Фундамент и окладной венец

«Кто сваи колачивал,

тот и песню знает»

При разметке фундамента принято ориентироваться по сторонам света. Летнюю избу чаще всего располагают окнами на юго-восток, зимовку на северо-запад. Северная сторона дома почти глухая. На южной стене планируют поместить ворота хозяйственного двора, поставить парадное крыльцо дома. Много окон. Огород или сад тоже с южной стороны. Таким образом, дом защищал землю от северного ветра и не бросал тень на участок. «Непряхой» называли дом, расположенный жилым фасадом на север. А порядок группы таких домов в деревне называли кое-где «вшивым».

Вначале делают разметку основания сруба. Определяют и отмечают размеры на местности: длину и ширину. Длинной верёвкой проверяют равенство диагоналей отмеченного прямоугольника, чтобы углы дома были прямыми. В эти места вбивают деревянные колышки. По необходимости их перебивают, перепроверив размеры. Места промежуточных опор определить легко, имея мерку-рейку, «стреляя» глазом вдоль осей стен. Основанием дома может быть почти незаметный фундамент из плоских гранитных камней. Спланировав для них место, камни укладывают горизонтально, с тем чтобы брёвна окладного венца не скатывались вниз (окладной — первый венец сруба, заклад). Планировка территории вокруг дома не делается, ибо пока не известно, как поведут себя в дальнейшем грунтовые воды. Если решили ставить большой дом, а склон крутой, то по мере повышения профиля земли брёвна подтёсывают, в то время как верхние берутся более длинные, чем предыдущие. Свободные концы нижних брёвен иногда опирают на деревянные стулья, полностью врытые в землю, или же брёвна крепят внутри поперечными переводами-балками, соединяя их для жёсткости в «ласточкин хвост». Стены подклетов (подвалов) служат как бы деревянным фундаментом. Клеть — полный один венец из брёвен или брусьев прямоугольной формы, или проще клетка. Клетью принято так же называть небольшое рубленое помещение для хранения хозяйственного инвентаря под общей крышей дома, в котором, как писалось выше, отдельных помещений может быть более двадцати.

В некоторых местах строили «избушки на курьих ножках», их ставили на «курицах» или пнях. Возраст одной из древнейших изб такого рода в деревне Стрельниково Костромской области — более двух столетий. Использовался естественный пень дерева. связанный с землёй выступающими на поверхность корнями. Так вот и родился сказочный образ избушки на курьих ножках. Отгадка же загадки: «Курица на курице. а хохол на улице» напрашивается сама по себе — изба.

Ближе к средней полосе, на равнинах, где возможно грунт не такой плотный и где отсутствуют подходящие камни, дома ставили на деревянные «стулья». Это короткие толстые столбики. Чем больше площадь опирания, тем надёжней для дома. Поверхность их обжигают, в таком случае она дольше не гниёт. Нижняя часть столба зарывается в землю на один — полтора метра. Всего могло быть восемь — двенадцать стульев, промежуток в два метра между ними достаточен. Для разметки пользуются плотницким уровнем. Его устанавливают на ребро ровной длинной доски, один конец которой держат на стуле подходящей высоты — репере (современный геодезический термин — отметка уровня, относительно которой делают всё остальное), другой конец поочерёдно подносят к остальным стульям, отмечают, посматривая каждый раз на уровень. Затем их опиливают, а далее выделывают сверху шипы одного размера, примерно 7x7x7 см.

Если нужда заставляла ставить дом в болотистом месте, там вколачивали в грунт деревянные сваи. Нижний конец их затёсывали на три грани. Забивают их вдвоём деревянной «бабой» (толстой деревянной чуркой с двумя ручками), пока не появится отдача. Если свая не идёт строго вертикально, особенно не беспокоятся, — лишь бы на неё попадало бревно стены. Глубина погружения может быть разной, метр и более. Это очень тяжёлая работа. Без песни никак не обходятся. Удобно к этому случаю вспомнить украинскую поговорку: «Спивает песню тот, кто знает, а кто не знает, не спивает». Сваи, так же как и стулья, опиливают на одном уровне, наверху выделывают шипы.

