Мировая политика и глобальные проблемы современности.

Современный мир можно охарактеризовать как сложную и противоре­чивую систему отношений. Растет политическое, экономическое и культурное развитие стран. Идет поиск их новой самобытности на национальном и региональном уровнях. Складываются новые цен­тры экономического и политического влияния в мире, сталкиваются и пересекаются интересы различных госу­дарств и народов. Перед мировым сообществом в этих условиях воз­никают новые требования. Прежде всего, это утверждение идеалов независимости и партнерства в межгосударственных отно­шениях, предотвращение образования новых блоков и разделитель­ных линий между ними и неуклонное соблюдение всеми государ­ствами норм и принципов международного права. Система между­народных отношений имеет самостоятельное значение, развивается по одним ей присущим закономерностям. Главным компонентом системы международных отношений является внешняя политика государств. Она издревле являлась одной из важнейших функций и сфер любого государства и занимает важное место в современной системе международных отношений.

Внешняя политика, ее характер и направленность зависит от внутреннего положения государства, тесно связана с внутренней политикой и ситуацией на международной арене. Внешняя полити­ка в отличие от внутренней осуществляется в другой среде, гораздо более сложной и разнородной, в значительно меньшей мере управ­ляемой и контролируемой со стороны внутренних политических сил.

В мировой политической мысли существует несколько концеп­ций внешней политики. Одна из них — теория политического реа­лизма, связанная с именем известного американского политолога Ганса Моргентау. Эта теория была разработана им сразу же после окончания второй мировой войны. В ее основе лежит библейская концепция об изначальной греховности и склонности человека к злу вследствие его постоянного стремления достичь большего, чем он может на самом деле. Этим Моргентау объясняет борьбу людей между собой за власть и силу. Эта борьба, по его мнению, может привести к подрыву и самоуничтожению общества и государства. Поэтому внутри каждой страны и общества для всех устанавливают правила и нормы, границы действий. Для этого существует цент­ральная власть, законы, полицейские и судебные органы, которые подавляют, приглушают конфликты в обществе, государстве. На международной арене, по мнению Моргентау, борьба за власть, силу и выживание разворачивается в еще более широких масшта­бах.

Подчеркивая главенствующую роль " национальных интересов" во внешней политике государств, Г. Моргентау и другие представи­тели попытались дать им соответствующую классификацию. С од­ной стороны, они выделяли постоянные, основополагающие ин­тересы:

• защита территории, населения, государственных институтов от внешней опасности;

• развитие внешней торговли и рост инвестиций;

• защита интересов частного капитала за границей;

• взаимоотношения с союзниками и выбор внешнеполитичес­кого курса.

С другой стороны, они различали промежуточные интересы:

• интересы выживания (угроза существованию самого государ­ства);

• жизненные интересы (возможность нанесения серьезного ущер­ба безопасности и благосостоянию наций);

• важные интересы (потенциально серьезный ущерб для стра­ны);

• периферийные или мелкие интересы (имеющие локальный характер).

Объявляя национальные интересы стержнем внешней политики любого государства, Г. Моргентау отдавал особое предпочтение американским национальным интересам. Разрабатывая " теорию национальных интересов", первостепенное значение он придавал силе. Он исходил из того, что внешняя политика будет успешной только в том случае, если она опирается на силу, и именно ее он считал необходимой предпосылкой политического преобладания США в Европе, Азии и во всем мире.

Среди зарубежных политологов, занимающихся проблемами внешней политики, ее теорией, весьма популярным является Дж. Розенау — профессор политических наук университета штата Огайо. Наиболее известны его работы, посвященные взаимосвязи нацио­нальной и международной политических систем, внутренним ис­точникам внешней политики, соотношению международной и внешней политики государств. Конструируя свой вариант теории внешней политики, Розенау группирует многочисленные факто­ры, подчас очень разнообразные, в единую систему. Он объединяет факторы в пять групп.

1. Индивидуальные факторы, включающие личные качества, таланты, предшествующий опыт политических деятелей, которые отличают их внешнеполитические выборы (отношения) от внеш­неполитических выборов других политических деятелей.

2. Ролевые факторы, имеющие отношение к внешнему поведе­нию государственных деятелей, обусловленному исключительно ролями, которые они выполняют, и осуществляемому независимо от индивидуальных характеристик этих деятелей.

3. Правительственные факторы, которые включают аспекты пра­вительственной структуры, ограничивающие или расширяющие диапазон внешнеполитического выбора политических деятелей.

