Восстановление разрушенного хозяйства и переход к довоенной внутренней политике

Окончание войны выдвинуло на первый план задачи восстановления нормальной жизнедеятельности народного хозяйства. Причиненные войной человеческие и материальные потери были очень тяжелы. Общие потери погибшими оцениваются в 27 млн. человек, среди которых военнослужащих было лишь несколько более 10 млн. человек. Были разрушены 32 тыс. промышленных предприятий, 1710 городов и поселков, 70 тыс. деревень. Сумма прямых потерь, причиненных войной, была оценена в 679 млрд. рублей, что в 5, 5 раза превышало национальный доход СССР в 1940 г. Помимо огромных разрушений война обусловила полную перестройку народного хозяйства на военный лад, а ее окончание — необходимость новых усилий для его возвращения к условиям мирного времени.

Восстановление хозяйства составляло главную задачу четвертой пятилетки. Уже в августе 1945 г. Госплан начал разработку плана восстановления и развития народного хозяйства на 1946 — 1950 гг. При рассмотрении проекта плана в руководстве страны выявились разные подходы к методам и целям восстановления экономики страны: 1) более уравновешенное, сбалансированное развитие народного хозяйства, некоторое смягчение принудительных мер в экономической жизни, 2) возврат к довоенной модели экономического развития, на основе преимущественного роста тяжелой индустрии.

Различие точек зрения в выборе путей восстановления экономики основывалось на неодинаковой оценке послевоенной международной обстановки. Сторонники первого варианта (А.А. Жданов — секретарь ЦК ВКП(б), первый секретарь Ленинградского обкома партии, Н.А. Вознесенский — председатель Госплана, М.И. Родионов — председатель Совета Министров РСФСР и др.) считали, что с возвращением к миру в капиталистических странах должен наступить экономический и политический кризис, возможен конфликт между империалистическими державами из-за передела колониальных империй, в котором, в первую очередь, столкнутся США и Великобритания. В результате, по их мнению, для СССР складывается относительно благоприятный международный климат, а значит нет острой необходимости продолжать политику ускоренного развития тяжелой промышленности. Сторонники возврата к довоенной модели экономического развития, среди которых главную роль играли Г.М. Маленков и Л.П. Берия, а также руководители тяжелой промышленности, наоборот, рассматривали международную обстановку как очень тревожную. По их мнению, на этом этапе капитализм был способен справиться со своими внутренними противоречиями, а ядерная монополия давала империалистическим государствам явное военное превосходство над СССР. Следовательно, абсолютным приоритетом экономической политики должно было вновь стать ускоренное развитие военно-промышленной базы страны.

Одобренный Сталиным и принятый Верховным Советом весной 1946 г. пятилетний план означал возврат к предвоенному лозунгу: завершение строительства социализма и начало перехода к коммунизму. Сталин считал, что война лишь прервала выполнение этой задачи. Процесс построения коммунизма рассматривался Сталиным весьма упрощенно, прежде всего как достижение определенных количественных показателей в нескольких отраслях промышленности. Для этого достаточно якобы в течение 15 лет довести производство чугуна до 50 млн. т. в год, стали — до 60 млн. т, нефти — до 60 млн. т, угля — до 500 млн. т, т. е. производить в 3 раза больше того, что удалось достичь перед войной.

Таким образом Сталин решил остаться верным своей довоенной схеме индустриализации, опиравшейся на приоритетное развитие нескольких базовых отраслей тяжелой промышленности. Позднее возврат к модели развития 30-х гг. был теоретически обоснован Сталиным в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.), в которой он утверждал, что в условиях роста агрессивности капитализма приоритетами советской экономики должны стать преимущественное развитие тяжелой промышленности и ускорение процесса преобразования сельского хозяйства в сторону все большего обобществления. Основным направлением развития в послевоенные годы опять становится форсированное развитие тяжелой промышленности за счет и в ущерб развития производства потребительских товаров и сельского хозяйства. Поэтому 88% капиталовложений в промышленности направлялись в отрасли машиностроения и только 12% — в легкую промышленность.

