Книга седьмая. Последняя

Книга четвертая. Кишкиндха

Встреча с Сугривой, царем обезьян

Победа над Валином

Сугрива вновь воцаряется в Кишкиндхе

Сугрива забывает о своем обещании

Обезьяны в поисках Ситы

Встреча с ястребом Сампати

Книга пятая. Прекрасная

Прыжок Ханумана

Хануман в городе Ланке

Хануман во дворце Раваны

Хануман находит Ситу

Угрозы Раваны

Ракшаси угрожают Сите

Свидание Ханумана с Ситой

Возвращение Ханумана

Книга шестая. Битва

Выступление в поход

Совет во дворце Раваны

Вибхишана в стане Рамы

Мост через океан

Соглядатаи Раваны

Чародейство Раваны

Обезьяны у стен Ланки

Приступ

Спасение Рамы и Лакшманы

Победа Ангады над Ваджрадамштрой

Победа Ханумана над Акампаной

Победа Нилы над Прахастой

Равана на поле боя

Пробуждение Кумбхакарны

Победа Рамы над Кумбхакарной

Ночной приступ

Победа Лакшманы над Индраджитом

Гибель Раваны

Свершение погребальных обрядов

Испытание Ситы

Возвращение из изгнания

Книга седьмая. Последняя

Словарь индийских имен и названий

Книга первая

ДЕТСТВО

РОЖДЕНИЕ РАМЫ

К югу от гор Гималаев – обители снегов, на берегах тихоструйной Сарайю и многоводной Ганги лежит страна Кошала, богатая и счастливая, изобильная зерном и скотом, тучными пастбищами и цветущими садами.

В той стране был древний город Айодхья, прославленный повсюду красотой и великолепием своих домов, площадей и улиц. Купола его дворцов и храмов возвышались, как горные вершины, и стены их блистали золотом и драгоценными камнями. Возведенные искусными зодчими, украшенные дивными статуями и росписями, они подобны были небесным чертогам Индры, повелителя богов.

Город был богат и многолюден. В нем было вдоволь питья и пищи, в лавках купцов полно диковинных товаров, и жители Айодхьи не знали ни нужды, ни болезней. Юноши и девушки беззаботно танцевали на площадях, в садах и манговых рощах. И с утра до вечера на прямых и просторных улицах города теснился народ – торговцы и ремесленники, царские гонцы и слуги, странники и скоморохи. И не было в том городе никого, кто предавался бы пороку и безделью, не знал бы грамоты и благочестия. И все мужчины и все женщины обладали добрым нравом, и все поведением своим были безупречны.

Город окружен был крепкими стенами и глубокими рвами; в нем были кони из Камбоджи и с берегов Инда, боевые слоны с гор Виндхья и Гималаев, и как горные пещеры изобилуют львами, так город был полон воинами, горячими, прямодушными и искусными.

И Айодхья затмевала другие города, как луна затмевает звезды. И правил ею славный царь Дашаратха, справедливый и могучий. Благочестивому царю служили мудрые и преданные советники, прекрасные жены радовали его своей красотой и кротостью, и все желания Дашаратхи немедля исполнялись.

Но великое горе давно уже точило душу государя Айодхьи, и ничто не веселило его. Не было потомства у благородного Дашаратхи, не было у него сына, некому было передать власть и государство. И решил однажды повелитель Айодхьи принести богам великие жертвы в надежде, что смилуются над ним боги и даруют ему сына. Царские советники, благочестивые и всеведущие брахманы, с радостью одобрили желание Дашаратхи, а жены его расцвели от счастья и надежды, как расцветают лотосы с приходом тепла и солнца.

На северном берегу Сарайю, на указанном Дашаратхой месте, главный советник царя Васиштха повелел возвести алтарь, роскошные строения для знатных государевых гостей, удобные дома для брахманов, купцов, земледельцев и царской стражи. «Все должны быть довольны, никто ни в чем не должен терпеть недостатка», – приказал Васиштха царским зодчим и слугам.

Мастера немедля принялись за дело, а царские гонцы помчались на быстрых колесницах на восток и на запад, на юг и на север. Они везли окрестным государям приглашение прибыть к Дашаратхе на великий праздник.

Когда минул год и все уже было готово к великому жертвоприношению, стали прибывать в Айодхью желанные гости: благородный Джанака, повелитель Митхилы, верный друг царя Дашаратхи; благонравный и красноречивый владыка Каши; Ромапада, отважный царь ангов; доблестные государи Синдха и Саураштры; почтенные брахманы и торговцы, искусные ремесленники и усердные земледельцы.

И в день, когда небесные светила предвещали удачу, царь Дашаратха с женами и домочадцами, советниками и многочисленными гостями под охраной верного войска выехал из Айодхьи к северному берегу Сарайю.

Три дня и три ночи жрецы Дашаратхи приносили богам великие жертвы, три дня и три ночи шептали они над священным огнем алтаря молитвы и умоляли богов даровать потомство дряхлеющему государю.

По всей земле разнесся слух о великом жертвоприношении на северном берегу Сарайю, и отовсюду стекались к алтарю обездоленные люди. Весь день с утра до ночи там раздавались крики: «Дайте пищу! Дайте одежду!» – и слуги Дашаратхи ни в чем не отказывали пришельцам. Много золота и серебра, драгоценных тканей, ковров и лошадей раздарил щедрый Дашаратха благочестивым брахманам, и жрецы прославляли государя Айодхьи и желали ему много сыновей и внуков.

Боги тоже остались довольны принесенной им жертвой, каждый из них получил свою долго. И обратились они тогда к богу-творцу, великому Брахме, с просьбой даровать праведному Дашаратхе сына. «Дай, господин, Дашаратхе сына, – просили боги всемогущего Брахму, – надели его необоримой силой, пусть он избавит нас и все живое в мире от Раваны и его злодейства».

Равана в те времена жил па земле. Он был повелителем ракшасов, злых и кровожадных демонов. Некогда достиг Равана суровым покаянием великой святости, и Брахма решил наградить его за благочестивые подвиги. «Выбирай себе любой дар, – сказал ему Брахма, – я выполню любое твое желание». И попросил гордый Равана у Брахмы сделать так, чтобы ни боги, ни демоны не могли одолеть его в битве и лишить жизни. А про смертного человека ничего не сказал могучий Равана – он не считал его достойным противником. «Да будет так!» – ответил ему Брахма, и с того дня не стало никому – ни богам, ни брахманам – спасения от злой воли безжалостного Раваны. И никто ничего не мог с ним поделать. Только человек мог погубить повелителя ракшасов, да не было тогда на земле такого человека. И когда боги все вместе припали к ногам Брахмы с мольбою даровать Дашаратхе сына и наделить его невиданной силой, великий Брахма согласился выполнить их просьбу.

По знаку всемогущего творца бог Вишну, Хранитель Мира, взял золотой сосуд с серебряной крышкой, наполнил его сладким молоком, божественным напитком, спустился невидимо на землю и возник вдруг перед Дашаратхой в языках священного огня, пылавшего на алтаре. Он был огромен, как горная вершина; на черное тело бога, покрытое львиной шерстью, были наброшены малиновые одежды, и лицо его было красно, как пламя. Вишну протянул золотой сосуд Дашаратхе и сказал: «Ты снискал милость богов, благочестивый царь. Отдай сосуд своим женам, пусть выпьют они божественный напиток, и не будет у тебя в сыновьях недостатка».

Вишну исчез, а счастливый Дашаратха передал драгоценный сосуд своим женам, л они выпили божественный напиток. Первой жене Дашаратхи, Каушалье, досталась ровно половина, а Кайкейи и Сумитра пополам допили остальное.

Протекли три дня и три ночи, потух алтарь на северном берегу Сарайю, разъехались по домам гости Дашаратхи, а он остался у себя во дворце в Айодхье терпеливо дожидаться рождения сына.

Когда прошло одиннадцать месяцев и двенадцатый был уже на исходе, разрешились от бремени царские жены и принесли четырех сыновей государю Айодхьи. Сначала Каушалья родила Раму, потом Кайкейи родила Бхарату, а вслед за ними Сумитра родила близнецов – Лакшману и Шатругхну. Великое веселье началось в тот же час на земле и на небе. Загремели литавры, заиграли гандхарвы, небесные музыканты и заплясали апсары, небесные танцовщицы.

Здоровыми, сильными и красивыми удались сыновья царя Дашаратхи, а старший, царевич Рама, превосходил своих братьев разумом, красотой и силой. Глаза у него были розовые, губы – малиновые, голос – зычный, плечи и руки – могучие, как у льва.

