронили здесь ее меч – точнее, закопали у подножия могильного камня; там его прочность постепенно снижалась, и вскоре он должен был рассыпаться естественным путем.

Так что никакой надписи на камне не было. Но если Шмитт собирается повиниться перед Гризельдой в своих грехах, никакое иное место не годится.

Шмитт молча опустился на колени – распростерся перед могилой, почти упал.

Приложившись лбом к песчанистой земле, он несколько раз стиснул зубы, не в силах издать ни звука, пока наконец, собрав все силы, не произнес неожиданно отчетливым голосом:

– Прости… это моя вина… прости меня, Гризельда! Я… я не думал, что все так закончится… я никогда не хотел убивать тебя!!!

«Вот как?»

Голос отдавался каким-то странным эхом. Как будто женщина говорила из-под земли.

Изо всех сил стараясь не потерять сознания, Шмитт робко поднял глаза.

В тени искривленных ветвей деревьев молча появилась черная тень. Фигура в черном как ночь плаще с капюшоном, с опущенными длинными рукавами; что именно под капюшоном, разобрать в темноте было невозможно.

Однако Шмитт чувствовал, что оттуда на него нацелен пристальный взгляд. Плотно закрыв рот руками, чтобы не вскрикнуть, Шмитт поспешно закивал.

– П… правда. Я ничего не знал! Я всего лишь… всего лишь следовал инструкции… всего лишь… самую малость…

«Что ты сделал?.. Что ты сделал со мной, Шмитт?..»

Глаза Шмитта расширились, он медленно проследил взглядом за тонкой, длинной черной линией, протянувшейся от правого рукава фигуры в черном.

Это был меч, но очень тонкий. Такие одноручные мечи почти никто не применяет – это было оружие пронзающего типа под названием «эсток». Клинок походил на большую иглу, но его по спирали опоясывало множество зубцов.

Третье «зазубренное оружие».

Из горла Шмитта вырвался сдавленный всхлип. В бог знает какой по счету раз копейщик прижался лбом к земле.

– Я… я только… в тот день, когда мы решили продать кольцо, я нашел у себя в поясной сумке записку и кристалл… и там была инструкция…

«Кто ее написал, Шмитт?»

На этот раз голос был мужской.

«Чья это была инструкция?»

Шмитт втянул голову в плечи и застыл. Потом попытался повернуть тяжелую, как из железа, голову и посмотреть вперед. Из тени дерева показался второй ангел смерти. Он был в таком же черном плаще с капюшоном, но немного выше первого ростом.

– …Гримлок?..

Чуть опустив голову, Шмитт еле слышно прохныкал:

– Ты… ты тоже мертв?..

Ангел смерти не ответил, но молча шагнул вперед. Из-под капюшона раздался зловещий искаженный голос.

«Кто… кто тебе приказал?»

– Я… Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ВРУ!!! – завопил Шмитт. – В записке… в записке было только написано, чтобы я пошел за лидером… и что когда она снимет комнату и выйдет из нее поужинать, чтобы я незаметно туда вошел, настроил кристалл прохода на ее комнату и оставил его в хранилище гильдии. Это, это все, что там было… я, я больше ничего не сделал, кроме этого! Я Гризельду пальцем не тронул! Тот… тот тип, это он убил Гризельду и украл кольцо… я, я совершенно не думал, что так получится!

Пока Шмитт оправдывался, оба ангела смерти стояли неподвижно. Плащи и сухие ветви колыхались под ночным ветром.

Страх заполнял Шмитта, копейщик был уже практически на пределе. Внезапно он вспомнил.

В тот день полугодичной давности он достал из поясной сумки записку и прочел, и в первое мгновение он был просто в шоке – такое сумасбродство ему предлагалось; но в то же время столь изобретательный метод его изумил.

Комната постоялого двора в норме должна быть заперта, но, за исключением времени сна, дверь может открыть любой, кто значится как друг или согильдиец. Этим и можно воспользоваться, чтобы настроить кристалл прохода на внутренность комнаты и потом, когда человек будет спать, войти туда. Дальше нужно всего-то открыть окно торговли, подвигать рукой спящего, чтобы поместить туда кольцо, и нажать кнопку подтверждения.

Существовал, конечно, риск, что вошедшего обнаружат, но интуиция Шмитта подсказывала ему, что это единственный способ украсть кольцо внутри безопасной зоны. В конце записки было написано, что наградой Шмитта будет половина суммы, вырученной от продажи кольца. Если все выгорит, Шмитт получит вчетверо больше, чем ему причиталось, а если нет – если лидер проснется во время передачи кольца и увидит лицо вора, – это ведь будет лицо настоящего преступника, того, кто передал Шмитту эту записку. И если впоследствии тот тип захочет утащить Шмитта с собой, надо будет всего лишь настаивать, что он ничего не знает. Он только войдет в комнату и настроит кристалл прохода, так что никаких улик не останется.

Шмитт был в растерянности; но эта растерянность уже означала, что он предал гильдию и лидера – всего лишь ради того, чтобы побыстрее попасть в число Проходчиков. Ну, разумеется, если это ускорит прохождение игры, значит, в конечном итоге это поможет и лидеру. Оправдавшись таким образом перед собой, Шмитт последовал инструкции в записке.

На следующий вечер Шмитт узнал, что лидера убили. Еще днем позже он обнаружил у себя на кровати мешочек с деньгами.

– Я… мне было очень страшно! Если бы я рассказал всем об этой записке, как бы они на меня смотрели!.. Вот поэтому… и я понятия не имею, кто ее написал!!! Пожалуйста, умоляю, простите меня, Гризельда, Гримлок. Я, я никогда не думал, что стану сообщником убийцы. Пожалуйста, поверьте, пожалуйста!..

Шмитт завсхлипывал, не отрывая лба от земли.

Налетел порыв ночного ветра, ветви деревьев зашуршали.

Когда шорох ветвей утих, исчезло и зловещее эхо голосов ангелов смерти, как будто его и не было. Женский голос безо всякого эха еле слышно произнес:

– Я все записала, Шмитт.

Этот голос… он его уже слышал, и совсем недавно. Шмитт робко поднял голову, и его глаза чуть не вылезли из орбит.

Стоящая перед ним фигура откинула черный капюшон, и Шмитт увидел лицо девушки, несколько часов назад убитой ангелом смерти в плаще. Темно-синие кудри колыхнулись на ветру.

– …Ёрко?.. – произнес Шмитт настолько тихо, что это едва ли можно было считать голосом, и повернулся ко второму ангелу смерти – тот тоже как раз показал лицо. На грани обморока Шмитт прошептал:

– …Кэинз.

К оглавлению