Лезгинский язык

ЛЕЗГИНСКИЙ язык - язык одного из народов Дагестана и северной части Азербайджана (ср. также устаревшее ныне название кюринский язык, предложенное в прошлом веке П. К. Усларом; у ближайших соседей лезгины известны также под следующими названиями: таб. ярккуржви, агул, ярккашуй, рут. йирг 'лезгин'; ср. лезг. яркI-ар 'яркинцы'). По генети­ческой классификации, лезгинский язык, наряду с близкородственными та­басаранским, агульским, рутульским, цахурским, арчинским, будухским, крызским, хиналугским (вхождение в данную группу хиналугского в ряде работ, в т.ч. и одного из авторов данной книги, ставится под сомнение) и удинским языками, образует лезгинскую подгруппу в составе нахско-дагестанских языков. Наибольшая близость при этом обнаруживается между лезгинским, табасаранским и агульским, формирующими так называемую восточнолезгинскую подгруппу.

Лезгинскую группу языков определяет и лексика, разделяемая этими язы­ками. В ее составе мы находим такие слои как восточно-лезгинский, обще­лезгинский и общедагестанский.

Из восточно-лезгинской лексики можно привести такие слова:

къвал 'бок', ср. агул, къвал, таб. гъвал;

рувъ 'заросли сорняков, бурьян', ср. агул, ругъ, таб. ругъ;

тIач 'похлебка, приготовленная на солоде', таб. тIач, агул. тIач;

квар 'кувшин', ср. таб. гвар, агул, гвар;

чиргъ 'гравий', ср. таб. жарх, агул, чарх;

кьатI 'отрезок', ср. таб. кьатI, агул, кьатI;

кIукIуш 'вершина', ср. таб. кIукIуш, агул. кIукI;

рагъул 'серый', ср. таб. ругъул, агул, ругъе-ф и др.;

В общелезгинском словаре объединены следующие лексико-грамматические группировки слов:

а) названия диких и домашних животных:

кьуьгъуьр 'еж', ср. крыз. кьуьгьер, рут. кьыIнгъыIр, таб. кьуьгъуьр;

кьун 'козел', ср. цах. кьына, арч. кьан, агул, кьун, таб. кьун;

мирг 'олень', ср. таб. мирш, агул, мурхь, рут. михь, крыз. миргъ, уд. мукъ;

лекь 'орел', ср. арч. ликь, рут. лиIкь, таб. люкь, агул, лаьъ и др.;

б) названия частей тела человека и животных:

карч 'рог', ср. крыз. каьч, рут. кач, цах. гач, буд. карч, таб., агул. кIарч;

дуркIун 'почка', ср. таб. гурдум, агул. гутIул, кIултIум, крыз. кIватIин, буд. кIутIун, рут., цах. кIутIун;

кIул 'лопатка', ср. буд. кыл 'рука', крыз. кыл, рут. выл 'передняя нога животного', цах. гывы, таб. ккуьл, агул, ккул, уд. къул 'бедро, ляжка';

къицикь 'бурдюк', ср. таб. гъидикь, агул, кьядикь, арч. кьанкь, рут. кьыдыкь, уд. кьинджекь и др.;

в) названия растений и их частей:

хват 'алыча', ср. таб., агул, хут, крыз., буд. хад, рут. хаьд, цах. хон;

киццик 'мушмула', ср. агул, киттик, кидик, кирик, крыз. ктик, буд. китик, уд. кенекк, цах. кыдык;

чичIек 'лук', ср. крыз. чIичIек, хин. чIичIек, буд. чIичIек, агул. чIичIакI;

кIах 'сорт чины', ср. таб. кIах, агул. кIах, рут. кIах, крыз. кIаьх, буд. кIах;

цуьл 'сноп', ср. таб. джвул, агул, жвал, рут. джваьл, цах. джал;

лыс 'щавель', ср. крыз. лурс, рут. лыс, буд. лурз, таб. лише и др.;

г) понятия, связанные с обозначением времени и пространства:

кье 'сегодня', ср. крыз. къе, рут. гъигъа, буд. къе, таб. гъи, цах. къы-на, уд. къе, арч. гъи 'днем';

къуьд 'зима', ср. крыз. кьуд, рут. кьыIд, буд. кьаджрадж, таб. кьуIрд, агул. кьуIрд, арч. кьоIттаIхъ;

накь, 'вчера', ср. крыз. наькь, рут. накьа, буд. накьа, таб. накь, агул, накье, уд. на/ине;

д) явления неживой природы, части ландшафта, строения и т.п.:

гъед 'звезда', ср. таб. хIад, агул. хIад, буд. хIаьчI, крыз. хIаьчI, рут. хIадей, цах. хIане, арч. хоIлош-хъан;

