Биографические сведения А. Карапинского о жизни К. Д. Фролова

Кто посещал Змеиногорский рудник, тот, конечно, с удовольствием осматривал производимыя на оном работы, превышающие, кажется, силы человеческие, и механические устройства, облегчающие труды рудокопателей, при извлечении сокровищ из недр земных. Удивленный путешественник спросит невольно: кем устроены в глубоких храминах земли сии огромные колеса, каких не существует ни в одном из Российских рудников, приводимые в движение водою, протекающею через длинные каналы, высеченные в камне? Изобретатель сего механизма есть Берггауптман 6 класса Козма Дмитриевич Фролов. Он родился в Полевском заводе, близ Екатеринбурга, в 1726 году, и получил образование в Екатеринбургском училище, основанном знаменитым де Генниным. Но весьма ограниченный в то время способ учения не представлял возможности к усовершенствованию природных его дарований. Отечественный язык и начальные основания Математики составляли все умственное богатство его, приобретенное им в сем училище; а недостаток в руководствах к Механике на Русском языке и неимение ни образцов, ни чертежей, затрудняли его в удовлетворении врожденной в нем склонности к сей науке. Но кому Природа дала в удел дар изобретательности, тот прокладывает сам себе путь и заставляет других быть себе подражателями.

Фролов начал службу в 1744 году на Березовских золотых промыслах в звании Горного ученика. Отсюда он был посылан, в 1757 году, в звании Штейгера, которое он получил в сем же году, на Воицкий рудник, в Олонецкую губернию, для установления горных работ и промывки золота; а оттуда отправлен с Горными служителями для осмотра Лопских рудников и для открытия новых руд на границах Лапландии. По исполнении возложенного на него поручения, он возвратился на Березовские промыслы, там посвятил себя в особенности усовершенствованию золотопромываленных машин. В 1760 году построил, по собственному изобретению, промываленную машину, на которой вымывка золота производилась гораздо успешнее, с уменьшением противу прежнего более двух третей рабочих, и сбережением расходов до 3400 рублей; а признательное Начальство поручило ему должность Бергмейстера по всем Екатеринбургским золотым промыслам, и представило Берг-Коллегии о награждении его Обер-Офицерским чином.

Неусыпный в трудах, Фролов занимался не одним золотопромываленным производством; он прожектировал проведение в Березовском руднике штольны (подземного хода) на две версты длиною поперек слоев горы, предполагая сим средством открыть рудоносные жилы и освободить рудник от затопления, и предложил подвергать пережогу кварц, содержащий в себе листоватое золото, которое при сем процессе, сплавясь в зерна, не могло быть уносимо водою во время промывки. Оба сии предприятия были одобрены и утверждены начальством; но Фролову не удалось привесть оныя в исполнение, по причине перевода его на службу в Колыванские заводы. Сюда отправлен он был в 1762 году, по требованию начальствовавшаго над Колыванскими заводами Генерал-Майора Порошина, для установления золотопромываленного устройства, и определен в Змеиногорской рудник, где тогда было несколько золото-промываленных фабрик. В сем же году произведен он и в Обер-Штейгеры (...)

Здесь Фролову с 1781 года, в котором получил он постепенно чин Бергмейстера 8 класса, вверено было управление Змеевских рудников, и здесь-то первый предмет, обративший на себя внимание его, было затруднение по употреблению великого числа людей на поднятие из рудника руд и отлитие воды, от чего замедлялось распространение внутренних выработок и увеличивались расходы. В 1783 году построил он внутри горы огромное колесо, приводимое в движение водою, имевшее в диаметре 7 сажен, со всеми к оному принадлежностями, для отлития воды из выработок. Машина сия, облегчившая труды человека и значительно уменьшившая расходы, называлась слоновою, по величине и силе своей, и Вознесенскою, по шахте, при которой построена; силою оной приводились в действия два ряда насосов, установленных на глубине 30 сажен.

В сем же году возложено было на Фролова препровождение серебра, в С. Петербург. По прибытии сюда. Управлявший тогда Кабинетом, Действительный Тайный Советник Алсуфьев, обласкав усердного слугу Государыни, приказал выдать ему денежное награждение, и по ходатайству его, один из сыновей Фролова определен был в Горный Кадетский Корпус на казенное содержание.

