Сребролюбие

«Блюдите и хранитеся (смотрите, берегитесь) от лихо­имства» (любостяжания), с великою пастырскою заботли­востью предостерегает нас Христос Спаситель (Лк.12, 15). Не осуждает Он, когда кто правильно увеличивает свое состояние: «подобаше... вдати сребро торжником», сказал Он же в притчи (Мф.25, 27); но в пристрастии к богатству указывает непреодолимое препятствие угодить Богу (Мф.6, 24) и получить цар­ство небесное (Мрк.10, 23). Любостяжание состоит вообще в привя­занности к богатству—имению, а сребролюбием в тесном смысле называется страсть копить деньги. Эта страсть яви­лась между людьми позже других страстей: серебро и зо­лото долгое время не были известны людям. Она действи­тельно, как-то со стороны вкралась к человеку, не имеет ничего сроднего с душою и телом человека, не то что страсть плотская. В этом смысле у св. отцов она и на­зывается «неестественною» (Св.Злат. в толк. на 2Кор., бес.23). Если можно отыскать корень ее в человеке, то также в самолюбии. Человек начинает копить деньги под внушением такой самолюбивой мысли: «пусть там живут другие, как хотят; мне надобно обеспечить себя состоянием; с деньгами мне жить будет хорошо»... Но по мере развития страсти это «жить хорошо» уже забывается и в самой жизни не оправдывается: далее следует бессознательное, слепое копление денег, т. е. уже не для обеспечения и довольства в жизни, а для самих денег, для металла. Спокойному возростанию в человеке этой страсти благоприятствует то, что она не бросается в глаза другим, мирится с строгим воздержанием, при­крыта бывает степенною наружностью, а иногда и на­божностью. (Да! и набожные люди могут быть сребролюб­цами. Пусть иногда они делают значительное какое пожер­твование, например, и к церкви, но все таки остаются сребролюбцами. На что еще ближе примера, эта страсть нашла себе место и в святом обществе Иисуса). Лучшее по-видимому отличие сребролюбия от других страстей, оно не столько общая доступная к людям страсть, как например, плотская; необходимую принадлежностью его составляют деньги—имение, которые не всякий человек имеет и не всякий же может скоплять; таким образом сребролюбцы в полном смысле встречаются в редкость. Но за то нет ненасытимее и безграничнее этой страсти: она как бы вымещает на своей жертве ненаситимостью за то самое, что мало для нее жертв. Всякая другая страсть доходит до некоторого пресыщения и при каких либо угнетающих обстоятельствах ослабе­ваете: но сребролюбие не знает для себя ни сытости ни временного послабления, если человек не хочет, подобно Закхею (Лк.19, 8), поступить с ним решительно. Чем больше сребролюбец приобретает, тем более желает приобретать, по мере обогащения, считая себя бедным (на том свете, действительно, он будет нищим). Он желал бы собрать к себе все богатства, превратить весь мир в деньги. В этом случае можно сравнить сребролюбие разве с болезнью пьянства (запой). Чем больше пьяница пьет, тем более чувствует жажду к вину: и хоть бы постигла его какая печаль, хоть бы он исхудал и ничего не ел (страсть плотская, например, в это время совершенно замирает), хоть бы и заболел чем; но пока на ногах, —все продолжает пить. Так и сребролюбец никогда не перестает желать себе денег и скоплять деньги: исхудалость от чего либо или телесная слабость не ослабляют в нем страсти, а неядение или голод еще благоприятствуют ей (как и стра­сти гнева). Чем ближе человек к старости, тем страсть в нем делается заметнее и упорнее: и разве тогда уже в нем страсть замрет, когда его самого посыплют землей... Отсюда видна преступность сребролюбия, как страсти......

