Ssereys С.Перов

Февраль 20… года.

Сергей Семёнов - «В весе " пера"»

I.

Проснувшись рано утром, я не сразу смог понять, отчего у меня такое радостное чувство. Но тут же вспомнил - сегодня тот самый день! Во мне крепла уверенность, что вскоре я попаду в Зону. Глупо было лежать в постели и улыбаться. Так что я встал, не спеша заварил свежий чай, тщательно побрился стареньким, но таким привычным «Жиллет». Я был собран, спокоен, и очень уверен в себе, и, пройдя долгий путь, был готов встретить свою удачу.

С текущими делами на работе я расправился быстро и даже безжалостно. Утреннее ощущение предстоящего успеха переполняло меня. Недавно придя в журналистику, я не собирался многие годы оставаться на десятых ролях - мне нужен был прорыв, и я его себе обеспечил. Поэтому сегодня я чувствовал внутреннюю уверенность и гармонию с окружающим миром. Чувство это сохранялось весь день, до вечера.

А вечером меня везли в шикарном и, похоже, что бронированном, лимузине. В салоне приятно пахло новой кожаной обивкой сидений и дорогим одеколоном Большого Человека. Сиденья были очень удобными, сквозь тонированные стекла ласково светили лучи заходящегося солнца. Вот только ощутить комфорт в полной мере мешали наручники – браслеты жали, я несколько раз пытался удобней устроить на коленях скованные кисти рук, но наручники при этом звякали, и сидевшие с обеих сторон охранники (или конвой?) посматривали на меня так, что вести себя сразу хотелось потише. Сидящий напротив Сильвестр смотрел сквозь меня, думая о чем-то своем. Мне же в голову лезли мысли нерадостные, тягостные. А ведь добивался я этой встречи долго и упорно.

Я искал везде, где мог, по крупицам собирая сведения о Зоне. Полгода назад один бродяга, разговорившись со мной «за жизнь», обмолвился, что задолжал барыгам, а отрабатывал долги в Зоне. Говорить подробней он об этом не хотел ни в какую, отпирался и пытался рассказывать сказки, что бы я ему не предлагал за правдивый рассказ. А потом глянул он мне в глаза как-то странно. Не знаю, что он там увидел, но пробормотав непонятное «Зовет она, значит», тяжко вздохнул и сдался. Рассказал он не много, но мои призрачные подозрения обрели форму, и, получив направление для поисков, я постепенно собрал факты.

Если есть место, где очень нуждаются в самых разных товарах, то обязательно найдутся деловые ребята, которые все это поставят, доставят на дом или куда угодно – было бы, чем платить. Средств очень даже конвертируемого платежа в Зоне хватало с избытком, а цена этого избытка в жизнях и судьбах людей мало кого интересует. Многочисленные фирмы и фирмочки уважаемого предпринимателя Сильвестрова, кроме легальной торгово-закупочной деятельности, исправно доставляли в Зону продукты, медикаменты и боеприпасы, а иногда и людей. Разных людей - и простых работяг, и таких, которые успели натворить немало за пределами Зоны. Так что я собрался в Зону, даже к дальнему Периметру которой мне до сих пор и на несколько километров подойти было не просто.

Я самоуверенно намеревался прижать Сильвестра, помахав перед ним удостоверением с грозной надписью «Пресса», выложить известные мне факты, а затем поставить условие – или он доставит меня в Зону, или я все, что знаю, сливаю редакции и это будет напечатано в воскресном выпуске нашей замечательной газеты. Сильвестр, по моему замыслу, должен был согласиться на такие условия и переправить меня в Зону, где я немного попутешествую, соберу материал для потрясающей статьи, а может и книги. Наверное, даже принесу артефакт на память. Ну, примерно так же, как ходил в поход с черными археологами – не слишком опасно, но очень полезно для рейтингов газеты и моей журналистской карьеры. Таков был мой гениальный план, и я в него верил. Добившись согласия на эту встречу, я решил - полдела сделано. Но все прошло совсем не так, как ожидалось. После моего выступления перед мрачным Сильвестром вместо запланированных переговоров я приобрел наручники и совет охраны «Не дергайся», и не получил никаких объяснений.

Лимузин выехал за черту города, а вскоре мы оказались на территории загородной усадьбы, которая изнутри выглядела на военный лад – полно охраны в униформе, все заасфальтировано, разметка дорожек. Слово «база» подходила к этому комплексу строений гораздо больше. Слегка подталкивая, два бугая провели меня вслед за Сильвестром по лестнице на второй этаж центрального здания, и завели в одну из комнат, где усадили на диван. Кабинет Босса, это сразу чувствовалось. Солидная мебель, книги на полках и антикварного вида письменный стол, на котором не было ничего, кроме настольной лампы под стать остальной мебели. Вся обстановка так и располагала к приятной, неспешной беседе, под коньячок и сигары. Но мне не настолько повезло, и в кабинете я пробыл недолго. Сильвестр вышел из смежной комнаты, бросив на ходу «За мной», будучи одетым совсем по другому. Теперь он выглядел не преуспевающим коммерсантом, а так, как будто собрался на охоту. Или на войну.

Почти всю ночь я трясся на деревянных скамьях КАМАЗа с тентом, который изредка останавливался, но после недолгих переговоров водителя с невидимыми для меня собеседниками машина ехала дальше. В кузов заглядывали только один раз – на КПП мельком глянул, отбросив край брезента, молодой лейтенант. Позади него стояли два солдата, которые курили и происходящим не интересовались вовсе. Ни я, ни наручники на моих руках ничьего внимания не привлекли. Моих конвоиров, в их статусе сомнений больше не было, осмотр не обеспокоил ни на секунду, видимо, схвачено было все накрепко. Так что я последовал совету, не дергался, и тем более не кричал «Помогите!», молча ожидая развязки. Когда прибыли на место назначения, я вылез из кузова, и пока разминал закоченевшие ноги, удалось немного осмотреться вокруг. Увидел я немного – грузовик стоял возле огромного ангара, над окружающей ангар высокой кирпичной стеной видна вышка со смотровой площадкой. Все это поливал мелкий холодный дождь.

- Похоже одновременно на завод и на концлагерь, - мрачно подумал я.

Здесь и удостоил меня разговором Сильвестр – в кабинете на верхнем этаже, куда пришлось подняться по скользким ступеням ржавых железных лестниц. Кабинет окружающей обстановке соответствовал - металлические стеллажи и такой же шкаф, обшарпанный стол, режущий глаза свет электрических лампочек без плафонов. Ни обстановка, ни беседа приятными не были. Сильвестр оказался в помещении раньше меня, и к моему удивлению приказал снять наручники, предложил присесть. Отослав охранников, он заговорил со мной неожиданно мягко, доверительным тоном.

- В общем, парень, тебе повезло – изрек Сильвестр после недолгой преамбулы о том, что находимся мы уже в Зоне, - сначала хотел я тебя в ходку за мясо отправить.