4. Общественные переменные, которые включают в себя непра­вительственные аспекты общества, влияющие на его внешнее по­ведение: основные ценности общества, степень национального един­ства, степень промышленного развития и др.

5. Системные переменные, охватывающие те аспекты внешнего окружения общества или любых действий, происходящих за рубе­жом, которые влияют на внешние политические выборы (реше­ния) политических деятелей (географические реальности, " идео­логические" вызовы со стороны потенциальных агрессоров, ста­бильность правительств в странах — объектах внешней политики данного государства и т.д.).

По мнению самого автора, его теория не в состоянии охватить все аспекты внешней политики государств, но он справедливо ут­верждает, что лучше иметь несовершенную теорию, чем не иметь никакой. В 50—60-х годах XX века среди западных ученых получила широкое распространение попытка осмысления государственной, в том числе и внешней, политики с помощью кибернетики. Государство, стра­на, нация описываются как кибернетическая система, имеющая " входы", " выходы" и управляющаяся с помощью механизма об­ратной связи. Взаимодействия между государствами описываются в терминах движения и обмена информацией.

Американский политолог К. Дойч создал на этой базе " киберне­тическую" модель внешней политики, соединив теорию коммуни­каций с исследованиями в рамках политической науки.

Он изображает страну в качестве многостороннего рынка това­ров и ресурсов, основанного на рынке факторов производства. Гра­ница между рассматриваемой системой — страной — и внешней средой определяется Дойчем как нарушение непрерывности в по­токе деловых контактов и согласованности действий.

Для сильного государства имеет смысл не разрушать связи, а укреплять их, расширяя таким способом свое влияние во внешнем мире, чтобы не прибегать к грубым методам насилия.

Исходя из определения страны, Дойч дает определение автоно­мии и суверенитета. Подход Дойча вносит новые идеи в анализ внеш­ней политики " как большой системы" и является полезным теоре­тически. Следует, однако, признать, что ни одна из существующих концепций не дает полного и окончательного представления о те­ории внешней политики государств, хотя все вместе они пролива­ют определенный свет на сложную и противоречивую проблему внешней политики. Например, если мы бросим ретроспективный взгляд на историю человечества, то увидим ее не как процесс со­вершенствования международных отношений, а как почти сплош­ную череду войн, уносящих в небытие достижения цивилизаций. За последние 5, 5 тыс. лет мир на Земле царил лишь 300 лет, в ос­тальное время произошло более 15 тыс. войн, которые только в Европе унесли в XVII в. 3 млн. жизней, в XVIII в. — более 5 млн., в XIX в. — 6 млн., в XX в. — более 100 млн. После второй мировой войны, с созданием в США и СССР ядерного оружия и других средств массового уничтожения человечество вообще оказалось на грани катастрофы. Поэтому во внешней политике ведущих государств стал постепенно изживаться принцип баланса сил и лежащая в его основе формула общественного развития за счет интересов других стран и народов. Приоритетное значение приобретает принцип баланса национально-государственных интересов, предполагающий учет общечеловеческих ценностей, и органически связанный с ним принцип мирного сосуществования, выдвинутый правительством России еще в начале 20-х годов XX в.

В теории эти два принципа равнове­лики и означают отказ от войны как средства внешней политики государств, строгое уважение суверенитета и территориальной це­лостности друг друга, невмешательство во внутренние дела, при­знание за всеми странами и народами права самостоятельно решать свою судьбу, развивать взаимовыгодное экономическое, культур­ное и политическое сотрудничество. В жизни, однако, происходит иное. Поиски баланса интересов между сверхдержавами (СССР и США) мирным путем привели, с одной стороны, к окончанию эры " холодной войны" и предотвращению новой мировой войны " горячей", воссозданию германского единства и усилению интег­рационных процессов в Западной Европе в целом; с другой сторо­ны — к распаду социализма как единой мировой социально-эконо­мической и политической системы, развалу СССР не только как сверхдержавы, но и как государства — субъекта мировой политики вообще. К тому же все быстрее стал набирать обороты процесс де­зинтеграции в России, в странах Восточной Европы и практически во всех странах ближнего зарубежья, которые образовались на об­ломках СССР, провозгласив свой суверенитет.