Вскоре по возвращении Фролова на Змеиногорский рудник из С. Петербурга, прибыл в Колыванские заводы (в 1785 году) Член Кабинета, Генерал-Майор Соймонов, которому поручено было от Императрицы Екатерины II обозреть оные, по случаю упадка их действия, и дать заводскому начальству правила для восстановления заводов. В бытность Г. Соймонова на Змеевском руднике, Фролов представил ему проэкт другой машины внутри сего рудника для отливки воды, и две для подъема руд, поелику Вознесенская осушала рудник, как выше сказано, только из 30-саженной глубины, между тем как оная простиралась на 100 сажень: следовательно, из семидесятисаженной глубины воду должно было отливать ручными насосами; поднятие же руд производилось посредством конной силы. Проэкт его был разсмотрен в Горном Совете и потом утвержден Г. Соймоновым. Исполнение сего проэкта потребовало огромных пособствующих устройств; ибо Вознесенская машина приводима была в действие водою, пропущенною из пруда, в котором накоплялась из небольшой речки. Надобно быть на самом месте, дабы убедиться, с какой обдуманностию и решительностию устроены водопроводы и изысканы способы для сбережения воды: огромной величины плотина, просеченный в горе водопровод на 241 сажень длины и обращение одной и той же воды из под одной машины на другую, суть предметы, обращающие на себя удивленное внимание путешественника. Вода приводит в движение сначала колесо при шахте Преображенской для подъема руды, из под онаго протекает через 60 сажен на рудоподъемное колесо Екатериниской шахты, с онаго чрез 90 сажен на водоотливное колесо, при сей же шахте построенное, а отсель обращается подземным ходом 195 сажень на колесо Вознесенское. Екатерининское колесо имеет в диаметре до 8 сажень: поднимая воду из 100 сажень глубины, оно пропускает оную под машину Вознесенскую, а сия, по поднятии, провождает воду из рудника подземным ходом, называемым Крестительскою штольно, 500 сажень длины имеющею.

Сии устройства увенчались успехом во всем пространстве сего слова и доставили Фролову в 1786 году орден Св. Владимира 4 степени.

Сверх учреждения сих машин, Фролов обратил внимание свое на устройство золотопромываленных фабрик в Змеевском руднике. В Барнаульском музеуме хранятся модели сих фабрик: оне удивляют замысловатостию механизма и придуманностию средств, облегчающих труды человеческие. Сих фабрик построено было в Змеиногорском руднике шесть и в Семеновском две. Все оне действовали силою воды и устройство оных состояло из двух главных отделений: из толчейного для мельчения пород и промываленного для извлечения золота. При одной из фабрик, в Змееве построенных, были сделаны часы, приводимые в действие водою; ход оных был столько же равномерен и верен, как и действующих маятником. Ныне заведения сии уже не действуют, по причине уменьшения золота в Змеевских рудниках.

Окончив сии полезные труды, Фролов занялся изобретением удобнейшего способа разбора руд. Заметив, что руды, получаемые из внутренности горы, были оболочены глиною, илом и прочим, особенно те, которые получались из так называемых закладок, из чего трудно было отличить одну породу от другой и надлежало разбивать каждый кусок, как бы он мал ни был, он изобрел наклоненные плоскости, названные лежащими верстаками, для отличия от подвижных, построенных в Змееве, в последующее время, для промывки истолченной породы.

В Змеевском руднике Горная Архитектура обязана ему введением каменнаго укрепления, вместо деревяннаго, и устройством гипотенузных сходов в рудник, с разделением оных на лестницы и плоскости для спускания и поднятия леса, инструментов и проч. Много сделано было им и других улучшений, как по горному производству, так и по разбору руд; особенно же усовершенствовал он в 1788 году рудоподъемную машину, придав оной возможную скорость и вместе с тем умножив число бадей, укрепленных на цепях. Машина сия называлась Патер-Ностер и существовала до 1791 года.

В 1797 году труды почтеннаго Фролова были награждены произведением его в чин Берггауптмана 6 класса. Но долговременная служба и старость ослабили силы его и понудили в 1798 году просить начальство об увольнении от службы. Кабинет, по получении его просьбы, оказал отличнейшее внимание к полезным трудам сего незабвенного в Колыванских заводах мужа. В Указе Кабинета, последовавшем в том же году Канцелярии изъяснено: «что в разсуждении долговременной и безпорочной Фролова службы, которую он всегда исправлял с особою расторопностию, знанием горнаго и заводскаго искусства и принесением на самом деле немалаго казне приращения, не токмо заслуживает он предложенной по чину его пенсии, но вящшаго за то достоин награждения. А поелику определение сие зависит от воли Его Императорскаго Величества, то в Кабинете определено: Канцелярии Колывановоскресенскаго Горнаго начальства предписать, что пока на поднесенный о нем, Фролове, от Управляющего Кабинетом всеподданнейший доклад не последует Высочайшей Конфирмации, то, не обременяя его более службою по таковой старости лет и слабости здоровья, а оставить его впредь до Указа при полном жалованье и пользоваться квартирою и всеми теми выгодами, чем он доныне пользовался, в чаянии том, что он, Фролов, при случившихся по заводам в установлении машин, или чего другого, соответственное его званию, колико сил его будет, требуемое выполнить не оставит».