Поморы, расселившиеся в своё время по берегам северных рек, изобилующих рыбой, вынуждены были укреплять берега вкупе с основаниями домов специальными подпорными стенками-обрубами, чтобы уберечь их от кропотливой разрушительной работы больших морских приливов и отливов. Это поднимающиеся от земли или со дна реки срубы с прозорами меж брёвнами и такими же днищами, заваленные для устойчивости тяжёлыми камнями и грунтом, сверху покрытые деревянными широкими мостовыми из толстых плах. Подпорные стенки бывают большой протяжённости, иногда во всю деревню, и подходят к самым домам. Часто прямо на этом покрытии у дома стоит рыбный амбар или хозяйская клеть. Как же хорошо чувствуешь себя на такой улице, буквально политой потом мастеров! Всё вытесано, выскоблено, подогнано вручную, на каждом квадратном сантиметре запёчатлён пристальный взгляд хозяина.

В иных местах берега рек укрепляли шпунтовым свайным рядом из толстых брёвен, и тогда без опаски строили дома недалеко от воды. Таким оригинальным сооружением можно полюбоваться в Холмогорах.

В районе Архангельска и севернее попадаются дома с необычно укреплёнными основаниями. Это невысокий ряж — сруб из двух венцов вокруг дома, больше последнего по площади (ряж — опора, основание под сооружением, срубленное из брёвен в виде клети). Промежуток между ним и стеной заваливается камнями и засыпается песком.

Вокруг дома устраивают и простые песчаные отмостки. Для этого делают дощатые ограждения высотой в одну—две доски. Укрепляют их деревянными колышками на расстоянии, не позволяющем им прогибаться. Песчаная изоляция утепляет дом снизу, талая и дождевая вода не попадает на нижние венцы, не брызгает на стены.

В народе говорят: «Если хочешь запастись дровами — начинай строительство», поскольку в большом хозяйстве постоянно что-то стоит в очереди на ремонт или строительство, а от плотничных работ минимум 15-ть процентов отходов дровяных.

Брёвна окладного венца бывают по диаметру больше всех остальных в срубе. Окорёнными их поочерёдно поднимают на высокие камни и обжигают на медленном огне. Опорами вместо камней может служить всё, что угодно. Под брёвнами устраивают кострище. На разведённом для обжига огне заодно сжигают весь мусор, оставшийся после окорки леса. Когда обжигаемая часть бревна покрывается чернотой, поверхность уплотняется, становится глянцевой, его поворачивают воткнутыми в торцы топорами, подставляя другую часть поверхности под огонь. Такая обработка консервирует древесину и предохраняет нижние венцы от воздействия неблагоприятных природных факторов, от преждевременного разрушения.

Начиная ладить избу, под бревно в переднем углу кладут такие символические предметы как: монету для богатства, ладан для святости, овечью шерсть для тепла. И это делали не только суеверные люди. Причём у богатых закладным был золотой рубль или червонец, у середняка — серебряный рубль, бедные люди закладывали любую деньгу. Эта традиция была распространена по всей православной Руси. И вариаций было множество. На Пинеге, например, под каждый угол бросали монету и крыло рябчика…

Годовые кольца деревьев с северной стороны плотнее, ближе друг к другу, поэтому брёвна в срубе кладут именно этой стороной на улицу. Нужную сторону можно определить, посмотрев на рисунок спила или на поверхность бревна. Сторона, где меньше сучков, — северная, где всегда тень и холодный ветер. Особенно это заметно на деревьях, стоящих на краю леса, около полей, полян, около открытых мест. Ярко это выражено у сосен, похожих на большие флаги с трепещущими на ветру полотнищами. Поверхность таких деревьев имеет дополнительную прочность.