хуьр 'селение', ср. агул. хIур, цах. хыIйе ('каменный столбик'), арч. хоIр;

лаз 'глина для обмазки стен', ср. таб. лаз, рут. лыз, буд. лузу, крыз. лузу;

е) названия предметов домашнего обихода, одежды и т.п.:

тIур 'ложка', ср. таб. муччвур, агул, ттур, крыз. тыр, рут. дур, буд. тур;

хъуъццуьган 'подушка', ср. агул, гъурдекин, рут. гъурдигаьн, крыз. къуджу-кан, цах. гъунаник;

кIетI 'клубок, моток, катушка', ср. таб. кIитI, крыз. кIетI, буд. кIетI;

кIун 'клин', ср. таб. ккум, рут. выгын, крыз. кын;

ж) названия продуктов питания:

кьел 'соль', ср. крыз. кьил, рут. кьаьл, буд. кьел, таб. кьил, агул, кьаьл, цах. кьев, уд. эл, хин. кьаь;

чIахар 'жареное зерно', ср. таб. чIихир, крыз. чIихаьр, рут. чIихер, буд. чIахар;

з) некоторые абстрактные понятия:

кьин 'клятва', ср. крыз. кьын, цах. кIын/кьын, буд. хьын, рут. кьин;

пад 'сторона', ср. таб. хив. ппатт, крыз. бадов, буд. бода 'около';

и) термины родства:

гыттыл 'правнук', ср. крыз. гыдыл, таб. гудул;

кьелитI 'свояченица', ср. крыз. кьелид, буд. кьылыд;

чам 'жених', ср. таб. джам, агул, (д)жам, цах. кьаIджам-ар 'жены братьев', рут. мюхр. кьуIджаьм 'свояк', крыз. джем-шид 'шурин, деверь', буд. джам- (см. джам-ыз 'замуж');

к) прилагательные:

лаццу 'белый', ср. таб. лизи, буд. лазу, крыз. лаьзи, арч. лацут 'железо';

кьуьзуь 'старый', ср. крыз. кьусаьд, рут. кьаIсды, бур., кьусу, агул. кьуIсе-ф, цах. кьаIссын, арч. кьаIс-кес 'уставать';

туькьуьл 'горький', ср. таб. кьутIли, агул, кьулкьулф, крыз. кьаьтIкьул, рут. даькьаьлыд, арч. кьала;

кIеви 'твердый, прочный', крыз. кIову, буд. кIеви;

л) глаголы:

кутIуниз 'привязать', ср. таб. йитIуз, агул. итIас, крыз. йубтIулидж, рут. сибтIас, буд. волтIу, цах. йитIалас, арч. эбтIмус;

тIуьн, нез 'есть', ср. крыз. гIуьлидж, рут. выпес, буд. соьулу, таб. отIуз (мн.), агул. гIуьтIас;

хъитIкьинун 'лопнуть', ср. таб. тIуркIуз, агул. бурш. тIулкIанес, рут. тIубкьвас, буд. сотIолкьол;

хурун 'ткать', ср. таб. урхуз, рут. хырха гьыъын, арч. хуммус, агул, рухэс, цах. хьохас, крыз. хырадж, бур,, сохуру, хин. хъиливал и т.д.

Достаточно хорошо представлены в лезгинском также слова общедаге­станского происхождения. Ср., например: кьиф 'мышь', ср. таб. кьиIл, арч. нокьоIн, агул. кьиIл, буд. кьал, цах. кьоIв, хин. нукIур, крыз. кьал, рут. кьыIл, уд. моIл, анд. гьинкIкIу, ботл. гьинкIкIва, год. гьикква, кар. гьеркIкIва, ахв. инкIкIатIи, тинд. гьекведе, багв. гьекIача, чам. гьекIкIвад, гунз. анкьу, гин. акьве, цез. гIав, бежт. анкьо, хварш. анкьва, авар. гIункIкI, лак. кIулу;

регьв 'мельница', ср. таб. раIгьуI, раIгь, раIгъв, агул. рахI, буд. гIув, крыз. гIув, цах. йоIххаI, уд. жоIмоIх, хин. зох, лак. гьара (хьалу), арч. дуIхаIт, дарг. урхав, анд. ихоб, ботл. хваби, год. хваби, кар. хабу, гьоби, багв. гьваб, хваб, тинд. хваба, чам. хвэб, хвэбу, хобу, гин. гъемер, бежт. гьабой, хварш. гьабо, цоз. аIгьуIр, гунз. гъабур, авар, гьобо;

