Сигнальные столбы 4 страница

— Так или иначе, но мы должны выступить завтра утром, — неумолимо сказала Кетриккен. — Мы потеряли целый день, задержавшись здесь.

— Потеряли день? — воскликнул я почти сердито. — Мы нашли карту и выяснили, что Верити был в городе. Что до меня, то я не сомневаюсь, что он попал туда так же, как я, и, возможно, вернулся в то же самое место. Мы не потеряли день, Кетриккен, мы выиграли все то время, которое понадобилось бы нам, чтобы найти путь вниз, дойти до города и вернуться обратно. Насколько я помню, вы предлагали потратить день на поиски пути вниз по этому склону. Что ж, считайте, что так мы и поступили и путь был найден. — Я помолчал, сделал глубокий вдох и постарался заставить свой голос звучать спокойно. — Я не хочу ни на кого давить, но, если завтра шут не в состоянии будет подняться, я тоже никуда не пойду.

Глаза Кетриккен заблестели, и я приготовился к бою, но шут остановил нас.

— Я пойду с вами завтра, здоровый или больной, — заверил он нас обоих.

— Тогда все в порядке, — быстро сказала Кетриккен. Потом она спросила куда более мягко: — Шут, я могу что-нибудь сделать для тебя? Я бы не обращалась с тобой столь сурово, не будь нужда так велика. Я не забыла и никогда не забуду, что без тебя не добралась бы до Джампи живой.

Я понял, что речь идет о чем-то, во что я не посвящен, но оставил свои вопросы при себе.

— Я буду здоров. Я только… Фитц? Могу я попросить у тебя немного эльфовой коры? Она так хорошо согрела меня прошлой ночью!

— Конечно.

Я рылся в сумке, когда предостерегающе заговорила Кеттл:

— Шут, я тебе не советую. Это опасная трава, и часто она приносит больше вреда, чем пользы. Кто знает, может быть, ты заболел именно потому, что пил ее прошлой ночью?

— Это невозможно, — презрительно отозвался я, — я пользовался ею несколько лет и ни разу не болел.

Кеттл фыркнула.

— А если болел, но у тебя не хватило ума это заметить? — заявила она. — Эта согревающая трава дает телу энергию, но смертоносна для духа.

— Мне всегда казалось, что она скорее восстанавливает мои силы, чем отнимает их, — возразил я, найдя маленький сверток и разворачивая его.

Не дожидаясь просьбы с моей стороны, Кеттл встала и поставила на огонь котелок с водой.

— И я никогда не замечал, что она притупляет мое сознание, — добавил я.

— Это редко происходит, если принять отвар один раз. И если он дает тебе энергию, позже всегда приходится платить за это. Тело нельзя обмануть, молодой человек. Ты лучше это поймешь, когда доживешь до моих лет.

Я замолчал. Я вспоминал те случаи, когда пытался восстановить мои силы при помощи коры, и у меня появилось неприятное ощущение, что Кеттл права, пусть даже только отчасти. Но моего подозрения было недостаточно, чтобы не заварить две чашки вместо одной. Кеттл покачала головой, но легла, ничего больше не сказав. Я сел рядом с шутом, и мы пили наш чай. Когда он вернул пустую кружку, мне показалось, что его рука стала еще теплее.

— Жар усилился, — предупредил я его.

— Нет, это просто тепло от кружки, — предположил он. Я пропустил это мимо ушей.

— Ты весь дрожишь.

— Немного, — признался он. Потом боль вырвалась наружу, и он добавил: — Мне никогда еще не было так холодно. Меня так трясет, что даже спина болит.

Прижмись к нему, — предложил Ночной Волк и подвинулся ближе к шуту. Я добавил свои одеяла к тем, которые закрывали шута, и забрался в постель рядом с ним. Он не сказал ни слова, но, кажется, стал дрожать немного меньше.

— Я не помню, чтобы ты хоть раз болел в Баккипе, — тихо сказал я.

