Могущество царя состоит в богатстве и во множестве подданных: могущество же безмолвника в преизобилии молитвы.

[1] Т.е. явственных нападений.

[2] Заключать силы душевные: ум, мысль и проч. неразвлеченные в теле, как в доме.

[3] В славянском переводе: «немогущие посреде вещества от веществ удалятися».
Некоторые удаляются в безмолвие, потому что считают невозможным, видя снеди, пития, одежды, лица и тому подобное, удерживать свои пожелания и отсекать оные.

Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 432.

[4] Илия Критский так разрешает этот вопрос: «Тавеннисиотяне были монахи общежительные, скитяне же - безмолвники. А безмолвие - великое дело и виновно бывает большого преуспеяния могущим вместить оное. Не хочет же Лествичник говорить об этом ради немощнейших; то есть чтобы они безвременно не стремились к безмолвию. Ибо по учению преподобных отцев, не все могут вступать в безмолвие, но только обученные и утвердившиеся в монашеском житии, и оказавшиеся благоискусными в духовной брани, и восходящие из общежития, как опытные воины, на высшее поприще - на безмолвное житие, которое и считается верхом подвижничества и жительством совершенных».

PG 88, с. 1117.

[5] В славянском переводе: «поприща».

[6] Гордость, тщеславие, разленение, печаль и любостяжание.

[7] Чревоугодие, гневливость и блудная страсть.

[8] Преп. Иоанн Лествичник говорит здесь о себе.

[9] Стоя однажды на молитве с великим усердием и благоговением, я восхищен был умом, и обрелся с Ангелами, которые посреди Бога и людей, и Его молят о них, а их просвещают и укрепляют в богоугодном. И приблизился ко мне Ангел Господень, просвещал меня и объяснял мне те великие и сокровенные таинства, которые я жаждал и желал узнать. Потом пришел мне помысл спросить его о чем-либо ином, и я сказал ему: «Каким был Христос, то есть Сын Божий, прежде нежели нисшел, воплотился, принял человеческое естество и соделался человеком?» Но он мне отвечал, что невозможно мне это объяснить и что я не могу этого постигнуть, так как даже и ангелы не могут уразуметь Божия естества и сияния, и открыть, каково оно, и что ум мой не может вместить и принять столь высоких разумений, как связанный с этою грубою и тяжелою плотию. Тогда я, оставив первый вопрос, просил его сказать мне хоть то, в каком состоянии Христос теперь. Ангел мне сказал, что Он находится в свойственном Ему, и имеет вместе Божество и человечество, и есть совершенный человек, и посему называется Богочеловек, - кроме земных свойств человеческих, которые имел прежде воскресения. Я опять просил его сказать мне: «Каким образом Он находится с Отцем; ибо Евангелист говорит, что сидит одесную Бога, и Стефан говорит, что стоит одесную Его?» Ангел мне отвечал: «Не может слышать сие душа, связанная с плотию». Я же, побуждаемый опять великим пламенным желанием узнать что-либо о величии Божества, просил его возвести меня, дабы мне узреть Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа. Но ангел мне сказал: «Еще не пришло время и не настал час соделаться тебе бессмертным Божественною благодатию и силою Всесвятаго Духа, Который имеет воскресить человечество, обессмертить и освободить оное от прежней тяготы и от нужд, какие оно имело во временной жизни». Не знаю и не могу сказать верно, в теле ли я был, или вне тела, когда все сие видел. Один Господь знает сие.

Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 438-439.

[10] Это древнее отеческое выражение означает молитвенное призывание, а не простое воспоминание имени Иисусова.

[11] В переводе старца Паисия: молитвы разстояние.

[12] В нов. слав. перев.: паче же уединенных. В греч.

[13] В другом переводе слово «без труда» отнесено следующей главе.

[14] В славянском переводе: «в собраниях».

[15] Я хотел совершенно отсечь рукоделие в молитвенное время для юных и немощных безмолвников; но удержал мою руку тот отец (Пахомий Великий со старцем своим преподобным Паламоном), который всю ночь носил на себе песок, чтобы отогнать сон и приучиться бдеть.

Новогреческий перевод «Лествицы» Афанасия Критского, с. 450.

[16] В другом переводе прим.: «т.е. в Троице три Лица, а во Христе одно Лице; в Троице одно естество, а во Христе два естества».