Утки-лебеди

Мой путь… Веди меня, друг мой,

К вершинам Истины Творцовой,

Даруя крылья за спиной,

Преобразив венок терновый…

Утром Ира встала, выполнила комплекс упражнений и, хорошо размявшись, принялась готовить завтрак. Несмотря на все выполняемые ею советы Василисы по написанию писем и очищению, горечь нет-нет, да и возвращалась к ней тяжелым комком, в груди оседая, и не хотела оттуда уходить, словно непрошеный гость. Так у печки вся в слезах она стояла и поджаривала оладьи, когда Василиса, зевая и сладко потягиваясь, вошла на кухню:

- Что, снова вспомнилось, - спросила она, присаживаясь к столу.

- Да, только сейчас еще горше и обиднее, - призналась Ирина, будто меня использовали и выкинули. Хочется мстить.

- Уже лучше, - прокомментировала Василиса.

- Что – лучше? Что мне еще хуже? – недоумевала Ирина.

- То, что ты начала оттаивать, - ответила Василиса, - то, что у тебя просыпается чувство достоинства и оживает сердце, то, что ты из утки превращаешься в Лебедя!

- Как это?

- Летаешь уже выше, на высоте лебедя. В тебе просыпается эта восхитительная птица, вот сердечко-то и болит.

-???

- Лебедь – птица, верная своей паре, лебеди живут вместе парой до конца жизни, проходят все испытания. Это лебедь внутри тебя бился крыльями, когда твой мужчина уходил к другой. Он нашептывал тебе, какого человека ты достойна на самом деле, всю твою дорогу он подклевывал тебя в сердце, если с тобой обращались неподобающе, и он был твоим настоящим внутренним достоинством, но в тебе жила утка, которая уговаривала тебя каждый раз остаться на скотном дворе, это она навевала страх остаться одной, отговаривала покинуть скотный двор и отправиться искать свою настоящую Любовь. Сейчас, очищаясь слой за слоем, ты идешь к самому Лебединому сердцу, где тебя ждет великое открытие – ты достойна такого же лебедя, как и ты сама, - верного, заботливого, любящего.

- Но где в этом мире, где все пропахло ложью, грязью, где все ходят «налево» от всех и даже по интернету умудряются изменять своим парам, где я найду Лебедя?! – вскричала в отчаянии Ирина.

- Да, мир отравлен не столько новыми технологиями, сколько «новым» мировоззрением о так называемой свободной любви, но я расскажу тебе, что давным-давно люди жили по лебединым заповедям – каждый был верен своей паре и лебедята появлялись на свет при поддержке обоих родителей. Бывало, что и сам отец принимал роды у Лебедицы, чтобы дите с рождения записало себе в душу, что его не только делали двое, но и у врат в жизнь тоже встретили оба родителя. В этот момент дитя получало оба вида Любви – материнской и отцовской, а женщины не несли в себе обиду за ту боль родов, которую им приходится испытывать в одиночестве, они, наоборот, чувствовали единение со своим Лебедем, когда третий член их маленькой лебединой стаи появлялся на свет. Только тогда, с этого момента появления их первенца и начиналась семья – и устанавливались настоящие, глубокие связи между мужчиной и женщиной.

Лебединая верность –

Пращуров путь.

В нём многомерность,

Истины суть.

И хватает одной,

Что откроет тебя

Своей нежной игрой,

Навсегда возлюбя…

- Но, говорят, что многие мужчины не переносят созерцания родов, это может их надломить и уничтожить, как мужчин.

- Неподготовленные мужчины в действительности получают лишь психологический шок и впечатления на всю жизнь, но ведь не обязательно созерцать роды своей жены, достаточно быть с ней в этот момент рядом, держать за руку, отдавать команды, как дышать и поддерживать всем сердцем. А ребеночка примет акушер, для этого и занавешивали женщину в нижней части тела, а муж находился у изголовья. Хотя жизнь они вели часто кочевую, а там уж, где прихватит, часто сами отцы принимали своих детей в родах и знали, что делать, и могли. Так поколение за поколением росло в уверенности, что на мужчину и женщину можно положиться.

- Если мужчины принимали роды у своих жен, то что тогда могли делать женщины?