По воспоминаниям моего отца, в пору его детства в жаркие летние дни он с опаской бывало смотрел на брёвна южной стены дома. Сбоку были видны поднимающиеся от них кверху жадные маслянистые струи-языки горячего воздуха, которые оплавляли и обугливали поверхность брёвен. Ему казалось, что дом вот-вот вспыхнет. А зимою, когда стояли страшные морозы, от треска деревьев в лесу и брёвен в срубе, хруста льда на реке становилось жутко. Тогда в природе ещё не было путаницы: на христианский праздник Покрова Богородицы землю действительно покрывал снег, на Аграфёну-купальницу, что за день до Ивана Купала (рождество Иоана Крестителя), начинали купаться в тёплой воде и стар и мал и т. д.

Обычную рубку стен точнее надо называть рубкой углов «в чашу». Последовательность операций при рубке в чашу следующая: на камни основания кладутся два первых параллельных бревна (кстати, не забывают подложить бересту для изоляции, там, где её нет, подкладывают ягель). Это брёвна противоположных стен. При этом имеют ввиду, что до самого верха стен в углы сруба кладутся поочерёдно вершина к вершине, комель к комлю (комель — самая толстая часть дерева у его основания, противоположная вершине). Таким действием соблюдается условная горизонтальность венцов постройки и вертикальность углов. И поэтому ещё выгодно использовать при рубке деревянных домов сосну, так как её ствол ровный и не такой сбежистый как у ели.

На концах брёвен, на расстоянии чуть больше диаметра от торцов, вырубают чаши. Самый большой размер наверху и равняется он диаметру конца бревна. Профиль выруба напоминает чашу. Отсюда и название. Она своими размерами и очертаниями в точности повторяет форму половины сечения укладываемого бревна в этом месте. Чаши готовы. Замыкают периметр, укладывая в них приготовленные брёвна. Важно, чтобы первый венец был заложен ровно. Углы должны быть прямые. Для этого устраивают проверку. Концы пенькового шнура прикладывают к центрам пересечения брёвен противолежащих углов — так называемым сытям (сыть — соитие — сходиться). Диагонали сравнивают меж собой. Если есть какое-то несовпадение, вагой (толстой палкой), как рычагом, угол пододвигается в необходимом направлении. Поправляют углы по мере необходимости, до полного равенства диагоналей. Это положение иногда фиксируют несколькими колышками по обе стороны от брёвен. Когда фундамент свайный или стульчатый с шипами на концах, то в соответствующих местах на окладных брёвнах под них выдалбливают гнёзда и усиливают это крепление скобами.

В углах остаются выпуски брёвен («перепуски» — по-старому), торчащие с внешней стороны. Благодаря им в доме бывает теплее, ведь древесина в продольном направлении промерзает быстрее и глубже, чем в поперечном.

Первый удар по бревну наносит будущий хозяин. Отрубив щепку, он положит её в карман и будет хранить до окончания строительства. Так бывает на Пинеге. В других местах смотрят: полетит первая щепка внутрь сруба, значит, всякая прибыль будет приходить, а не уходить из дома. В иных «все щепки, полученные при рубке первого венца, нужно собрать в середину, чтобы происходящее извне было в доме известно, но чтобы не известно было на улице то, что делается дома».

Окладной венец готов. «Лиха беда — начало!» Это праздник с трапезой для всех домочадцев. С окладным поздравляют соседи, особенно если это новое строительство. «Доброе начало — половина дела!»

«В этот день плотники кладут только один венец — «окладное». Его не бьют обухом топора, в него не вонзают топора, во время винного угощения плотники приговаривают: «Хозяевам доброе здоровье, а дому доле стоять, пока не сгниёт». На ритуальное угощение приглашают Ивана да Марью — по мотиву связи венцов (Малороссия). Если приглашены мастера со стороны, от хозяев к ним особое почтение. Всё по традиции. Уважительное обращение с поклоном, да и по имени отчеству. Работа с брёвнами не из лёгких, поэтому в порядке особого исключения даже в Великий Пост плотникам подавали скоромную пищу: мясную и молочную. Традиции блюли строго, этого у народа не отнять, и не один десяток лет, а столетиями! Иногда в пост мамка пожалеет сынка и пока не видят ни дед, ни отец, упаси Бог, впопыхах сунет ему в своём куту у печи крынку с молоком — «пей быстрей, сердешный!»