нагъвар 'саман', ср. таб. нахъв, агул, нехъв, рут., арч. нахв, буд. нох, цах. н'ахьв, крыз. н'ух, уд. нехъв, хин. нук, авар. накку, анд. никку, ботл. никку, год. никку, кар. никку, тинд. нихьхьва, чам. никв, ахв. нихьо, хварш. йу" ху, гунз. ниху, гин. ноху, цез. ноху, бежт. нахо, лак. нах, дарг. нег;

вирт (уьрт) 'мед', ср. таб. йижъи (йижъ), агул, йотв, уьт, буд. йит, крыз. йит, рут. ит, цах. итв, хин. ницI, лак. ницI, арч. имцI, авар. гьоцIцIо, анд. гьунцIцIо, ботл. гьунцIцIи, год. гьунцци, кар. гьунцIцIи, ахв. унцIцIи, тинд. гьунцци, чам. гьунсIсI, багв. гьусIсI, гунз. нуцу, цез. нуци, гин. нуце, бежт. нуцо, хварш. нуцэ, дарг. варъа, ваза, вара;

ниси 'сыр', ср. таб. ниси, нис, агул, нис, насу, буд. нусу, крыз. ниси, рут. нисе, нисаъ, цах. ниссе, хин. энс, лак. нис, арч. нисо, дарг. нуси, авар. нису, инд. исо, ботл. инса, год. иса //и" са, кар. эса, ахв. иша, тинд. инса, багв. иса, чам. и" сэ, гин. ижу, гунз. э" зу, бежт. онзо, хварш. э" зу, цез. озу;

раб 'шило', ср. таб. риб, арч. даб, буд. раьб, агул, руб, рут. раб, цах. раб, лак. ппа, хин. была, авар. гIебу 'шило', тинд гьиму, чам. гьим, зьиму, бежт. эмо, цез. эму, хварш. иму, дарг. буреба, дуруб, а также агул, руб, рут. руб, цах. вейба, лезг. раб, таб. руб, рув, крыз. рыб, буд. раьб, дарг. буреба, цез. муры 'иголка';

кIан 'дно', ср. агул. кIаьн, цах. кIан, кьан, крыз. кьан, рут. кьан, буд. кьан, таб. кIан, арч. кIан, лак. чIан, авар, тIину, анд. гьинкььу, гьилму, год. гьинлу, анд. гьинлу, багв. гьилв, чам. гьилв, гьинну, ахв. микьIо, гунз. ыкььу, гин. икььа, бежт. онкььо, хварш. и" кььу, цез. ихььу и др.

Здесь мы привели лишь весьма небольшую часть словарного состава, разделяемого различными лезгинскими языками, которая при этом отделяет их от других дагестанских языков. В целом же общая лексика лезгинского и других дагестанских языков, в т.ч. и языков лезгинской группы, выявляется в ряде специальных исследований сравнительно-исторического направления, где читатель может найти более широкий список: Лексика I97I; Бокарев I96I; I98I; Хайдаков I973; Гигинейшвили I977; Талибов I980; Алексеев I985; Загиров I987; Николаев, Старостин I994 и др.

Территория распространения лезгинского языка охватывает Сулейман-Стальский, Курахский, Магарамкентский, Ахтынский, частично Хивский, Рутульский, Дербентский, Кизилюртовский и Хасавюртовский районов Респу­блики Дагестан.

В Азербайджане лезгины проживают в Кусарском (из 63 селений лезгины проживают в 56), Кубинском (селения Кымыль, Куснет, Дигах и, смешанно с азербайджанцами - Кашреш), Хачмасском, Исмаилском районах.

Некоторые лезгинские аулы в послевоенные годы были переселены на равнинные земли. Некоторое количество лезгин проживает также (со второй половины XIX в.) в Турции. Ближайшими соседями лезгин являются агульцы на севере, азербайджанцы на юге, рутульцы - на западе (см. карту). Знание лезгинского языка до неко­торой степени распространено среди табасаранцев, агульцев, рутульцев и др. У агульцев в течение ряда лет лезгинский язык был языком обучения.

П. К. Услар [1896: 7] насчитывал до 80 тыс.чел., говорящих на " кюринском" языке. Общая численность лезгин (количество говорящих на лезгинском, конечно, несколько меньше), по материалам переписей разных лет, представлена в табл. 1.

Таблица 1.

Как видно, в последние годы увеличилось количество лезгин, живущих за пределами Дагестана и Азербайджана (около 90 тыс. чел.). Некоторое коли­чество лезгин проживает в настоящее время в Турции. На материалы речи турецких лезгин опираются, в частности, исследования М.Моор [1984; 1985].

