Лист дерева пиппала

Сидя под деревом пиппала, отшельник Гаутама направил все свои способности к концентрации на глубокое проникновение в тело. Он видел, что каждая клетка его тела подобна капле воды в бесконечном потоке рождения и смерти, существования и несуществования. Он не мог найти в своем теле ничего, что оставалось бы неизменным или содержало отдельную сущность. С потоком тела смешивался поток его чувств, в котором каждое чувство было подобно капле воды. Эти капли толкали друг друга в процессе рождения, существования и смерти. Некоторые чувства были приятны, другие — нет, третьи — нейтральны, но все чувства были непостоянны: они возникали и исчезали так же, как и клетки тела.

Глубоко сосредоточившись, Гаутама исследовал поток ощущений, который тек рядом с потоками тела и чувств. Капли потока ощущений смешивались и влияли друг на друга в процессе рождения, существования и смерти. Если восприятие было точным, реальность постигалась легко, но если восприятие было ошибочным, реальность оставалась скрытой покровом. Люди бесконечно страдали из-за неправильного восприятия: они верили в то, что преходящее является постоянным, в то, что не имеющее самости содержит ее, в то, что не имеющее рождений и смерти имеет их. Они делили на части неделимое.

Гаутама осветил своим осознанием порождения ума, которые были источником страданий, — страх, гнев, ненависть, высокомерие, зависть, алчность и невежество. Осознание сияло внутри него, как яркое солнце. Солнце осознания выявляло природу всех этих негативных состояний ума. Он увидел, что все они возникают из-за невежества. Все они противостояли состоянию осознания. Они были тьмой — отсутствием света. Он увидел, что ключ к освобождению лежит в разрыве с невежеством, в глубоком погружении в самое сердце реальности и приобретении непосредственного опыта. Такое знание было не интеллектуальным знанием, оно было непосредственным опытом.

В прошлом Сиддхартха искал пути победы над страхом, гневом и алчностью, но методы, которые он использовал, не приносили плодов, так как были только попытками подавить эти чувства и эмоции. Теперь Сиддхартха понял, что их причиной было невежество. Он понял, что когда кто-нибудь освобождается от невежества, препятствия ума исчезают сами по себе, как тени при восходе солнца. Проницательность Сиддхартхи была плодом его глубокой сосредоточенности.

Он улыбнулся и взглянул вверх, где на фоне голубого неба был хорошо виден лист дерева пиппала. Он покачивался вперед и назад, как бы зовя Сиддхартху. Внимательно посмотрев на лист, он ясно увидел присутствие в нем солнца и звезд — без солнца, без света и тепла лист не мог существовать. Он также увидал в листе присутствие облаков — без облаков не было бы дождя, а без дождя также не было бы и листа. Он увидел, что земля, время, космос и разум — все присутствует в листе. Фактически, в этот самый момент вся вселенная существует в этом листе. Реальность этого листа была замечательным чудом.

Обычно мы думаем, что лист рождается весной, но Гаутама смог увидать, что лист уже существовал в этом мире в свете солнца, в облаках, в дереве и в нем самом. Осознав, что лист никогда не был рожден, Гаутама увидел, что и сам он никогда не был рожден. Оба они: и лист, и он сам просто проявлялись, — но никогда не были рождены и потому не могли умереть. С этим пониманием идеи рождения и смерти, возникновения и исчезновения развеялись, и проявился истинный облик листа дерева, а также его истинный облик. Он увидел, что наличие любого отдельного явления делает возможным и существование всех других явлений. Одно включает в себя все, и все содержится в одном.

И лист, и его тело были едины. Ничто не располагало отдельной или постоянной сущностью. Ничто не могло существовать независимо от остальной вселенной. Осознав взаимозависимость всех явлений, Сиддхартха увидел их пустоту — их свободу от отдельной, изолированной сущности. Он осознал, что ключ к освобождению лежит в этих двух принципах: взаимозависимости и отсутствии отдельной самости (non-self). Облака плыли по небу, создавая белый фон, для просвечивающего листа пиппала. Может быть, этим вечером облака превратятся в дождь. Облака были одним проявлением единого, дождь — другим. Облака также не были рождены и не умрут. “Если бы облака смогли это понять, — думал Гаутама, — они наверняка бы радостно пели, проливаясь дождем на горы, леса и рисовые поля”.

Освещая потоки тела, чувств, ощущений, порождений ума и сознания, Сиддхартха понял, что непостоянство и отсутствие самости являются условиями, необходимыми для жизни. Без непостоянства и отсутствия самости ничто не смогло бы расти или развиваться. Если бы в зернышке риса не присутствовала природа непостоянства и отсутствия отдельной самости, оно не смогло бы стать растением. Если бы облака не были лишены самости и постоянства, они не смогли бы превратиться в дождь. Без непостоянства и отсутствия отдельной сущности ребенок никогда бы не смог стать взрослым. “Таким образом, — думал он, — признать жизнь — означает признать непостоянство и пустоту отдельного явления. Источником страданий является ложная вера в постоянство и существование изолированной сущности. Осознав это, каждый поймет, что нет ни рождения, ни смерти, ни возникновения, ни разрушения, ни единичного, ни множественного, ни внутреннего, ни внешнего, ни большого, ни малого, ни чистого, ни нечистого. Все эти понятия являются ложными различиями, созданными умом. Если кто-либо проникнет в природу пустоты всех вещей, он преодолеет препятствия ума и освободится от колеса страданий”.

Долгими ночами Сиддхартха медитировал под деревом пиппала, освещая светом осознания тело, разум и всю вселенную. Пять товарищей давно уже покинули его, и свидетелями его практики были теперь лес, река, птицы и тысячи насекомых, живущих на земле и на деревьях. Большое дерево пиппала было его собратом по медитации. Звезды, появлявшиеся вечером, когда он начинал медитировать, также были его собратьями в этом занятии.

Деревенские дети приходили навестить его только в полдень. Однажды Суджата принесла ему рисовую кашу, приготовленную с молоком и медом, а Свасти принес охапку свежей травы куша. Свасти ушел, чтобы отвести буйволов домой, и Гаутаму внезапно охватило предчувствие того, что именно этой ночью он достигнет Великого Пробуждения. Предыдущей ночью ему приснилось несколько необычных снов. В одном из них он увидел себя, лежащего на боку, его колени задевали Гималаи, его левая рука дотрагивалась до берега Восточного моря, его правая рука касалась берега Западного моря, а ступни оставались на берегах Южного моря. В другом сне огромный цветок лотоса, размером с колесо повозки, вырос из его пупка и протянулся вверх, достигая высочайших облаков. В третьем сне неисчислимое количество птиц всех расцветок летело к нему со всех сторон света. Эти сны означали, что Великое Пробуждение уже на пороге.

Рано вечером Гаутама проделал медитацию во время прогулки по берегу реки. Он погрузился в воду и совершил омовение. Когда спустились сумерки, он вернулся и сел под деревом пиппала. Он улыбнулся, взглянув на новую подстилку из травы куша у подножья дерева. Под этим самым деревом он уже сделал так много важных открытий в своих медитациях. Теперь приблизился момент, которого он так долго ждал. Дверь к Просветлению должна была открыться.

Сиддхартха медленно сел в позе лотоса. Он смотрел на реку, тихо текущую невдалеке, и слышал как ветерок шелестел травой на ее берегах. Ночной лес был спокоен, хотя жизнь кипела в нем. Тысячи различных насекомых издавали звуки. Он сконцентрировал осознание на дыхании и закрыл глаза. На небе появились вечерние звезды.