ГЛАВА 11. Солнечный зайчик прошмыгнул сквозь щель в шторах и ярким пятном лег на лоб Дилайлы, высунувшейся из-под тяжелого пухового одеяла

Солнечный зайчик прошмыгнул сквозь щель в шторах и ярким пятном лег на лоб Дилайлы, высунувшейся из-под тяжелого пухового одеяла. Дилайла уткнулась лицом в подушку, но напрасно. Солнечный луч уже разбудил ее. Ворча, она стянула одеяло и открыла глаза. После сна перед глазами все расплывалось, а когда она смогла сосредоточиться, первое, что увидела Дилайла, – это серебристое платье, пояс и чулки в сеточку, висевшие на спинке стула.

Тут же вспомнилась прошлая ночь. Самым трудным оказался первый час. Дилайла чувствовала себя, как взволнованная участница конкурса красоты, которая кошачьей походкой ходит в купальнике по сцене, нервничая и не надеясь на успех. «Какого черта я здесь делаю?» – думала она, фланируя взад-вперед по ресторану и стараясь не слишком привлекать к себе внимание. Ей пришлось нелегко. У себя дома она привычно игнорировала остроумцев с их глупыми шутками, а теперь ей приходилось останавливаться, улыбаться и внимательно выслушивать любую чушь. Иначе она потеряет покупателя, а вместе с ним и чаевые. Чтобы не пасть духом, Дилайла наблюдала за Фифи. Вот кто работал в высшей степени профессионально: болтала с чиновниками и бизнесменами – обладателями платиновых карточек, сидящими возле стойки бара, – и обходила менее респектабельных покупателей, мужчин и женщин без карточек. И мастерски быстро отсчитывала сдачу.

Дилайла изо всех сил пыталась изображать Фифи. Со стороны ей казалось, что это совсем нетрудно. Но скоро она поняла, что заблуждалась. Продавщица сигарет должна успевать и потолкаться в баре, и обойти ужинающих в ресторане. Она уяснила: когда ходишь между ресторанными столиками, единственное, что от тебя требуется, – это развлекать клиентов во время перемены блюд. Дилайле больше понравилось в уютном баре – там было чуть темнее, и она меньше бросалась в глаза. Впрочем, в баре скорее начнут приставать. Так оно и случилось. К счастью, только дважды. Первым был какой-то француз, назвавшийся дизайнером. Он предложил сшить Дилайле костюм, «если она назовет свои размеры». Второй – пьяный ирландец, который, впрочем, оказался весьма мил, – все время покупал сигареты в качестве извинения за то, что задерживает Дилайлу своей болтовней. К тому времени, когда он перебрался в ресторан, у него в карманах оказалось никак не меньше десяти пачек.

Время шло, хотя и медленно. Около полуночи Фифи заметила, что Дилайла еле стоит на ногах, и предложила забрать у нее остатки сигарет, чтобы та ушла чуть пораньше. Дилайле это было очень кстати. Ноги у нее гудели, а щеки болели от того, что она весь вечер держала на лице услужливую улыбку. Она повеселела, когда подсчитала чаевые – тридцать пять фунтов. И еще зарплата. Недурно для первого раза. Через пару недель она вернет все украденные у нее деньги.

За дверью что-то зашуршало, и в комнату просунулась голова Вивьен.

– Ты проснулась? Вот и славно. Как насчет пойти позавтракать?

Вынув изо рта окурок, Вивьен выпустила в воздух облако серо-голубого дыма. Дилайла наморщила нос. Табачный дым. Господи, как же ей не хотелось снова вдыхать эту дрянь! Дилайла протерла глаза и приподнялась на локтях.

– Который час?

– Половина третьего.

– Так поздно? Должно быть, я вчера здорово вымоталась, раз проспала так долго.

– Ну, и как там?

– Нормально.

Дилайла растерялась. Она не была уверена, стоит ли говорить Вивьен, что ее взяли продавщицей сигарет. Это не та работа, которой можно хвастаться. Она еще обдумывала это, но было поздно – Вивьен уже заметила серебристое платье.

– У-у! Это то, в чем ты должна ходить?

Она большими шагами пересекла комнату, взяла платье, освободила его от пояса и чулок и развернула перед собой. Потом приложила к себе и посмотрелась в зеркало. Платье было на ней короче некуда.

– По-моему, немного рискованно для официантки, ты не находишь? Дилайла покорно кивнула.