- Женщины носили и отлично владели оружием, - ответила Василиса, - ведь если мужчин в поселении нет, а напали враги, кому тогда защищать детей и стариков? Женщины в бою были даже опаснее и коварнее, именно поэтому их оставляли в домах защищать самое святое.

- Прямо цивилизация замужних амазонок каких-то, - сказала Ира, пытаясь представить женщин с мечами у пояса и мужчин, принимавших роды.

- В древности человека ничего не должно было застигнуть врасплох. Если ты выехал из поселения со своей женой, а в дороге ее прихватили роды – ты должен сам их принять. Так ребенок выживет. И женщины владели оружием не хуже мужчин. Так было до появления основных религий – кастрировавших мужской и женский дух, чтобы легче из Лебедей сделать уток и управлять ими.

- А если надо, то и подать к столу, - пошутила Ира. – Но тогда кто такие утки внутри нас?

- Птицы для забоя, как ты только что правильно заметила, ты заметишь утку в человеке, когда он после работы спешит налево, когда она пытается соблазнить чужого мужчину. Философия уток пробралась в мир почти незаметно, все движения, проповедовавшие «свободную любовь», уничтожили настоящую семью, превратив брак в институт союза одиночек, который распадается от легкого дуновения ветерка.

- Но что же плохого в «свободной любви»? – возразила Ира.

- Только то, что ее неправильно понимают, - ответила Василиса, - а неправильно понимая – передают детям, и те несут это искажение дальше.

- Но ведь даже так можно выжить!

- Да, это пока, недалек тот день, когда родится поколение, где девочки откажутся рожать детей, ведь мальчики так ненадежны. Зачем мне производить на свет ребенка, если мой мужчина в любой момент волен покинуть меня? Зачем обрекать себя на материнство-одиночество, не лучше ли просто жить в свое удовольствие? Начинается эпоха нарциссов, которые вскоре вымрут, как мамонты, но не от самовлюбленности они это делают, а из глубинного страха перед одинокой ответственностью.

- Да, - задумчиво сказала Ирина, вспомнив свою ситуацию. Где-то однажды, в какой-то статье она читала о метросексуалах – будущих людях-одиночках. Образ метросексуала выглядел так: городской житель, снимающий квартиру-студию, рассчитанную на одного человека, возвращается поздно вечером с работы, раскидывается у телека и томно потягивает через соломинку какой-нибудь коктейль, изредка с кем-нибудь встречаясь – визитная форма брака, так называемый «брак будущего». - А поначалу и гражданский брак шокировал людей – неужели были люди, о которых ты говоришь? Женщины-воительницы и мужчины-акушеры?

- И не только были, но и есть, - ответила Василиса, - и мы с тобой их еще увидим, не смотри на меня так, словно перед тобой ложки летают. Одевайся и пойдем.

Ира вскочила с места и уже через секунду была одета. Они увидят настоящих людей! Исконных, тех, кто жил так, как и надо было жить раньше, чтобы выжить. Вот те на! Кто же они такие, где среди всей этой цивилизации притаились очаги подобных поселений? Вопросов было больше, чем ответов…

В подземном царстве мягкий свет

В жемчужном мареве пространства…

Сей мир любовью обогрет…

В почёте равенство и братство.

Красоты тела и души

Слились в живущих воедино.

Сей мир… в Божественной глуши…

Нет ни раба, ни господина.

И отзываются в душе

Каноны истинные Прави.

Что зрю я? Сон о мираже

Иль паралели этой Яви?

…Они с Василисой уже несколько часов пробирались через чащобу, куда брели – Ира не знала, как и не знала, зачем Василиса напялила на голову Иры странной формы головной убор, не то кокошник, не то тюбетейка – опять же шестигранной формы. Такой же головной убор был на самой Василисе. Зачем-то она потребовала повязать вокруг пояса родовые пояски. А на самих женщинах были надеты льняные рубахи до пояса. Алые вышивки струились на рубахах. Поверх всего этого красовались сюртуки со странной вышивкой. И, наконец, к поясам Василиса прикрепила два великолепных легких меча, инкрустированных как бы и не драгоценными камнями. Ира в восхищении присмотрелась к мечам, красота невиданная, жаль, она не разбиралась в драгоценностях. Вынув свой меч из ножен, она обнаружила, что он остро заточен, и вложила обратно – от греха подальше, фехтовала она еще плохо.