- За мясом? – переспросил я.

- Да не за мясом - досадливо дернул подбородком Сильвестр. - Отвыкаю постепенно по-человечески разговаривать с этими «паца-анами». Видел во дворе – хмурые личности в кожаных куртках? Вот, у нас таких большинство, попробуй с ними не забудь нормальный русский язык. У нас, у нас, я не оговорился, ты теперь в Зоне надолго. После того, что ты мне наговорил про свое журналистское расследование, дороги обратно тебе нет, да и выбора тоже. Но человек в Зоне тоже цену имеет, и я ж не зверь просто так живую душу сгубить. Сначала я тебя хотел отправить как «мясо», «лошадь», в общем как безмозглое создание, своего мнения не имеющее, и нужное до поры, до времени. Туда – груз перетащить, ну там боезапас, лекарства, стволы запасные. Ты понимаешь, настоящие лошади в Зоне быстро с ума сходят, да и не везде их между аномалиями проведешь.

- А обратно? - заинтересованно спросил я, - в обратную сторону как?

- А в обратный путь ходокам все, что «лошадь» тащила, потребуется. Запасы потребуются, а ты - не очень. Доберешься ты на базу без снаряжения или нет, никого не волнует.

- Это удобно – спокойно сказал я, и сам своему спокойствию поразился, - Значит, «лошадь» груз несет, а в нужный момент запасы других ходоков пополняет, становится «мясом» и зачисляется в естественный расход.

- Верно. А истерики, что, не будет? – довольно натурально удивился Сильвестр, - даже возмущаться не будешь? Ну, про права свои, про уголовную ответственность, про то, что мне это с рук не сойдет?

Я промолчал - вопрос был задан явно с издевкой, и рассуждать о моих правах было напрасной потерей времени.

-Значит, я в тебе точно не ошибся, - продолжил он – Такие парни нам нужны, и не на один раз. У меня, знаешь ли, насчет тебя серьезные планы на будущее имеются.

Верить ему хотелось. Говорил Сильвестр снисходительно, не как с равным, а немного свысока, но вполне уважительным тоном. И все время кусочки правды подбрасывал – про то, что военным платит за безопасный проход блокпостов, и про вполне деловые переговоры с другими группировками, и вот теперь про «мясо». Видимо, я должен был проникнуться оказанным мне доверием и собственной значимостью. Наверное, охранники за закрытыми дверями кабинета веселятся во всю – опять Сильвестр «лоха» обрабатывает. Но дело было в том, что я нечто подобное уже проходил. Со мной так уже беседовали, и не раз. Слова были другие, и жаргонных словечек поменьше, а так - то же самое: «мы в тебе не ошиблись», «ведь делаем общее дело», «нам с тобой еще работать и работать» - эти красивые слова не однажды говорили мне разные серьезные люди. Они ловко складывали из этих слов, как из мозаичных стекол, замечательные узоры. Такие замечательные, что за ними было не углядеть простых жизненных потребностей – отправить вместо себя очередного дурачка по кривой дорожке. А если все пройдет гладко – немедленно оттереть такого везунчика от раздачи пряников и других полезных барышей. И я давно уже не верил в такие обещания и доверительные разговоры, а потому был настороже и искал, в чем подвох. А подвох должен быть. Перемену в поведении Сильвестра можно было объяснить только одним образом - намерением втравить меня в неприятности гораздо больше тех, что я уже имею. Видимо, лезть в ловушку я должен был по собственной воле, иначе сейчас я бы выслушивал угрозы, а не обещания и лесть.

- Значит, плавно перешел к деловой части беседы Сильвестр, - в ходку пойдешь с Тохой Медведем, он в курсе, и в детали посвятит. Ты же образованный человек, ну что тебе, вместе с сявками мародерствовать, что ли? Есть для тебя задание не простое, думать нужно будет все время, куда идти и главное как идти. И загадка есть, которую разгадать давно пытаемся. Медведь ходок бывалый, делай, что он говорит, к советам его прислушивайся, и вернешься целым невредимым, да и опыта наберешься. А о твоей дальнейшей жизни поговорим по возращении. Но вернетесь с хабаром – заработаете очень прилично.

- А прилично, это сколько конкретно в рублях иди другой валюте? - поинтересовался я.

- Ты сначала дело сделай. А то еще с Базы не вышел, а уже о цене за не добытый хабар торгуешься. Иди, тебя проводят – в баре и поешь, и с Медведем познакомишься.

Бар бы простой бетонированной площадкой с навесом, стойкой бармена и несколькими дощатыми столами. Колоритных личностей здесь было хоть отбавляй. Парни в уже привычных кожаных куртках, встретившие мое появление возгласами «Это че, новенький?», «Да ты на шмотки глянь», и несколько сидевших отдельно человек в длинных плащах с капюшонами, под которыми можно было заметить комбинезоны с многочисленными фильтрами, шлангами, и каким-то незнакомыми приборами. В общем, выглядели эти комбинезоны очень технологично, походили более на легкие скафандры, чем на полевую униформу, а их угрюмые обладатели к общению расположены явно не были. Посетители с большим интересом наблюдали, как я прошел к стойке, над которой возвышался как башня сидящий с бутылкой пива человек. Он явно соответствовал прозвищу «Медведь» - был подходящих комплекции и роста, а обычная пивная бутылка в его руке выглядела мелким пузырьком. На меня он глянул с явным удивлением – в этом месте моя вельветовая куртка и джинсы смотрелись странновато.

- О тебе я уже слышал, - с ходу заявил Медведь, - поешь, тарелку каши пока получишь бесплатно. Потом найди себе место и отдохни – выходить будем под вечер. Тебе необходимо добыть минимум снаряжения – комбез и обувь нормальную, обратись к Борову, он за стойкой стоит. Не сообразишь, как приобрести – пойдешь в том, что на тебе надето, понял? сурово переспросил мой будущий напарник. Возражений он явно не ждал, продолжил почти без паузы – как тебя звали в прошлой жизни, я не спрашиваю, здесь это не принято. Ты ведь журналист.

- Да, журналист, - вставил я, что бы сказать хоть что-то.

- Мастер печатного слова и труженик пера, значит. Ну, на Мастера ты пока не тянешь, а будешь тогда … Перо. Все, меня пока оставь в покое, перед выходом я тебя сам найду. О нашей цели расскажу в пути. Что бы тебе не наговорил Сильвестр, твое дело – выполнять мои команды. Свободен – довольно категорично завершил общение со мной Медведь.

Делать было нечего, я был растерян и изрядно напуган происходящим, плохо представлял, где нахожусь и как себя вести, а потому поплыл по течению. Моя прежняя размеренная жизнь изменилась неожиданно, события стали развиваться стремительно, и пока мало зависели от меня. Я, конечно, хотел перемен, но такого не ожидал. Еще утром проснулся в своей квартире, а ночью оказался в Зоне, в непонятном качестве, и уже собираюсь в поход, или как здесь говорят «ходку», причем обязан раздобыть снаряжение.