– Да, но, когда я туда пришла, выяснилось, что меня берут не официанткой. Я торгую сигаретами.

– Ты торгуешь сигаретами? – Вивьен удивленно вскинула брови. – Как мило! Дилайла не ожидала такой реакции. Она устало улыбнулась:

– Ничего милого, уж поверь мне.

– Да, но на тебя должны обращать внимание мужчины.

– О, вот уж чего действительно навалом.

– Правда? – Вивьен опустилась на кровать, закинула ногу на ногу и задумалась. Может, ей тоже устроиться на такую работу? Увы, там надо еще и работать. И Вивьен отогнала от себя эту мысль. Работа не входила в список дел, которыми она собиралась заниматься. Магазины, тренажеры, массаж, праздники за границей и секс. Вот что составляло перечень ее дел.

– Итак, ты не против ленча? Я хочу сводить тебя в одно из моих самых любимых местечек, если ты не возражаешь. А потом можно прогуляться по Портобелло, я покажу тебе окрестности. Хотя после этого чертова фильма «Ноттингхилл» там всегда полно туристов, которые разыскивают книжный магазин Хью Гранта или то место, где Джулия Робертс пролила апельсиновый сок. Нет, правда. Неужели все эти люди не находят лучшего занятия, чем фотографировать каждую голубую дверь, надеясь, что это именно та, из фильма? Неужели им не нужно идти на работу? – громко возмущалась Вивьен, изучая свой маникюр. – Кстати, мне пора сходить к маникюрше. Может, загляну к ней после ленча.

Дилайла улыбнулась, забавляясь легкомысленной Вивьен.

– Я составлю тебе компанию. Только оденусь. Я буду готова через пять минут.

– Чудесно! – воскликнула Вивьен, прикрывая дверь. Через пару минут Дилайла услышала, как она по телефону записывается на французский маникюр.

В «Коннорс» им пришлось стоять в очереди, ждать, когда освободится столик. Вивьен это не понравилось. Она ворчала и ежеминутно спрашивала у официанта, когда им можно будет сесть, а тот лишь пожимал плечами и выглядел весьма жалко. Дилайла улыбалась ему, давая понять, что просит прощения за подругу. Много раз она бывала в его шкуре: пыталась успокоить нервных посетителей, говорила вежливо, даже когда те откровенно хамили.

– Вот увидишь, это всего несколько минут, – уговаривала Дилайла. Ей даже нравилось стоять в холле кафе и смотреть, как подают аппетитные пирожные и блестящие, покрытые

глазурью пирожки с фруктами, наблюдать за теми, кто покупает огромные сандвичи с экзотической начинкой, сложенные в стоящие у входа соломенные корзины. Удивительно, какая здесь толчея, даже днем. Почему все эти люди не на работе? Может, Вивьен права? Может, и правда никто не работает? Может, они просто слоняются по городу, захватив с собой мобильные телефоны, прекрасно выглядят в модных тряпках и пьют капуччино? Даже женщины с маленькими детьми казались очаровательными: загорелая кожа, ухоженные волосы, педикюр и невероятно высокие каблуки. Такие женщины уж точно не толпятся на автобусных остановках, да еще с колясками для двойни и тяжелыми сумками с покупками из супермаркета. Этим, видимо, и объясняется их невозмутимо-счастливый вид, когда они покупают банку оливок, французский шоколад или баснословно дорогие маринованные овощи в чистейшем оливковом масле.

Наконец столик освободился, и можно было позавтракать. Вивьен почти не притронулась к салату. Съела лишь несколько ломтиков латука, и то лишь когда не затягивалась от сигареты.

– А ты давно живешь в Лондоне? – спросила Дилайла, ковыряясь в тарелке.

– Всю жизнь, – ответила Вивьен, выпуская струю дыма. – Я родилась в Хэмпстеде и жила там до семнадцати лет. А потом родители решили, что мне будет полезно провести пару лет в пансионе благородных девиц.

– В пансионе благородных девиц? – У Дилайлы название ассоциировалось с тем местом, куда попадают только дочери августейших особ. – А зачем они тебя туда отправили?