С целью повышения эффективности была предпринята попытка модернизации органов управления. В марте 1946 г. был принят закон о преобразовании Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР. Однако количество министров росло, увеличивался управленческий аппарат, практиковались формы руководства военного времени, которые стали привычными. Фактически управление страной осуществлялось с помощью указов и постановлений, публикуемых от имени партии и правительства, но вырабатывались они на заседаниях весьма узкого круга руководителей. 13 лет не созывался съезд Коммунистической партии. Только в 1952 г. собрался очередной XIX съезд, на котором партия приняла новое название — Коммунистическая партия Советского Союза. ЦК партии, как выборный орган коллективного управления многомиллионной правящей партии, также не работал. Все основные элементы, составлявшие механизм Советского государства — партия, правительство, армия, МГБ, МВД, дипломатия, были подчинены непосредственно Сталину.

Опираясь на духовный подъем народа-победителя, СССР уже в 1948 г. удалось увеличить национальный доход на 64%, достигнуть довоенного уровня промышленного производства. В 1950 г. довоенный уровень валового промышленного производства был превзойден на 73%, при увеличении производительности труда на 45%. Сельское хозяйство также вышло на довоенные уровни производства. Хотя точность этих статистических данных подвергается критике, крутая позитивная динамика процесса восстановления народного хозяйства в 1946—1950 гг. отмечается всеми специалистами.

Высокими темпами в послевоенные годы развивались наука и техника, в целом ряде направлений науки и техники СССР вышел на самые передовые рубежи. Крупных достижений добились отечественные ракетостроение, авиастроение, радиотехника. Значительные успехи достигнуты в развитии математики, физики, астрономии, биологии, химии. 29 августа 1949 г. в СССР была испытана атомная бомба, разработанная большой группой ученых и инженеров под руководством И.В. Курчатова.

Гораздо медленнее улучшалось решение социальных проблем. Послевоенные годы были трудными для абсолютного большинства населения. Однако первые успехи в восстановлении народного хозяйства позволили уже в декабре 1947 г. (раньше чем в большинстве европейских стран) отменить карточную систему. Одновременно была проведена денежная реформа, которая, хотя сперва и ущемила интересы ограниченного слоя населения, но зато привела к действительной стабилизации денежной системы и обеспечила последующий рост благосостояния народа в целом. Конечно, ни денежная реформа, ни периодические снижения цен не приводили к значительному росту покупательной способности населения, но способствовали росту заинтересованности в труде, создавали благоприятный социальный климат. В то же время на предприятиях в добровольно-принудительном порядке проводились ежегодные займы, подписка на облигации на сумму не менее месячного оклада. Однако население видело позитивные перемены вокруг, верило в то, что эти деньги идут на восстановление и развитие страны.

В значительной мере высокие темпы восстановления и развития индустрии обеспечивались за счет изъятия средств из сельского хозяйства. В эти годы деревня жила особенно трудно, в 1950 г. в каждом пятом колхозе денежные выплаты на трудодни вообще не производились. Вопиющая бедность стимулировала массовый отток крестьян в города: около 8 млн. сельских жителей покинули свои деревни в 1946—1953 гг. В конце 1949 г. экономическое и финансовое положение колхозов настолько ухудшилось, что правительству пришлось скорректировать аграрную политику. Отвечавший за аграрную политику А.А. Андреев был заменен Н.С. Хрущевым. Последовавшие меры по укрупнению колхозов были проведены очень быстро — количество колхозов сократилось с 252 тыс. до 94 тыс. к концу 1952 г. Укрупнение сопровождалось новым и значительным уменьшением индивидуальных наделов крестьян, сокращением натуральной оплаты, которая составляла значительную часть колхозного заработка и считалась большой ценностью, поскольку давала крестьянам возможность продавать излишки продуктов на рынках по высоким ценам за наличные деньги.

Инициатор этих реформ Хрущев намеревался закончить начатое им дело радикальным и утопическим по значению изменением всего уклада крестьянской жизни. В марта 1951г. «Правда» опубликовала его проект создания «агрогородов». Агрогород мыслился Хрущевым как настоящий город, в котором крестьяне, переселенные из своих изб, должны были вести городскую жизнь в многоквартирных домах вдалеке от своих индивидуальных наделов.

Послевоенная атмосфера в обществе несла потенциальную опасность для сталинского режима, которая была связана с тем, что экстремальные условия военного времени пробудили в человеке способность относительно независимо мыслить, критически оценивать ситуацию, сопоставлять и выбирать решения. Как и в войне с Наполеоном, масса наших соотечественников побывала за границей, увидела качественно иной уровень жизни населения европейских стран и задалась вопросом: «Почему мы живем хуже?». Вместе с тем, в условиях мирного времени оставались живучими и такие стереотипы поведения военного времени, как привычка к командованию и подчинению, строгая дисциплина и безусловность выполнения приказа.