Хотя со снаряжением оказалось просто – Боров в ответ на мой вопрос, чем может помочь, согласился выдать комбинезон и высокие ботинки армейского типа, приняв от меня одежду из прошлой жизни, и сказал, что разница в 500 «тугриков» за мной, вернусь с хабаром – отдам, нечем будет отдавать – отработаю. Грабеж конечно, но выбора не было. На мой вопрос, а почему подписывать ничего не надо, он как-то неприятно ухмыльнулся, сказав, что снаряжение я взял, значит «подписался», а «разводить» его я не рискну. Это было правдой – я бы не рискнул. Так что разговор продолжать я не стал, при этом чувствуя, что так и должно быть – раз уж взял вещь, значит расчет за мной. Находился я в совершенно диком месте, и ситуация была дикая. Но, как ни странно, все это на меня не давило и не угнетало. Я здорово вымотался, и хотел спать. Полученный комбинезон оказался хоть и не новым, но довольно чистым, а ботинки как раз новыми и нужного размера. Брезгливости или неудобства новый наряд не вызывал. Так что я нашел себе свободную койку с провисшей металлической сеткой, но относительно чистым матрацем, и, не смотря на то, что давно наступило утро, быстро уснул. Удивительно, но спал я спокойно и проспал почти весь день.

Разбудил меня Медведь, который осмотрел меня, и моим новым снаряжением видимо остался доволен. Буркнув «Сойдет, а броник я тебе дам», он повел меня в оружейную. Сам он получил из шкафчика (видимо, личного) такой комплект оружия, что хватило бы на маленькую армию. Мне же дал только обычный ПМ с двумя запасными обоймами и кобурой. На мой вопрос «Я могу получить автомат?» Медведь спросил, с какой радости он должен дарить мне автомат. Ответить ему было нечего. Все же тяжесть настоящего оружия в кобуре на поясе успокаивала и придавала уверенность. Привычно передернув затвор, я проверил наличие патрона в патроннике, вставил магазин. Медведь внимательно следил за мной своими темными глазами, но такая проверка не волновала, пусть наблюдает. Отслужив несколько лет в роте охраны, пока не потянуло на вольную гражданскую жизнь, получение оружия (как и сдачу его, чистку и многое другое) я отработал до автоматизма. А уж как нас гонял на занятиях Василич, замнач по вооружению! Мы на время разбирали и собирали пистолеты, а затем до дрожи в руках и звона в ушах выхватывали оружие из кобуры, целились, стреляли и шагали к мишеням. И еще снова и снова, много раз, пока не сжалится, не отпустит надоевший хуже пареной редьки инструктор. Мне, правда, занятия по стрельбе нравились, стрелял я охотно, хотя и считал, что в жизни мне это никогда не понадобится. Вижу теперь, что думал так напрасно.

После того, как мы вооружились и взяли приготовленные рюкзаки, Медведь повел меня к выходу из ангара, а затем через огромные ворота, к которым вели подъездные железнодорожные пути. На себе я кроме одежды и бронежилета нес еще небольшой, но тяжелый рюкзак, впрочем, такой же был на спине у Медведя. Еще на себе он нес два небольших контейнера, как я догадывался, для артефактов. Но думал я про таинственные и притягательные ранее вещи без всякого душевного трепета, как-то обыденно – нет у меня контейнеров, оно и к лучшему, пользоваться ими я все не умею, и как добыть артефакт, абсолютно не представляю. Кто и когда нажал тот невидимый переключатель, превративший меня - подающего надежды журналиста в рядового бойца по кличке «Перо», я не знаю, для меня это преобразование прошло незаметно, и я стал принимать вещи такими, какими они есть. К своему новому прозвищу (называть его кличкой мне очень не нравилось, где клички, там и незаконные преступные сообщества, о чем задумываться вообще не хотелось), я привык сразу, как услышал. Я всегда был худощавым, и рост имею выше среднего, так что прозвище мне подходило и нравилось. Еще до выхода с базы один из «кожаных», вертлявый паренек с хитрым взглядом, явно набиваясь в приятели, стал меня просвещать, как живут на базе, какие здесь заведены порядки, и кроме прочего сообщил, что до меня такого прозвища не было, а оно «вроде фартовое», так что светит мне «быстро подняться». Думаю, что слово «перо» у моих новых товарищей связывалось исключительно с ножами, но переубеждать нового знакомого я не стал, пребывая в настроении отрешенном и даже фаталистическом. Заботило меня прежде всего то, что происходило здесь и сейчас. Я шагал за Медведем навстречу новой судьбе, при этом обращая гораздо больше внимания на надоевший дождь и неразношенные ботинки, чем на перемены в жизни. Путь мы держали на ранее не виданные мной огни вдали, напоминающие то ли одноцветное северное сияние, то ли огромные молнии.

ІІ

Чем дальше от базы, тем медленнее мы шли. Замеченное мной издали скопление электрических разрядов мы обошли по широкой дуге. Мне было понятно без разъяснений, что это место скопления аномалий, в обычной природе такого существовать не могло. Какое-то время Медведь выбирал путь, ориентируясь по знакомым, наверное, ему отметкам, которых я пока не замечал. Но несколько раз он останавливался, бросал впереди себя болты. Один раз долго смотрел на безобидную полянку, бросил на нее несколько болтов и даже найденный камушек, снял с пояса и задействовал сложный прибор, поводив ним из стороны в сторону. Затем мы долго наблюдали за летавшей по ветру пылью. Я никаких отклонений не замечал, но Медведь принял решение поляну обходить, причем по глубокой луже, в которой мы по колено измазались грязью. Но я не спорил. До этого я видел, как низко летевшую ворону недалеко от нас что-то невидимое закрутило и разорвало в клочья. Одно перо, длинное, и в крови, упало почти к моим ногам. Я хотел спросить, нужно ли считать это Знаком Зоны или что-нибудь в этом роде, но Медведь явно такой вопрос предвидел, улыбался издевательски, поэтому спрашивать я ничего не стал. Но увиденное впечатлило, и я шел за Медведем, как он меня инструктировал, след в след, замирая, когда он предостерегающе поднимал руку, и поторапливался, если он того требовал.

На привал мы устроились, когда совсем стемнело. Дойдя до небольшой ложбины между холмами, Медведь сказал, что тут будем отдыхать до утра, снял рюкзак, быстро разжег костер, почти не дававший дыма. После еды мы удобно устроились на спальниках, закурили, и когда я раздумывал, как бы приступить к расспросам, он заговорил сам.

- Ситуация такая: Мы идем в одну долину, в которой есть холм, а в нем - тоннель. Вообще-то, это территория Долга, но бывают в этой местности и другие группировки. Как раз от одной из них мы и получили заказ на получение сведений об этом объекте. Ты в курсе, что тут идет война между группировками за территории влияния?

