Определения значений

При обработке материала большие трудности возникали при определении значений лексем и особенно идиом. Мы пытались определять значения, по возможности точно, в соответствии со словоупотреблением источников, с имеющимися в них контекстами данного слова. Поскольку словарь предназначается в первую очередь лингвистам, то мы исходили из принципа полноты подачи значений, давая «все» значения, подзначения, оттенки значений и оттенки употребления, зафиксированные в источниках последних трех столетий. Приведение всех значений и оттенков слова с исчерпывающим иллюстративным материалом необходимо при первичной обработке материала. Таким образом, статья представляет собой сводку всех значений, зафиксированных в макросистеме.

Грамматическая форма подачи определения значения соответствует грамматической форме приводимого иллюстративного контекста. Грамматическая форма вокабулы тоже, по возможности, приводилась в соответствие с имеющимися контекстами. Так, например, если иллюстративный источник дает нам контекст с глагольным фразеологизмом с глаголом в несовершенном виде, то этот ключевой глагол дан в несовершенном виде и в вокабуле. Точно так же и в определении значения соответствующий определяющий глагол дается в несовершенном виде. Приводить столь нестандартный материал к «единому знаменателю», пытаясь полностью упорядочить его традиционным образом, мы не посчитали корректным.

Определения значений слов даются после грамматической справки с обязательными иллюстрациями, поддерживающими каждое значение, подзначе-ние, оттенок значения и оттенок употребления. Предпочтительными являются определения значений во всей широте необходимых и достаточных признаков. Последовательность подачи значений у одного слова неизбежно требует некоторого отклонения от строго синхронического подхода. Под «основным» значением в словарях часто подразумевается или субъективно воспринимаемое как самое употребительное (с синхронической точки зрения), или как «первоначальное» (диахронически) значение. Однако значение, воспринимаемое сейчас как «первоначальное», не всегда является действительно более «ранним». Мы далеко не всегда располагаем достаточной информацией, чтобы решить, какое значение является более «ранним». Не всегда можно точно установить, какие метафорические образования первичны, а какие – вторичны. Но даже при выделении одного значения как основного встает вопрос о расположении всех остальных значений данного слова. Очевидно, что, пользуясь только историческим принципом, невозможно рассортировать все значения и оттенки слова. После «неметафорического» значения, в качестве которого мы условно рассматривали значение обсценного слова, связанное с сексуальной деятельностью человека, дается следующее прямое, неметафорическое значение (если оно есть). Далее следуют самые употребительные переносные значения (если они есть). Абстрактные значения ставились после конкретных. В то же время ряд значений мы пытались расположить по степени их употребительности (имеется в виду частотность употребления в наших источниках). Конечно, сам принцип последовательной нумерации «типологически» разных значений арабскими цифрами, принятый в лексикографии, более чем условен. Но едва ли возможно разработать совершенно однородные, идеально системные принципы расположения значений, особенно применительно к такому разнородному материалу. По крайней мере мы себе подобной задачи не ставили. Итак, последовательность подачи значений вырабатывается с учетом следующих принципов: является ли данное значение: 1) первоначальным или поздним; 2) прямым или переносным; 3) конкретным или абстрактным; 4) более или менее частотным – и некоторых других.

Мы были вынуждены редуцировать систему подачи омонимов в словаре. К примеру, междометное употребление слова «хуй» рассматривалось условно как одно из значений того же самого слова, а не как его омоним. В результате мы получили как бы картину разрушения грамматики слова от первого «субстантивного» значения к последнему «междометному». В этом случае каждое последующее «омонимическое» значение, как мы уже сказали, давалось в традиционной последовательности подачи частей речи: от существительного к междометию (сначала субстантивированные формы, затем адъективизиро-ванные, местоименные, адвербиализованные и в конце формы, имеющие значения, близкие к частицам и междометиям). Мы принимаем эту «систему» условно в рабочем порядке.

Как следствие подобного подхода в словарных статьях оказались объединены вместе совершенно морфологически разнородные элементы. Может даже возникнуть ощущение, что слово «расплывчато», его частиречная принадлежность – лишь интенциональна. Семантика слова в базе данных тоже предстает неким искривленным неоднородным континуумом, способным постоянно менять свою форму и границы.