Общая долгожданная победа вдохновила людей на сплочение вокруг власти, и открытое противостояние народа и власти было невозможно. Во-первых, освободительный, справедливый, характер войны предполагал единство общества в противостоянии общему врагу. Во-вторых, люди, уставшие разрушать, стремились к миру, который стал для них высшей ценностью, исключавшей насилие в какой бы то ни было форме. В-третьих, опыт войны и впечатления заграничных походов заставляли размышлять над справедливостью сталинского режима, но как, каким способом изменить его — задумывались очень немногие. Существующий режим власти воспринимался как неизменяемая данность. Таким образом, для первых послевоенных лет было характерно противоречие в сознании людей между ощущением несправедливости происходящего в их жизни и безысходностью попыток изменить ее. В то же время преобладающим в обществе было полное доверие правящей партии и руководству страны. Поэтому послевоенные трудности воспринимались как неизбежные и преодолимые в недалеком будущем. В целом для народа был характерен социальный оптимизм.

Однако Сталин не очень рассчитывал на эти настроения и постепенно возрождал практику репрессивного кнута в отношении сподвижников и народа. С точки зрения руководства необходимо было «подтянуть вожжи», несколько отпущенные в войну, и в 1949 г. заметно ужесточается репрессивная линия. Среди политических процессов послевоенного времени наиболее известным было «ленинградское дело», под которым объединяют целую серию дел, сфабрикованных против ряда видных партийных, советских и хозяйственных работников Ленинграда, обвиненных в отходе от линии партии.

Одиозную историческую известность приобрело «дело врачей». 13 января 1953 г. ТАСС сообщил об аресте террористической группы врачей, которая якобы ставила своей целью сокращение жизни руководящим деятелям Советского государства путем вредительского лечения. Только после смерти Сталина было принято постановление Президиума ЦК КПСС о полной реабилитации и освобождении медиков и членов их семей.

6. Причины и истоки «холодной войны»

Послевоенное десятилетие насыщено важными политическими событиями. Многим справедливо казалось, чтобы сложившаяся в годы борьбы с фашизмом широкая антигитлеровская коалиция государств и общественных сил гарантировала мирный прогресс человечества на длительную перспективу. Однако вторая половина 40-х гг. не стала периодом развертывания потенциала сотрудничества союзнических государств, а напротив, явилась временем сначала охлаждения отношений между державами-победительницами, а затем втягивания их в так называемую «холодную войну». Главное изменение в международном положении после окончания второй мировой войны и заключалось в дальнейшем углублении, начавшегося в 1917 г., раскола мира на два социально-политических блока.

То, что антигитлеровская коалиция была обречена развалиться вскоре после устранения общего врага — гитлеризма, прекрасно понимал такой холодный и дальновидный политик как У. Черчилль задолго до окончания войны. Глубинной причиной этого были принципиальные идеологические противоречия в социальном устройстве правящих кругов противостоящих государств, прежде всего СССР и США, уже заведомо отказавших друг другу в историческом праве на существование как общественных систем. Конечно, были реальные советско-американские экономические, геополитические и прочие взаимные интересы и противоречия, но главная причина глобального противостоянии заключалась в том, что межгосударственные отношения были настолько идеологизированы, что все другое отступало на второй план. В истории международных отношений начался длительный период глобального противостояния двух мировых держав — СССР и США.

Громогласным манифестом «холодной войны» между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции стала речь бывшего британского премьера У. Черчилля в Фултоне (США), произнесенная 5 марта 1946 г. в присутствии нового американского президента Г. Трумэна. Политический смысл этого выступления и последовавшей вслед за тем пропагандистской кампании заключался прежде всего в том, чтобы психологически подготовить западную общественность к последующему разрыву отношений между странами-победительницами, вытравить из сознания людей те чувства уважения и благодарности к советскому народу, которые сложились в годы совместной борьбы с фашизмом.

Осенью 1946 г. либерально настроенные в отношении СССР деятели из прежней администрации Ф.Д. Рузвельта были вытеснены с ключевых постов в американском правительстве. В марте 1947 г., на волне все усиливавшегося политического противостояния СССР и США Трумэн объявил в конгрессе о своем решении любой ценой остановить распространение «советского владычества» в Европе («доктрина Трумэна»). Впервые в пропагандистский оборот был выпущен термин «холодная война».