Лезгинский язык, по Конституции, принятой в 1994 г., является одним из государственных языков Дагестана. Общественные функции языка на протя­жении нынешнего столетия расширились. Современный лезгинский язык функционирует в школьном обучении, периодической печати, художествен­ной литературе, радио, телевидении. На нем создана большая оригинальная и переводная литература, функционирует театр, культурно-просветительные учреждения. На лезгинском языке издаются республиканские и районные газеты («Лезги газет», частично - «Садвал»), журналы («Дуствал», «Самур», «Лезгистан» и др.), общественно-политическая и научно-популярная литера­тура. Преподавание в школе на лезгинском языке ведется вплоть до 4-го кл., в старших классах национальных школ родной язык и литература препода­ются как предмет. В Дагестанском университете, в Дагестанском педагоги­ческом университете и в Дербентском высшем педагогическом колледже имоюгся специальные отделения, готовящие преподавателей лезгинского шика и литературы для средних школ.

Территория распространения Лезгинского языка

примечание, на ка|_ме миказаны селении с лезгинским населением.

Основным языком обучения в школе и высших учебных заведениях яв­ляется русский. Большинство лезгин трехъязычны и владеют, помимо рус­ского (свободное владение русским языком среди лезгин, по данным пере­писей, увеличилось с 31, 6% в 1970 г. До 68, 2% в 1989 г.), также азербай­джанским языком (о лексических заимствованиях, вызванных внешними контактами, см. главу «Лексика»)3. Влияние этих языков на лезгинский nopoi настолько заметно, что вызывает беспокойство общественности4. Об этог«же и сатирические стихи Байрама Салимова:

ЛЕЗГИ ЧIАЛ ГЬИКI ВИЛИК ФИЗВАТIА, ГЬАДАКАЙ

Куьре пата:

Асиятан жалоба

Зун публично оскарбитна Асада,

Свадьбада любимый дочь тухузвай.

Ада, народ собрать хьанвай чкада,

Родной язык не знаю я лугьузвай.

Лугьузвай хьи, родной чIал чир тавуртIа,

Урус чIални невозможно усвоить.

Бес кто я, кьве чIаланни гьавурда

Авай, ийиз кьве языкни удвоить.

Лезги чIалан газеты не читаю,

Ну и что, это не есть чIуру кар.

Ложь не люблю, правдой я питаюсь.

Я лезгинка, куьн я вири урусар.

Къуба пата:

Асиятан шикаят

Зун тэгькъирна эл ичиндэ Асада,

Тоюник зи истэкли руш тухузвай.

Ада алэм йыгъмыш хьанвай чкада,

Ана дили билмирэм мэн лугьузвай.

Лугьузвай хьи, ана дил чир тавуртIа,

Мугъул чIални олмаз ийиз тупIалай.

Бес мэн кимэм, кьве чIаланни гьавурда

Авай, ийиз ики дилдэ хуралай.

Охумурам лезги дилдэ газетар,

Нэ олсун ки, бу дейилки чIуру кар.

Гьахъсуз ишлэр, гьуьжетар,

Мэн лезгийэм, куьн я вири мугъулар!

Ко второй половине XVIII в. относятся первые опыты письменной фикса­ции стихотворных текстов на лезгинском языке с использованием арабского письма - это произведения Саида Кочхурского [1767-1812], Етима Эмина 11838-1889], Курбана из с. Хпедж и др.

Первым опытом применения русской графической основы для лезгинско­го алфавита является монография П. К. Услара. Для обозначения специфи­ческих лезгинских звуков П. К. Услар добавил в алфавит ряд дополнительных и каков: во-первых, с использованием диакритик и, во-вторых, знаков из латинского, греческого, грузинского и иных алфавитов. Этот алфавит был использован при составлении первого лезгинского букваря Казанфаром-Бегом (информантом П. К. Услара). Букварь был опубликован в 1871 г. в Темир-Хан-Шуре (Буйнакске). В 1911 г. Абу-Джафар Мамедов издал Кюринскую азбуку» также на основе усларовского алфавита. Наконец, тот жо алфавит был применен для издания в 1892 г. («Сборник материалов для описаний местностей и племен Кавказа», вып. XIV) образцов кюринских тек­стов.

Вплоть до начала XX в. лезгинами использовалась арабская письмен­ность. Однако грамотность в этот период была на очень низком уровне. До I927 г. не было издано ни одной лезгинской книги с использованием араб­ской графики. Побывавший в 1925 г. в Лезгистане Л. И. Жирков писал: " Здесь любят и ценят родных поэтов. Здесь записывают, - правда, лишь отдельные любители - их произведения, собирают их. Записывают кто как может, каким сумеет алфавитом, но дорожат этими записями и бережно хранят эти тетрадки родной лезгинской поэзии" [Писать ли по-лезгински I926: 14].

