ГЛАВА 15. Спустя неделю Карен получила письмо от Хансенов

Спустя неделю Карен получила письмо от Хансенов. Они сообщали, что Красный Крест прислал запрос о местопребывании ее матери и братьев. Возможно, запрашивал Иоганн Клемент или кто-то по его поручению. Карен решила, что отец и мать были разлучены и что ему ничего не известно о судьбе семьи. В следующем письме Хансены сообщали, что Красный Крест потерял связь с Клементом.

Но главное стало ясно: отец жив! Значит, она недаром переживала ужасы в шведских, бельгийских лагерях, а теперь в Ля Сиотат.

Карен удивлялась тому, что лагерь в Ля Сиотат содержался на средства американских евреев: здесь были люди откуда угодно, только не из Америки. Она спросила у Галилы — та пожала плечами.

— Сионизм, — пояснила Галила, — это когда один человек просит денег у другого, чтобы дать третьему для переправки четвертого в Палестину.

— Хорошо, — сказала Карен, — что у нас такие сплоченные друзья.

— У нас есть и не менее сплоченные враги, — ответила Галила.

Люди в Ля Сиотат ничем не отличаются от других, думала Карен. Большинство терялось перед своим еврейским происхождением так же, как она сама.

Когда Карен научилась ивриту настолько, что могла понимать молитвы, она как-то зашла к набожным евреям, чтобы посмотреть их странные обряды, одежды и послушать моления этих людей, которые и в самом деле были не такие, как все. Иудаизм необъятен, как море, и пятнадцатилетняя девушка легко может утонуть в нем. Эта религия основана на сложной системе законов и установлений, отчасти записанных, отчасти передаваемых из поколения в поколение в виде устных преданий; они распространяются на самые ничтожные мелочи, даже на то, как надлежит совершать молитву, сидя верхом на верблюде. Но святая святых еврейского вероучения — Моисееве Пятикнижие, Тора.

Карен вновь обратилась к Библии. На этот раз прочитанное представилось ей в совершенно ином свете и обрело новый смысл. Она часами думала над словами пророка Исайи, столь похожими на вопль: «Осязаем как слепые стену и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми — как мертвые. Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет его — спасения, но оно далеко от нас» ².

Ей казалось, что эти слова о лагере Ля Сиотат. Библия была полна историй о рабстве и воле, и Карен пыталась применить их к себе и своим родным.

«Ты отдал нас, как овец, на снедение… на поношение соседям нашим, на посмеяние и поругание живущим вокруг нас Все это пришлое на нас; но мы не забыли Тебя.. Восстань на помощь нам, и избавь нас…» ³

И опять Библия заводила ее в тупик. Как мог Господь допустить, чтобы шесть миллионов людей из избранного им народа были так зверски замучены? Карен надеялась, что жизнь когда-нибудь ответит на эти вопросы.

Среди обитателей Ля Сиотат царило одно желание: поскорее покинуть Европу и перебраться в Палестину. Присутствие пальмахников было единственным, что мешало им превратиться в дикую толпу, готовую сокрушить на своем пути любые преграды.

Беженцам не было дела до интриг и борьбы, которая велась из-за них между англичанами и Моссадом Алия Бет. Они оставались равнодушными к отчаянным попыткам англичан сохранить свои позиции на Ближнем Востоке и оставить под контролем нефть и канал; им не было дела до традиционного англо-арабского сотрудничества.

Год тому назад, с приходом к власти лейбористов, у евреев ненадолго появились новые надежды. Эта партия обещала превратить Палестину в образцовую подмандатную территорию с открытой иммиграцией. Возродились слухи, что Палестину примут в члены Британского содружества.

Обещания лопнули, как мыльный пузырь, едва лейбористское правительство почувствовало запах черного золота, идущий из-под аравийских песков. Проекты политического устройства отложили для дополнительного изучения, назначили новые комиссии, предложили обсуждения, тянувшиеся уже четверть века.

Но ничто не могло остановить яростного стремления еврейских беженцев попасть в Палестину. Агенты Моссада Алия Бет рыскали по всей Европе в поисках евреев, оставшихся в живых после геноцида, и переправляли их через границы, идя на подкупы, подлоги, контрабанду, не пренебрегая хитростью и даже насилием.

Шла гигантская игра, действие перемещалось из одной страны в другую. С самого начала Франция и Италия встали на сторону беженцев и открыто сотрудничали с Моссадом. Их границы были открыты для беженцев, они не препятствовали созданию сборных пунктов, но Италии, в которой вместе с американскими находились и английские войска, это удавалось с трудом. Главным центром беженцев стала Франция.

Вскоре лагеря вроде Ля Сиотат оказались переполнены. Моссад приступил к нелегальной переправке беженцев в Палестину. Европейские порты кишели его агентами, которые на деньги американских евреев покупали суда, переделывали их, приспосабливая к прорыву английской морской блокады палестинских берегов. Англичане использовали не только флот; центрами борьбы против Моссада стали их посольства и консульства.

Утлые суденышки, набитые до отказа отчаявшимися людьми, брали курс на Палестину только для того, чтобы их перехватили англичане, едва они пересекут трехмильную прибрежную полосу. Беженцев обычно помещали в новый лагерь; на этот раз у Атлита, в самой Палестине.

Когда Карен поверила, что отец ее жив, она загорелась желанием попасть в Палестину — ей казалось, что отец обязательно приедет туда.

Хотя девушке не исполнилось еще и шестнадцати, ее приняли в свою группу пальмахники, которые ночью у костра рассказывали чудеса о Земле Обетованной и пели замечательные песни на слова, так похожие на библейские тексты. Они просили девушку:

— Станцуй, Карен, станцуй!

Ей поручили заботу о сотне детей, которых надо было подготовить к моменту, когда моссадовское судно возьмет их на борт.

Британские иммиграционные власти установили норму в полторы тысячи человек в месяц и старались отбирать детей либо стариков, не годных к несению воинской службы. Мужчины отращивали бороды и отбеливали волосы, чтобы выглядеть стариками, но из этих ухищрений обычно ничего не выходило.

В апреле 1946 года, спустя девять месяцев после того, как Карен покинула Данию, Галила сообщила:

— На днях прибудет корабль Моссада, и ты со своей секцией отправишься на нем.

У Карен забилось сердце.

— Как называется судно?

— «Звезда Давида», — ответила Галила.