Да; нет хуже этой страсти. По отношению к самому человеку она подавляет в нем высшие и благороднейшие стремления души и делает его таким невольником, что скорее он сторож своих денег или имения, чем хозяин—будто ему и запретил, кто касаться своей собствен­ности для себя и других.—По отношению к ближнему эта страсть делает человека каким то бесчувственным_; безжалостливым. Сердце сребролюбца охладевает ко всем, даже иногда и к кровным родственникам, —охладеваете так же, как холоден металл, к которому он пристра­стился: скорее из камня потечет вода, чем у сребролюбца потечете сострадательная слеза и со слезою—милостыня бедным. У него нет ни хлебосола, ни друга задушевного. Он часто ожесточает против себя всех; потому что— как говорится—готовь снять с другого кожу.—Наконец, в отношении к Богу этот человек есть во глубине души отрекшийся от Бога: «лихоимание, еже есть идолослужение», ска­зано прямо (Кол.3, 5). Серебро и золото для сребролюбца—идол, которому он служит душою и телом, покланяется вместо Бога. Сребролюбец не может чисто выполнить и первой христианской добродетели, сближающей человека с Богом, т. е. молитвы: на молитве ему представляются деньги-материя. Он попирает в себе совесть, решается ради денег на всякую измену и на всякое злодеяние (О различных греховных проявлениях страсти сребролюбия будет сказано в 8 заповеди). В этом то смысле и говорится в слове Божием, что «корень всем злым сребролюбие есть» (1Тим.5, 10): (как самолюбие корень страстей, так сребролюбие корень зла, т. е. грехов; при деньгах между прочими человек может удовлетворять разным прихотям своим (1Тим.6, 9), хотя это бывает только в период не особенно еще усилившейся страсти). Внутреннее же отречение от Бога в сребролюбце не преминет обнаружиться на словах и на деле, т. е. вскроется полною изменой святой вере в решительные какие либо минуты, т. е. когда рядом будут поставлены пред ним — деньги и святая вера, богатый прибыток и приобретение добродетели. Он всегда склонится на первое и изменит последнему. Если он и сознает страшную преступность своего поступка, то думает как-нибудь после помириться со своею совестью: только бы ему схватить деньги или драгоценную вещь, когда представился к тому случай. После Иуды-предателя печальный пример на сей раз повторился после, между мно­гими, хотя и с меньшею преступностью, как читаем у св. апостола: «нецыи (из-за сребролюбия) заблудиша от веры» (1Тим.6, 10); повторяются, без сомнения, те же примеры и ныне, хотя и не в грубой форме вероотступничества, а в тонких изменах истине и правде.—Вот какая это упорная и богопротивная страсть! Мы показали высшую степеньее, хотя бывает она у иных еще в зародыше, у других несколько медленнее развивается по недостатку питающего ее материала, т. е. денег, который не всегда же текут, а в третьих и совсем перестала питаться (на пер­вый раз хоть материально) по причине обеднения их. Но, вместе с тем, для этой страсти и не требуются всегда десятки тысяч рублей; нет, она питается и немно­гими тысячами, даже одною или еще менее, сколько кто по состоянию своему может приобрести (например, в сельском быту) и расположен пристращаться. Питают эту страсть и не одни деньги, но также разные жизненные припасы, (напр., у крестьян хлеб), скопляемые для обращения в деньги, и вообще богатое имущество.—О, да возблагодарят Господа Бога все те, которые избегли этой страсти, для которых деньгиимеют более буквальное значение, т. е. как потребность дня, а не как запас на нескончаемое время! (Очевидно, слово «деньги» происходит от слова «день» в смысле «насущного хлеба»: что нужно для настоящего дня, то обыкновенно и не переходит на следующий день, т.е. деньги, подобно насущному хлебу, должны быть приобретаемы только в умеренном количестве). Да просят и молят Господа Бога об исправлении себя и души сребролюбивые! Есть и им средства испра­виться. Это например: милостыня бедным, которою начал свое исправление Закхей мытарь (Лк.19, 8) и к которой отсылал богатого юношу Христос-Спаситель (Мф.19, 21), — внеш­нее устранение себя от денег (реже обращаться с деньгами, реже считать и пересматривать их: чего не видим, о том и не думаем; а о чем нет мысли, к тому и не бывает пожелания); — частый разговор с другими о ненасытимости, и, вместе с тем, о низости страсти сребролюбия; —предрасположение себя в душе вдруг лишиться всего, если постигнет какая либо беда по Божию попущению; —глубокое усвоение себе текста: «бо­гатство еще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61, 11); — сердечная преданность своих потребностей и вообще жизни своей про­мыслу Божию, которая не дает развиться трусости относи­тельно голода и беспомощной старости; —отказ себе в каж­дой лишней вещи, пока борет страсть; — любовь платить долги, если они будут, до того, чтоб на первое время ни с чем самому остаться; молитва святым безсеребренникам, Косме и Дамиану, Киру и Иоанну.