Основные торговые пути арабских купцов

То же характерно и для появившихся более чем полвека спустя обширных комментариев В. Ф. Минорского ко вновь открытому сочинению «Худуд аль‑ алам»[37]. Но само комментированное полное издание неизвестного ранее географического сочинения было событием, подтолкнувшим востоковедов и исследователей Древней Руси к изучению данной проблемы, без которого локализация славян и русов остается на уровне размытых гипотез.

Первую попытку предпринял именно не источниковед, а археолог, крупнейший специалист по истории славян и Руси Б. А. Рыбаков. В работе о достаточно позднем и сложном по составу источнике – карте аль‑ Идриси автор верно отмечает, что к восточным географическим сочинениям обращались ранее «за решением отдельных частных вопросов, не изучая источник в целом»[38]. Эта статья была первым исследованием, где анализировались все восточноевропейские материалы «Нузхат аль‑ муштак». Новизна работы Рыбакова состояла и в привлечении при локализации данных Идриси археологических материалов и исторической логики, чего так недостает большинству наших исследователей. В результате исследование Рыбакова оказало столь большое влияние на историографию, что почти все ученые‑ невостоковеды используют материалы Идриси в его интерпретации.

Позже Б. А. Рыбаков по тому же принципу детально исследовал сочинение конца Х в. «Худуд аль‑ алам», в котором описаны взаимные координаты всех народов Восточной Европы, в том числе славян и русов. Итог этого опыта оказался неутешительным для апологетов норманизма и северо‑ западной локализации племени русов: переложение информации на современную карту объективно показывало расположение русов в Юго‑ Восточной Европе[39].

Однако, если результаты изучения Рыбаковым карты Идриси еще принимались некоторыми востоковедами – ведь речь шла о XII в. – то есть о Киевской Руси, а не о происхождении племени русов, то разбор «Пределов мира» вызвал резко критические отклики, которые, правда, не в силах были опровергнуть выводы Рыбакова. При этом оппоненты историка выдвинули «неопровержимый» с точки зрения востоковедов agrumentum ad hominem: нельзя пользоваться источником, не прочитав его в оригинале[40]. Хотя очевидно об – ратное: если исследователь не понимает эпохи, следует неверной методологии, рассматривает источник сам по себе, а не в контексте событий его времени, то даже знание сотни языков не поможет ему приблизиться к истине.

Да и появившиеся в последние годы востоковедческие работы по данной проблеме вызывают скорее недоумение: построенные на сведениях источника частные заключения противоречат общим выводам, особенно в вопросе локализации руси, исходящим от априорного норманизма.

Начинать рассмотрение европейских пространств в арабо‑ персидской литературе следует с северо – запада, излюбленного места поселения русов у востоковедов.

Дающие наиболее подробные сведения о русах, восходящие к IX – X вв., школы Джайхани и Балхи в отношении Северной Европы воспроизводят данные античной географии, пользуясь несохранившимся единым источником. Впервые такое описание встречается в «Книге сабиевых таблиц» аль‑ Бат‑ тани (852–929):

«Что же касается Океана Западного… то от него известна только сторона запада и севера от крайних пределов Абиссинии до Британии. Это море, по которому не ходят корабли (выделено мною. – Е.Г.). Шесть островов, которые находятся в нем… называются Острова Счастливых. Другой остров напротив Андалусии называется Гадира у залива [41]. Этот залив выходит из него… и в клинивается в море Рума (Средиземное. – Е.Г.). На не месть также на севере острова Британия, их двенадцать. Затем это море удаляется от обитаемой земли, и ни кто не знает, какое оно и что на нем есть» [42].

Кроме того, на крайнем западе восточные географы располагают амазонок и остров Туле. Вот как, так же взяв за основу труд Птолемея, говорит о северо‑ западе Ибн Хордадбех:

«Что касается моря, которое позади славян (имеются в виду западные славяне. – Е.Г.), а на нем город Туле, то не приближается (к нему) и не выходит из него никто. Это море, в котором Острова Счастливых. Не плавают по нему, и не выходит из него никто. Это тоже Западное море» [43].

Эта информация в целом без изменений повторяется в «Дорогих ценностях» Ибн Русте, трудах представителей «классической школы» Х в. (аль‑ Истахри, Ибн Хаукаль) и даже у «арабского Геродота» Х в. аль‑ Масуди, который великолепно знал Центральную Европу и неплохо был осведомлен о Западной, объехав все страны халифата от Испании до Индии и Китая.

Приведенные отрывки ясно свидетельствуют о том, что арабы IX – X вв. (даже бывавшие в Испании‑ Андалусии) не знали о торговом пути из Балтийского моря в Северное и по крайней мере о западной части самого Балтийского моря и Волго‑ Балтийского пути. Сведения о Северном море носят легендарный характер или повторяют данные Птолемея.