Царевичей обучали Ведам, священным и мудрым книгам, великому искусству содержать в порядке государство, вести в ближние и дальние походы войско, управлять в бою колесницей. Все царские и воинские науки братья быстро одолели, и не стало на земле им равных. С гордостью взирал Дашаратха на своих могучих, красивых и благонравных сыновей, и счастью его не было предела.

Первые победы над ракшасами

Однажды пришел в Айодхью брахман, великий подвижник Вишвамитра. Он подошел к царскому дворцу и велел стражам сказать Дашаратхе о своем приходе. Владыка славной Айодхьи несказанно обрадовался нежданному гостю и поспешил со своими советниками к нему навстречу. С поклоном проводил его Дашаратха в дворцовые покои, усадил на почетное место и обратился к нему о ласковой речью: «Своим приходом ты обрадовал меня, Вишвамитра, как дождь радует земледельца в злое, засушливое время, как радует земного человека божественный напиток бессмертных. Поведай же мне, благочестивый старец, свои заботы, а я исполню все, что ты захочешь».

С радостью внимал Вишвамитра приветливой речи государя Кошалы, а потом рассказал ему о своем несчастье. «В глухом лесу стоит моя обитель, – сказал Дашаратхе подвижник, – и священный огонь на моем алтаре не угасает ни днем, ни ночью. Я приношу небожителям жертвы и укрепляю душу суровым покаянием. Но вот пришли в мой лес злые ракшасы Марича и Субаху и по приказу Раваны, их владыки, всячески над моим алтарем надругались: огонь гасили и приносимые богам жертвы пожирали. Твой старший сын Рама уже вырос, отпусти его со мной в лес ненадолго. Только он один может защитить мою обитель».

Царь Дашаратха не ждал от отшельника такой просьбы. Он всегда был верен своему слову, и горько ему стало оттого, что пообещал Вишвамитре исполнить все его желания. Он боялся отпускать в страшный лес любимого сына, он тревожился за его жизнь и потому стал уговаривать Вишвамитру не забирать юного Раму из Айодхьи.

«Мой лотосоглазый Рама, – сказал он грустно Вишвамитре, – не стал еще зрелым мужем. Ему не одолеть в битве Маричу и Субаху. Возьми лучше все мое войско, я сам пойду с ним охранять твой алтарь и твою обитель. Шестьдесят тысяч лет живу я на свете и только недавно обрел сына. Нет у меня силы посылать его на погибель».

Оскорбленный отказом государя Айодхьи, Вишвамитра возгорелся гневом. Он сказал Дашаратхе: «Если ты, царь, не сдержишь слова, не будет счастья ни тебе, ни твоему роду; не сохранят твои сыновья царского престола и не уберечься тебе от великого бесчестья».

Едва Вишвамитра произнес свою угрозу, как под ногами у всех задрожала земля, царский дворец и все дома в Айодхье зашатались, а Дашаратха и его советники не могли вымолвить ни слова от страха. Видно, не только Вишвамитра, но и все боги разгневались на государя Айодхьи.

Тогда перед царем встал благородный Васиштха. Он произнес хвалу благочестивому Вишвамитре и обратился к опечаленному Дашаратхе с такими словами: «Тебе не к лицу нарушать свое обещание, государь. Ты напрасно боишься отпустить в лес Раму. Твоя правда, он не стал еще зрелым мужем, но и то правда, что на земле нет человека, который мог бы с Рамой сравниться силой и воинским искусством. Он легко одолеет в битве Маричу и Субаху и вернется в Айодхью невредимым».

Страшно было Дашаратхе отпускать от себя любимого сына, но не хотел он, чтобы сбылись грозные слова Вишвамитры, и скрепя сердце дал государь свое согласие.

На другой день рано утром Вишвамитра вышел из ворот Айодхьи и направился в свою обитель, а юный и могучий царевич Рама шел за ним следом. Лакшмана, который ни за что на свете не хотел расставаться с любимым братом, нес его лук и стрелы.

К вечеру они пришли к правому берегу Сарайю, и Вишвамитра ласково попросил Раму зачерпнуть в ладони речной воды. Рама послушно выполнил его просьбу, и тогда Вишвамитра произнес над водой в ладонях у Рамы такое заклинание: «Да не коснутся тебя, царевич, усталость, дурной глаз и лихорадка; да не нападут на тебя ракшасы внезапно ни днем, ни ночью; да не сравнится никто с тобою ни в бою, ни в споре, ни в мудрости, ни в удаче; да не потревожат тебя ни нужда, ин холод!» Затем Рама маленькими глотками выпил эту воду, и все трое легли спать на берегу реки, и трава служила им ложем.

Долгий путь прошли царевичи и Вишвамитра от берегов Сарайю до великой Ганги, на лодке переправились на другой берег и вскоре оказались перед глухим и страшным лесом, полным хищных зверей и ядовитых гадов. «Здесь обитает мать ракшаса Маричи, кровожадная Тарака. – сказал Раме Вишвамитра. – Ростом она с великую гору, и тысяча слонов не может сравниться с ней силой. Ни один путник не может от нее укрыться, всех пожирает страшное чудовище. Она сейчас стоит на лесной дороге, и тебе придется убить ее, Рама, чтобы могли мы идти дальше и чтобы здешние люди могли жить спокойно».

«Да будет так», – ответил Рама Вишвамитре, и, вступив в лес, они пошли прямо навстречу Тараке. Рама взял в руки лук и стрелы, тронул кулаком тугую тетиву, и звон тетивы разнесся далеко по лесу. Его услышали звери и птицы, донесся он и до ракшаси, стоявшей на дороге. Тотчас великая злоба охватила Тараку и лишила ее рассудка. В ярости помчалась она по дороге навстречу Вишвамитре, Раме и Лакшмане. Со страшным ревом, подымая клубы пыли, неслась безобразная ракшаси и бросала в путников огромные камни.

Царевичи загорелись гневом. Грозно зазвенели тетивы их боевых луков, и острые стрелы отсекли нос и уши у кровожадной Тараки. Но боль только прибавила ей силы. Ливень камней, летевших в отшельника и братьев, становился все опаснее. «Убей ее, – сказал Вишвамитра Раме, – убей скорее, пока не наступил вечер. В темноте ее не одолеешь!»

Никогда еще Рама не лишал жизни женщину и теперь не стал бы, да не унималась злобная Тарака, не отступала. Ради Лакшманы, любимого брата, ради святого старца Вишвамитры пришлось Раме сразить Тараку насмерть. Змеей сверкнула в воздухе неотвратимая стрела – и голова Тараки, будто срезанная серпом, покатилась по дороге.

Царевичи и старый брахман провели ночь в лесу, а наутро Вишвамитра сказал Раме с ласковой улыбкой: «Я доволен тобою, сын Дашаратхи. Воистину, ты – великий воин. Я подарю тебе сейчас чудесное оружие небожителей, и ты никогда не будешь знать поражений в битвах. Я подарю тебе грозные сверкающие диски, быстрые и меткие стрелы, тяжелые палицы, булавы и секиры».

Вишвамитра повернулся лицом к востоку, шепотом стал читать заклинания, и вскоре перед Рамой, изумленным таким чудом, явилось божественное оружие. Длинными рядами встали перед Рамой мечи, палицы и секиры и человеческим голосом сказали ему: «Ты – наш господин, великий Рама, а мы – твои слуги. Все, что ты прикажешь, мы исполним». Благодарный Рама низко поклонился Вишвамитре и сказал мечам, палицам и секирам: «Явитесь передо мной, когда я позову вас на помощь». И чудесное оружие исчезло.

Вишвамитра и братья-царевичи пошли дальше, миновали дикий лес ракшаси Тараки и вскоре пришли в прекрасную местность, изобилующую благоуханными цветами и тенистыми деревьями. Там весело щебетали певчие птицы, и в прозрачных водах ручья плескались серебристые рыбы. В этом месте была тихая обитель Вишвамитры.

Первую ночь Рама и Лакшмана отдыхали, а на следующую ночь поставил их Вишвамитра охранять священный огонь на алтаре. Пять ночей братья провели у алтаря без тревоги, а на шестую велел им Вишвамитра надежнее вооружиться.

Ярко горел на алтаре священный огонь, брахманы-отшельники вместе с Вишвамитрой шептали молитвы и приносили богам жертвы, и кругом было темно и тихо. Вдруг раздался над алтарем грозный гул, и на священный огонь обрушились потоки черной крови, осквернившие жертвенные цветы и травы.

