![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 15. Апрель 1978 17 апреля 1978 года — Мариам стукнуло девятнадцать — человек по имени Мир Акбар Хайбер был найден убитым
Апрель 1978 Мариам и Рашид на улицу выходить не стали — они слушали радио. Десять тысяч человек прошли маршем по правительственному району Кабула. Рашид сказал, не глядя на жену (Мариам даже засомневалась, к ней ли он обращается), что этот самый Мир Акбар Хайбер был известным коммунистом и что теперь его сторонники обвиняют правительство Дауд Хана в смерти товарища. — Кто это — коммунист? — спросила Мариам. Рашид засопел и наморщил низкий лоб. — Не знаешь, кто такие коммунисты? Ну ты даешь. Это всем вокруг известно. Кроме тебя, конечно. Коммунист — это тот, кто верит в Карла Марксиста. — А кто такой Карл Марксист? Рашид тяжко вздохнул. Дикторша сказала по радио, что Тараки[21], глава фракции «Хальк» Народно-демократической партии Афганистана[22], выступает перед демонстрантами с подрывными речами. — Я хотела спросить, чего они добиваются? Во что они верят, эти самые коммунисты? Рашид фыркнул, затряс головой, всплеснул руками, закатил глаза, но уверенности в его голосе Мариам не заметила. — Ничего не соображаешь, да? Как ребенок. Голова совсем пустая. — Я только спросила... — Чуп ко. Замолчи. Мариам смолкла. Она уже привыкла к постоянным грубостям, насмешкам, оскорблениям, привыкла, что в глазах мужа она как бы и не человек вовсе, а так... нечто вроде домашней кошки. Четыре года замужества показали Мариам, что страх может заставить вынести многое. А она боялась. Рашид был вспыльчив, раздражителен, вечно нацелен на ссору, легко распускал руки. Правда, иногда, бывает, остынет и извинится. Но чаще всего и не подумает. За четыре года, что миновали с трагического происшествия в бане, надежда возрождалась и гасла целых шесть раз. И с каждым крахом, с каждой поездкой к доктору Мариам жилось все тяжелее, а муж все больше озлоблялся. Все в ней теперь его раздражало, ничем она не могла ему угодить. А ведь дом у нее сиял чистотой, рубашки у мужа всегда были выстираны, на обед подавались его любимые блюда. Как-то она даже купила тушь, помаду и румяна и к приходу Рашида накрасилась. Того так и передернуло от отвращения. Мариам долго потом оттирала краску с губ и щек, и мыльная вода перемешивалась с тушью и слезами. Теперь стоило вечером ключу повернуться в замочной скважине, как Мариам начинала бить дрожь: муж пришел. Затаив дыхание, она вслушивалась в новые звуки: вот скрипнула дверь, застучали по полу каблуки, затрещал стул, зашуршала газета, зажурчала вода. К чему он придерется сегодня? Впрочем, повод найдется. Ведь что бы Мариам ни делала, как бы ни старалась, сына Рашиду вернуть она не могла. Жена не оправдала надежд — и стала просто обузой. — И что теперь будет? — заговорила она через некоторое время. Рашид посмотрел на нее исподлобья, то ли вздохнул, то ли тихо застонал и выключил радио. Направляясь к себе, он захватил приемник с собой. Дверь за ним закрылась. 27 апреля ответом ей стали треск выстрелов и рев толпы. Мариам босиком бросилась в гостиную. Рашид в одном нижнем белье уже стоял у окна. Мариам встала рядом. Над городом с оглушительным грохотом пролетели военные самолеты. Издали донеслись звуки взрывов, небо затянуло дымом. — Что это, Рашид? — испуганно спросила Мариам. — Что такое делается? — Бог знает, — пробормотал он, крутя ручки приемника. Радиостанции молчали. — Что нам делать? — Ждать, — проворчал Рашид раздраженно. День тянулся и тянулся. Рашид не отходил от молчащего приемника, Мариам готовила в кухне рис со шпинатом. Давно прошло то время, когда стряпня доставляла ей радость. Теперь муж выходил из себя чаще всего именно из-за еды. Курма у него обязательно была пересоленная или пресная, рис слишком жирный или очень сухой, хлеб — то непропеченный, то черствый. Мариам и сама начала сомневаться, — может, она правда плохая стряпуха? Когда Мариам поставила перед ним тарелку, по радио заиграли национальный