- Кое-что доходило и за Периметр, - ответил я, - детали мне не известны, но названия группировок и какие-то слухи можно встретить в Сети, ну и сам догадываюсь, что за прибыльные места будут воевать и здесь.

- Э нет, не так все просто, не в одной только прибыли дело. Но взаимоотношения между группировками очень сложные, иногда заключаются союзы, ведутся совместные действия против других группировок. Да сейчас не в этом дело. Некоторые задания для небольших групп или одиночек передаются желающим их выполнить. Заказ получен нами некоторое время назад, но пока выполнить его не получилось.

- Нами, это кем, Бандитами? – рискнул уточнить я.

- Я, по-твоему что, бандит? - возмутился Медведь.

- Ну эти, которые в кожаных куртках, вроде бы так себя и называют, осторожно заметил я.

- Потому, что дебилы, - сказал, как отрезал Медведь – они хороши только на подхвате, по Базе и вокруг нее разгуливать с грозным видом, да про «понятия» свои болтать, ну при случае обобрать раненного или больного в Зоне. А как бы они Базу создали и удерживали, кто бы с ними вообще из серьезных людей стал разговаривать? Это не бойцы, а камуфляж для тех, кто что-то из себя представляет, зарабатывает серьезные деньги сам и приносит прибыль группировке, в которую на постоянной основе может и не входить. Как ты в Зону-то полез, ничего не зная ни о ней, ни о том, как здесь живут, я не пойму.

- Так что же, любой сталкер может получить у Сильвестра задание, и при этом не важно, в какой группировке он состоит? Может быть, военные тоже наемниками подрабатывают?

- Ладно, это отдельная тема, - оборвал меня Медведь. Такие знания тебе выжить в Зоне не помогут, а жизнь очень даже осложнят. Ты пока поменьше таких вопросов задавай, а еще лучше об этом и не думай. Что касается нашего задания - я ходил в туннель дважды, оба раза неудачно, через аномалию прорваться не смог. До меня несколько групп сгинули – ни следов, ни трупов, ни другой информации. Я бы и в третий раз сам пошел, а не тянул на буксире новичка, но в туннеле что-то совсем странное. Такое впечатление, что там силовой барьер, который выборочно, ты понимаешь – в ы б о р о ч н о, по буквам произнес Медведь, - притягивает и куда-то перемещает людей. То есть, меня этот барьер не принимает, а наоборот отталкивает, но возможно, что пройдешь ты.

- Значит, аномалии умеют делать выбор. Это же признаки разума! - обрадовано воскликнул я.

- Ты не ори, умерил мой пыл Медведь, - и про разумные аномалии, которые сами выбирают, кого жизни лишить, а кого отпустить с миром, сразу забудь. Бред это. Для тебя, как и для любого человека в Зоне, любая аномалия – это смертельная опасность, ловушка. Я почему тебе автомата или другого серьезного оружия, да и ПДА не выдал? Не в деньгах дело, стоимость контракта расходы наши на снаряжение перекроет многократно. Но если тебя снарядить по полной программе, ты сразу себя бывалым сталкером почувствуешь, которому все опасности и аномалии Зоны нипочем. Ты пойми, что бы здесь выжить, нужно за свою жизнь все время опасаться. Не паниковать, не дрожать от страха, но и не мнить себя отважным исследователем, бросающим вызов Зоне. Когда снаряжения у тебя минимум, то сразу куда как осторожней становишься. Что бы за моей спиной путешествовать, тебе и пистолета хватит, а от серьезных неприятностей я тебя прикрою. Пока ты читал об этом в Интернете или в желтой прессе в своем городе, это было где-то далеко. А теперь ты в Зоне, и любая странность - это реальная угроза жизни и здоровью. Так что действуй как в боевой обстановке, по … не сразу нашел нужное слово Медведь.

- По уставу? – невинным тоном подсказал я.

- По правилам, хотел я сказать. Ишь, какой умник нашелся. Мы конечно, с тобой напарники, но думаю, что только на эту ходку. И я тебе уже говорил – осторожней с расспросами, догадки свои оставь при себе. Завтра мы дойдем до туннеля, и попытаемся пройти барьер. В этом районе периодически появляются группы бойцов, видимо, наемников. Все попытки пообщаться с ними сразу, без переговоров превращаются в огневой контакт. Откуда они появляются, непонятно, но есть версия, что они приходят с другой стороны туннеля, через барьер. Вот выяснить, как это происходит, и есть цель нашего контракта.

- А почему на все это нужно было мое согласие?, - спросил я. Не проще ли просто припугнуть, заставить?

- Как ты это себе представляешь - насильно человека в ходку отправить? Тащить тебя через пол-Зоны в наручниках, или под конвоем? Тут бы себя уберечь, а не пленника сторожить. И потом, ни один сталкер не согласится конвоировать через Зону другого, даже такого зеленого новичка, как ты. К тому же задание уже обросло дурной славой, на нем Сильвестр потерял несколько опытных сталкеров, и желающих взяться за его выполнение найти не просто. А обычные бандюки даже до этого места не дойдут – у них от страха давно уже крышу бы сорвало, сбежали бы. И дела не сделали, и назад вернуться не сумели бы, это однозначно. Глубокой Зоны они боятся панически, от Базы далеко и надолго не уходят. А вот ты на удивление быстро приспособился к местным условиям. О Зоне катастрофически мало знаешь, но что-то такое нужное, что бы по ней ходить, в тебе есть. То ли ты ее чувствуешь, то ли она тебя. А опыта, если повезет, ты со временем наберешься. Да уж, у Сильвестра глаз-алмаз, он нужного человека за километр разглядит. Талант, это факт. Ну, разговоров на сегодня хватит, пора отдыхать.

Стоять на часах, в охранении, мне Медведь не доверил, и сам не посчитал нужным. В нескольких метрах от костра он расставил датчики, подключил и задействовал какой-то прибор, с одним наушником которого так и лег спать. Спал он при этом очень чутко, или не спал вовсе. Вдалеке несколько раз слышались странные звуки, то ли вой, то ли протяжный лай. Всякий раз, когда я поднимал голову и пытался определить, откуда все это доносится, Медведь говорил, что опасности нет и можно спать. Так прошла моя первая ночь в Зоне, хоть и беспокойно, но вроде бы в безопасности.