— Я болел, но очень редко и не распространялся об этом. Ты ведь помнишь, мы с целителем не выносили друг друга. Я никогда не доверил бы моего здоровья его тоникам и слабительным. Кроме того, что хорошо для вашего народа, иногда совершенно бесполезно для меня.

— Разве твой народ так сильно отличается от моего? — спросил я через некоторое время. Он задел тему, которой мы редко касались.

— В некотором роде, — вздохнул он и поднес руку ко лбу. — Но иногда я удивляю даже самого себя. — Он глубоко вздохнул и резко выдохнул, как будто испытывал боль. — Может быть, на самом деле я даже не болен. Я сильно изменился за прошедший год, как ты заметил. — Последнюю фразу он прошептал.

— Ты вырос, и у тебя появился цвет.

— Это не все, — улыбка скользнула по его лицу и увяла. — Думаю, теперь я почти взрослый.

Я тихо фыркнул:

— Я считал тебя взрослым уже много лет, шут. Я думал, что ты стал мужчиной раньше меня.

— Правда? Как забавно! — тихо воскликнул он, и на мгновение его голос стал почти прежним. Потом глаза шута закрылись. — Я засыпаю, — сказал он.

Я ничего не ответил. Я потеплее укрылся одеялом рядом с ним и поднял свои стены. Потом провалился в мутное забытье, которое было чем угодно, но не спокойным сном.

Я проснулся перед рассветом с ощущением опасности. Рядом со мной тяжелым сном спал шут. Я коснулся его лица и обнаружил, что оно по-прежнему теплое и влажное от пота. Я откатился от него и заботливо подоткнул под него одеяло. Потом добавил в жаровню несколько веток драгоценного топлива и быстро начал одеваться. Ночной Волк немедленно насторожился.

Выходишь?

Только принюхаться.

Мне пойти?

Грей шута. Я ненадолго.

Уверен, что все будет в порядке?

Я буду очень осторожен. Обещаю.

Холод был как пощечина. Полная тьма. Через пару секунд мои глаза привыкли к ней, и все равно я не видел почти ничего, кроме палатки. Даже звезды были закрыты облаками. Я стоял неподвижно на ледяном ветру, напрягая все чувства, чтобы понять, что насторожило меня. И не Скиллом, а Уитом я прощупывал темноту. Я ощутил наш отряд и голод сбившихся в кучу джеппов. На одном зерне они долго не протянут. Еще одна забота. Я решительно отбросил это и продолжил обследование. Я замер. Лошади? Да. И люди? Кажется, да. Внезапно Ночной Волк оказался рядом со мной.

Ты чуешь их?

Ветер не с той стороны. Пойти посмотреть?

Да. Но оставайся невидимым.

Конечно. Пригляди за, шутом. Он скулил, когда я оставил его.

Вернувшись в палатку, я тихо разбудил Кетриккен.

— Возможно, нам грозит опасность, — прошептал я. — Лошади и люди, может быть — на дороге. Я еще не уверен.

— К тому времени, когда мы будем уверены, они уже нагонят нас, — угрюмо сказала она. — Буди всех. Я хочу, чтобы мы были готовы выйти на рассвете.

— Шута еще лихорадит, — сказал я, нагибаясь и тряся за плечо Старлинг.

— Если он останется здесь, его лихорадка быстро пройдет. Он умрет. И ты с ним. Волк пошел посмотреть, в чем там дело?

— Да.

Я знал, что она права, но мне по-прежнему было трудно заставить себя разбудить шута. Он двигался как одурманенный. Пока мои спутники поспешно собирались, я быстро натянул на него куртку и еще одну пару гамаш. Я завернул его во все наши одеяла и поставил снаружи, пока остальные разбирали и грузили палатку. Потом тихо спросил Кетриккен:

— Какой вес могут нести джеппы?

— Больше, чем весит шут. Но на них нельзя сидеть верхом, и они очень пугливы с живым грузом. Мы можем попытаться, но это будет неудобно для шута, а джеппами будет трудно управлять.

Это был ответ, которого я ожидал, и он меня не обрадовал.