Справедливости ради необходимо отметить, что стратегический поворот внешнеполитического курса США к открытой конфронтации с СССР был в значительной степени спровоцирован идеологией и политикой сталинского руководства. Развернув массовые идеологические и политические репрессии в своей стране и попавших в сферу его влияния восточноевропейских странах, сталинизм превратился в глазах миллионов людей в своеобразное политическое пугало. Это значительно облегчило работу правоконсервативных сил на Западе, выступавших за отказ от сотрудничества с СССР.

Определенное влияние на характер внешней политики Сталина в послевоенный период оказал печальный для СССР дипломатический опыт тридцатых годов и прежде всего опыт советско-германских отношений. Поэтому Сталин с большой подозрительностью относился к дипломатии Запада, считая, что стабильные долговременные отношения с ним поддерживать невозможно. Отсюда проявлялась негибкость, ультимативные ноты в отношениях с США и другими странами, часто неадекватная реакция на действия Запада.

Конкретным предметом для противоречий во взаимоотношениях бывших союзников были прежде всего различия в подходах к послевоенному устройству стран Центральной и Юго-Восточной Европы. После войны здесь наблюдался рост влияния левых сил коммунистов, что рассматривалось на Западе как потенциальная угроза существующему строю. США пытались противостоять этому всеми доступными путями. В свою очередь руководство СССР рассматривало стремление Запада повлиять на характер политических процессов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы как попытку привести здесь к власти недружественные по отношению к СССР режимы, восстановить «санитарный кордон» у западных границ страны, лишить ее плодов победы, вытеснить СССР из сферы интересов его безопасности. Не без основания Сталин со все возрастающим недоверием воспринимал любые действия бывших союзников в этом регионе, подозревая, что они готовят себе стратегические плацдармы для будущей войны с СССР. Исходя одновременно из прежней идеи мировой коммунистической революции и глобальных геополитических задач СССР, Сталин активно способствовал установлению в Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Югославии и Албании однородных с СССР социально-политических режимов. В 1949 г., во многом благодаря содействию СССР, коммунисты окончательно завоевали власть в Китае.

Фактически одной из конкретных прикладных программ «доктрины Трумэна» стал предложенный США план экономического возрождения Европы («план Маршалла»). Предлагая довольно значительную экономическую помощь пострадавшим от войны странам, США преследовали как политические (добиться стабильности режимов и отвести угрозу социальных взрывов на континенте), так и экономические (избавить свою страну от перенасыщения рынков капитала и товаров) цели. Руководство СССР увидело в этом плане претензию США на мировую гегемонию, грубое вмешательство во внутренние дела европейских государств. Отрицательное отношение к «плану Маршалла» было навязано Сталиным правительствам стран Центральной и Юго-Восточной Европы, коммунистам в других регионах мира.

В соответствии с «доктриной Трумэна» США и их союзники вовлекли СССР в разорительную гонку вооружений, вскоре окружили СССР военными базами, в 1949 г. создали блок НАТО. Значительно уступавший по экономической мощи СССР в качестве ответа наглухо закрыл страну и своих союзников «железным занавесом», создал ядерное оружие, в противовес НАТО в 1949 г. сформировал из своих союзников Совет Экономической Взаимопомощи, а позднее в середине 50-х гг. — Организацию Варшавского Договора. Вместе с тем, неоднократно в послевоенный период мир ставился безответственными действиями политиков и военных под угрозу перерастания «холодной войны» в ядерную. Открытой пробой военных сил противостоящих блоков стала война в Корее (1950—1953 гг.), поставившая человечество на грань третьей мировой войны.

В этих условиях инструментом поддержания мира могла бы стать созданная в 1945 г. Организация Объединенных Наций. Однако начавшееся противостояние СССР и США в «холодной войне» не дали реализовать надежды на ООН как механизм разрешения конфликтов, ее деятельность оказалась фактически парализованной. Вместо того, чтобы стать инструментом мира, ООН на долгие годы была превращена в поле дипломатической конфронтации и пропагандистских битв. Известную позитивную, во все же по большей части опять таки пропагандистскую, роль в эти годы стало играть широкое общественное Движение сторонников мира.