- Что бы ни случилось – говорить буду я, - предупредила Василиса. – А ты у нас немая.

Ира кивнула и последовала за ней.

Ирина уже подустала, когда Василиса резко остановилась.

- Вот она, - сказала Василиса и махнула рукой вперед.

- Что? – недоуменно спросила Ира.

- Пещера. Пойдем туда.

Ира, не задавая вопросов, пошла в указанном направлении. Вот для чего они взяли два факела!

В пещере оказалось довольно тепло. Иру смутило то, что Василиса смело брела по лабиринтам, не проставляя меток. Как они будут выбираться обратно? Но ее уже давно ничего не удивляло в Василисиных способностях.

Через какое-то время они вышли на свет. Но свет этот показался Ирине странным. Темный жемчужный туман распространялся повсюду, и сквозь него проглядывали ужасающей высоты деревья с какими-то неестественно тонкими для такой высоты стволами. Женщины сняли сюртуки, здесь было значительно теплее, и оставили их подле пещеры. Ира подошла к дереву и потрогала древесину – светло-серая, теплая на ощупь, будто пробка.

- Что это – осина или какой-то вид тополя? – спросила она Василису.

Та, подойдя к Ире, провела по щекам, лбу и подбородку палочкой, смоченной невесть откуда взявшейся белой краской. Ирина почувствовала, что это были ромбы с точкой внутри.

- Это вирихи, аналогов в нашем мире им нет.

Ирина ошеломленно оглядывалась, тонкоствольные деревья устремились в этом тумане ввысь, создавая странный вертикальный узор, будто нити тысячами тысяч растут из земли в небо и где-то там, высоко наверху, едва заметно начинают ветвиться.

- Мы в другом мире?! – посмотрела она на Василису. Та заканчивала наносить узоры себе – красные полосы с мелкими квадратиками на щеках и лбу; под нижней губой Василиса поставила черную точку. Видно, она была очень хорошо осведомлена о здешней жизни.

- Да, и не шуми так, сивуров разбудишь, а это нам сейчас некстати.

- Кто такие сивуры? Это хищники? – Ира начала озираться.

- Не совсем, но об этом позже. Нам пора.

И они выдвинулись прочь от пещеры, вниз по склону, залитому странным жемчужным туманом.

- Расскажи мне о том, куда мы идем и кто же такие сивуры, - не унималась Ира.

- Мы идем туда, куда придем. А если я скажу, что сивуры – это хищники, ты начнешь их бояться? – спросила в ответ Василиса и лукаво улыбнулась.

У Ирины начала подрагивать нижняя челюсть. Увидев это, Василиса засмеялась, да так громко, что таинственные сивуры, точно должны были проснуться.

- Ты сейчас пока отрабатывай свою роль немой, - посоветовала она Ире и бодро зашагала вперед.

Ирина поплелась сзади. Несмотря на всю подготовку в слободе, к такому повороту дел она была пока не готова. Откуда-то дунул ветер и немного разогнал клубы тумана, где-то наверху проглянуло солнце, освещая кроны гигантских вирихов, но таких хрупких и тонких на вид, что никогда не скажешь, что такой ствол может держать такую крону. Больше Ире сказать было нечего, и она покорно следовала за Василисой молча, настолько молча, что кажется, по-настоящему онемела.

К вечеру здешнее солнце начало заходить, быстро меняя краски с перламутровой дымки на нежно-голубое молоко, но темной ночи так и не наступило. Ира озиралась по сторонам. Идти было легко и даже не было необходимости в фонарике.

- Это второе дальнее солнце, здесь всегда светло либо желтым светом, когда день, либо голубым, когда ночь, - будто в ответ на Иринины мысли сказала Василиса. – Ну, вот и пришли.

Они вышли на какую-то поляну – видимо, расположенную на горе, откуда открывался дивный вид на невероятной красоты городище. И снова деревянные срубы-шестиугольники, такая же планировка улиц, шестигранные башенки по углам городской стены и само городище – гигантская сота.