Утром, после недолгих сборов, мы в бодром темпе и почти без остановок прошли по холмам несколько километров, и вошли в сосновый лес. Вокруг я давно не видел признаков жилья, даже следы того, что здесь бывают люди, я замечал редко – давно раскисшие сигаретные пачки и ржавые консервные банки явно лежали на земле довольно долго, их присыпало хвоей. Раньше я любил хвойные леса, с удовольствием по ним гулял. Но это лес меня не радовал, в воздухе носились что-то такое – непонятное, опасное, и совсем чужое. Да и Медведь был в постоянном напряжении, часто останавливался, осматривался. Я начал привыкать к этому рваному ритму – быстрая ходьба, остановка, проверка детектором, иногда брошенный болт. Когда первый раз болт с хлопком отскочил от земли, будто резиновый мяч и к тому же под неожиданным углом, я замер, и, по-моему, перестал дышать. Но с каждой последующей обнаруженной аномалией я воспринимал происходящее спокойней, и со временем сам стал замечать выгоревшую траву, переливающиеся над землей радужные сферы, искрящийся электрическими разрядами воздух. Медведь на меня поглядывал одобрительно, во время отдыха на мои расспросы насчет аномалий и их признаков отвечал обстоятельно, без раздражения. Постепенно Медведь становился дружелюбней, видимо как напарник я его устраивал. Мир вокруг ощущался явно враждебным, иногда мне начинало казаться, что на многие километры вокруг вообще нет людей, только мы вдвоем и опасная, непредсказуемая Зона. Наверное, что-то подобное ощущал и Медведь. Его раздражение, которое я чувствовал поначалу, видимо не было связано непосредственно со мной, а скорее являлось результатом недовольства обстоятельствами. Человеком он был не слишком общительным, в компании видимо не нуждался. Однако особых хлопот я ему не доставлял, все распоряжения выполнял безропотно, и постепенно его отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Идти следом за ним было не сложно, друг к другу мы вроде бы притерлись, и я начал думать, что все пройдет благополучно, во всяком случае, до туннеля дойдем без особых проблем.

Но я ошибся, проблемы начались, когда лес поредел, и мы подошли к опушке. Ситуация была опасная, хотя Медведь пока не паниковал. Нас загнала в разрушенное здание, практически руины, стая собак, которые неожиданно выскочили из небольшой ложбины на краю леса. Сначала мы услышали вой, который быстро приближался, и тогда я следом за напарником прибавил шаг, а затем побежал. Но избежать боя не удалось, и отстреливаясь на бегу, мы заскочили в остатки когда-то стоявшего в лесу дома, на бегу отстреливаясь от собак. Собаки были необычные – ужасное порождение Зоны, с облезшей шерстью и уродливыми мордами. У многих туловища и даже лапы были какими странно выкручеными. Выглядели они страшно и нелепо, но живучи были чрезвычайно, несколько попаданий в туловище их не убивали. Те патроны, что у меня были с собой, я расстрелял очень быстро, и получил от Медведя новую обойму. На бегу он вручил мне короткоствольный АКС, сам же отстреливался от собак из скорострельного и компактного, явно иностранного производства, автомата. Палил при этом экономно, короткими очередями, и, как правило, попадал. Мы уже пристрелили больше десятка тварей, но оставшиеся упорно атаковали, и в итоге загнали нас на площадку второго этажа развалин, а теперь сидели внизу, под насыпью, по которой я и Медведь забрались наверх. Тяжело дыша, мы остановились, удерживая край насыпи под прицелом. Собакам забираться по осыпающимся обломкам было тяжелее, чем нам, они это явно понимали, но и уходить не собирались, выли и рычали, собравшись внизу насыпи. Мы их отлично слышали, но почти не видели. Иногда над обломками все же показывался голова или спина собаки. Я стрелять не рисковал, для удачного выстрела шансов было мало, Медведь же целился, и несколько раз удачно стрелял. Но в корне это ситуацию изменить не могло. Вечерело, и даже я понимал, что в темноте нам придется туго. Пока Медведь успешно держал оборону, я повернулся спиной к насыпи и быстро осмотрелся. С двух сторон площадку огораживали голые стены, которые накрывала плита бетонного перекрытия. С третьей стороны была насыпь, еще с одной – крутой склон холма, на котором когда-то был построен дом. У подножия холма тек довольно широкий ручей, на другом берегу которого выросли две высокие сосны.

- От тех сосен уже видно холм и вход в туннель, аномалий на пути быть не должно, – как будто почувствовав, куда я смотрю, торопливо сказал Медведь. – Я придержу этих тварей, а ты спустишься вниз по веревке – она есть у тебя в рюкзаке. Думаю, что догоню тебя в тоннеле, но если нет - входи и иди по нему до изгиба, это около 200 метров. Сразу за изгибом тоннеля увидишь синеватое свечение – это и есть барьер. Лично я думаю, что тоннель это такая огромная труба, а барьер – это предохранительный клапан. Иногда труба как насос засасывает в себя людей, и выбрасывает на другом конце. Где он, этот другой конец трубы, никто не знает. Почему одних она пропускает, а других нет, тоже не известно. Я вообще-то думаю, что это не аномалия, а какое-то масштабное устройство, и где-то есть человек, который нажимает на кнопки. До меня дошли слухи, что вроде бы Дрема, одним из первых ходивший в туннель, недавно сумел передать весточку семье, за пределы Периметра, а значит, он жив. Не знаю, пригодится ли тебе это, но больше я ничего не знаю.

- Мы же напарники, - возразил я. - Давай идти вдвоем, прикрывать друг друга.

- Я сам себя прикрою гораздо лучше, чем ты, а вот о тебе заботиться будет не нужно. Вряд ли собаки рискнут через ручей перебираться, я уже раньше замечал, большой воды в Зоне они бояться. Эти твари слепые, свою цель находят не зрением, и, по-моему, широкие водные преграды им сильно в этом мешают. Во всяком случае, с собаками справиться я в состоянии. В общем, у нас тут не голосование, приказ ты получил, выполняй. И не вздумай меня даже в мыслях хоронить, мелковаты эти собачки дядю Медведя съесть.

- Ну надо же, признаки чувства юмора. Прямо как у моего первого комроты, - мелькнула мысль. Но момент для разбора особенностей военного юмора был неподходящий. К тому же, я давно заметил, что спорить с Медведем было делом безнадежным, так что я принялся исполнять распоряжение.

До входа в туннель я добрался быстро. Пока спускался по склону и перебирался через ручей, время от времени слышал выстрелы, и один раз взрыв, похоже, что гранаты. Когда вошел в туннель, то выстрелов уже не слышал, но в туннеле вообще не было слышно звуков снаружи – ни шума ветра, ни других привычных звуков Зоны. Первое время я часто оглядывался, потом понял, что в гулкой тишине туннеля издалека услышу любого преследователя. Пройти барьер я был твердо намерен. Во мне бушевал целый коктейль эмоций – смесь страха, любопытства, беспокойства за судьбу Медведя, и надежда, что выберусь из этой передряги невредимым, но мысли сбежать даже не возникало. Я уже достаточно знал о Зоне, что бы понимать – назад, на Базу мне самостоятельно уже не вернуться. Как добраться до Периметра, я вообще не представлял. А если бы и сумел – военные разбираться не станут, и пойду я отбывать срок в обычную зону как сталкер, которым, правда, так и не успел стать.