Как лев, бросился Рама к алтарю, взглянул в темное небо и увидел в воздухе кровожадных пожирателей мяса Маричу и Субаху. Юный сын Дашаратхи натянул лук – и сдгертоносная стрела ударила Маричу в грудь с такой силой, что злобный ракшас пролетел по воздуху сто йоджан и упал в бурные волны океана. Вторая стрела Рамы пронзила насквозь Субаху; ракшас свалился на землю и забился в предсмертных корчах.

Благочестивые отшельники с радостными восклицаниями окружите обоих сыновей Дашаратхи, и Вишвамитра сказал Раме: «Ты могучий и Доблестный воин, Рама. Ты исполнил повеление государя Айодхьи и спас от поругания нашу обитель».

Рассказ о дочерях Кушанабхи

Когда наступило следующее утро, братья-царевичи пришли к Вишвамитре, почтительно поклонились ему и сказали: «Перед тобой твои слуги, благочестивый отче. Скажи нам, что мы еще должны для тебя сделать?»

Брахман сказал им: «В славном городе Митхиле царь Джанака приносит богам великие жертвы. Отовсюду идут в Митхилу люди, и мы все пойдем туда же. У царя Джанаки хранится чудесный и могучий лук, и никто до сих пор не смог его согнуть и натянуть тетиву. Многие герои, цари и небожители побывали в Митхиле, но никому из них не удалось сделать это».

По знаку Вишвамитры отшельники запрягли быстрых коней в колесницы, и все отправились в Митхилу, а следом за ними бежали звери и летели птицы. Путь их лежал па север, к высокой горе Химават, к могучей реке Ганге, в главный город царя Джанаки – Митхилу.

Окончился день, и дорогу закрыла ночная тьма. Вишвамитра остановил колесницы и велел всем отдыхать на берегу реки Сомы. После вечерних молитв и омовений, когда все сидели на траве вокруг Вишвамитры, Рама попросил благочестивого старца рассказать ему про лежащие по берегам Сомы земли.

«Некогда, – начал рассказывать мудрый брахман, – жил на земле Куша, сын Брахмы. У него было четыре сына: Кушамба, Кушанабха, Асуртараджа и Васу. Когда они подросли, Куша отправил их в разные стороны света и сказал им: «Добывайте себе царства». Эти чудесные леса и пашни, луга и реки завоевал Кушанабха, второй сын Куши, и основал здесь свое царство.

Сто прекрасных, как жемчужины, дочерей имел Кушанабха. Юные и прелестные, они резвились в цветущем саду, блистая, как звезды в облаках. И увидел их там однажды могучий Вайю, бог ветра и дыхания, и сказал: «Вы желанны мне, прекрасноликие. Будьте моими женами, и вы обретете вечную юность и бессмертие». Дочери Кушанабхи почтительно склонились перед богом и сказали: «Ты всевластен, ты – сущность жизни, великий Вайю, но зачем ты предлагаешь нам бесчестье? Нам, целомудренным дочерям Кушанабхи, нельзя слушать такие речи. Только наш отец волен нами распорядиться, он – наш бог и повелитель. У него ты и проси нас себе в жены».

Гордые слова дочерей Кушанабхи привели божество в ярость, и в гневе не пощадил Вайю целомудрия юных красавиц.

Со слезами стыда на ресницах, со вздутыми животами прибежали царевны к Кушанабхе и с плачем все ему рассказали. Но не стал казнить дочерей благородный Кушанабха, он похвалил их за благонравие и стыдливость и стал думать, что делать с царевнами дальше. И надумал царь отдать своих дочерей в жены юному Брахмадатте, государю города Кампильи.

Кушанабха отправил к нему послов с богатыми дарами, предложил ему своих дочерей в жены, ничего не скрывая, и Брахмадатта с радостью согласился. Кушанабха отпраздновал пышную свадьбу, и, когда Брахмадатта прикоснулся к своим женам, совершилось великое чудо: вздутые тела их распрямились и стали юные царицы еще прекраснее, чем были прежде.

Выдал Кушанабха дочерей замуж и остался опять без потомства. Стал он молить богов даровать ему сына, и боги согласились – через некоторое время родился у него могучий сын, и Кушанабха назвал его Гадхи. Это был мой отец, и весь этот прекрасный край был ему подвластен».

Пока Вишвамитра рассказывал, незаметно подкралась ночь: замерли деревья, затихли звери и птицы; яркие звезды – небесные очи – густо усыпали ночное небо, и взошла луна, разрушительница тьмы, радуя своим сиянием сердца всех живущих на земле.

Вишвамитра умолк. Братья-царевичи и отшельники воздали мудрому старцу, искусному в речи, великую хвалу, и все легли отдыхать, чтобы не в тягость был им завтрашний долгий путь.

Рассказ о чудесной корове и подвижничестве Вишвамитры

К концу следующего дня зоркие слуги донесли Джанаке, что идет к Митхилу великий Вишвамитра и охраняют его два могучих и прекрасных воина. Царь, его жрецы и советники поспешили навстречу благочестивому подвижнику, с низким поклоном отворили перед ним городские ворота и проводили его в царские покои. Царь усадил желанного гостя на почетное место, велел подать ему сладкие плоды и прохладную воду и, по обычаю, спросил Вишвамитру, здоров ли он и какие заботы привели его в Митхилу. Вишвамитра ответил царю: «Здесь, в Митхиле, великий государь, богам приносят великие жертвы, и слух о них проник в мою обитель. Вместе со мной пришли в твой город славные сыновья Дашаратхи – Рама и Лакшмана. Они спасли мою обитель от ракшасов Маричи и Субаху и сразили их обоих в ночной схватке. Они здесь, в твоей столице, благочестивый царь, чтобы взглянуть на чудесный лук бога Шивы, Разрушителя Мира».

Рассказ Вишвамитры о воинском искусстве и доблести юных сыновей Дашаратхи, о великом подвиге Рамы изумил Джанаку и его советников. Царский жрец Шатананда, воздав хвалу храбрости Рамы и Лакшманы, сказал обоим братьям: «Счастлив тот, кого одарил покровительством и дружбой мудрый Вишвамитра. Послушайте, я расскажу вам о необычайной судьбе великого подвижника.

В давние времена Вишвамитра, сын Гадхи, внук Кушанабхи, правнук Куши, был царем и правил всей землей много тысяч лет. Однажды он объезжал со своим войском города и селения, реки и горы, леса и хижины отшельников. И встретилась ему на пути обитель подвижника Васиштхи, прославленного благочестивыми подвигами, полная благоуханных цветов, чистых водоемов, ярких лугов, птиц и диких зверей. В этой обители Васиштха и его ученики читали священные книги, возносили к небу молитвы и приносили богам жертвы. Пили они только воду, ели плоды и коренья, и постелью им служили листья и травы.

Отшельник рад был знатному гостю и предложил ему и его войску отдых, питье и пищу. Но царь Вишвамитра отказался: не хотелось ему брать пищу для себя и своего большого войска у бедных подвижников, изнуряющих себя голодом и суровыми покаяниями. Только Васиштха не принял государева отказа. Он хлопнул в ладоши и громко крикнул: «Эй, Шабала! Иди скорей сюда и выслушай меня».

На его зов прибежала Шабала, божественная корова, обладавшая чудесным даром исполнять любые желания, и Васиштха сказал ей: «Я хочу накормить царственного гостя и все его войско. Пусть каждый воин получит все, что пожелает». И Шабала дала воинам все, что им хотелось: и сахарный тростник, и варенный в молоке рис, и масло, и плоды, и вино, и воду. Гости ели и пили вволю и хвалили гостеприимство Васиштхи. И сказал тогда изумленный царь Вишвамитра: «Послушай меня, о благочестивый подвижник, подари мне Шабалу. Воистину, ты владеешь драгоценностью, но хранить сокровища – это дело царей, а не подвижников. Сто тысяч коров я дам тебе за нее, и она будет принадлежать мне по праву».

«Не расстанусь я, государь, с Шабалой, – ответил ему Васиштха, – ни за сто тысяч коров, ни за десять раз по сто тысяч. Как слава неразлучна с силой, так и я неразлучен с Шабалой». Тогда царь предложил подвижнику больше. «Я дам тебе за Шабалу, – сказал он Васиштхе, – четырнадцать тысяч слонов в золотом убранстве, восемьсот золотых колесниц, запряженных белоснежными конями, коров и лошадей без счета». Старый отшельник и на этот раз не согласился. «Я ни за что не отдам тебе Шабалу, – сказал он Вишвамитре сурово. – Она – моя жемчужина, она – все мое богатство. Нет у меня ничего дороже Шабалы, в ней, в Шабале, вся моя жизнь».

Царь Вишвамитра разгневался, велел воинам силой забрать у подвижника корову и отправился со своим войском дальше.