— Какие новости от волка? — спросила она.

Я потянулся к Ночному Волку и был испуган, обнаружив, как трудно мне было коснуться его сознания.

— Шесть всадников, — сказал я ей.

— Друзья или враги? — спросила Кетриккен.

— Он не может знать, — объяснил я и спросил у волка: Как выглядят лошади?

Очень соблазнительно.

Большие, как Суути, или маленькие, как горные лошади?

Что-то среднее. И один вьючный мул.

— Они на лошадях, не на горных пони, — сказал я Кетриккен.

Она покачала головой:

— Мои земляки не пользуются лошадьми так высоко в горах. Они ездят на пони. Будем считать, что это враги, и действовать соответственно.

— Будем драться или отступим?

— И то и другое, разумеется.

Кетриккен уже вытащила свой лук из седельной сумки одного из джеппов. Теперь она натягивала его, чтобы держать наготове.

— Сперва мы найдем удобное место, чтобы устроить засаду. А потом подождем. Пошли.

Это было легче сказать, чем сделать. Это вообще было возможно только благодаря исключительно гладкой дороге. Мы начали этот день, когда свет был еще только намеком. Старлинг вела джеппов. Я шел вслед за ними вместе с шутом, а Кеттл с посохом и Кетриккен с луком следовали за нами. Сперва я позволил шуту попробовать идти одному. Он медленно поплелся вперед, и, когда джеппы стали неумолимо удаляться от нас, я понял, что так дело не пойдет. Я закинул его левую руку себе на плечо, обнял его за талию и стал тянуть его вперед. Очень скоро он начал задыхаться и с трудом не позволял своим ногам безвольно повиснуть. Неестественное тепло его тела пугало меня. Я грубо гнал его вперед и молился о каком-нибудь укрытии.

На горе, что высилась слева от дороги, произошел обвал. Он унес с собой добрую половину дороги, а на той, что сохранилась, осталась огромная куча камней и земли. Старлинг и джеппы с сомнением осматривали ее, когда мы с шутом доковыляли до них. Я посадил его на камень, и он застыл, закрыв глаза и опустив голову. Я закутал его в одеяло и подошел к Старлинг.

— Это старая осыпь, — заметила она. — Может быть, нам и удастся пройти через нее.

— Может быть, — согласился я, уже подыскивая глазами место, подходящее для такой попытки. Снег завалил камни, надежно укрыв их от глаз. — Я пойду вперед и поведу джеппов. Сможешь идти за мной и вести шута?

— Думаю, да. — Она посмотрела на него. — Ей совсем плохо?

— Он может идти, если есть рука, на которую можно опереться. Стой на месте, пока не пройдет последнее животное. Потом иди по нашим следам.

Старлинг согласно кивнула головой, но не выглядела довольной.

— А разве нам не нужно подождать Кетриккен и Кеттл?

Я задумался.

— Нет. Если эти всадники догонят нас, я не хочу оказаться прижатым к этим камням. Лучше перейти осыпь.

Я хотел бы, чтобы волк был с нами, потому что он вдвое лучше меня держался на ногах и реакция у него была лучше.

Не могу прийти. Они меня заметят. По обе стороны дороги отвесные скалы, а они между тобой и мной.

Не думай об этом. Просто следи за ними и держи меня в курсе. Они быстро двигаются?

Они ведут своих лошадей и много спорят об этом. Один очень толстый. Он говорит мало, но он не медлит. Будь осторожен, брат мой.

Я сделал глубокий вдох и, так как все варианты казались мне примерно одинаковыми, пошел наудачу. Сперва это была просто россыпь камней на дороге, но за ней возвышалась стена огромных глыб, мерзлой земли и острых осколков. Я шел вверх по этой предательской почве. Вожак джеппов ступал следом, а остальные без страха и сомнения следовали за ним. Вскоре я обнаружил, что налетевший снег образовал на камнях тонкую ледяную корку, которая часто прикрывала расщелины и ямы. Я беспечно сделал очередной шаг, и моя нога до колена провалилась в трещину.