Оригинальные данные школы Балхи выглядят еще легенд ар н ее:

«Константинопольский пролив (Черное и Азовское море, см. ниже. – Е.Г.) впадает в моря Рума из моря Окружающего… от самого севера на конец земли, который не посещают из‑ за холода, и уходит он в бедную из бедных землю Йаджуджи Маджудж» [44].

Ибн Хаукаль в 970‑ е гг. вставил рассказ о Гоге и Магоге в главу о тюрках, где утверждал, что эти люди живут «в стороне севера» на высоких темных горах, куда купцы из Хорезма совершают восхождение в течение 17 дней.

Это принципиально новая информация восходит к данным «Рисале» (Записки) Ибн Фадлана, мусульманского миссионера, побывавшего в Волжской Булгарии в 921–922 гг. по просьбе правителя булгар, надеявшегося на помощь халифа в борьбе с Хазарией и обещавшего за это принять ислам. Ибн Фадлан в своих этнографических наблюдениях упоминал гигантских людей из северного племени Гог и Магог, отделенного неким морем от земель Вису[45]. «Племя Гог и Магог» – несомненно, комментарий самого Ибн Фадлана к легенде, услышанной в Булгарии. Этим замечанием миссионер в первые связал воедино виденную им самим восточную и незнакомую западную части Волго‑ Балтийского пути. Но эта связь очень долго оставалась мифологичной и непонятой в арабском мире. Интересно, что народы северо‑ запада Восточной Европы – вису, йура, «береговые люди» – упоминаются лишь у Ибн Фадлана и широко использовавшей его труд школы Балхи (с 930‑ х гг.). Вису и йура – это финно‑ угорские племена. Большинство ученых сейчас считает, что вису – это известная по русским летописям весь, йуру – возможно меря. Люди‑ гиганты Гог и Магог (здесь это уже не два мифических существа, а народы) отделены от вису неким морем.

Сейчас в востоковедении не оспаривается, что все сведения об этих этносах восходят лишь к Ибн Фадлану[46]. Признано также, что Ибн Фадлан был основным информатором аль‑ Балхи о Восточной Европе, ибо географическая и этническая номенклатура данного региона, а также этнические сюжеты у них полностью совпадают[47].

О западном конце Волжской магистрали – Балтийском море – в арабо‑ персидской географии стало известно лишь в XI в. Первым о нем упоминает среднеазиатский энциклопедист аль‑ Бируни (973–1048). Описывая Окружающее море, Бируни говорит, что на севере, близ земли славян, от него отходит залив, называемый по имени одного из проживающих там народов морем Варанк[48]. Из этого известия очевидно, что информация Бируни была получена не по Волго‑ Балтийскому пути, так как Балтийское море называется заливом Окружающего (а не проливом, ведущим в него).

Конкретной информацией, полученной именно по Волго‑ Балтийскому пути, пользовался в XII в. аль‑ Идриси, очень подробно описавший Восточную Прибалтику[49]. Аль‑ Идриси знал множество стран и народов, расположенных по его берегам: и Польшу, и Финляндию, и Швецию, и Восточную Прибалтику. Но его сведения остались уникальными в арабо‑ персидской географии, потому что он не привел названия Балтийского моря (трудом Бируни аль‑ Идриси не пользовался). Даже хорошо знавший сочинение Идриси Абу‑ ль‑ Фида (XIII в.) в своем описании Балтики опирается лишь на Бируни:

«Рассказ о море Варанк. Я (нигде) не нахожу упоминания об этом море, кроме как в сочинениях Абу Райхана аль‑ Бируни и в книге ан‑ Насира, и я придерживаюсь мнения, высказанного Бируни. Он говорит, что море Варанк отделяется от Окружающего моря на севере и простирается в южном направлении; его длина и ширина значительные. Варанк – это народ, (живущий) на его берегу» [50].

Из этого следует, что источником Идриси в данных известиях были не восточные путешественники.

Таким образом, все эти факты свидетельствуют о том, что в основном сведения о северо‑ западе Европы добывались географами из античных сочинений, а немногие оригинальные известия приходили из региона Магриба. Арабские путешественники и купцы IX‑ XIII вв. не поднимались по Волго‑ Балтийскому пути далее Волжской Булгарии (причем это единичный случай) и крайне скудно (фактически никак) представляли себе обитателей севера Восточно‑ Европейской равнины и Балтийского побережья.

Из этого ясно следует, что русы, описанные географами IX – X вв., никак не могли быть варягами или жить на Балтийском море и на северо‑ западе Восточной Европы. Ведь их обычаи описаны весьма и весьма подробно, а в это время арабские ученые Балтийского побережья не знали.