Следовательно, принцип баланса интересов, открытый Г. Моргентау, пока явно " работает" на одну сторону; он не стал основой прогресса цивилизации, каковым, по идее, должен быть. Да и в ближайшее время положение вряд ли изменится. А если изменится, то народам стран с высоким уровнем жизни придется " подтянуть пояса", так как сырье и энергия, которыми они пользуются, весь­ма ограничены и зачастую имеют иностранное происхождение; им тогда придется " делиться" с их хозяевами — народами стран, обла­дающими этими ресурсами. Именно здесь кроется, на наш взгляд, корень всех противоречий во внешней политике государств и в меж­дународных отношениях. Потому на практике принципы балансов интересов и мирного сосуществования по-прежнему уступают мес­то принципу баланса сил, иначе говоря, силовому давлению, вме­шательству одной страны (группы стран) во внутренние дела дру­гих государств. Особенно это наглядно видно на примере разработки и осуществления внешней политики США.

В противоположность оте­чественным ученым и лидерам, утверждающим, что Россия по-прежнему является великой державой, на Западе многие политологи при­держиваются совершенно обратной точки зрения. Так, некоторые американс­кие политологи по поводу возможности применения США вооруженной силы против Ирака, прямо говорят: " США — единственная великая держава, которая может позволить себе то, что другие страны позволить не могут". Комментарии здесь, как говорится, излишни.

При изучении вопроса о глобальных проблемах безопасности нужно акцентировать внимание на том, что эти проблемы являются составной частью комплекса глобальных проблем современности, которые затрагивают жизненные интересы всех народов и требуют для своего решения коллективных усилий всего мирового сообще­ства. Причем ключевой из них закономерно считается проблема сохранения и упрочения мира на Земле, что, собственно, и пре­дусматривают меры по обеспечению международной безопасности.

Если взять за точку отсчета современности последние двадцать лет, то нетрудно заметить, что впервые эти крупномасштабные меры были изложены в заявлении руководства СССР от 15 января 1986 г., содержавшем программу полной и повсеместной ликвидации к 2000 году ядерного оружия при эффективном запрете ударных косми­ческих вооружений. Затем последовали советско-американские встре­чи в верхах и достигнутые на них договоренности по тактическим и стратегическим ядерным силам (1986, 1987, 1991 гг.), началась и проводится многотрудная работа с целью их реализации, в том числе путем перевода (конверсии) объектов военно-промышленных ком­плексов на производство гражданской продукции. В конце 1992 г. был подготовлен новый договор о сокращении стратегических на­ступательных вооружений (СНВ-2) между США и Россией — правопреемницей СССР. В соответствии с ним обе страны должны со­кратить не позднее 2003 г. до 3—3, 5 тыс. ядерных боеголовок у каж­дой и уничтожить все баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками. Этот важный документ подписан на очередной встрече в верхах в январе 1993 г., но Россией ратифицирован только в ап­реле 2000 г. в связи с возникшими противоречиями.

Международная безопасность обеспечивается также решениями ООН и ее специализированных органов (Совета безопасности и др.), регулярных встреч лидеров наиболее развитых стран, догово­ром 22 государств об обычных вооруженных силах в Европе, мера­ми, принимаемыми с 1973 г. совещаниями по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), с 1995 г. — ОБСЕ. Последние следует выделить особо, поскольку они являются результатом кол­лективного творчества представителей не только европейских, но и североамериканских стран и ориентированы на укрепление мира в целом, хотя здесь по-прежнему немало проблем.

В заключение можно отметить, что наибольшую угрозу для все­общего мира ныне представляют региональные конфликты, число и размеры которых не уменьшаются, а, наоборот, возрастают. Если раньше они имели место далеко за рубежом, то в последнее время бушуют уже на территории России и сопредельных стран, что на­прямую связано с развалом СССР как важного субъекта мировой политики и гаранта международной безопасности. Принимаемые здесь меры малоэффективны и нередко ведут лишь к обострению обстановки. К тому же они неадекватны настроениям и конфликту­ющих, и широких кругов общественности. Неоднозначна, напри­мер, была реакция в отношении международных санкций (под эги­дой ООН и с участием России) против Сербии и Черногории, других балканских государств; военно-гуманитарной помощи США под флагом ООН Сомали; все чаще раздаются голоса в связи с движением НАТО на Восток о возможном его участии в разреше­нии региональных конфликтов на территории бывшего СССР. Воль­но или невольно, но создается совершенно определенное мнение, что многие политики на Западе понимают принцип баланса инте­ресов во внешней политике прямо противоположно тому, как его определил и обосновал автор — знаменитый американский поли­толог Г. Моргентау, шедший, кстати, зачастую " против течения". Все эти вопросы требуют глубокого и всестороннего изучения, в том числе, разумеется, средствами политологии.