Дети из распавшихся семей

— Геронда, если в семье муж, имея какую-то страсть, признаёт свою вину, исповедуется, но продолжает принимать воздействие этой страсти и говорит своей жене: " Я мучаю вас: и тебя, и детей. Лучше я уйду и буду, живя вдали от вас, присылать вам деньги, чтобы вы не мучались", как поступать его жене?

— Если муж действительно чувствует то, что говорит, это показывает, что у него много любочестия, и его жена должна терпеть. Однако лучше, если она не будет сходу верить услышанному. Пусть она всмотрится в суть дела поглубже. Ведь подчас бывает и такое: муж якобы от благородства говорит: " Уйду, чтобы вас не мучить", тогда как на самом деле хочет уйти, поскольку спутался с другой женщиной.

Брак, дойдя сегодня до такого состояния, которое мы видим, потерял свой смысл. Семьи распадаются ни с того ни с сего. Несколько дней назад ко мне в каливу пришёл один совершенно замороченный человек. Сперва у него было двое детей от одной любовницы. Потом он ушёл к другой. Та родила ему ребенка, и он с ней развёлся. После этого он женился в третий раз. Его третья жена тоже была разведённой и тоже имела трёх детей: двух от первого брака и одного внебрачного. От этой женщины у него родилось еще двое детей. " Постой-ка, постой, — остановил его я, слушая всё это. — От скольких же мам все эти дети и от скольких отцов? "

Так вот и гибнут несчастные дети. Те из них, кто, отличаясь чуткостью, не может преодолеть расстройство от случившейся с ними беды, впадает в отчаяние, а некоторые даже кончают жизнь самоубийством. Другие, чтобы забыться, начинают пить. Третьи связываются с наркотиками. И где только они находят на всё это деньги? Самая маленькая доза героина стоит четыре тысячи драхм. Большая доза — шесть или семь тысяч[23].

Таковы вольные, распущенные дети прежнего поколения. Во что же превратятся другие — те малыши, родители которых развелись по закону об автоматическом разводе? Сколько же молодых, принимающих наркотики, прошли нынешним летом через мою каливу! Большинство этих несчастных — дети из распавшихся семей. Парню двадцать семь лет, а он находится в отчаянии и просит помощи! И знаешь, ведь детей из распавшихся семей видно издалека. У меня возле каливы на лавочке стоит банка с лукумом. И вот когда приходят такие ребята, они берут из банки кусочек лукума и начинают его есть, а потом, увидев, как я выхожу из каливы на крыльцо, ещё не доев сладость, сразу подбегают, чтобы меня поцеловать. Руки у них все в сахарной пудре от лукума, вот и уделают меня всего! Эти дети лишены любви и нежности. Для них нет никакой разницы, есть у них родители или нет. Приходит ли домой их отец, уходит ли, живёт ли с ними, не живет ли — для несчастных ничего не меняется.