В сказках плотники соревнуются с чёртом и всегда выходят победителями. Работодатели знали: «По пище и топор свищет» и платили вовремя по уговору. «Уговор дороже денег». А то плотники обидятся, наведут сраму, слёз не оберёшься. Могут оставить меж пазами во мху щепочки, мешающие плотной осадке. В этих местах будет продувать и обязательно промерзать. Иногда между концами брёвен в пазу кладут камни, тогда плотно не проконопатить. В этом случае и натопленные печи не помогают. Считалось, что плотники имеют тайные способности, знания, связи с «нечеловеческой природой», лесом и т. п. Чем выше мастерство, тем сильнее и способности скрытые: «Особенно дурной славой пользуются те из плотников, которые известны своим искусством, вроде костромских галичан, знаменитых издревле владимирских «аргунов», вологодских, вохомских. Они могли сделать так, что в доме «поселяется нечистая сила». В XIX веке встречались незаселёные дома не только в деревнях, но и в Петербурге… Подслушали бабы, как владимирские плотники, достраивая хату, приговаривали: «Дому не стоять, дому не житьё, кто поживёт, тот ж помрёт», подсмотрели, что брёвна они тесали не вдоль, а поперёк, а потом напустили червей»…

Много подобного материала собрано учёным-этнографом А.К. Байбуриным. Однако стоит заметить, что большинство суеверных традиций принадлежало народам Малороссии, Карелии. Это отмечает в своих записках, которые вёл во время многочисленных жутешествий, известный многим писатель и замечательный знаток жизни и быта многих зародов России прошлого века Сергей Васильевич Максимов. На фоне этих народов северяне, особенно поморы, отличались подчёркнутым благородством натуры. Для них человеческая честь была превыше всего. За хлеб насущный для своей семьи многие платили морю собственной жизнью. Им было не до суеверных представлений. Об этом же узнаёшь и из книг архангелогородца Бориса Викторовича Шергина.

Рубка стен «в чашу»

«Изба красна углами,

обед — пирогами»

Окладной венец на доме готов. Праздник прошёл. Теперь можно спокойно работать дальше. У кого-то из сибиряков было принято «при заложении хижины, когда положатся подвалины (окладное), хозяин по всем углам на ночь кладёт по куску хлеба; ежели на другой день хлеба в каком-нибудь углу не оказалось, место считается несчастным, и тогда подвалины перемещаются». По этому поводу вспоминается поговорка: «Кто однажды обжёгся на чае, дует на молоко». Народы, утратившие свою исконную землю по каким-либо причинам, подсознательно могут сомневаться в выборе нового места.

Рубка стен «в чашу» — один из самых древних видов рубки домов.

Так рубили дома большинство плотников в конце XIX и начале XX веков. Этот вид рубки практичен. Так как в этом случае остаются выпуски брёвен в углах сруба, в доме бывает тепло даже в самые суровые северные морозы.

И так, на расстоянии от торцов чуть больше диаметра укладываемых брёвен, готовятся чаши на брёвнах уложенных последними. Они лежат наполовину выше двух первых.

Чаша вырубается так, чтобы линия дна совпадала с верхней кромкой нижнего бревна. Для удобства некоторые плотники в начале делают запил по оси стены, то есть по центру чаши, на обозначенную глубину, а затем вырубают её.

На венцы выше окладного идут окорённые и выдержанные прямослойные брёвна из кондовой сосны (кондовая — плотная, мелкослойная древесина, очень прочная), выросшей на высоких песчаных почвах. Когда попадаются кривые, их кладут горбом вверх. Укладывают два бревна второго венца в подготовленные чаши. Крепят скобами с обоих концов к нижним брёвнам, расположенным перпендикулярно, для удобства разметки. С торца определяют ширину жёлоба, которым верхнее бревно будет ложиться на нижнее в срубе. На упоминавшемся уже ранее инструменте «черта» устанавливают выбранную ширину. Проводят вдоль брёвен условной серединой черты по линии их соприкосновения — остаются две параллельные царапины на нижнем и верхнем брёвнах. Так же делают царапины с внутренней стороны сруба. Верхняя повторяет профиль нижнего бревна. Эти линии при окончательной укладке совместятся.