Барьер за поворотом туннеля действительно был, его равномерное синее свечение и низкий гул не были похожи на уже встречавшиеся аномалии. Я какое-то время постоял, разглядывая барьер и прислушиваясь к своим ощущениям. Смотреть было особенно не на что, сквозь барьер я не видел ничего. Особых ощущений я также не испытывал – ни страха, ни какого-либо притяжения барьер не вызывал.

Вдруг я заметил что-то новое. Барьер изменился, теперь он явно пульсировал, ритм я определил быстро - вспышка, пауза – затем две вспышки, длинная пауза, снова вспышка. Решившись, я шагнул в эту синюю тьму во время паузы. И сразу перестал что-либо слышать, видеть и чувствовать.

*****

Очнулся я, лежа на рваной подстилке, в каком-то огороженном колючей проволокой месте, которое так и хотелось назвать загоном для скота. Около десятка людей слонялись без дела вокруг ограды, сидели на земле. Пару человек спали, лежа на таком же, как у меня, рванье, завернувшись в свои куртки и накрыв лицо капюшоном.

Оружия, как и бронежилета, при мне не было, чего и следовало ожидать. Я явно находился под арестом, но не в камере. Таким образом задержанных не содержали ни милиция, ни армия. Место, где я находился, было похоже на лагерь для военнопленных времен второй мировой войны, а не современное помещение для задержанных. Охраны вокруг было немного – часовой на вышке по другую сторону ограды, и еще один у сбитых из досок ворот. Часовой, тут же спохватился я. Да, все-таки армия – военная форма рядового Вооруженных Сил с погонами и другими знаками различия, стандартное вооружение – автомат Калашникова, штык-нож в ножнах. Вроде бы часовой должен нести службу с примкнутым штыком, или не обязательно? Хотя по поводу штыка - это было несущественно. Я встал и направился к воротам, намереваясь позвать кого-нибудь из офицеров.

- Офицера звать будешь? - осведомился один из товарищей по плену, в порванном и грязном сталкерском комбинезоне. – Не советую. В лучшем случае над тобой посмеются, а в худшем побьют. Это смотря какое у них настроение. Ты, брат, хоть и у военных в руках, но здесь что-то вроде частной тюрьмы. Про права, уставы, дознание и все такое забудь, добьешься только зуботычин. – Будем знакомы – протянул он руку – Дрема.

- Перо - ответил я, пожав протянутую руку. - А я о тебе слышал.

- От кого? - насторожился мой новый знакомый.

- От Медведя, я с ним к тоннелю шел.

- Надо же, никак Сильвестр не успокоится, не дает ему тоннель покоя. Так ты, значит, дошел, и через барьер сюда попал. А Медведь?

- Когда мы расстались, то отбивались от стаи слепых собак. Меня он отправил в туннель первым, сказал, что догонит.

- Уже бы догнал, - вздохнул Дрема – ты в отключке около суток был, это дело обычное для тех, кто через туннель сюда попал. Но Медведь мужчина очень серьезный, вряд ли собаки его одолеют. Значит, барьер он пройти не сумел. Ну, может, еще свидитесь.

Довериться больше было некому, и я рискнул. - Говорят, ты сумел своим весточку передать. Мне поможешь?

- Да как тебе сказать, секрета тут большого нет. Кто из солдат соберется ехать по делам за Периметр, сам к колючке подойдет, спросит, не нужно ли чего передать. Если у твоей семьи или друзей достаточная сумма найдется, они твою записку получат. Бизнес у них тут, понимаешь.

О том, что происходит и где мы находимся, Дрема мне рассказал все, что знал. Знал он немного, зато разобрался в главном. Держали его уже около двух недель в полном неведении, безо всяких объяснений. Но он сумел кое-что из разговоров охраны подслушать, наблюдал, что вокруг происходит, и выводы сделал. Ну и солдат, который взялся его записку семье передать, кое-что рассказал.

Находились мы по прежнему в Зоне, в нескольких километрах от того тоннеля, но за пределами Долины. Ясно было, что в тоннеле проводятся испытания аппарата для пространственных перемещений людей. Причем перемещаются люди одновременно с двух сторон, поэтому пройти барьер можно, только когда с другой стороны проход открыт. Из лагеря периодически через барьер выходят группы бойцов, по общему впечатлению военных сталкеров, хотя снаряжение и оружие выглядят необычно, раньше в Зоне такого не замечали. Почему на них барьер не действует так, как на обычных сталкеров, непонятно, но наверное, у них имеется защитное снаряжение. Видимо, переход был стабильным не всегда, поэтому на пробу первыми в переход отправлялись пленные, иногда они погибали. Проект был не военный, а какой-то зарубежного организации – скорее всего мощный концерн работал по заказу военных или правительства. Для испытания опасных технологий Зона – отличное место. Снаружи Периметра никто ничего не узнает, а за соответствующую оплату вояки и проход в нужном месте устроят, и от созданий Зоны прикроют. Ну и пленников постерегут, невольных подопытных. Сколько опыты на мышах да кроликах не проводи, рано или поздно надо переходить к решающей стадии. Где же еще подопытных подыскивать, как не в Зоне, в случае каких проблем внешний мир ничего не узнает, потери и жертвы всегда на Зону списать можно. Вот кто-то из командования Особого Контингента и калымил, предоставив часть личного состава в распоряжение забугорных гостей. Солдатам они немного тоже приплачивали, но нашему человеку всегда маловато будет, так что солдатики постепенно свой маленький почтовый бизнес наладили.

За возможность передать письмо я сразу ухватился, но передавать приветы маме не собирался, мне нужен был шанс отсюда выбраться. А таким шансом мог быть только контакт с Медведем, это я сразу сообразил. Сильвестр сведения от меня если и получит, то порадуется, но меня вытаскивать не поспешит. А вот Медведь …. Выжил ли он, и если выжил, то оставит меня в такой ситуации на произвол судьбы, или возьмется помочь, я не знал. Но нужно было рисковать, на кону – самое важное, что у меня имеется, моя жизнь. Сколько тут удастся прожить, я не знал, но очень не хотел становиться подопытным кроликом. Дрема сказал, что нескольких сталкеров уже уводили для участия в опытах, только прошли они неудачно. Закопали то, что от бедолаг осталось, недалеко от загона, и без всяких церемоний. Так что думал я крепко, стараясь предусмотреть все возможные варианты, и ждал своего шанса.