Невесело было божественной Шабале идти с войском царя Вишвамитры, тоска по обители не давала ей покоя. И не вынесла печали чудесная корова. Кинулась она на воинов Вишвамитры, побила их, потоптала и, как ветер, помчалась обратно в обитель. Прибежала Шабала в обитель, подошла к Васиштхе и с обидой спросила: «Чем я провинилась перед тобой, брахман? Зачем ты отдал меня чужому человеку?» «Ни в чем ты передо мной не виновата, Шабала, – ответил ей Васиштха. – Державный царь забрал тебя своей волей. Где уж мне равняться с ним силой!». Тогда Шабала сказала Васиштхе: «Не печалься. Пусть злой царь приходит сюда с любым войском. Я всех заставлю уйти отсюда с позором».

Благочестивый отшельник повелел Шабале сотворить воинов, храбрых и грозных, и поставил их охранять обитель. И когда царь Вишвамитра вернулся к Васиштхе, чтобы снова отнять у него Шабалу, его встретило непобедимое войско. Бросились в бой яростные воины Вишвамитры, и закипела жаркая битва. Сотнями, тысячами гибли воины Шабалы, а на их место она ставила новых. И не выдержал губительной схватки Вишвамитра. Войско его все редело и редело, сто сыновей потерял он в этой битве и, наконец, с позором бежал с поля боя.

И стал тогда Вишвамитра как птица без крыльев, и похолодели, застыли его душа и сердце. Отдал он свое царство оставшемуся в живых сыну, сказал ему: «Правь землей, как кшатрию подобает» – и ушел в Гималаи. Там он стал жить как отшельник и подверг себя суровому покаянию.

Благочестивые подвиги Вишвамитры тронули грозного бога Шиву, и явился он Вишвамитре и сказал: «Чего ты добиваешься, благочестивый? Назови мне твое желание, и я все исполню». Вишвамитра ответил Разрушителю Мира: «Дай мне оружие, которым владеют боги, и пусть оно будет мне подвластно». – «Да будет так», – сказал Шива, и велика стала радость Вишвамитры. Он немедля покинул Гималаи, добрался до обители Васиштхи и стал метать в нее смертоносные божественные диски. Страх овладел подвижниками и учениками Васиштхи, испугались даже птицы и звери. И все бросились бежать куда глаза глядят, и вмиг опустела цветущая обитель. Тогда пришлось сыну Брахмы, благочестивому и мудрому Васиштхе, вступить в бой с Вишвамитрой.

Не помогло божественное оружие Вишвамитре, и в этой схватке одолел кшатрия брахман и обратил Вишвамитру в бегство.

Дважды был посрамлен великий царь в борьбе с благочестивым подвижником Васиштхой, и решил он снова уйти в Гималаи и добыть себе у богов брахманство. С сердцем, сгоравшим от стыда и унижения, Вишвамитра ушел в горы и предался изнурительному покаянию. Тысячу лет он истязал себя суровым подвижничеством, и боги изумились его упорству и силе духа. Они пришли к нему во главе с Брахмой, и Создатель Мира сказал ему: «Перестань истязать себя, Вишвамитра. Отныне ты не просто кшатрий, а царственный подвижник». Но не к этому упорно стремился Вишвамитра, и он не прекратил своих покаяний.

Так прошло еще много лет, и случилось однажды Вишвамитре увидеть купающуюся в озере красавицу-апсару Менаку. Прельстительная нагота ее сверкнула перед ним, как луч солнца в облачном небе, и сети Камы, бога любви, опутали душу сурового подвижника. И тогда Вишвамитра сказал Менаке: «О апсара, я увидел тебя, и могучий Кама лишил меня стойкости и силы. Я прошу тебя, прекрасная, полюби меня и войди в мое жилище». И Менака вошла в хижину Вишвамитры и прожила в ней пять лет, а потом еще столько же. И так велика была страсть Вишвамитры, что десять лет любви показались ему не длиннее одного дня и одной ночи.

А через десять лет стыд и раскаяние одолели его. И прозрел тогда царственный подвижник и понял, что это боги подослали к нему Менаку, чтобы испытать его благочестие и добродетель. Тогда Вишвамитра прогнал от себя красавицу-апсару, подавил в себе все мирские желания и подверг себя тяжким мукам. Он стоял, воздев руки к небу, и только воздух один служил ему пищей. Летом он окружал себя пятью кострами, в дождь не укрывался от потоков небесной влаги, а зимой погружался в воду и оставался в воде и днем, и ночью.

Сотни лет простоял Вишвамитра с воздетыми к небу руками, и боги снова решили испытать его добродетель. Грозный Индра, Повелитель Небесных Молний, призвал к себе Рамбху, красавицу-апсару, и велел ей соблазнить Вишвамитру. «Ступай к нему в горы, – сказал ей Индра, – и чарующими плясками и пением зажги в подвижнике любовные желания». Рамбха послушно склонилась перед Индрой и направилась к Вишвамитре.

Дрогнуло сердце великого подвижника, когда увидел он танцующую Рамбху, когда услышал ее нежный голос. Он смотрел на нее, не спуская глаз, и страсть проникла ему в душу. Но на этот раз суровый подвижник не позволил одолеть себя коварному Каме, не поддался на хитрые уловки Индры и в гневе проклял Рамбху за лукавство. «Ты хотела смутить мою душу, – сказал ей Вишвамитра. – За это на тысячу лет обратишься в камень». И Рамбха обратилась в камень. Горько стало Вишвамитре оттого, что поддался он гневу. «Отныне не будет в моей душе места страсти, – поклялся он. – Отныне я не произнесу ни слова и до тех пор ни есть, ни пить, ни дышать не буду, пока перед всем миром не объявят меня брахманом боги».

Многие сотни лет простоял Вишвамитра, воздев руки к небу, без дыхания, без воды, без пищи, и столь велика стала его святость, что небожителям стало страшно. Испугались боги, что во всем мире не станет преград могучей воле Вишвамитры. Тогда пришли они к Брахме и попросили его даровать Вишвамитре все, что он пожелает. И Брахма согласился. Он явился Вишвамитре и сказал: «Отныне ты не кшатрий, не царственный подвижник, а великий брахман, и дни твоей жизни будут бесконечны. Все брахманы в этом мире и даже великий Васиштха будут почитать твою святость». И всемогущий Брахма примирил Вишвамитру с Васиштхой, и стали они с тех пор друзьями».

С изумлением слушали Шатананду царь Джанака, его советники и гости, и, когда умолк искусный рассказчик, государь Митхилы почтительно склонился перед Вишвамитрой и сказал: «Необычайна судьба твоя, благочестивый отец, и я рад твоему приходу в Митхилу. Считай себя здесь господином – все мы в этом царстве твои слуги». Царь Джанака еще раз поклонился Вишвамитре и, пожелав гостям доброй ночи, удалился в свои покои.

Лук Шивы и женитьба Рамы и Лакшманы

Когда наступило следующее утро, царь Джанака призвал к себе Вишвамитру и сыновей Дашаратхи и сказал: «Я – твой верный слуга, благочестивый подвижник. Скажи мне, чего ты хочешь в Митхиле?» Вишвамитра ответил царю: «Перед тобой, государь, сыновья Дашаратхи, прославленные в этом мире своим воинским искусством. Они знают, что есть в Митхиле могучий лук бога Шивы. Доблестные царевичи просят тебя, великий царь, показать им этот лук».

Рама и Лакшмана, почтительно сложив перед лицом ладони, низко поклонились повелителю Митхилы, и Джанака сказал им: «Да сопутствует вам счастье, отважные воины! Грозный лук Разрушителя Мира издавна хранится и почитается царями Митхилы. Некогда небожители разгневали Шиву, и решил всемогущий бог наказать их за обиду. Он взял свой лук, натянул тетиву и хотел было отправить обидчиков в царство Ямы, бога смерти, да склонились они с повинной перед Шивой, и сжалился он над ними: сменил гнев на милость. Но столь велик был страх у небожителей перед грозным луком, что они упросили Шиву убрать его с небес на землю и подарить земному государю. И чтобы не ведали боги страха и жили спокойно, Шива вручил свой лук Деварате, царю Митхилы, и повелел хранить его в нашем роду вечно. Нерушимым обетом связан я с луком Шивы и берегу этот лук как зеницу ока. Я поведаю тебе, великий Вишвамитра, и вам, доблестные сыновья Дашаратхи, о своем обете.