Снимают крепление. Переворачивают бревно отмеченными участками (царапинами) вверх. Достают — «вываливают» брёвна из чаш. Опять крепят надёжно скобами, но так, чтобы можно было потом их вытащить.

Сверху видно две царапины во всю длину брёвен. Участок между царапинами и нужно выбрать (вытесать) точно, ни больше ни меньше, — чтобы получился жёлоб. Кривизна жёлоба должна повторять дугу поверхности нижнего бревна.

Плотник делает диагональные насечки по всей длине или на отдельном участке. Конец лезвия топора (носок) при ударе по центру отмеченного участка погружается на глубину предполагаемого жёлоба. А серединой своей лезвие чуть не касается черты со стороны плотника. Некоторые предпочитают использовать пятку (или бородку — другой острый угол лезвия).

Такие же диагональные зарубы делают и на второй половине отмеченного участка бревна с другой стороны. После этого зарубленный участок выбирается. При ударах лезвие направляется уже почти вдоль черты, то есть вдоль волокон. Работает только носок лезвия топора, так точнее наносится удар. Делается всего два движения: врубил — выковырнул, врубил — выковырнул.

Когда середина выбрана, поверхность жёлоба подчищают. Ширина его обычно 10–15 сантиметров.

Затем подготавливаются окончательно сами чаши. В них делают углубления по обе стороны от верхней кромки дуги нижнего бревна до уровня, отмеченного чертой снаружи и внутри.

Укладывают брёвна на свои места. Смотрят, точно ли подогнано каждое бревно. В Архангельске некоторые мастера умудряются подгонять брёвна абсолютно точно. «Комар носа не подточит», — говорят о таком способе «садить на головешку». Поверхность бревна, на которое будут укладывать следующее, пачкается обугленным куском дерева — головешкой. Затем к нему прикладывают верхнее бревно с готовым жёлобом, и сразу же снимают. После чего переворачивают жёлобом вверх и смотрят, есть ли выпачканные места — недорубы. Их стёсывают. Так же поступают хорошие хозяева при более точной подгонке брёвен. В таком случае дом будет теплее.

При тёске бревно немного поворачивают набок, а не держат его «строго к небу». При разметке под вершину приходится подкладывать небольшой клинышек (или доску), чтобы более или менее уравнять разницу толщин вершины и комля.

В верхней части дуги между жёлобом укладываемого и дугой поверхности нижнего бревна может быть небольшой зазор — 0, 5 сантиметра, место для утеплителя — пакли или мха. Строящий себе дом мастеровой пазит брёвна дважды, жёлоб получается шире, соответственно и средняя толщина стен также.

Установив на место подогнанное бревно топором делают вертикальные метины, так одновременно оставляются следы на нижнем и верхнем брёвнах. В этих местах будут располагаться гнёзда под коксы. На длине стены — две — три метины. Брёвна вываливают из чаш, переворачивают на 180 градусов. Закрепляют скобами; в местах напротив метин в жёлобе и под ним (в нижнем бревне) долбятся гнёзда с помощью долота и киянки — деревянного молотка. Размеры гнёзд примерно 7x22x5 см. В готовые гнёзда нижнего бревна забивают коксы. Коксы выполняют функцию больших деревянных гвоздей, имеют форму прямоугольных продолговатых брусков под размер гнёзд с небольшим утолщением в середине. Они сплачивают брёвна между собой, придают прочность вертикальной поверхности стен. Особенно их необходимо ставить на участках стен оконных простенков.