Когда я освободил ногу и огляделся, мужество чуть не изменило мне. Слева тянулась бесконечная осыпь, поднимавшаяся к отвесной каменной стене. Я шел по груде каменных осколков. Если случится обвал, я соскользну к краю дороги и свалюсь в пропасть. Мелочи внезапно стали пугать меня. Джепп, нервно потянувший за повод, который я сжимал, ветер, внезапно изменивший силу, и даже мои собственные волосы, упавшие на глаза, стали смертельно опасными. Дважды я падал на четвереньки и полз. Оставшуюся часть пути я шел согнувшись, тщательно проверяя, куда ставлю ногу, и осторожно перенося на нее свой вес.

За мной двигались джеппы, послушно трусившие за вожаком. Они были не так пугливы, как я. Я слышал, как сдвигаются камни, и маленькие лавины скатывались, чтобы со стуком осыпаться в пропасть. Джеппы не были связаны, если не считать повода на первом животном. Мне все время казалось, что кто-то из них упал. Они тянулись за мной, как поплавки на рыбачьей сети, а далеко позади виднелись Старлинг и шут. Один раз я остановился, чтобы посмотреть на них, и проклял себя за то, что взвалил на нее такую невероятно сложную задачу. Они шли гораздо медленнее, чем я, Стерлинг вцепилась в шута и должна была следить, куда ставить ноги им обоим. Сердце мое бешено заколотилось, когда я увидел, как она споткнулась, и шут тотчас растянулся на камнях рядом с ней. Потом она подняла голову и увидела, что я смотрю на нее. Она сердито махнула рукой, делая мне знак идти дальше. Я пошел. Больше я ничего не мог сделать.

Осыпь кончилась так же внезапно, как началась. Облегченно вздохнув, я ступил на ровную поверхность дороги. За мной спустился вожак джеппов и все остальные животные, которые перепрыгивали, точно козы, с одного камня на другой. Как только все они благополучно спустились, я насыпал на дорогу немного зерна, чтобы удержать их на одном месте, и полез назад, на камни.

Я не увидел ни Старлинг, ни шута.

Мне хотелось бежать. Но я заставил себя идти медленно и двигаться по следам джеппов. Я говорил себе, что легко разгляжу их яркую одежду на унылом серо-бело-черном фоне. И разглядел. Старлинг сидела неподвижно на одном из обломков, а шут растянулся подле нее на камнях.

— Старлинг, — тихо позвал я.

Она подняла голову. Глаза ее были огромными.

— Вокруг нас все покатилось. Маленькие камни, а потом большие. Я стояла неподвижно, чтобы дать лавине пройти. А теперь я не могу поднять шута и не могу нести ее. — Она боролась с паникой.

— Сиди спокойно. Я иду.

Я видел, в каком месте треснула корка и начали осыпаться камни. Я оценил то, что увидел, и пожалел, что так мало знаю о лавинах. По-видимому, движение началось где-то наверху. Мы были достаточно далеко от края дороги, но если камни покатятся, они тотчас снесут нас в пропасть. Я взял себя в руки и положился на разум.

— Старлинг! — снова позвал я. Это было не нужно, она и без того смотрела только на меня. — Иди ко мне. Очень медленно и осторожно.

— А шут?

— Оставь его. Когда ты будешь в безопасности, я вернусь за ним.

Одно дело знать, что поступаешь правильно. Совсем другое — следовать решению, которое смахивает на трусость. Я не знал, о чем думала Старлинг, когда медленно поднималась на ноги. Она не выпрямилась полностью, но медленно шла ко мне, согнувшись. Я закусил губу и молчал, хотя мне очень хотелось поторопить ее. Дважды мелкие камешки сыпались из-под ее ног. Они летели каскадом, увлекая за собой, поднимая другие, более крупные, и падали в пропасть. Оба раза она застывала, согнувшись, устремив на меня отчаянный взгляд. Я стоял и глупо думал, что я буду делать, если она начнет скользить вместе с камнями. Бездумно брошусь вслед за ней или буду смотреть, как она падает, и навеки сохраню страшную память об этих черных молящих глазах?