Вивьен улыбнулась, охваченная воспоминаниями:

– Я была трудным ребенком. Только начинала ходить, а уже не слушалась. Мама говорит, что поэтому у нее только один ребенок, после меня родители не отважились на второго, – объяснила Вивьен, страдальчески закатив глаза. – Папа мало бывал дома, я его почти не видела и, наверно, немножко слетела с катушек. Хотелось привлечь к себе внимание. Мальчики, наркотики, алкоголь. Я перепробовала все, когда училась в пансионе, и не смогла остановиться. Думаю, дело в том, что меня до поры держали взаперти, приставив ко мне нянек. Даже не буду рассказывать тебе обо всем, что я вытворяла, – улыбнулась она и на мгновение умолкла. Подняв глаза, она увидела выражение лица Дилайлы. – Не бери в голову. Я уже давно угомонилась. Меня доконала выпивка, и я завязала с ней десять лет назад, как и со всей той мерзостью, которую курила. Теперь я так называемый «выздоравливающий алкоголик». Я завязала с таблетками, выпивкой, порошками и кофеином. Осталось завязать только с сексом! – Эта мысль показалась ей такой нелепой, что Вивьен фыркнула, разметав пепел по столу.

– А еще с курением, – добавила Дилайла, поспешно отворачиваясь от посетителей за соседним столиком, которые бросали на Вивьен гневные взгляды.

– Чушь! – развеселилась Вивьен. – Должна же я хоть чем-то травить свой организм!

– Что ж, это ваше право, – вмешался их сосед, – но мы себя травить не намерены, благодарю покорно.

Он быстро проглотил свой ленч, поминутно откидывая назад прядь набриолиненных волос, которая упорно падала на лоб.

Вивьен состроила рожу.

– Кажется, это инспектор по чистоте воздуха, – громко парировала она.

Когда между Вивьен и их соседом завязалась перепалка, потрясенная Дилайла буквально вжалась в кресло. Да, ходить куда-либо с Вивьен попросту опасно.

– Хам неотесанный! Нет, ты слышала, что он сказал? «Угроза для общества»! Да кто он такой, чтобы так меня называть? А сам-то – с идиотской стрижкой и черт знает в чем. Ты его видела? Да он сам – угроза для общества в своей постыдной курточке.

Они направлялись к рынку на Портобелло. Вивьен выпускала пары. Она бы все еще ругалась в кафе, если бы ее не увела Дилайла, которой не хотелось быть свидетельницей рукопашной схватки.

– Это и есть книжный магазин Хью Гранта? – прервала Дилайла возмущенную тираду Вивьен, указав на симпатичный магазинчик с деревянным фасадом. Группа туристов толпилась перед входом, по очереди фотографируя друг друга.

– Ну да, – буркнула Вивьен, у которой настроение испортилось окончательно. – Проклятые туристы, болтаются под ногами. Кому, скажи на милость, нужны фотографии вот этого? – Она недоуменно смотрела на Дилайлу.

Та не ответила. Она бы ни за что не призналась, что тоже не отказалась бы от такой фотографии. Она никогда прежде не видела тех мест, где снималось кино, и отослала бы снимок тетушке Ширли. Та была бы довольна. Она обожала Хью Гранта.

– Да, – кивнула она, стараясь вести себя, как бесстрастный местный житель, хотя на самом деле была скорее одной из темпераментных и шумных туристок с их картами и фотоаппаратами.

Они прошли мимо множества домов в старинном стиле, притулившихся между магазинами уцененной обуви и электротоваров или спрятавшихся за фруктовыми и овощными лавками, которые занимали весь тротуар и даже часть мостовой. День выдался морозный, и продавцы утеплились, надев теплые свитера и перчатки. Они ловко сворачивали бумажные кульки под бобы и морковь и укладывали товар на весы. Вивьен рассказала, что в выходные здесь всегда людно. Дилайле было трудно представить, что тут может быть еще больше народу. Люди сновали по улице на велосипедах, скейтбордах, роликах, их сумки наполнялись продуктами и пышными букетами цветов. Перед входом в паб на углу люди сидели на деревянных скамьях, пили пиво и ели хрустящий картофель.

Дилайле здесь нравилось. Раньше она никогда не бывала в таких местах. Здесь так оживленно и интересно. Она шла рядом с Вивьен, улыбаясь безмятежной улыбкой, слушала ее комментарии и жадно смотрела по сторонам.

– Смотри-ка, это Сэм!

Дилайла посмотрела туда, куда указывала Вивьен, и увидела Сэма. Он нес огромную корзину, доверху набитую пакетами молока. Лоб его был сосредоточенно наморщен, он ловко пробирался между торговцами и толпами покупателей. Когда Сэм увидел Вивьен и Дилайлу, его лицо расплылось в улыбке:

– Привет! Что вы тут делаете?