******

Капитан Меведчук, боец спецподразделения Вооруженных Сил, даже название которого имело гриф «Совершенно секретно», лежал за стволом упавшей сосны, наблюдая объект в просвет между корнями. Он был с головой укрыт маскировочной накидкой, в узкую щель выглядывали только оптика и ствол снайперской винтовки. Надоевшую маску сталкера по кличке «Медведь» он сбросил, выйдя за ворота Базы и забрав в тайнике снаряжение много лучше того, что продавали техники и торговцы Зоны. Теперь он делал свою настоящую работу, уже много часов наблюдая за объектом - местом, где содержатся в плену сталкеры и ведется активная исследовательская деятельность. В принципе, информации было собрано достаточно. Предварительный отчет он отправил кодированным пакетом сразу, как только пообщался с прибежавшим на базу солдатом. Сильвестр так обрадовался возможности получить хоть какую-то информацию, что даже заплатил не торгуясь. Солдатик в это не верил до последнего, но явно фантастическую для него сумму получил полностью. Возвращаться на службу он похоже не собирался, дезертирство в рядах Особого Контингента было событием обыденным.

Несколько дней назад, отбившись от стаи собак, он дошел до входа в тоннель, но на подходе к нему заметил группу то ли наемников, то ли военных сталкеров, выглядевших довольно необычно – вооружение последних натовских разработок, непривычное снаряжение. Из-за рубежа гости пожаловали, не иначе – такие выводы напрашивались сами собой. Что они в Зоне могут делать, непонятно, некоторое время размышлял Медведчук, наблюдая за таинственной группой. Но следовать за ними не стал, вошел в тоннель, направился к барьеру. И снова, как в предыдущих ходках, барьер было не пройти, упругая невидимая стена не поддавалась, не пропускала ни самого Медведчука, ни лезвие ножа, ничего. Тупик, снова тупик. Пришлось возвращаться на Базу. Однако, напарника или его снаряжения в тоннеле и по пути к нему замечено не было, следов борьбы или боя не обнаружилось. Значит, Перо, везунчик такой, прошел барьер? Это был результат, но непонятно, положительный или отрицательный. Вернувшись на Базу, Медведчук продолжал играть роль наемника, и ломал голову, как одолеть загадочный барьер. Решение головоломки принес солдат, которого, оставив пост (за что тут же были оштрафованы Сильвестром), притащили на Базу взбудораженные охранники. С первых же слов солдата стало понятно, что он принес долгожданные сведения.

Дорогу по описанию солдата Медведчук нашел легко. Попасть к лагерю можно было не только через тоннель, но и обычным образом, по петляющей между холмов старой дороге, а затем по наезженной через лес колее. Весь путь Медведчук проделал параллельно дороге, ожидая встретить патрули охраны, часовых в секретах и наблюдательные пункты. Но охрана лагеря была поставлена из рук вон плохо, периметр объекта не патрулировался, часовые на постах дремали, курили, а когда вокруг охраняемой зоны прогуливались, то делали это крайне беззаботно. Ну проститутки на панели, а не часовые, - всплыла в памяти расхожая фраза инструкторов учебки. Но сейчас такая небрежность охраны была на руку, давала возможность подобраться к лагерю вплотную, в пределах прямой видимости. Он фотографировал, сколько было нужно - и, прохаживающихся по лагерю офицеров, и зарубежных ученых. Прослушанных и записанных разговоров, результатов наблюдения и фотосъемки с головой хватит, что бы надолго посадить в тюрьму всех участников этих незаконных исследований. А хотелось не шумного процесса, не долгих судебных разбирательств. Руки чесались применить отличную немецкую снайперку, в оптический прицел которой он вел сейчас наблюдение, по ее прямому назначению. Рядовых солдат было жалковато. Полуголодные, плохо обмундированные и получающие мизерное жалование, они были людьми подневольными и делали, что прикажут. Вот с офицеров спросить бы по полной. А уж иностранцев вообще хотелось оставить гнить в поганой земле Зоны без суда и следствия. Но решать было не ему, для этого есть Командование. Настоящее Командование, а не зажравшийся барыга Сильвестр, которому давно пора о своей деятельности следователям чистосердечно рассказывать. Но еще было не время, под прикрытием сталкера-наемника по Зоне можно было передвигаться, не вступая в конфликты с многочисленными группировками, и при этом выполнять приказы родного Ведомства, которое к Зоне испытывало неподдельный интерес. За долгие годы службы Медведчук привык выполнять приказы, не обсуждая их. Приказано осуществить наблюдение - значит, наблюдаем, собираем всю возможную информацию, а планы устроить местный Армагеддон придется пока забыть.

Но его недавний напарник, можно сказать крестник, находился в загоне для пленных. Неплохой видимо парень, даже отслуживший некоторое время в рядах непобедимой и легендарной, по глупости попал в дурную историю, не без участия Медведчука оказался в крайне опасной ситуации. И Медведчук был твердо намерен своего напарника вытаскивать, тут, как говориться, без вариантов.

Действовать нужно было именно сейчас, когда ночь на исходе, а предрассветный сон так сладок. Большая часть охраны наверняка крепко спит. Снять часового с вышки, по возможности не убивая, затем без лишнего шума освободить бывшего журналиста, и также тихо отходить к месту наблюдения, где предварительно оставить большую часть снаряжения, которое подобрать на пути отхода - диспозиция была ясна. Но вывести из загона напарника, не подняв шума, представлялось достаточно сложным. В загоне находилось больше десяти пленных, как они себя поведут, непонятно.

И тут обстановка изменилась кардинально – к загону подошел офицер с двумя солдатами, подозвал к воротам Перо и Дрему, и их стали конвоировать в глубь лагеря, в сторону помещений, где размещались ученые. Выход людей из загона происходил особым образом – пока офицер открывал замок, солдаты держали под прицелами автоматов подход к воротам. Внимание часового на вышке тоже было привлечено происходящим. Для задуманного момент подходящий. Самым опасным был момент подъема по деревянной лестнице вышки, но часовой наблюдал за выходом пленных, перегнувшись через перила, и ничего не почувствовал до последнего момента. Его падающее тело и оружие удалось подхватить вовремя. Проследовать за конвоем в тени стены здания до неосвещенного участка было совсем просто. Дальше – ударом в висок оглушить одного конвойного. Второго, обернувшегося на шум и начавшего разворачивать ствол автомата, оглушил мгновенно сориентировавшийся Дрема. Офицер испуганно таращил глаза, был так напуган, что даже не пытался закричать, и наконец, медленно, неуверенно потянулся к кобуре. Но опоздал безнадежно, сравниться с отточенными рефлексами спецназа его судорожные действия не могли никак. Ладонь одной руки зажала его рот, вторая рука заученным движением воткнула в грудь боевой нож, и Медведь аккуратно уложил тело на землю.

*****

Когда к воротам подошел офицер в сопровождении двух солдат, многие в загоне проснулись, забеспокоились, – по чью они душу? К этому времени я успел уговорить одного солдата передать информацию на Базу. Обратно он не вернулся, и я терзался догадками, что бы это значило. Иногда успокаивал себя, что получив обещанные деньги, возвращаться ему смысла не было. С другой стороны, солдат мог не добраться до Базы, попасть в аномалию, наткнуться на мародеров, да мало ли еще что. Неизвестность мучила сильнее бытовых неудобств – в загоне я провел около 3-х суток и условия содержания были ужасными. Кормили кое-как, заснуть было трудно из-за холода. Совместными усилиями из подстилок и обрывков веревки удалось устроить что-то вроде навеса в углу загона, от холода это не спасало, но хотя бы давало защиту от ветра.