Но наконец она достигла более крупных камней, на которых стоял я. Она вцепилась в мой рукав, и я обнял ее, чувствуя, как она дрожит. Через несколько бесконечных мгновений я отстранил ее от себя.

— Теперь иди. Это недалеко. Когда доберешься, оставайся там и не давай джеппам разбегаться. Ты поняла?

Она быстро кивнула и втянула в себя воздух. Потом она пошла по тропе, которую проложили мы с джеппами. Я дал ей отойти на безопасное расстояние и сделал несколько шагов к шуту.

Камни заметно шевелились под моей тяжестью. Я подумал, не разумнее ли было бы пойти выше или ниже по склону, чем шла Старлинг. Я решил было вернуться назад к джеппам за веревкой, но не нашел, к чему ее привязать. И все это время я продолжал двигаться вперед, один осторожный шаг за другим. Сам шут не шевелился.

Камни покатились вниз из-под моих ног, подпрыгивая и набирая скорость. Я встал как вкопанный, а очередная волна гравия неслась мимо меня. Я почувствовал, что одна из моих ног начинает скользить, и, прежде чем смог взять себя в руки, сделал непроизвольный шаг вперед. Поток мелких камней становился быстрее и сильнее. Я не знал, что делать. Я подумал о том, чтобы упасть плашмя, но быстро решил, что от этого кувыркающимся камням будет только легче унести меня с собой. Ни один из них не был больше моего кулака, но их было так много! Я застыл на месте и успел сосчитать до десяти, когда камни наконец остановились.

Потребовалось все мужество, чтобы сделать еще один шаг. Некоторое время я изучал почву, потом выбрал место, которое казалось наиболее безопасным. Я перенес свой вес на эту ногу и медленно выбрал место для следующего шага. К тому времени, как я дошел до распростертого тела шута, моя рубашка прилипла к спине, а зубы болели — так сильно я их сжимал. Я опустился на колени подле него.

Старлинг подняла угол одеяла, чтобы защитить его лицо, и он лежал закрытый, как мертвец. Я отогнул одеяло, чтобы посмотреть на его глаза. Лицо его было ужасного мертвенного цвета. Губы шута были сухими и потрескались, веки покрыты желтой коркой.

— Шут? — мягко спросил я, но он не ответил. Я продолжал говорить, надеясь, что какая-то его часть услышит меня. — Я собираюсь поднять тебя и нести. Почва очень плоха, и, если я споткнусь, мы свалимся в пропасть. Когда я возьму тебя на руки, ты не должен двигаться. Совсем. Ты меня понимаешь?

Он вздохнул немного глубже. Я принял это за согласие. Я осторожно подвел руки под его тело. Когда я выпрямился, заныл шрам от стрелы в спине. Я чувствовал, что пот заливает мне глаза. На мгновение я снова упал на колени, прижимая к себе шута и пытаясь совладать с болью и обрести равновесие. Одной ногой я нащупал опору и начал вставать, но камни тут же понеслись мимо меня. Я боролся с ужасным желанием крепче обхватить шута и бежать. Грохот осыпи, казалось, никогда не кончится. Когда же наконец все стихло, я дрожал от усилий стоять неподвижно. Мои ступни были засыпаны мелкими камнями.

— Фитц Чивэл!

Я медленно повернул голову. Кетриккен и Кеттл догнали нас. Они стояли на горе выше меня, далеко от осыпи. Обе они, казалось, были в ужасе от моего положения. Кетриккен первая пришла в себя.

— Мы с Кеттл собираемся перейти осыпь. Стой, где стоишь, и не двигайся. Старлинг и джеппы уже там?

Я с трудом кивнул. У меня так пересохло во рту, что я не мог говорить.