Затем укладывают мох. Если день ветренный, мох притюкивают топором вдоль волокон, чтобы не сдувало. При ударе лезвие погружается в бревно, одновременно цепляя за собой часть укладываемого мха, за которую держится соседняя масса. Мох предпочтительней пакли, используемой в последнее время чаще прежнего, — он долговечней и пахнет ладаном, долгие годы облагораживая воздух помещений. Смолистый и едкий дух пакли не всем бывает приятен, у иных от неё болит голова.

«Вздымают» мох — заготавливают — заранее. Обычно спустя какое-то время после таяния снегов, в сухую погоду. Не всякий мох идёт на строительство. К примеру, белый мошок, растущий на возвышениях — рёлках, свободных, сухих местах, крошится. В голодные времена его долго толкли, перетирали до порошка, добавляли в ячменную муку и пекли хлеба. Из двух рыжих мхов используют тот, что покороче, он растёт недалеко от низины, когда дерёшь его, иногда выступает вода под ногами. Другой — грубый и жёсткий — не используют, он длиннее и растёт на кочках, называется клоповником. Не заготавливают и длинную зелёную дерюгу — из этого мха в основном изготавливали погребальные венки.

В низинах, заросших лужах среди полей растёт лывный мох (лыва — лужа) — самый подходящий для строительства. Кулиги, открытые вязкие места с кислой водой, долго не застывают зимой.

Выбирают местечко посуше и там разбивают небольшое основание для зарода (куча продолговатой формы с деревянным каркасом внутри, куда сложено для просушки сено, сжатые хлеба и прочие злаки, в нашем случае мох), кладут несколько подметин — жердей, втыкают в землю вертикально острови (небольшие сосенки с обрубленными на расстоянии 10–15 сантиметров от ствола сучками). Дёргают мох и укладывают его в зарод. С боков ставят подпорки. В отличие от сенных, зароды для сушки мха устраивают совсем небольшие. Размер его для сруба средней величины может быть 60–70 см шириной, два метра длиной и три — высотой.

На ветру мох просыхает быстро, через неделю-две его можно использовать на стройке. Кто-то сушит его на ветру, раскладывая на досках под навесом. Следят, чтобы мох не пересыхал, так как пересохший может крошиться. При укладке его на место проверяют — не попали ли в него небольшие шишки, комки или щепки, чтобы бревно плотно ложилось на своё место. Укладывают верхнее бревно гнёздами на соответствующие торчащие коксы. Когда всё встало на свои места, по бревну стучат большим деревянным молотом. Его ласково называют «барсиком». Длина ручки чуть больше метра, на конце насажена полуметровая чурка. Стучат осторожно, чтобы бревно осаживалось равномерно. Важно не сломать коксы. Ударяют над коксами то по одному концу бревна, то по другому. Швы же конопатят окончательно, когда сложена печь, важно успеть к зиме. Конопатку делают в форме маленькой лопатки из того же дерева, которое укладывают в стены. Особые требования к ней не предьявляются. Когда её рабочий конец притупляется, его тут же подтёсывают и продолжают работать. Если конопатка из более прочного материала, чем в стенах, то она, соскакивая, будет повреждать поверхность брёвен, оставляя вмятины и задиры.

Следующие брёвна поднимают на стены, точнее, накатывают по наклонным брёвнам-слегам с помощью верёвок. Если сруб рубят предварительно в стороне, то предпочитают его разделить на две стопы по высоте. Первую стопу замыкают на середине оконных проёмов сквозными брёвнами. Только после монтажа на месте выпиливают в них участки под оконные проёмы. С таких же сквозных-проходных брёвен начинают и вторую стопу. В таком случае не обязательно городить леса. Сейчас нередко в деревнях можно видеть жёлтые парные стопы срубов, а рядом аккуратно сложенные побочные материалы. Когда мастера уходят с работы на отдых, приготовленные чаши открытыми не оставляют, всё, что может намокнуть, убирают под навес или прикрывают.