Сие единственное внимание Кабинета, успокоившее Фролова в преклонных его летах, не могло остановить его стремление к пользам службы. Почти лишенный зрения и совершенно уже удрученный старостию и болезнями, не отказался он приехать на Горный Совет в Барнаул, хотя начальником заводов Г. Чулковым сие приглашение ему сделано было в таком только случае, ежели силы его могут позволить исполнить желание начальства. Вскоре по прибытии в Барнаул последние его силы истощились, и он скончался здесь на 73 от роду и на 55 году службы. Оставшаяся при нем вдова получила в пенсион, по общему положению о пенсиях, 8 долю окладного жалованья мужа ея, по 75 рублей в год; но по вниманию справедливого начальства к примерной службе Фролова, назначено, с Высочайшего разрешения, вдове производить в пенсион окладное его жалованье по 600 рублей в год.

В делах, касающихся начальной службы в Колыванских заводах сего примечательного человека, есть Указ из Кабинета от 30 Сентября 1767 года следующего содержания: «Кабинет принимает в надлежащее уважение отличными талантами подобнаго Ползунову Шихтмейстера Фролова и присланное из Канцелярии Колывановоскресенскаго Горнаго Начальства весьма хорошее об оных и полезных трудах его засвидетельствование; и так, в дополнение учиненнаго ею о нем, Фролове, определения, сим повелевается:

«1. Для пресечения пестроты, несогласной ни со справедливостию, ниже с законами, и происходящаго от того персонального огорчения, нижняго звания Обер-Штейгера ему не носить, а называться и писаться настоящим его Офицерским чином Шихтмейстера, и считаться действительно состоящим в сем чине с того числа, как он тем пожалован.

2. За оказанные опыты Фроловым, по свидетельству доношения Канцелярии Горнаго Начальства, от 20 декабря 1765 года, при разных полезных механических строениях на Змеиногорском и Верхнее-Корбалихинском похверках (золотопромывательных устройствах), искусство и радение, к преждевыданным ему в зачет его жалованья ста рублям, выдать еще сто рублей по получении сего Указа, без малейшего промедления. А буде, по обещанию своему, устроит он между тем временем и на Нижнее-Корбалихинском похверке другую фабрику с такими же вододействующими машинами, то и за сей новый полезный труд выдать ему не пятьдесят, но сто рублей.

3. По обучении данных ему учеников, шести человек, произвесть ему в особое награждение не по пятидесяти, но по сту рублей за каждого; а при том и самих тех учеников стараться Канцелярии Горного начальства по мере остроты, прилежания, успехов и хороших поступков их, поощрять от времени до времени как пристойными по недостаткам их денежными награждениями, так и безплатежною дачею из казны потребных к их наукам книг, инструментов и иных тому подобных вещей, кои им полезны и приятны; а сверх того вящщее в них одному пред другим рвение возбудить могут.

В бумагах, оставшихся после г. Фролова, сохранились письма к нему заводчика Турчанинова 1776 и 1777 годов. В письмах сих благодарит г. Турчанинов за прожектирование и присылку модели для вододействуемой машины при Гумешовском медном руднике, где до того времени была конная.

Описав дела и службу человека, образовавшего в Колыванских заводах горное производство, нельзя не сказать несколько слов о нравственных его правилах. Фролов был характера самого кроткого; простота, свойственная его происхождению и воспитанию, осталась неизменною во всю его жизнь. В минуты задумчивости он разговаривал с самим собою и, углубляясь в любимый предмет свой, Механику, нередко останавливался

на улице или другом открытом месте, и чертил тростию на земле планы, или делал вычисления. Сие и замысловатость машин его подавали простому народу повод к разным толкам, основанным на суеверии.

Фролов оставил по себе трех сыновей и столько же дочерей. Первые воспитаны были в Горном Кадетском Корпусе: старший из них служил на Уральских и Колыванских заводах; службою и нравственными правилами всегда приобретал внимание Начальства и, дослужась до чина Обер-Бергмейстера 7 класса, скончался еще в цветущих летах; меньший продолжает службу в Колыванских заводах; а средний в чине Обер-Берг-гауптмана 4 класса ныне занимает должность Томскаго Гражданскаго Губернатора и Начальника Колыванских заводов».

Опубликовано: Карпинский А. Биографическое известие о жизни К. Д. Фролова // Горный журнал. 1827. Кн. 7. С. 30-39.