Как известно, до сих пор остается неразгаданной проблема письмен­ности Кавказской Албании - государства, существовавшего с IV в. до н.э. по VIII н.э. Эта письменность, дошедшая до нас в виде албанского алфавита в армянской рукописи, обнаруженного в 1937 г. И. Абуладзе, а также надписей на археологических находках при строительстве Мингечаурской ГЭС, не­смотря на многочисленные попытки дешифровки, остается предметом спо­ров и дискуссий. Определенный поворот в дискуссию внесла публикация журналом «Лезгистан» страницы неизвестной рукописи, написанной предположительно албанской графикой. Профессору-химику Я. А. Яралиеву из Баку удалось прочитать эту страницу по-лезгински. Приводим этот текст дословно (по газете «Садвал» № 6 за 1993 г.): ил гьетерин улуб инал акъалтI хьана. зарийарин улубар вари кIуваларагь кIуватIна и гила килисарани ахьтин улубар тIимил чигьизава. амай зарийарни микитисар кьил туьквей патарихъ чикIана. варинара кърикI чикIанавай зарийарни микитисар ибур йа.

1. чамагин халин зари каркам алупан митизрикагъ йа. ада каркам вирудин микилдикагьни хисрав шарваланни ийер ширинан михьи кIанивиликагъ чIехи са улуб кихьана туна, албеса адаз икир авурай. амин.

2. ужал, ин каркам кас удин гьебиларин шакан патахъ кегьетай удул митивдикагъ йа. кьуьвед кьуьвед цIар туькIуьрнавг
сисим калдин чIехи къалагъ туькуьрдин кирам йа. кири ал

В расшифровке Я. А.Яралиева текст звучит следующим образом (в скоб­ках даны слова, не имеющие аналогов в современном лезгинском): " эта звездная книга (улуб) здесь заканчивается. Всех писателей (зари) книги собраны из всех домов и теперь и в церквях такие книги редко попадаются. Остальные поэты (зари) и ученые (микитис) рассеялись в разные стороны. Везде рассеянные в бедствии поэты и ученые следующие:

Чамаг. Этот знаменитый (хапин) поэт из рода (митив) великого Алупа. Он о чистой любви царя Хисрава из рода великого Виру к красавице Ширин написал и оставил большую книгу.

Ужал. Этот великий муж из удинского племени, убежавший в сторону Шака, из рода Удула. Созданный по две строки сисим калдин (?) большого къапагъ (?) произведения он автор (кирам).

Конечно, эта вновь найденная страница оставляет еще много вопросов, фиОующих пристального внимания ученых-языковедов, хотя нельзя исклю­чи, нозможности, что благодаря этой находке откроются, казалось бы, на-III in да утерянные страницы лезгинской истории. Знакомство с публикациями I id данную тему дает нам основания заключить следующее: во-первых, во мши их своих чертах грамматика дешифрованного текста идентична современной, чего не могло бы быть при его архаичном характере (ср. древнерусские и современные русские тексты), во-вторых, в тексте имеются знаки препинания, древность которых также маловероятна (в Европе более или монее последовательная пунктуация была разработана в 15 в.).

Лезгинский алфавит

Практические проблемы лезгинской письменности во многом были решена уже при советской власти при участии таких языковедов, как И.Ф.Яковлев, Л. И. Жирков, А.Н.Генко и др. Особая роль в формировании и развитии письменности и литературного лезгинского языка, а также лезгинской национальной школы принадлежит видным работникам просвещения - Гаджибеку Гаджибекову (в 1931 г. он, в частности, опубликовал работу «Вопросы литературного языка и орфографии») и Абдулкадыру Алкадарскому автору нескольких учебников, выходивших в 30-е-40-е гг. После 1928 г. письменность на арабской графической основе была переведена на латини­цу, а в 1938 г. - на русскую графическую основу, которая функционирует и по сей день.

С формированием письменности начал складываться литературный лезгинский язык, в основу которого лег гюнейский диалект кюринского наречия. К этому диалекту относится, кстати, и один из смешанных говоров (более точная его характеристика затруднена), описанный в труде П. К. Услара «Кюринский язык». Гюнейский диалект, на котором были созданы произве­дения Етима Эмина, Сулеймана Стальского, Алибека Фатахова и других художников слова, издавна определился как основа общенародного языка. Этому способствовало географическое, и общественно-экономическое по­ложение бывшего Кюринского округа и его Гюнейского участка: здесь пере­крещивались важнейшие шоссейные и грунтовые дороги, ведущие к разным регионам проживания лезгин. Как отмечает У. А. Мейланова в специальной монографии, посвященной гюнейскому диалекту, " селение Касумкент - центр бывшего Гюнейского участка и всего Кюринского округа - был и тор­говым центром. Здесь происходили крупные воскресные ярмарки, куда съезжалось население не только из Кюринского, но и из всех близлежащих округов - Самурского, Кайтаго-Табасаранского и Казикумухского, а также из Кубинского уезда Бакинской губернии" [Мейланова 1970: 9]. На территории Гюнейского участка " более интенсивно, чем в других местностях Лезгинистана перемалывались и подвергались нивелировке языковые и диалектные различия. Здесь вырабатывалась своего рода общая или междудиалектная речь, более доступная для говорящих на близкородственных с лезгинским языках - табасаранам, агулам, рутулам, а также носителям других горных диалектов лезгинского языка" [там же: 10].