На рубке удобней работать парами. На каждом углу по человеку. Бревно подгоняют вдвоём, но жёлоб чаще выбирает кто-то один. Другие в это время могут готовить к подьёму следующие брёвна, тесать коксы и прочее. Человек со смекалкой и опытом работу всегда находит, начинающие же часто стоят в раздумьи или завороженно наблюдают за умелыми действиями мастера. Пара настоящих плотников раньше вырубала по пять-шесть венцов за день. Известное дело: «Кто ладно строит, тот дорого стоит!» Однако на иных домах одних вздымщиков требовалось человек по двадцать. Подымали избу всем миром: сыновья, родственники, друзья, соседи.

Так, в деревне Новгородская Тарногского района Вологодской области до сих пор стоят дома из брёвен диаметром шестьдесят сантиметров. Тут не обойтись и без специальных подъёмных приспособлений. Непременно вспомнят и поговорку: «Криком изба не рубится, шумом дело не спорится».

Здесь не помешает вспомнить небольшую историю, происшедшую уже в наши дни. Несколько лет назад мы с другом, имея большой опыт совместной работы по реставрации памятников архитектуры, начали «лечить» деревянный дом С. Есенина в Москве. Зная до тонкости это дело, с лёгкостью за несколько дней сменили весь угол двухэтажного дома вдвоём. Архитекторы, авторы проекта реставрации дома, расчитывали, вероятно, вести реставрацию обьекта, как это было принято у них, годами. И когда они появились на объекте через неделю, то уже от ворот начали выражать бурный протест против темпов реставрации: «Это невозможно! Так нельзя! Этак мы в следующий раз придём, а вы всё сделаете». И это означало, что мы своей скоростью отнимаем у них дармовой хлеб, долгосрочный источник финансирования. Заставили нас разобрать несколько верхних венцов, чтобы убедиться, все ли требования были соблюдены. Старые мастера обязательно бы устроили таким горе-специалистам «кикимору». Но о кикиморе позже. Мастер, приставленный следить за работами, через некоторое время, когда мы познакомились поближе, удивлялся: «К-к это у вас получается? Вы не ругаетесь меж собой, матом не кроете друг друга почём зря, как это сегодня принято на стройках, а дело двигается так быстро?!»

До перекрытия в стенах с двух сторон устраиваются вентиляционные отверстия — ветрянки. Это продольные оконца, образуемые вырубами в двух соседних по высоте брёвнах. На зиму их закрывают. Затыкают куделей (чёсаный лён) с кострицей, оставшимися после мялки волокнами. Открывают по весне как можно раньше, когда становится тепло, чтобы проветривать нижнюю часть сруба под полом. От этого древесина значительно дольше сохраняется в хорошем состоянии. Не знаю, что означал этот обряд, но зимой, в чистый четверг, варили кисель, берегли его до воскресенья. Тогда открывали подпол, ставили кисель на подпольное окно, открыв его, и заклинали мороз. Не так давно к нам пришел иной способ возведения стен деревянных домов, скопированный с западного. Это строительство из кантованного леса. Кантованные — это оскобленные под один диаметр брёвна. Поэтому все соединения — угловые, желоба и прочие — выполняются по шаблону. Все одного размера. В условиях конвейера это выгодно в экономическом отношении для строящей организации. На какой-то оборудованной площадке или в цехе можно заготавливать бесконечное количество брёвен, меняя только их длину в зависимости от планировочных решений строящихся домов. На месте же стройки из одинаковых, как кирпичики, брёвен без особой сложности можно выкладывать стены. Это более лёгкий способ в отличие от того, когда приходится причерчивать каждое бревно. Но для мастера последнее не составляет большого труда. Причерчивая каждое бревно, он оставляет печать сердечного тщания на всех конструкциях. Кроме того, некантованный лес можно назвать неослабленным лесом, он стоит значительно дольше, и в эстетическом отношении и по теплопроводности кантованный лес — оскобленный, уменьшенный в диаметре — уступает цельному бревну. Поэтому издревле в народе предпочитали строить неспешно, надёжно и красиво. Вспоминая при случае, что «плотник топором думает», приговаривали: «Не будь тороплив, будь памятлив».