Много лет я царствовал в Митхиле, а боги все не давали мне потомства. И решил я тогда умилостивить богов великой жертвой. Всеведущие брахманы, мои советники, выбрали место – поле – для возведения алтаря и велели мне вспахать это поле плугом. И вот когда я, царь Митхилы, шел за плугом, из борозды мне навстречу поднялась вдруг прекрасная дева. То была Сита, моя возлюбленная дочь, дарованная мне Матерью-Землей. И возрадовался я тогда милости небес и принес богам клятву, что лишь тот станет супругом Ситы, кто сумеет натянуть тетиву на могучий лук грозного Шивы.

По всей земле разнеслась молва о божественной красоте Ситы, и отовсюду шли женихи в Митхилу. Многие цари и знатные воины пожелали натянуть тетиву на лук Шивы и взять себе Ситу в жены, но никто из них даже поднять этот лук был не в силах. Тогда царственные женихи оскорбились – почудилось им, что государь Митхилы только потешался над ними. С огромным войском женихи пошли на Митхилу. Целый год осаждали они мою столицу, и вскоре силы мои истощились. Но великие боги не дали меня в обиду, они прислали огромное войско мне в помощь, и враги мои с позором разбежались.

Я покажу сыновьям славного Дашаратхи божественный лук Разрушителя Мира, и, если могучий Рама согнет этот лук и натянет на него тетиву, прекрасная Сита станет супругой Рамы».

«Да будет так», – сказал Джанаке Вишвамитра, и государь Митхилы велел своим советникам немедля доставить во дворец чудесный лук грозного Шивы.

Царские советники послали за луком Шивы большое войско. Пять тысяч могучих воинов с превеликим трудом влекли по улицам Митхилы тяжелую колесницу. У дворца великого Джанаки воины остановили колесницу, сняли с нее огромный кованый железный ларь и поставили его на землю.

«Здесь, в этом ларе, – сказал Джанака Вишвамитре, – лежит лук Шивы, почитаемый царями Митхилы. Пусть увидят его сыновья Дашаратхи».

По знаку Вишвамитры Рама открыл ларь, легко поднял одной рукой лук, надел на него тетиву и натянул ее с такой силой, что божественный лук Шивы сломался на две половины. И в тот же миг раздался такой великий гром, как будто огромная гора упала и разбилась на тысячи кусков, и затряслась земля, и в страхе все упали на землю, только Вишвамитра, Джанака и сыновья Дашаратхи стояли недвижимо.

Долго Джанака не мог вымолвить от удивления ни слова, а потом обратился к Вишвамитре с такой речью: «Великое чудо свершилось сегодня в Митхиле, благочестивый подвижник. Никогда не думал я доселе, что простой смертный может обладать такой дивной силой. Могучий Рама надел тетиву на лук Шивы, и теперь я свободен от нерушимого обета, а прекрасная Сита нашла себе достойного супруга. Она будет преданной женой доблестному сыну Дашаратхи и прославит во всем мире древний род государей Митхилы. Пусть же мчатся мои послы в Айодхью на быстрых колесницах, пусть расскажут обо всем царю Дашаратхе и пригласят его в мою столицу».

И Вишвамитра сказал: «Да будет так», и послы Джанаки отправились в Айодхью, чтобы поведать обо всем Дашаратхе и привезти его в Митхилу.

Три дня и три ночи провели в пути послы государя Митхилы, а на четвертый день прибыли в Айодхью. Торжественно вступили они во дворец Дашаратхи, низко поклонились повелителю Кошалы и сказали: «Наш владыка, царь Джанака, шлет тебе, великий государь, привет и желает тебе и твоим ближним благополучия и долгих лет жизни. Наш господин, царь Джанака, велел нам поведать тебе, владыка, что сын твой, могучий Рама, с братом Лакшманой и благочестивым Вишвамитрой пришел в Митхилу, попросил показать ему лук грозного Шивы и свершил то, что никому на земле до сих пор не удавалось. Он согнул лук Шивы, надел на него тетиву и натянул ее с такой невиданной силой, что лук всемогущего бога сломался на две половины. И государь наш, повелитель Митхилы, верный своему обету, отдает могучему Раме в жены свою дочь, прекрасную Ситу, и приглашает тебя, благородный Дашаратха, на свадьбу в Митхилу».

С великой радостью выслушал Дашаратха послов государя Митхилы, щедро одарил их за счастливые вести и сказал своему советнику Васиштхе: «Царь Джанака милостиво встретил сына Каушальи в Митхиле и отдает ему свою дочь в жены. Сита славится во всем мире неземной красотой и добрым нравом, а родство с государями Митхилы еще больше возвысит наше царство. А посему надлежит нам, мудрый Васиштха, спешить в Митхилу на великий праздник, на свадьбу моего любимого сына.

Приготовь, Васиштха, щедрые дары для Джанаки и Ситы, для всех ближних государя Митхилы. Возьми из казны моей, не жалея, золотые ожерелья и дорогие камни-самоцветы, шитые серебром и золотом ткани; возьми молодых рабынь, красивых и кротких; боевых слонов, грозных и могучих; резвых скакунов из царских конюшен и пошли мои дары в Митхилу под охраной надежного войска. И прикажи моему возничему Сумантре готовить в дорогу колесницы, чтобы выехать нам завтра утром в Митхилу».

На следующее утро Дашаратха, его сыновья, жены и советники взошли на сверкающие золотом колесницы и под охраной большого войска выехали из ворот Айодхьи. С радостным сердцем спешил Дашаратха увидеть Раму, Лакшману и Вишвамитру, и на пятый день пути взору государя Кошалы предстали высокие стены Митхилы.

С великими почестями встретил Джанака благородного Дашаратху у ворот столицы и сказал: «Я счастлив видеть тебя в Митхиле, государь. Чудесный подвиг Рамы породнил нас, преславный Дашаратха, и свадьба детей наших укрепит и возвеличит наши царства. Войди же, государь, в мою столицу и будь в ней не гостем, а полновластным господином».

Дашаратхе по сердцу пришлись и великие почести, и приветливые речи государя Митхилы, и он ласково ответил Джанаке: «Мои мудрые наставники, ученые брахманы, еще в детстве внушили мне не отвергать дарованное. Твоя дочь, красавица Сита, – воистину, божий дар, а дружба и союз с тобою, благородный Джанака, – великое благо».

Джанака и его советники проводили знатных гостей в отведенные для них покои, и государи, довольные друг другом, расстались до следующего утра.

На другой день во дворце царя Митхилы стали готовиться к свершению свадебных обрядов. Джанака радовался родству и союзу с могущественным государем Кошалы и обратился к Дашаратхе с такой речью: «Есть у меня, великий царь, другая дочь, юная и прелестная Урмила, а у тебя есть сын, доблестный Лакшмана, верный брат могучего Рамы. Я отдам отважному Лакшмане в жены лотосоокую и кроткую Урмилу, и пусть вечной будет наша дружба». – «Да будет так», – с радостью согласился Дашаратха, и тогда в беседу государей вступил мудрый и благочестивый Вишвамитра.

«О великий царь, – сказал Джанаке Вишвамитра, – у брата твоего Кушадхваджи есть две дочери, прославленные красотой и благородством. Пусть брат твой отдаст их в жены сыновьям Дашаратхи Бхарате и Шатругхне, пусть брахманы, искушенные в свадебных обрядах, соединят завтра сыновей Дашаратхи с прелестными царевнами Митхилы, и да будет дружба двух царств нерушима».

Мудрые слова благочестивого старца Вишвамитры пришлись по сердцу обоим государям, и на радостях они подарили брахманам Митхилы и Айодхьи тысячи коров, сотни лошадей, много золота, серебра и драгоценных тканей.

Для свершения свадебного обряда царские зодчие построили высокий помост, украсили его цветами и золотом и поставили на нем алтарь. Благочестивый Васиштха прочел над помостом священные заклинания, брахманы развели на алтаре огонь и принесли жертвы богам. Затем брахманы подвели к алтарю Ситу и Раму, одетых в богатые свадебные наряды, и поставили их друг против друга. И Джанака сказал: «Да сопутствует тебе счастье, могучий Рама! Прими дочь мою Ситу, и да будет она спутницей твоей в исполнении жизненного долга. Да будет она предана супругу и да следует она, как тень, за тобой повсюду!»

Потом брахманы подвели к алтарю Лакшману и напротив поставили Урмилу, а против Бхараты и Шатругхны встали дочери Кушадхваджи – Мандивья и Шрутакирти. Джанака каждому из сыновей Дашаратхи сказал те же слова, что и Раме, а затем женихи взяли своих невест за руки и торжественно обошли вокруг священного огня, царственных своих отцов и благочестивых брахманов. И столь угоден был небожителям свершившийся обряд, что посыпались с небес на землю ароматные цветы, весело заиграли небесные музыканты – гандхарвы и закружились в пляске красавицы-апсары.