И в настоящее время постоянно ведется работа по совершенствованию, унификации правил правописания и норм лезгинского литературного языка. Этому способствуют конференции по вопросам нормализации литературных языков, разработка сводов орфографических правил и создание школьных и вузовских учебных пособий, постоянно перерабатывающихся и переиз­дающихся. Современная орфография базируется на фонематическом прин­ципе, однако не учитывает противопоставления непридыхательных (" преруптивов") и придыхательных согласных, в результате чего, в частности, возникают нередкие омографы - слова с разным произношением, но одина­ковым написанием: кал 'неспелый' [кhал] - 'корова' [ккал], тар музыкальный инструмент [тhap] - 'дерево' [ттар], чин 'чин, погон', 'китайский (уст.)' [ччин] - 'лицо' [ччин] и т.д. По мнению А. Г. Гюльмагомедова [1982: 128] в настоя­щее время в лезгинском языке развиваются следующие функциональные стили: а) разговорный (там же говорится и о единицах просторечного стиля, в т.ч. о некоторых словах-русизмах типа стрелка 'стрелка часов' вместо акьраб и т.п., и грубо-просторечного стиля), б) нейтральный, в) книжный (здесь подчеркивается, что на лезгинском языке развиваются прежде всего гумани­тарные науки - литературоведение, языкознание, публикуются материалы общественно-политического характера; в то же время здесь относительно небогато представлены единицы делового стиля, поскольку при составле­нии деловых документов на лезгинском языке употребляются формы и стан­дарты, принятые в стране" [там же: 129]), г) поэтический.

Лезгинский язык подразделяется на три крупные наречия: кюринское, самурское и кубинское. Первое наречие объединяет следующие диалекты: гюнейский (основу литературного языка, как отмечено выше), яркинский и курахский. К кюринскому наречию примыкают гилиярский и гелхенский сме­шанные говоры. В самурское наречие входят ахтынский и докузпаринский диалекты. К нему примыкают также три смешанных говора: курушский, джабинский и фийский. Кубинское наречие - условное название речи лезгин, проживающих в Азербайджане, поскольку оно до конца еще не исследовано. По некоторым данным, в составе этого наречия выделяются собственно ку­бинский и кузунский диалекты, а также ряд других диалектов и говоров.

Особенности кюринского наречия (сюда входит речь жителей Сулейман-стальского, Магарамкентского, Курахского и частично Хивского районов) таковы:

- наличие гласного переднего ряда нижнего подъема аь: кьаьл - лит. кьел 'соль'и т.п.,

отсутствие ы

отсутствие о.

наличие звонких свистящей и шипящей аффрикат дз: (а) падз - лит. лаз 'белая глина' и т.п., (б) радж - лит. раж 'запас зерна на зиму' и т.п.,

соответствие лабиализованных свистящих аффрикат и спирантов ццв, цв, цIв, зв, св лабиализованным шипящим аффрикатам и спирантам самурско­го наречия (ччв, чв, чIв, же, те);

наличие смычного д в аффиксе -до (в других наречиях -з, а в отдельных говорах - дж, ж, й, ч, чI);

наличие смычного -г в аффиксе локатива I (= -в в других наречиях: диде-диг - лит. дидедив 'у матери');

монофтонгизация дифтонга " гласный й" и сочетания " гласный гь" (сиваьаь 'изо рта' - лит. сиваьй, гъуьлаьаь 'змея' - лит. еъуьлаьгъ);

(в отдельных случаях) делабиализация лабиализованных: тар - лит. твар 'корм для птицы, зернышко';

- отсутствие конечного -н формы указательных местоимений

- прошедшее время глагола, образованное аффиксацией -йа/-ра к при­частию прошедшего времени (шайа 'ушел', авура 'сделал');

- будущее предположительное (жеди 'будет', ийиди 'сделает')

- лексические диалектизмы: къеверар 'морковь' - лит. газарар и т.д.). Гюнейский диалект (говоры: магарамкентский, испикский, касумкентский, переходный стальский), наряду с отмеченными выше особенностями отлича­ется

наличием звонкой аффрикаты къг: къгачу 'брать' - лит. къачун;

наличием звонкого фарингального г/;