гимн. — Я сделала сабзи. — Помолчи. «Говорит полковник военно-воздушных сил Абдул Кадыр[23]...» — объявило радио. Полковник сообщил, что силами восставшей Четвертой бронетанковой дивизии захвачен аэропорт, основные транспортные магистрали города, радио «Кабул», министерства связи, иностранных дел и внутренних дел. Кабул в руках народа. Самолеты и танки атаковали президентский дворец. Разгорелась жестокая битва. Верные Дауду войска сдались. Через несколько дней, когда коммунисты начнут массовые расстрелы всех, кто был связан с режимом Дауд Хана, когда поползут слухи о тюрьме Поле-Чархи, жестоких пытках и выколотых глазах, Мариам услышит и о резне, учиненной в президентском дворце. Дауд Хан был убит, но прежде повстанцы на его глазах казнили всю его семью, включая женщин и внуков. Поначалу, правда, говорили, что он покончил с собой, что был застрелен в пылу схватки... Но все окажется куда страшнее. Рашид прибавил звук и наклонился поближе к приемнику. — Создан Революционный совет Вооруженных сил, теперь наша страна будет называться Демократическая Республика Афганистан, — говорил Абдул Кадыр. — Эпоха аристократии, кумовства и неравенства закончилась. Мы покончили с десятилетиями тирании. Власть находится в руках масс и борцов за свободу. Мы на пороге новой эры в истории нашей страны, эры процветания. Рождается новый Афганистан. Соотечественники, вам нечего страшиться. Новый режим будет строго соблюдать принципы ислама и демократии. Вас ждет светлое будущее. Рашид выключил радио. — Это хорошо или плохо? — спросила Мариам. — Судя по их словам, для богатых — плохо. Для нас, может быть, и не очень. Мариам подумала о Джалиле. Неужели коммунисты придут за ним? Посадят в тюрьму его самого, его сыновей? Отберут все имущество? — Теплый? — спросил Рашид, глазами указывая на рис. — Прямо из горшка. — Тогда накладывай. Измученная Фариба приподнялась на локтях. Темнота озарялась красными и желтыми вспышками. Волосы у Фарибы слиплись, лицо заливал пот. Пожилая повитуха Ваджма, муж и сын насмотреться не могли на новорожденную, на ее светлые волосы, розовые щечки, сморщенные губки бутончиком, на нефритово-зеленые глаза. Крик крошечной девочки, поначалу похожий больше на мяуканье котенка, набирал силу. Все заулыбались. Ахмад, самый религиозный из всего семейства, пропел крошке на ушко азан и трижды дунул ей в лицо. — Лейла, ведь так? — спросил Хаким, качая дочь на руках. — Да, Лейла, — устало улыбнулась Фариба. — Ночная Красавица. Прекрасное имя. Рашид скатал из риса шарик, положил в рот, двинул челюстью раз, другой... И, сморщившись, выплюнул рис на скатерть. — Что случилось? — встревоженно-заискивающе осведомилась Мариам. Сердце у нее испуганно забилось. — «Что случилось?» — передразнил ее муж. — Ты опять за свое? — Я его варила дольше, чем обычно. — Что ты врешь? — Клянусь... Рашид резко отпихнул тарелку, рассыпая рис и шпинат, вскочил и выбежал из дома, хлопнув дверью. Мариам опустилась на колени и постаралась собрать зернышки со скатерти, но руки у нее тряслись. Ужас сдавил грудь. Мариам попыталась вдохнуть поглубже. Перед глазами все плыло. Дверь снова хлопнула. Рашид вернулся в гостиную. — Встань-ка. Подойди ко мне. Он разжал кулак и высыпал перед ней горсть мелких камушков. — Возьми в рот. — Что?.. — Возьми. Камушки. В рот. — Перестань, Рашид... Своей сильной рукой он ухватил ее за подбородок, разжал зубы и засунул тяжелую холодную гальку ей в рот. Мариам попробовала вырваться. Не тут-то было. Вскоре рот у нее был набил камнями. — Жуй! Мариам забормотала жалкие слова, умоляя о прощении. Из глаз у нее полились слезы. — ЖУЙ! — гаркнул ей в лицо муж, дыша табаком. Мариам принялась жевать. Что-то треснуло у нее во рту. — Отлично, — прорычал муж. Щеки у него прыгали. — Теперь ты знаешь, какой вкусный у тебя рис. Вот что я получил, женившись на тебе. Худую еду, больше ничего. И он удалился к себе. Мариам долго выплевывала окровавленные камушки. Среди них ей попались обломки двух коренных зубов.
|