— Я возьму веревку и вернусь. Буду спешить, как могу. Еще один кивок с моей стороны. Мне нужно было бы повернуться, чтобы следить за ними, поэтому я их больше не видел. Вниз я тоже не смотрел. Ветер завывал, камни потрескивали под ногами, и я смотрел на лицо шута. Он не много весил для взрослого мужчины. Он всегда был худым, кости у него были как у птицы, и он больше полагался на свой язык, чем на кулаки и мышцы. Но когда я стоял и держал его, он с каждой секундой становился тяжелее в моих руках. Я почувствовал, как шут слегка пошевелился.

— Тихо, — прошептал я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Потом облизал губы.

— Что мы делаем? — прохрипел он.

— Мы как вкопанные стоим в самом центре осыпи. — У меня так пересохло горло, что я едва мог говорить.

— Думаю, я могу встать.

— Не двигайся! — приказал я. Он вздохнул немного глубже.

— Почему ты всегда оказываешься рядом, когда я попадаю в такие переделки? — хрипло спросил он.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — уклончиво ответил я.

— Фитц!

Я подавил желание закричать и посмотрел вверх, на Кетриккен. Ее силуэт выделялся на фоне неба. С ней был вожак джеппов. На одно ее плечо был накинут моток веревки. Конец ее был привязан к сбруе джеппа.

— Я собираюсь бросить тебе веревку. Не пытайся поймать ее. Дай ей упасть, потом осторожно подними и обвяжись вокруг пояса. Понял?

— Да.

Она не могла расслышать моего ответа, но ободряюще кивнула мне. В одно мгновение веревка пролетела мимо меня. Она разбудила стайку мелких камней, и их суетливого движения было достаточно, чтобы мне стало нехорошо. Веревка легла на расстоянии вытянутой руки от меня. Я посмотрел на нее и ощутил отчаяние. Я напряг волю.

— Шут, ты сможешь держаться за меня? Я должен попытаться поднять веревку.

— Думаю, я могу стоять, — снова предложил он.

— Может быть, и придется, — неохотно признал я. — Будь готов ко всему. Но, что бы ни случилось, держись за меня.

— Только если ты обещаешь держаться за веревку.

— Сделаю, что смогу, — мрачно кивнул я.

Брат мой? Они остановились там, где у нас был лагерь прошлой ночью.

Не сейчас, Ночной Волк.

Трое пошли вниз, как ты, а трое остались с лошадьми.

Не сейчас!

Шут поднял руки и неловко сжал мои плечи. Я вцепился в шута левой рукой и каким-то образом высвободил правую. Я боролся с безумным желанием рассмеяться. Все это было так глупо, бессмысленно и опасно! Из всех способов, какими я мог бы умереть, этот никогда не приходил мне в голову. Я встретил взгляд шута и увидел в его глазах тот же панический смех.

— Готово, — сказал я ему и наклонился. Мышцы мои сводило судорогами.

Мои пальцы всего на ладонь не дотянулись до веревки. Я посмотрел наверх, где беспокойно ждали Кетриккен и джепп. Я понял, что вдобавок совершенно не знаю, что буду делать, если достану веревку. Но мои мышцы были уже слишком напряжены для того, чтобы остановиться и задавать вопросы. Я заставлял свою руку двигаться к веревке, хотя чувствовал, что правая нога начинает скользить.

Все произошло одновременно. Шут конвульсивно сжал меня, когда весь склон пришел в движение. Я вцепился в веревку, но все еще скользил вниз. Прежде чем она натянулась, я каким-то чудом успел обмотать ее вокруг себя. Над нами Кетриккен уводила джеппа. Я видел, как он споткнулся, приняв на себя часть нашего веса. Джепп уперся ногами в землю и продолжил движение. Веревка натянулась, впиваясь в поясницу. Я держался.