«Вот откуда традиция такой геометрии строений», - подумала Ирина, а они уже спускалась вниз по склону, прямо в этот чудный город.

Подойдя к городским воротам, женщины приблизились к стражам. Василиса что-то сказала им на местном языке. Ира же, как полагается, играла роль немой. Странники кивнули и открыли ворота. Перед взором Ирины распахнулась внутренняя жизнь города. Все местные жители – и мужчины, и женщины были одеты в тканевые рубахи, штаны, сапоги, все с вышивками, цвет преобладал алый – узоры, завитки, ромбы, все имело какое-то сакральное значение. Поверх у многих красовались пояски и мечи, такие, как у Иры с Василисой, почти все женщины были вооружены, а значит, видимо, и владели тем, что носили.

Ирину поразили стать и взгляд местных жителей, ведь она – дитя Земли ХХ-ХХI века, привыкла к жестам, позам, осанкам своих современников. Но здесь что-то неуловимое вскользь задело ее за живое – то, что она никак не могла себе позволить – потрясающее Достоинство в их движениях, не гордыня, не зазнайство – скрывающие лишь комплекс неполноценности, а ровное, спокойное, гармоничное Достоинство, уверенность в каждом их шаге, не просто осанка, а стан, и при этом – ни следа какой-то рисовки. Чувство удовлетворенности, уверенности и достаточности исходило от них и даже от их детишек, резвящихся повсюду.

«Как много здесь детей», - чуть не вырвалось у Иры, но она вовремя вспомнила о роли немой. «Эта та самая культура, о которой рассказывала Василиса, где все жители – и отличные воины и воительницы, и сами себе целители, а их дети уверены в поддержке обоих родителей, да и всего рода-племени», - подумала Ирина, пытаясь взглядом найти стариков. С трудом ей удалось увидеть молодых мужчин и женщин с легкой сединой волос, но при этом с молодыми лицами. Видно, это и были их «старики» – столь же статны, высоки, широки в плечах; мудрость и воля светились в их глазах, сила и надежность. Да, совсем к другим старикам привыкли Иринины глаза – заживо тлеющим, потухшим, живого и веселого дедулю или бабульку найти в ее мире было нелегко.

Так пробирались они с Василисой сквозь толпу, пока не вышли на центральную городскую площадь, по которой разливался тихий волшебный звук гуслей. Тут Василиса взяла Иру за руку и решительно направилась в дальний угол площади. Они шли прямо на звук гуслей и, приблизившись к гусляру, Василиса присела на корточки возле него, рукой потянула Иру за собой и та поняла, что тоже должна присесть рядом. Через несколько минут гусляр окончил песню и они с Василисой заговорили, будто давние знакомые. Василиса что-то спрашивала и гусляр объяснял ей, видимо, как куда-то пройти. Ира спокойно наблюдала за площадью, то, что Василиса здесь, как дома, ее уже не удивляло.

Вдруг на площади началось какое-то оживление. Все двинулись к самому центру, откуда-то заиграла музыка, целый гусельный оркестр, и с улиц прямо на площадь выехали огромные повозки, каждая, запряженная не менее десятком лошадей. На повозках Ира увидела огромные деревянные структуры, как с тренировочной площадки в Слободе, но здесь они были больше, мощнее, были и ранее не знакомые Ире структуры. Повозки выстроились в ряд и началось невероятное представление. Артисты на повозках погружались в структуры и вытворяли там разные эквилибристические па. В центре огромной клети завис на канатах местный циркач. Он то натягивал канаты, то отпускал, то скручивал, то перегибал линии канатов самыми разными способами, отчего сама клеть вибрировала и танцевала, деформируясь и расправляясь в различных направлениях. Сам материал, из которого она, да и все остальные структуры, были сделаны, напоминал гибкое резиновое, но очень прочное и устойчивое дерево. В ближайших повозках кто-то крутился в «Пузыре», «сферах Лебедя» и «Крестовине». Разогревшись, артисты покидали структуры, уступая место горожанам, те влезали в структуры и так же начинали в них крутиться и танцевать.