Офицер вызвал на выход именно меня и Дрему, и я решил, что это лучше бесцельного ожидания. Сидеть в загоне, когда совсем ничего не происходит, мерзнуть и голодать было утомительно и страшно. Вызов означал какие-то перемены. А перемены оказались чудесными.

Медведь, которого я узнал даже в непривычном камуфляже, на пару с Дремой быстро обыскали тела конвоя. Один автомат подхватил Дрема, второй Медведь сунул мне в руки. Мы быстро, но не бегом, двинулись в сторону леса.

- А другие сталкеры, их освобождать будем? – шепотом осведомился я, шагая следом за Медведем.

- Нет. Всему свой черед. Ближайшее время охране лагеря будет не до них. Мы – это сбежавшая информация, приоритет номер один, значит, погоня за нами поважней исследований будет.

- Погоня?

- Ну да, до безопасных мест отсюда далеко, и такси вокруг не наблюдается.

Когда мы отошли от лагеря и вошли в лес, молчавший до этого Дрема на ходу обратился к нам:

– Я у охранника ПДА прихватил, и успел глянуть, где мы находимся. У меня недалеко тайник имеется, готов снарягой поделиться.

– Нет, – отказался Медведь, – со снаряжением порядок, нам с напарником хватит.

– Ну, значит расходимся? – то ли спросил, то ли предложил Дремf, возражений не последовало, и он свернул на едва видную в темноте тропу, бросив на ходу – до скорого, братцы, за мной не заржавеет.

Спустя несколько часов, когда мы прилично удалились от лагеря, стало ясно, что за нами идет погоня. Избежал ли ее Дрема, было неясно, сообщения о его смерти не было. Я теперь стал обладателем личного ПДА, и имел доступ к сталкерской сети. К тому же, я был неплохо вооружен, и вполне готов дать бой преследователям. Но Медведь от столкновения уклонялся, меня поторапливал, хотя часто останавливался и осматривался на местности, выискивая нужное место, я считал, что для засады.

Когда рассвело, мы вышли на край болота. Подступающие к черной стоячей воде невысокие холмы окутывал туман, в котором гасли все звуки. Погоня приблизилась чуть ли не вплотную, крошечные фигуры преследующих нас бойцов уже можно было увидеть без бинокля. А вот Медведь часто и как мне казалось, ужасно долго, разглядывал погоню в бинокль. Выбрав холм с плоской вершиной, откуда отлично просматривалась тропинка, Медведь улегся на землю, нацелил ствол снайперской винтовки в сторону болота, ожидая появление погони, и не отрываясь от прицела, сообщил мне:

- Это янкесы. Но не вояки, скорее, из военизированной охраны частной корпорации или что-нибудь в этом вроде. Тактика действий надежнее любых примет говорит, кто чему учился, и где. В Зону значит, полезли, конкистадоры недоделанные. А вот мы вас, господа любезные….

Выстрел для меня прозвучал неожиданно, я чуть было не вскочил. Медведь же спокойно продолжал водить стволом, выискивая следующую цель. Стрелял он очень точно, сделал пять выстрелов, в результате пять человек остались лежать на тропинке, остальные отступили. Были ли попадания смертельным, определить в тумане было сложно, но меня это не беспокоило. Проведенное в загоне для скота время и то, что я успел увидеть, сильно повлияло на мое отношение к людям, у которых я был в плену. За трое суток я свыкся с мыслью, что могу умереть, видел убитых, и теперь сам был готов убивать.

Но пока до этого не дошло. Преследователи попыток штурмовать занятый нами холм не предпринимали.

- Они в низине, - пояснил Медведь, - в тумане видимость ограничена. У нас сверху обзор гораздо лучше, так что позиция отличная. Я здесь бывал раньше, с одной стороны нас поле аномалий прикрывает, с другой стороны болото. Пройти можно только по тропинке под нами. Думаю, они разделяться - часть останется на месте, а несколько бойцов попробуют войти глубже в болото и обойти нас с фланга. В тумане-то, по болоту! Думаю, о них можно не беспокоиться. А мы опять действуем по старой схеме. Я твой отход прикрываю, а ты двигаешь в сторону Базы, координаты и маршрут я тебе на ПДА скинул, идти тут всего ничего. Особых опасностей встретиться не должно, но ты не зевай, по сторонам, и в особенности себе под ноги, посматривай. Свое прозвище ты должен оправдать, уверен, что до Базы долетишь легким перышком. Придешь, получи с Сильвестра за ходку, информацию про тоннель он благодаря тебе получил, так что ты теперь не зеленый новичок, а сталкер, определенный вес имеющий. Но вообще, будь осторожен, вдруг на нас с тобой уже контракт есть? Я бы на твоем месте парочку бандюков, что вокруг Базы патрулируют, захватил и провел экспресс-допрос. Главное узнать, объявлена награда за твою голову, или нет.

- Почему только за мою голову? - переспросил я, уже понимая, что пути наши снова расходятся.

- А потому, что мою смерть ты по пути отхода изобразишь. Так на базе и расскажешь, попал Медвель все-таки в аномалию, сгубила его Зона. А сообщение в сети я организую, ты поверь. Мне на Базе делать больше нечего, зато есть дела в другом месте.

И я как всегда послушно принялся выполнять план Медведя, так уж у нас повелось. Издали бросил в гигантскую «карусель» полученные от него обрывки одежды, пистолет и запасную обойму, контейнер для артефакта. Все это разбросало на несколько десятков метров, сплющенный в тонкий лист и перекрученный контейнер вонзился в землю. На тыльной стороне ладони я проделал ножом порез, неглубокий, но крови на земле осталось достаточно, ее крупные алые капли были видны издалека. Я посмотрел на лежащего неподалеку, полускрытого туманом Медведя, который тут же обернулся и махнул рукой, требовательно отсылая меня прочь. Выражение лица я не разглядел, но уверен, что было оно сердитым – мол, чего медлишь, инструкции получил, действуй. Хотелось сказать что-нибудь на прощанье, спросить что-то важное, поблагодарить или пожелать ему что-то напоследок, но нужных слов так и не нашлось. И тогда я просто повернулся и пошел по тропе, уходящей от вершины холма в туман.

Пройдя по маршруту изрядное количество километров, приближаясь к Базе, я прочитал только что полученное на ПДА сообщение – «погиб сталкер Медведь, аномалия «карусель»». Я решил, что это хороший знак.

Харьков, 16.01.2…9 года.

Сергей Семенов.