Веселый пир устроил в своем дворце щедрый и радостный государь Митхилы, и были на том пиру знатные гости из Кошалы, именитые горожане Митхилы, могучие соседние государи. Красноречивые сказители славили царевичей Айодхьи и царевен Митхилы, славили великих государей Джанаку и Дашаратху и желали их детям счастья и удачи.

На другой день после свадьбы Вишвамитра удалился в горы, в свою обитель, а царь Дашаратха стал собираться в обратный путь в Айодхью. Джанака подарил сыновьям Дашаратхи, их юным женам и своему другу, повелителю Кошалы, множество рабов и рабынь, лошадей и слонов, дорогих камней-самоцветов, золотой и серебряной посуды. Он проводил гостей до ворот Митхилы, сердечно с ними попрощался, и Дашаратха с сыновьями направился в Айодхью под охраной грозного войска.

Поединок Рамы с сыном Джамадагни и возвращение в Айодхью

Едва царские колесницы удалились от Митхилы, как Дашаратха заметил, что заметались в тревоге звери и задул, сотрясая землю, могучий ветер. Страшно закричали в лесу птицы. Черная пелена закрыла солнце, и стало вдруг темно, как глубокой безлунной ночью.

Вдруг перед колесницей Дашаратхи из темноты появился страшный и несокрушимый истребитель кшатриев, сын Джамадагни, по имени Рама. Глаза его были красны от гнева, волосы на голове стояли дыбом, а на плече лежал острый топор и за спиной висел губительный лук бога Вишну. Он приблизился к Дашаратхе грозный, как Шива, повергая брахманов и воинов Айодхьи в трепет. Голосом гулким, как раскаты грома, Рама, сын Джамадагни, сказал, обращаясь к Раме, сыну Дашаратхи: «Некий кшатрий неправедно убил моего отца, благочестивого брахмана Джамадагни, и тогда я поклялся, что уничтожу всех кшатриев на земле. Я слышал о твоей удивительной силе; я слышал, что ты сломал могучий лук бога Шивы. Я хочу драться с тобой в честном поединке, но сначала ты докажи мне, что у тебя есть силы для битвы со мной. У меня за спиной висит лук бога Вишну, он ничем не уступит луку Шивы. Попробуй натянуть его тетиву, прославленный сын Дашаратхи, и, если тебе это удастся, я вступлю с тобой, могучий воин, в единоборство».

Страшная молва катилась по земле о беспощадном губителе кшатриев, сыне Джамадагни. Сердце старого Дашаратхи затрепетало от страха за жизнь его возлюбленного сына, и, смиренно сложив ладони, он стал умолять сына Джамадагни отступиться. «Ведь ты уже утолил свой гнев против нашей касты, – сказал ему Дашаратха, – и давно живешь в лесах как благочестивый подвижник. К чему тебе, о праведник, битва? Возлюбленные сыновья мои еще дети».

Но сына Джамадагни не смягчили униженные слова царя Айодхьи. Тогда Рама, сын Дашаратхи, пришел в ярость. «Ладно, – сказал он сыну Джамадагни, – ты испытаешь сейчас мою силу». С этими словами царевич Рама взял в руки лук Вишну, приладил к нему смертоносную стрелу и, натянув тетиву, выстрелил в грудь сына Джамадагни. И вмиг не стало страшного истребителя кшатриев, и спала черная пелена е солнца, и все вокруг прояснилось. И тогда Рама сказал изумленному Дашаратхе: «Сын Джамадагни не потревожит нас больше, государь, и мы можем спокойно продолжать наш путь в Айодхью».

С радостью обнял царь Дашаратха своего могучего и непобедимого сына и, успокоенный, поспешил в свою столицу.

Радостными кликами встречали жители Айодхьи своего государя, его отважных сыновей и юных прекрасных дочерей царя Митхилы. Улицы столицы были чисто убраны и политы водой, дома украшены стягами и цветами, весело гремели трубы и литавры, певцы и сказители громко славили удивительные подвиги Рамы, старшего сына Дашаратхи.

Счастливейшим из государей вступил в свой дворец гордый Дашаратха со своими могучими сыновьями, с прелестными царевнами Митхилы. Молодым супругам отвели особые покои, служить им стали послушные рабы и рабыни, и радость воцарилась во дворце повелителя Айодхьи.

Однажды Дашаратха сказал Бхарате, своему сыну, что его и Шатругхну зовет в гости дядя царевичей Ашвапати. Бхарата и Шатругхна поехали в гости к царю Ашвапати, а великий Рама ведать стал царскими делами, помогать отцу править государством.

В радости и согласии жил Рама со своей супругой, красавицей Ситой, и счастлив был ее добротой я любовью.

Книга вторая

АЙОДХЬЯ

ОТРЕЧЕНИЕ ЦАРЯ ДАШАРАТХИ

Когда Бхарата покинул Айодхью, чтобы отправиться в город, где правил брат его матери, он взял с собой юного Шатругхну, не ведающего грехов. Оба царевича были приняты добрым царем Ашвапати в его доме как родные сыновья. Окруженные великим почетом и угождением, жили братья в столице Ашвапати, но не переставали помнить о своем престарелом отце. И царь Дашаратха не забывал своих сыновей Бхарату и Шатругхну, пребывающих вдали от родного дома.

Все четверо сыновей были дороги Дашаратхе как члены собственного тела, но первенец, могучий Рама, был отцу всех дороже.

Никто не мог сравниться с царевичем в силе и отваге, и всех превзошел Рама ученостью, и воспитанием, и мудрым разумением. Исполненный добродетелей, он никогда не кичился и не выискивал пороков у других. Чистый душою, он был приветлив и кроток в обращении, незлобив, прямодушен, почтителен со старшими. Постоянно в часы отдыха от упражнений в воинском искусстве он вел полезные беседы с умудренными возрастом, наукою и опытом мужами; и не было никого, кто более Рамы был сведущ в делах и обязанностях правителей государства. Он знал Веды и Веданги, законы и обычаи, был красноречив и рассудителен; и он никогда не уклонялся с пути долга. Он был щедр и милостив к беднякам, почитал брахманов, был сострадателен к несчастным и сурово карал злодеев. Безмерно добр он был к своим подданным, и подданные любили его.

И вот царь Дашаратха, радуясь тому, что сын его наделен столькими достоинствами, и поразмыслив, так сказал себе: «Я должен позаботиться о том, чтобы Рама, любимый сын мой, стал царем еще при моей жизни. Я знаю, что всегда стремится он к благу народа. И народ предан ему еще больше, чем мне. Поставив Раму на царство, смогу я спокойно покинуть этот мир».

Царь объявил советникам о намерении своем и повелел созвать в Айодхью благородных раджей и властителей из различных стран земли. Только Джанаку и царя кекаев второпях не успел пригласить Дашаратха, но решил, что потом пошлет к ним гонцов с добрыми вестями.

И из разных стран пришли в Айодхью во множестве раджи и владетельные кшатрии со своими воинами и слугами и явились в собрание, где восседал могучий Дашаратха, покоритель вражеских городов, и сели по старшинству на те места, которые он указал им. И подвластные Дашаратхе цари, пребывающие обычно в его столице, сошлись там, и в окружении царственных воинов владыка Айодхьи восседал на блистающем троне, как владыка небес в окружении бессмертных богов.

Тогда сказал Дашаратха в собрании раджей голосом, подобным раскатам грома, торжественным и звучным: «Ведомо вам, о мужи, сколь я радею о благе страны и народа, следуя в том славным предкам моим, – ведь все они пеклись о подданных как о собственных детях. Но многие тысячи лет протекли с тех пор, как начал я править землею под сенью белого балдахина государей, старость согнула мои плечи, и бремя царского долга утомило меня. Ныне я стремлюсь к покою, и с согласия всех собравшихся здесь дваждырожденных, ради блага подданных я возлагаю тяжкое это бремя на старшего моего сына, одаренного всеми качествами, какие должно иметь государю. Завтра утром я намереваюсь возвести его на трон. Думаю я, что не только для меня, но и для всей страны будут от этого великая польза и утешение. Рассудите же, о мужи, прав ли я; ведь беспристрастные мыслят здраво, и лишь свободное суждение ведет к решению, согласному с истиной».

Едва окончил Дашаратха свою речь, как раздались в собрании громкие возгласы одобрения. Цари, военачальники и брахманы, горожане и жители дальних областей выразили непритворную радость; многократно воздали они хвалу благодетельной мудрости Дашаратхи и достоинствам Рамы. Воздев над головою руки со сложенными ладонями, они единодушно изъявили свое согласие с решением царя.