- формы отрицания типа авун-ч 'не сделал', имеющие оттенок сожаления или удивления;

- лексические диалектизмы: зердегуш(ар) 'шаловливые дети' и т.д.). Яркинский диалект (говоры: нютюгский, ялцугский) имеет следующие особенности:

- фарингализованный характер гласного аь;

наличие спиранта гг (а также лабиализованного ггв): ггурар 'лестница' -лит. гурар; ггверун 'бежать' - лит. эверун (гюн. гверун/верун);

наличие лабиализованного спиранта хьв: кьуьхьв 'мышь' - лит. кьиф; хьвер 'трещина' - лит. фер;

соответствие заднеязычных лабиализованным свистящим аффрикатам и спирантам других диалектов;

- отсутствие конечного -н (и назализации) в именах собственных и др.

- отсутствие редукции в некоторых грамматических формах: инаснару 'люди' - лит. инсанри;

- лексические диалектизмы: сересер 'балкон' - лит. айва и т.д. Курахский диалект (говоры: собственно курахский, хурехурский, кабирский) имеет следующие особенности (некоторые его черты близки к самур-скому наречию):

- наличие в некоторых словах гласного ы (= кюр. у, и);

- наличием звонкого фарингального г/ в исконных словах: г/уьл 'муж' -лит. гъуьл;

- соответствие и - лит. уь: пиркьи 'слепой' - лит. буьркьуь;

- соответствие шипящих лабиализованным свистящим аффрикатам и спирантам других диалектов кюринского наречия;

наличие конечного -н формы указательных местоимений;

прошедшее время глагола со вставкой -а- перед окончанием амукьана 'остался' - лит. амукьна;

повелительно-желательное наклонение глагола с аффиксом -ан: ацукьан 'сядем' - лит. ацукьин;

лексические диалектизмы: йаъ 'мать' - лит. дидв, таъ 'отец' - лит. буба, каъ 'дед' - лит. чIехи буба и т.д.

Самурское наречие, к которому примыкают фийский и курушский сме­шанные говоры (диалекты?), охватывает речь жителей правого побережья реки Самур, включая Ахтынский и бывший Докузпаринский районы. Оно имеет следующие особенности:

наличие гласного ы: хтып 'внук' - лит. хтуп, гымыш 'серебро' - лит. ги-миш;

спирантизация дз и дж;

соответствие -з - лит. -д в аффиксе -ди: дидези 'мать' (эрг.) - лит. дидвди;

наличием фарингального xl: ах1валат 'случай' - лит. агьвалат;

спирант ф в вопросительных наречиях и местоимениях: фи? 'который? ' - лит. гьи?, финава? 'где? ' - лит. гьинава?;

префиксация синтетического типа: хъуьнеза 'доест' при кюр. нвн хъийида) и др.

Докузпаринский диалект (говоры: усухчайский, миграхский) имеет сле­дующие особенности (некоторые его черты близки к самурскому наречию):

наличие аффрикаты дж: неджбер 'крестьянин' - лит. лежбер;

соответствие непридыхательных литературным абруптивным и нек. др.;

отсутствие делабиализации лабиализованных: магъв - лит. мах 'сказка';

аффикс исходных падежей " гласный + гъ";

аффикс отрицания глагола -ш;

аффикс повелительного наклонения глагола -р (= гюн.): акур 'смотри' -лит. аку;

- эргатив субъекта при некоторых непереходных глаголах (рахун 'говорить' и др.);

- лексические диалектизмы: буьркЬуь 'роса' - лит. чиг, эра 'край, берег' -лит. къерех и т.д.

Ахтынский диалект (говоры: собственно ахтынский, хурюгский, храхский)7 обладает следующими особенностями:

широкое функционирование гласного ы;

утрата аффрикаты дз и тенденция к утрате аффрикаты дж;

соответствие лабиализованных шипящих аффрикат и спирантов литера­турным лабиализованным свистящим аффрикатам и спирантам;

лексические диалектизмы: ылыхар 'одежда' - лит. парталар, кыламп! 'редька' - лит. турп и т.д.

Кубинское наречие, как полагают, занимает промежуточное положение между кюринским и самурским. Специфическими здесь являются нехарак­терный для других наречий лезгинского языка лабиальный гласный о, аф­фикс эргатива -джо (= кюрин, -ди, самур. -зи), формант гь в аффиксе исход­ных падежей, наличие формы звательного падежа, отсутствие направитель­ных падежей. В целом кубинское наречие претерпело заметное влияние азербайджанского языка (например, в области числительных и служебных частей речи).