Стоял одобрительный гул. Тот, кто достаточно размялся, уступал место следующему. На самой площади организовались кучки по интересам: где-то занимались кубарьками, шел игровой бой. В одном месте сгрудились женщины, отрабатывая приемы боя на мечах. Звон и лязг стоял нешуточный, и Ира поняла, что удары у них настоящие. Временами из мечей высекались искры. Да, три раза подумаешь, прежде чем сунуться в городище с недобрыми намерениями.

Ира внимательно наблюдала за еще не известными ей структурами, но тут Василиса дернула ее за руку и они, поднявшись, двинулись к выходу с площади. Пройдя по улицам и закоулкам, женщины вышли к таверне, зашли внутрь и уселись в углу за столиком. Тот был уже накрыт. В пестрых расписных деревянных тарелках красовались яства, о которых Ира слышала только в сказках – заливной осетр, блины с икрой, утка в яблоках. Не говоря ни слова, Ира накинулась на еду. Вкус оказался столь же волшебным, как и вид. Василиса ела спокойно, не торопясь, будто не голодная вовсе. Наевшись, они поднялись на второй этаж по винтовой лестнице, располагавшейся в самом центре шестигранника залы. Наверху, зайдя в палату, Василиса закрыла за собой дверь изнутри, и только тут Ира поняла, что можно говорить. Вопросы сыпались один за другим:

- Что это за праздник был там на площади?

- Праздник Домницы. Они вспоминают, как правильно ее держать, хотя это входит в обязательный ежедневный комплекс игр. Почти в каждом дворе стоят свои деревянные структуры, колодцы, сферы Лебедя, правила, но на огромных структурах и ощущения другие, - рассказывала Василиса.

- Поэтому у них такие молодые старики?

- Заметила?

- Да. Но что это за народ и почему у них такие боевые женщины? – спросила Ирина.

- Ну, не от хорошей жизни, конечно же, - ответила Василиса. – Представь, перебили всех мужчин, захватили село. Всех в рабство или убили. Последний ресурс – женщины и дети… да-да, дети здесь тоже многое могут.

- А старики?

- Их здесь нет. Есть только взрослые, здоровые. Старики уходят наравне со всеми в поход, хотя им уже за сто лет.

-???

- Здесь живут по 140-150 лет благодаря правильному образу жизни, мыслей и упражнениям Домницы. Плюс задел правильного рождения. Отец и мать вместе рождают ребенка – мать рожает, а отец рождает. Человек, рожденный таким образом, чувствует себя желаемым, защищенным, угодным племени и миру.

- А во что они верят? – спросила Ира.

- В мир, природу, в род и в себя. Это и есть Лебеди, ушедшие когда-то с Земли.

- Почему они ушли?

- Условия жизни изменились. На Землю пришла саранча власти и корысти, единобожие и единоволие тиранов. Но не все так гладко и здесь, иначе зачем здешним женщинам и даже детям так владеть боевыми искусствами. Вместе с Лебедями в этот мир перешли и другие племена, с которыми до сих пор идут ожесточенные битвы.

- То есть, и этот строй не самый лучший?

- Этот строй самый лучший для внутренней жизни племен Лебедей, а внешний враг всегда найдется, и именно благодаря тому строю Лебеди так хорошо защищают свои земли. Они более природны и естественны, чем земляне, они позволяют быть себе достойными гражданами Мира и у них нет богов, есть лишь исполнители воли Мира, ответственные за стихии духи, в остальном Лебеди полагаются на себя.

- Каково их общество в структуре?

- У них есть и вожди, и чиновники, и врачи, и учителя, если переводить на наш язык. Немного с другими функциями, конечно.

- А коррупция?

- В сознании Лебедя этого нет – он самодостаточен, желанен Миру, и роду. Ему не нужно вырывать свою самоценность хитростью и ложью, кроме случаев, когда этого требует защита Родины, но здесь у них очень хорошо работает разведка.

-???

- Лебедь-разведчик – это вообще отдельная история, - сказала Василиса и легла на кровать, явно показывая, что разговор окончен.

Ира последовала ее примеру, хотя спать в этих сумерках второго солнца ей не хотелось.