Видя эти многочисленные знаки одобрения, царь Дашаратха возрадовался душою и поручил Васиштхе и другим брахманам приготовить назавтра все для обрядов, совершаемых при возведении наследника на трон, и тогда приветственные клики собравшихся сотрясли землю. Дашаратха же, отдав распоряжения Васиштхе, призвал к себе Сумантру, колесничего, и повелел ему отправиться за Рамой и привезти его в собрание.

И Дашаратха, стоя в том блистательном собрании среди царей Севера и Юга, Востока и Запада, среди арийских властителей и вождей варваров, как Индра-громовержец среди марутов, узрел своего сына, приближающегося ко дворцу в сиянии своей красоты и мужества, обликом подобного повелителю гандхарвов, любезного взорам и сердцам людей как благостный ливень, укрощающий жестокий зной летнего дня.

Сойдя с колесницы, Рама быстро взбежал по ступеням дворцовой лестницы – Сумантра же шел за ним следом – и предстал перед отцом, сложив смиренно ладони. И, возгласив имя царя, Рама склонился к его ногам. Царь Дашаратха взял сына за руки, привлек его к себе и обнял. Потом он указал Раме место, приготовленное для него на возвышении, украшенном золотом и драгоценными камнями, и, возведя сына на возвышение, излучающее золотой блеск, царь обратился к нему с такими словами: «Рожденный первою моей женою, равной мне достоинствами, украшенный высокими добродетелями, ты, о Рама, мой достойный сын, милый сердцу! Твое величие и благородство духа принесли тебе славу и любовь народа; потому в эти дни, когда луна пребывает в созвездии Пушья, прими звание государя. Да будет правление твое благим для твоего народа, обуздывая гнев и страсть, избегай зла, храни смирение; верши мудро правосудие над подданными, и тем ты умножишь их любовь и преданность и великое познаешь блаженство, с коим сравнится лишь то, что доступно вкушающим амриту бессмертным богам».

Услышав речи Дашаратхи, друзья и доброжелатели Рамы поспешно покинули собрание, чтобы принести радостные вести царице Каушалье. И эта лучшая из женщин щедро одарила добрых вестников золотом, и коровами, и всяческими драгоценностями.

Разошлись и другие, присутствовавшие в собрании, воздав почести царю и царскому сыну. Дашаратха же удалился во внутренние покои и там, призвав к себе Раму, сказал ему: «О Рама, я исполнил свой долг в этом мире, и все, что мне еще осталось, – это возвести тебя на трон. В минувшую ночь, о сын мой, я видел зловещие сны. Звезды падали с неба со страшным ревом, и громовые раскаты сотрясали землю. Прорицатели говорят, что звезда моей жизни вошла в сочетание с враждебными планетами – Солнцем, Мангалой и Раху. Все это предвещает царю ужасное несчастье, грозящее смертью. И в последнее время недобрые знамения появляются всюду – в небе, в воздухе и на земле; тяжкие испытания предстоят государству.

«Завтра луна войдет в созвездие Пушья» – так говорят звездочеты; завтра при благоприятном положении светил ты будешь возведен на трон. И потому, когда зайдет солнце, ты соверши вместе с Ситой необходимые обряды, и на ложе из травы куша вы проведите ночь в посте и покаянии. И пусть в эту ночь твои друзья бдительно охраняют твои покои, дабы предотвратить все беды, какие могут воспрепятствовать тому, что должно совершиться завтра».

Затем Дашаратха благословил сына и покинул покои, чтобы распорядиться о приготовлениях к завтрашним торжествам.

А весть об избрании Рамы уже разнеслась по столице, и возликовал народ Айодхьи и вышел на улицы, чтобы приветствовать будущего царя, возвращающегося из чертогов Дашаратхи в свой дом.

Злая горбунья Мантхара

Мантхара, подруга и наперсница царицы Кайкейи, выросшая вместе с нею, бывшая служанка в доме ее дяди, выглянув из окон дворца, увидала, что улицы Айодхьи украшены стягами и цветами и полны народа. Она услышала музыку и пение ведийских гимнов и радостный говор толпы, мешающийся с ревом слонов, ржанием лошадей и мычанием коров. Повстречав в дворцовых покоях няньку, одетую в нарядное платье из белого шелка, поспешающую куда-то с радостным лицом, Мантхара спросила у нее о причине всеобщего ликования и узнала, что Рама должен быть возведен завтра на царский трон.

Мантхара, безобразная и завистливая сердцем горбунья, услышав это от няньки, возгорелась потаенной злобой. И, поспешив тотчас же к Кайкейи в ее спальню, где та покоилась еще на своем ложе, не восстав ото сна, она обратилась к царице с такими словами: «Вставай, о неразумная! Время ли спать? Великая опасность надвигается на тебя. Ведомо ли тебе, что счастье твое, неверное, как речное половодье летом, ускользает от тебя ныне?»

Встревоженная словами горбуньи, Кайкейи опросила, трепеща от страха: «Какая беда случилась, о Мантхара? Что означает твой вид, исполненный смятения и горести?» Мантхара ей сказала: «О благородная, тебе грозит ужасное и непоправимое несчастье. Царь Дашаратха решил возвести Раму на трон. Безмерный страх объял меня, когда я услышала об этом, и, словно горя в огне, я поспешила к тебе, поглощенная заботой о твоем благе. Ведь твое горе, о Кайкейи, умножает мои страдания, и мое благополучие возрастает вместе с твоим. О несчастная, ты лелеяла на своей груди ядовитую змею – твоего супруга. Речи его источают мед, но сердце исполнено зла. Отослав Бхарату в дом твоих родичей, коварный Дашаратха возжелал отдать Раме царство своих предков. Утешая тебя ласковыми словами, он готовит погибель тебе и твоему сыну; пришло для тебя время помыслить о том, что ты можешь сделать для своего спасения». Услышав слова горбуньи, прекрасная Кайкейи преисполнилась радости и привстала на своем ложе, подобная ясному лунному свету осенней ночи; и она одарила Мантхару драгоценным украшением как добрую вестницу. «О Мантхара, – сказала она, – новость, которую ты принесла мне, отрадна моему сердцу. Ведь я люблю Раму, как родного сына, и ничто не утешило бы меня больше, чем вступление его на царство. За эту весть, о Мантхара, требуй от меня какой хочешь награды».

В ярости швырнула горбунья богатое украшение наземь и так сказала царице Кайкейи: «Чему ты радуешься, безумная? Или ты не видишь, что ты – на краю бездны? Горько мне, царица, но я смеюсь в душе, глядя на тебя. Какая женщина в здравом уме станет радоваться успеху сына жены-соперницы? Ты будешь служить как рабыня гордой Каушалье, она будет помыкать тобою и нами всеми, и сын твой будет ждать милости от Рамы, словно слуга; я дрожу при мысли об этом».

«Но Рама справедлив и предан истине, благочестив и добродетелен, – отвечала Мантхаре Кайкейи. – Он старший сын царя и наследует царство по праву. Он будет милостив к своим братьям и ко всем своим родным, как и его отец. Почему же ты горюешь, о горбунья, услышав о вступлении Рамы на трон? Минут годы, и для Бхараты придет время царствовать. Власть же над страною принадлежит ему столько же, сколько и Раме, и я не утрачу почета нимало в сравнении с Каушальей».

Задыхаясь от ярости, Мантхара сказала: «Скуден твой разум, не отличишь ты доброго от злого, и тебе не достичь беды, нависшей над тобою. Рама будет царем, а после Рамы – его сын; Бхарата же навсегда отпадет от рода государей. Не могут все сыновья царя быть царями; великая смута возникла бы, когда бы все они взошли на трон. И потому цари, о Кайкейи, возлагают бремя правления на старшего сына, если он того достоин, или на младшего, когда тот более добродетелен.

Недобрая судьба ожидает Бхарату. Пойми, что сердце мое терзается только из-за тебя. Нет сомнения в том, что Рама, обретя власть, не замедлит отослать твоего сына в отдаленную страну или же в другой мир. Рама не причинит зла преданному ему Лакшмане – эти двое всегда стоят друг за друга; но Бхарата для Рамы – соперник и враг, и горе ему, если Рама воцарится на троне. Подумай же о том, что можно сделать для спасения Бхараты и для блага всех твоих родных и близких. Сделай так, чтобы сын твой Бхарата получил царство, а Рама был изгнан в леса; только этим ты избавишь нас от великого несчастья. Иначе Бхарата будет сокрушен Рамой, как слон, преследуемый львом в лесной чаще; а Каушалья припомнит тебе, о гордая жена, все обиды, которые ты некогда нанесла ей. Помысли же о средствах победить и изгнать твоего врага, или ты погибнешь вместе со своим сыном».