Не знаю, как я управился со своими ногами, но я это сделал и даже стал переставлять их. Я чувствовал, что медленно раскачиваюсь, как маятник, на натянутой веревке, а камни катятся у меня под ногами. Внезапно почва стала тверже. Мои сапоги были полны мелких камешков, но я не обращал на это внимания, судорожно цепляясь за веревку и двигаясь через осыпь. Теперь мы уже были гораздо ниже тропы, по которой я шел в первый раз. Я не желал смотреть вправо, чтобы узнать, насколько мы близки к пропасти. Я сосредоточился на том, чтобы держать шута и веревку, не забывая заставлять свои ноги двигаться.

Внезапно я обнаружил себя в зоне более крупных камней, далеко от рыхлой осыпи, которая чуть не унесла наши жизни. Кетриккен над нами продолжала уверенно двигаться, и мы шли за ней, а еще через несколько минут мы оказались на надежной заснеженной земле. Я бросил веревку и осел вместе с шутом. И закрыл глаза.

— Вот. Выпей воды, — это был голос Кеттл, и она протягивала мне мех с водой. Кетриккен и Старлинг поднимали шута. Пока я сидел, приходя в себя, что-то царапнуло мое сознание. Внезапно я вскочил на ноги.

— Их шестеро, а трое ушли вниз, как и я. Так он сказал. Все глаза смотрели на меня после этих бессвязных слов.

Кеттл вливала в шута воду, но он выглядел очень плохо. Ее губы были поджаты от тревоги и недовольства. Я знал, чего она боится. Но страх, внушенный мне волком, был гораздо сильнее.

— Что ты сказал? — тихо спросила Кетриккен, и я понял, что они думают, что мое сознание опять блуждает.

— Ночной Волк шел за ними. Шесть человек на лошадях, один мул. Они остановились там, где мы вчера разбивали лагерь. И он сказал, что трое из них пошли вниз, как и я.

— Ты хочешь сказать, в город? — тихо спросила Кетриккен.

В город, — эхом отозвался Ночной Волк.

— Как это может быть? — спросила Старлинг. — Кеттл сказала нам, что указательный столб работал только для тебя, потому что ты был обучен Скиллу. Никто из нас не попал вниз.

— Значит, они тоже обучены Скиллу, — мягко проговорила Кеттл и вопросительно посмотрела на меня.

— Группа Регала, — сказал я и содрогнулся. Тошнотворный страх охватил меня. Они были ужасно близко и знали, как причинить мне такую сильную боль! Всеобъемлющий страх перед этой болью захватил меня. Я боролся с паникой.

Кетриккен застенчиво похлопала меня по руке:

— Фитц, им нелегко будет пройти осыпь. Я сниму их стрелами. — Она сама выбрала эти слова. Была определенная ирония в том, как королева пыталась защитить королевского убийцу. Каким-то образом это отрезвило меня, хотя я и знал, что ее лук не может защитить нас от группы.

— Им не нужно подходить к нам близко, чтобы напасть на меня. Или на Верити, — Я глубоко вздохнул и внезапно услышал в своих собственных словах еще кое-что. — Им совершенно не нужно физически приближаться к нам, чтобы напасть. Но тогда зачем они прошли такой длинный путь?

Шут приподнялся на локте и потер свое побелевшее лицо.

— Может быть, они пришли сюда вовсе не для того, чтобы напасть на нас? — медленно проговорил он. — Может быть, они хотят чего-то другого?

— Чего? — спросил я.

— Чего хотел Верити? — Голос шута был слабым, но казалось, он очень тщательно обдумывает каждое слово.

— Помощи Элдерлингов? Регал никогда в них не верил. Он только надеялся, что благодаря им Верити уйдет с его пути.

— Возможно. Но он знает, что история о смерти Верити придумана им самим. Ты сам утверждал, что эта группа выжидала и шпионила за тобой. Что им может быть нужно, кроме Верити? Сейчас Регал должен не меньше королевы удивляться тому, что Верити до сих пор не вернулся. И ему приходится задуматься о том, что могло заставить бастарда забыть о жажде мести и идти неизвестно куда. Оглянись, Фитц. Ты оставил за собой след крови и увечий. Регал мог заинтересоваться, куда он ведет.