Он наклонился и расцеловал Вивьен в обе щеки. Дилайла смущенно покраснела понимая, что сейчас наступит ее очередь. Она не привыкла ежеминутно целоваться, как это делали все вокруг, – при встрече, при прощании, – и словно окаменела, когда Сэм наклонился к ней. Увидев ее смущение, он тоже покраснел. Он и сам испытывал неловкость, но по другой причине. С того вечера в «Пентри» он все время думал о Дилайле. И скоро понял, что с ним произошло: он влюбился.

– Мы только что позавтракали в «Коннорс», и там за соседним столом… – Отбросив необходимые приветствия, Вивьен принялась рассказывать, не смущаясь тем, что Сэм ее

почти не слушает. А Сэм улыбался и смотрел на Дилайлу. К счастью для него, рассказ Вивьен был прерван резким телефонным звонком, и та полезла в сумочку за мобильником.

– Как ты вчера поработала? – воспользовался предоставленной возможностью Сэм и сам себе удивился: почему он так волнуется?

– Нормально, – отозвалась Дилайла. Не желая вдаваться в подробности, она быстро переменила тему разговора: – А почему ты не в кафе?

– Не завезли молоко, – объяснил Сэм, пожав плечами. – Вот и пришлось срочно идти покупать, пока все запасы не кончились. Какое же это кафе без кофе!

Дилайла улыбнулась.

– А кто остался вместо тебя? Сколько у вас барменов?

– Ты шутишь? У меня едва хватает на собственную зарплату, а еще нужно платить за аренду. Мой хозяин рад был бы оставить меня без всякой прибыли. – Сэм уже справился с волнением. – Мне помогает мой друг Патрик. Ты видела его в прошлый раз. Он с Ямайки. – По лицу Дилайлы Сэм понял, что она такого не помнит. – А может, и не видела. Ты была слишком занята – падала в обморок. – Сэм широко улыбнулся.

– Ой, не вспоминай, – вздохнула Дилайла. – Мне так стыдно. Представляю, что ты подумал – приехала деревенщина неотесанная.

– Что за глупости! Ничего такого я и не думал.

Их взгляды на мгновение встретились, но тут вмешалась Вивьен:

– Ребята, мне надо бежать. Звонила Кристина. Они устроят мне собеседование, если я примчусь через пять минут, – протараторила она, посылая им воздушный поцелуй. – Пока, мои дорогие. Привет, Сэм. Дилайла, дорогуша, увидимся дома. И она торопливо застучала каблучками. Дилайла и Сэм переглянулись и расхохотались.

– Она совершенно чокнутая. Никогда не встречала таких, как она.

– И не встретишь. Она единственная и неповторимая, – сказал Сэм и покачал головой, глядя, как Вивьен исчезла за поворотом, соблазнительно покачивая бедрами. Несколько рабочих даже побросали свои дела и уставились на нее, одобрительно посвистывая. – Но у нее золотое сердце, ты же знаешь.

– Знаю, – кивнула Дилайла, благодарная Вивьен за крышу над головой.

– Мне пора бежать, – сказал Сэм, показывая взглядом на корзину. – Патрик подумает, что я сбежал. – Сэм замялся – уходить от Дилайлы ему явно не хотелось. – Может, зайдешь выпить кофе?

– Я бы с удовольствием, но нужно погулять с Фэтцо. Бедняга весь день сидит взаперти, – улыбнулась Дилайла.

– Ну что ж, – сказал Сэм огорченно. – Но ведь мы еще увидимся, правда? Заходи к нам в кафе, когда захочешь.

– Спасибо, зайду, – кивнула Дилайла. Она повернула голову, и не вовремя – они столкнулись носами, когда Сэм на прощание отважился поцеловать ее в щеку.

Смущенно прыснув, Дилайла двинулась в сторону дома. И оглянулась в то же мгновение, когда оглянулся Сэм. Держа корзину одной рукой, он помахал ей.

– Кофе есть у меня дома! – крикнул он.

Дилайла помахала в ответ, лучезарно улыбаясь. Все-таки хорошо, что она вырвалась из дома и приехала в Лондон. Здесь у нее уже есть знакомые – Сэм, такой добрый, и чокнутая Вивьен. А еще она нашла работу. Конечно, работа у нее теперь не из легких, но все-таки есть заработок. Вот только бы найти Чарли!

Дилайла шла домой и не догадывалась о том, что Сэм все еще смотрит ей вслед.