Тогда Кайкейи с лицом, пылающим от гнева, сказала Мантхаре: «Сегодня же я пошлю Раму в изгнание и немедля возведу Бхарату на царский престол. Но скажи, как могу я совершить это?» И Мантхара, злая горбунья, завидующая счастью Рамы, сказала: «Есть средство, о Кайкейи, – или ты забыла о нем, или молчишь о нем, чтобы услышать из моих уст то, что сама ты некогда поведала мне». – «Какое средство?» – спросила Кайкейи, приподнимаясь на ложе.

И вот о чем напомнила ей Мантхара.

«В давние времена, – молвила горбунья, – когда боги воевали с демонами, твой супруг, о царица, взяв тебя с собою, выступил однажды из Айодхьи, чтобы вместе с другими царственными подвижниками оказать помощь в той войне повелителю бессмертных. Далеко на юге, в лесу Дандака, ракшасы, напав внезапно ночью, в кровавом бою истребили много отважных воинов. Царь Дашаратха сражался, не ведая страха, но был сокрушен вражеским оружием и лишился чувств; тогда он был увлечен тобою с поля битвы. В этот миг смертельной опасности, тяжко израненный, царь был спасен тобою, о достойная жена, и в благодарность за это он обещал исполнить два любых твоих желания. Ты же сказала, что примешь дар тогда, когда желание такое у тебя возникнет, на что он отвечал тебе: «Да будет так».

Ты сама рассказала мне об этом когда-то, о благородная, и из любви к тебе я сохранила все в памяти. Заставь же теперь царя отказаться от его решения. Напомни ему о его обещании и потребуй двух даров: избрания Бхараты на царство и изгнания Рамы в леса на четырнадцать лет.

Сейчас удались в дом гнева, о царица, и ложись на непокрытом полу, одетая в запыленные одежды. Не смотри на царя и не говори с ним. Только плачь, когда увидишь, что опечалился владыка земли. Ведь ты его любимая жена, ради тебя он войдет в огонь. Он будет предлагать тебе золото, и жемчуга, и драгоценные камни, но ты будь стойкой и не склоняйся пред ним. Напомни ему о тех двух дарах, которые он обещал тебе во времена войны богов и демонов, и он тебе отказать не посмеет».

И, приняв за добро то, что поистине было злом, Кайкейи возрадовалась при мысли об исполнении своих желаний. Осыпав Мантхару похвалами и обещав щедро одарить ее, когда обретет желаемое, прекрасная Кайкейи последовала за горбуньей в дом гнева. Там, сняв с себя украшения, она опустилась наземь и сказала Мантхаре по ее же наущению: «Ступай, о лучшая из горбуний, и скажи царю, что я не покину этого места, пока не уйдет в леса Рама, а Бхарата не сядет на трон». И, подстрекаемая вновь и вновь коварной Мантхарой, Кайкейи сказала, дрожа от гнева: «Если не покинет Рама Айодхью, не нужно мне ни ложа, ни украшений, ни еды, ни питья. Или он уйдет в изгнание на долгие годы, или я удалюсь в обитель смерти». С этими жестокими словами она распростерлась на земле, усыпанной сброшенными ею с себя драгоценными украшениями.

ДВА ЖЕЛАНИЯ КАЙКЕЙИ

Между тем Дашаратха, отдав необходимые для грядущего торжества распоряжения, отпустил приближенных и слуг и вернулся во внутренние покои. Он вспомнил, что любимая жена его Кайкейи не знает еще об избрании Рамы, и поспешил к ней, чтобы обрадовать ее благой вестью. И он вошел в покои Кайкейи, подобные обители бессмертных, украшенные золотом, и серебром, и слоновой костью, полные карлиц и шутих, редкостных вещей и драгоценных каменьев и необыкновенных яств и налитков; там цветущие и отягченные плодами деревья осеняли пруды с прозрачной водою, и оглашались те покои сладкими звуками лютни и криками попугаев, павлинов, лебедей и птиц краунча. Но, войдя во внутренний покой, могучий царь не нашел свою возлюбленную Кайкейи на ее ложе.

Царь, огорченный, – ибо никогда еще в это время дня не заставал он покои пустыми, – выйдя оттуда, спросил стража, стоявшего у дверей, о царице, и тот поспешил ответить ему, что благородная царица, рассерженная чем-то безмерно, удалилась в дом гнева. С тревогою в сердце вступил Дашаратха в дом гнева и узрел жену свою, которая ему была милее жизни, распростершейся на земле в неподобающем ей виде, словно павшая апсара или киннари, низринутая за грехи с небес, подобно лани, пронзенной отравленною стрелой охотника.

И царь, пораженный скорбью, нежно коснулся лотосоглазой Кайкейи и сказал: «Я не знаю, за что гневаешься ты на меня. Кто обидел тебя, о благородная? Если злой недуг вселился в тебя, назови его – у меня есть искусные лекари, щедро одарю я их, и они исцелят тебя. Или ты хочешь, чтобы я покарал кого-нибудь? Или кого-нибудь наградил? Не скрывай своих мыслей, о ты, наполнившая мое сердце печалью! Нужно ли предать кого-нибудь смерти? Или отпустить на свободу заточенного в темницу? Сделать бедняка богатым? Или богача – нищим? Ты знаешь, что я никогда не посмею воспротивиться твоему желанию – повелевай мною! Клянусь моими добрыми деяниями, я все сделаю, чтобы развеять твою тоску!»

Так говорил царь прекрасной Кайкейи, она же, тая в душе недобрые желания, отвечала ему: «Никто не обидел меня, о могучий царь. Я скажу тебе о том, чего я хочу, но прежде обещай, что исполнишь просьбу мою без промедления». И Дашаратха сказал: «Клянусь тем, кто мне всего дороже, опорою моей жизни, Рамой, моим ненаглядным сыном клянусь, я исполню желание твоего сердца!»

Тогда сказала Кайкейи, помышляющая лишь о собственной пользе, готовая поразить слух супруга жестокой и губительной речью: «Ты поклялся и ты обещал мне, что свершится то, чего я желаю. Да услышат твою клятву тридцать и три божества с Индрой во главе! Да услышат ее Солнце, и Луна, и Небо, и Планеты, и Ночь, и День, и Страны света, и Земля, и все живые существа! Я призываю богов и вселенную в свидетели твоих слов, о царь, прославленный справедливостью, благочестием и верностью данному слову!» И, так заклиная царя, Кайкейи напомнила ему его обещание, данное в дня войны богов и демонов.

«Ныне, о потомок Рагху, – молвила Кайкейи, – я хочу получить обещанные дары. И если ты откажешь мне теперь, презренная тобою, я отрекусь от жизни». Затем, опутав царя коварной речью, как петлею оленя, попавшего в ловушку, и подчинив его своей власти всецело, она сказала: «Выслушай же меня, о государь. Дошло до меня, что идут приготовления к свершению обрядов в честь Рамы, вступающего на трон. Повели, о праведный царь, чтобы на трон взошел Бхарата. Пришло время исполнить и второе мое желание – пусть Рама, одевшись в оленьи шкуры, удалится в леса Дандака и ведет там жизнь отшельника девять и еще пять лет. Ты же отдай Бхарате царство, свободное от посягательств Рамы. Вспомни о своем обещании, о владыка, и, верный своему слову, да будешь ты царем царей».

Внимая нечестивым речам Кайкейи, Дашаратха в смятении сказал себе: «Снится ли мне дурной сон, или помрачился мой разум? Или злой дух овладел мною?» И не в силах понять причину происходящего, он лишился чувств. Когда же он пришел в себя и вспомнил слова Кайкейи, сердце его преисполнилось скорби. И с тяжким вздохом, пораженный горем и мукой, словно олень, завидевший тигрицу, царь опустился на непокрытую землю и снова лишился чувств. Нескоро возвратилось к нему сознание; тогда он сказал Кайкейи, пылая гневом: «О ты, губительница рода! Что сделал тебе дурного Рама, злая женщина? Он всегда почитал тебя, как родную мать. За что же ты ненавидишь его? На погибель свою взял я тебя в этот дом, как змею, таящую в себе смертельный яд. Всеми прославлены добродетели Рамы; за что же я отрекусь от своего любимого сына? Скорее откажусь я от Каушальи, или от Сумитры, или от царства, но не от Рамы; скорее мир может существовать без солнца, без воды и хлеба, нежели я смогу жить без Рамы, сына моего. И потому, о ты, стремящаяся к неправедной цели, забудь о