— Тогда зачем им нужно было спускаться в город? — спросил я. И еще один, куда более неприятный, вопрос: — Откуда они узнали, как попасть в город? Для меня это была случайность, а откуда они узнали?

— Возможно, они гораздо сильнее тебя в Скилле, или они пришли сюда, зная гораздо больше, чем ты, — Кеттл говорила осторожно, но в ее голосе не было никаких сомнений.

Внезапно все стало для меня ясным.

— Я не знаю, почему они здесь. Я знаю только, что собираюсь убить их, прежде чем они доберутся до Верити или причинят мне какое-нибудь зло. — Я поднялся на ноги.

Старлинг смотрела на меня. Думаю, в это мгновение она ясно осознала, кем я был на самом деле. Не романтическим принцем в изгнании, который непременно совершит что-нибудь героическое, а убийцей. И даже не слишком удачливым убийцей.

— Сперва отдохни немного, — посоветовала мне Кетриккен. Голос ее был твердым и сочувствующим.

Я покачал головой:

— Я бы отдохнул. Но когда еще представится такая возможность? Я не знаю, как долго они будут в городе. Надеюсь, они проведут там некоторое время. Я не собираюсь спускаться, чтобы там встретиться с ними. Я не соперник им в Скилле. Я не в силах победить их сознания. Но я могу убить их тела. Если они оставили наверху своих лошадей, стражников и запасы, я могу отнять это у них. Когда они вернутся, они окажутся в ловушке. Ни еды, ни укрытия. Вокруг нет никакой дичи, на случай если они вдруг вспомнят, как охотиться. Больше у меня такого прекрасного случая не будет.

Кетриккен неохотно кивала. Старлинг выглядела больной. Шут опустился на свои одеяла.

— Мне следовало бы пойти с тобой, — тихо сказал он.

Я взглянул на него и попытался сдержать удивление в своем голосе:

— Ты?

— Просто у меня чувство… что мне нужно пойти с тобой. Ты не должен быть один.

— Я не буду один. Ночной Волк ждет меня. — Я быстро потянулся к нему и нашел своего друга. Он лежал на животе в снегу немного ниже по дороге от стражников. Они развели небольшой костер и готовили ужин. От этого волку хотелось есть.

Будет у нас конина сегодня?

Посмотрим.

Я повернулся к Кетриккен:

— Могу я взять ваш лук?

Она неохотно передала его мне.

— Ты умеешь с ним обращаться? — спросила моя королева.

Это было прекрасное оружие.

— В пределах необходимости. У них нет никакого достойного упоминания укрытия, и они не ожидают атаки. Если мне повезет, я успею убить одного из них, до того как они поймут, в чем дело.

— Ты застрелишь человека, даже не бросив ему вызов? — слабым голосом спросила Старлинг.

Я увидел, как в ее глазах рушатся последние иллюзии. Тогда я сосредоточился на своей работе.

Ночной Волк?

Мне гнать лошадей в пропасть или просто по дороге? Они учуяли меня и начинают волноваться. Но люди не обращают на них никакого внимания.

Я бы хотел получить то, что на них навьючено, если это можно устроить. Почему убийство лошади беспокоит меня больше, чем убийство человека?

Посмотрим, — рассудительно ответил Ночной Волк. — Мясо есть мясо, — добавил он.

Я повесил на плечо колчан Кетриккен. Снова поднимался ветер, обещая снегопад. Мысль о том, что мне предстоит во второй раз пересекать оползень, заставляла трястись мои поджилки.

— Выбора нет, — напомнил я себе.

Я поднял глаза и увидел, что Старлинг отворачивается от меня. По-видимому, она приняла мое замечание как ответ ей. Что ж, в некотором роде это и был ответ.

— Если я потерплю неудачу, они пойдут за вами, — осторожно проговорил я. — Вы должны уйти отсюда так далеко, как только сможете. Идите, пока совсем не стемнеет. Если все пройдет хорошо, мы скоро догоним вас. — Я нагнулся над шутом: — Ты можешь пройти хоть немного?