Упоминания о лезгинах и их языке находим в древних источниках у античных (Геродот, Страбон, Плиний ст.). Заслуживает внимания также сообщение о стране " Лакз" в южном Дагестане в хрониках арабских авторов в IX - X вв. Некоторые сведения о лезгинском языке при­водятся Г. Клапротом в его «Путешествиях...» (Reise in den Kaukasus und nach Qeorgien. - Berlin, 1812, 1814). Начало научного изучения лезгинского языка увязывается с деятельностью П. К. Услара - автора цикла грамматических исследований нескольких кавказских языков. Его монография «Кюринский язык» была закончена в 1871 г., о чем он писал в сентябре того же года А.Шифнеру: " Кюринские исследования давно уже окончены; рукопись вышла обширнее аварской... Нынешней зимой займусь ее литографированием". Уже в следующем году отлитографированная лезгинская грамматика была послана А.Шифнеру, который издал на немецком языке ее краткий обзор [Шифнер 1873].

Отдельные лезгинские материалы содержатся также в книгах Р.Эркерта «Die Sprachen des kaukasischen Stammes» [Wien, 1895] и А.М.Дирра «Einfuhrung in das Studium der kaukasischen Sprachen» [Leipzig, 1928]. Широко использу­ются данные лезгинского языка в сравнительно-фонетических исследованиях Н.С.Трубецкого.

В послеоктябрьское время изучение лезгинского языка связывается прежде всего с именами русских ученых А. Н. Генко, Л. И. Жиркова и Е. А. Бокарева, создавших ряд работ по диалектологии, фонетике и грамма­тике, в т.ч. и сравнительно-исторической. В 40-50-е гг. выходят статьи, сло­вари лезгинского языка и монографические исследования М. М. Гаджиева, среди которых особое место принадлежит описанию лезгинского синтаксиса [Гаджиев 1954; 1963; ему же принадлежат статьи по диалектологии, грамма­тике и по другим вопросам].

Для современного лезгиноведения основополагающее значение имеют работы Р. И. Гайдарова (диалектология [1955; 1963], лексика [1966; 1968; 1977], фонетика [1959; 1982], морфология [1987; 1991; ], учебно-методическая литература), У. А. Мейлановой (диалектология [Мейланова 1964; 1970 и др.], фонетика, морфология [Мейланова 1960 и др.]), Б. Б. Талибова (фонетика, в особенности в сравнительно-историческом ас­пекте [Талибов 1980; 1980 г. и др.], морфология, лексика [Талибов, Гаджиев 1966]), А. Г. Гюльмагомедова (диалектология, сопоставительная фонетика [Гюльмагомедов 1985], лексика [Гюльмагомедов 1982], фразеология [Гюльмагомедов 1978; 1990]), Г. В. Топуриа (морфология [Топуриа 1959], лексика), М. Е. Алексеева (фонетика, морфология в сравнительно­историческом аспекте [Алексеев 1985; 1988 и др.]), А. Р. Рамалданова (учебно-методическая литература: Рамалданов 1978; 1980; 1983; фразеоло­гия: Рамалданов 1994).

В настоящее время трудно назвать тот или иной аспект грамматики и лексики лезгинского языка, который бы оставался в тени лингвистических исследований. Достаточно перчислить некоторые научные работы последних лет по различным вопросам фонетики, морфологии, синтаксиса, диалектоло­гии, ономастики и т.п. Консонантизму лезгинского языка посвящена канди­датская диссертация М. М. Яралиева [1989]. Среди грамматических иссле­дований нельзя не назвать сопоставительную лезгинско-русскую грамматику Э.М.Шейхова [1994; ср. также его диссертацию по лексико-грамматической классификации глаголов: Шейхов 1983 и др.]. Отметим также диссертацию по лезгинским местоимениям Б. Р. Курбанова [1997]. Специальная работа посвящена служебным частям речи - послелогам, союзам и частицам [Юзбеков 1988; 1990]. Из работ синтаксической тематики назовем диссер­тации С. Б. Юзбековой [1994] и Н. М. Азизова [1995]. Словарному составу посвящена работа Р. А. Османовой [1962], антропонимике Э. Я. Сафаралиевой [1981]. Языковые контакты составляют предмет иссле­дования в диссертациях А. Б. Кубатова [1973] о лезгинско-азербайджанских языковых контактах, С. М. Забитова, посвященной арабизмам [1983 и др.], М.Ю. Халиловой о закономерностях освоения русизмов [1994]. Налицо и целый ряд диалектологических описаний (см. об этом выше). Начиная с 40-х гг. выходит в свет серия терминологических справочников и различного рода словарей, а также множество учебников для средней школы.

Внесли заметный вклад в изучение лезгинского языка и имеют серьезное научное значение работы зарубежных авторов - М. Моор [1984; 1985], М. Хаспельмата [1993; 1994], М. Йоба [1981], И. Мельчука [1982] и др.