Таким образом, в сложный период мировой истории СССР и буржуазно-либеральные страны сумели хотя бы на время преодолеть взаимное принципиальное идеологическое отчуждение для того, чтобы защитить планету от реальной угрозы установления бесчеловечного фашистского «нового порядка». После войны СССР быстро восстановил хозяйство, значительно расширил сферу международного влияния. В истории международных отношений начался длительный период глобального противостояния двух мировых держав — СССР и США, в основе которого лежали глубокие идеологические противоречия по вопросам общественного устройства.

тема 16 Советское общество в условиях начавшейся научно-технической революции (50—80-е годы XX столетия)

1/ Первые попытки либерализации советского общества: хрущевское десятилетие. (1955—1964 гг.)

2/ Поиск путей интенсификации экономики СССР и разрядки международной напряженности в 60—80-е гг. «Эпоха застоя»

1. Первые попытки либерализации советского общества: хрущевское десятилетие (1955—1964 гг.)

В середине XX столетия человечество вступило в длительную историческую полосу научно-технической революции (НТР). Это означало коренное, качественное преобразование производительных сил на основе превращения науки в ведущий фактор развития общественного производства, непосредственную производительную силу. С тех пор все в мире стало зависеть от того, как развита наука и как используются ее достижения. Это касается безопасности и благосостояния, конкурентоспособности продукции, здоровья и образованности и т. п.

Возникла НТР под влиянием крупнейших научных и технических открытий, возросшего взаимодействия науки с техникой и производством. Главными ее направлениями стали комплексная автоматизация производства, контроля и управления на основе широкого применения ЭВМ, открытие и использование новых видов энергии, создание и применение новых видов конструкционных материалов.

Первоначально Советский Союз продемонстрировал особую восприимчивость к достижениям научно-технического прогресса. Централизованное руководство временно оказало положительное воздействие. Немалое значение имели трудовой энтузиазм масс, их самопожертвование. Еще в середине 30-х гг., в преддверии НТР, в СССР уже обсуждались проблемы автоматизации. В 1939 г. XVIII съезд ВКП (б) принял.решение о развитии автоматизированного производства. В 1939—1940 гг. на Сталинградском тракторном заводе была создана первая автоматическая линия. Затем последовал пуск ряда других автоматических линий на различных заводах, а в 1949—1950 гг. вступил в строй завод-автомат в г. Ульяновске.

В США к разработке автоматических линий приступили только в конце 40-х гг., а сами они появились и стали давать продукцию лишь в 1954 г. Естественно, это не является основанием для утверждения, что научно-техническая революция была импортирована из СССР в США. Более того, целый ряд технических средств, характеризующих основные направления НТР, появились в США раньше, чем в СССР. И тем не менее научно-технический прогресс быстро набирал темпы в СССР. Однако это вовсе не свидетельствовало о том, что производительные силы социализма потенциально оказались восприимчивы для самого широкого внедрения достижений науки и техники, как считалось многие годы. Просто имела определенный эффект система жесткого централизованного руководства экономикой. Производственные же отношения не создавали условий для НТП, не стимулировали его ускорения. Наоборот, они явились тормозом на пути успешного освоения научно-технических достижений. Все это стало остро ощущаться уже в начале 50-х гг., когда командно-административные методы управления НТП себя исчерпали и стало явно проявляться несоответствие производственных отношений уровню развития производительных сил. Предпринимаемые меры на протяжении многих лет по совершенствованию первых не привели к положительным результатам, что вызвало серьезное отставание в научно-технической сфере. Созданная модель социализма, ориентированная на силовое давление, устраняла действие объективных экономических законов, отторгала экономические стимулы. И фактически была потеряна возможность осуществить прорыв в ведущих направлениях НТР.

На фоне нашего неудавшегося опыта показательно выглядит научно-техническая политика передовых индустриальных стран, которая впитала в себя все лучшее, созданное в мире. В ней отчасти были использованы свойственные социализму методы хозяйствования. Такие, как элементы планирования, вмешательство государства в дела монополий и т. д.

Однако решающее воздействие на прогресс науки и техники в современном капиталистическом обществе оказали другие факторы. Среди них особое место занимает резко обострившаяся конкурентная борьба между монополиями внутри страны, между государствами на международных внешних рынках за обладание монопольными сверхприбылями, за контроль над территориями, богатыми сырьем.

В итоге, не миру социализма, а миру капитализма удалось в максимальной степени использовать результаты НТР и обеспечить подъем экономики. Последовавший вслед за этим скачок в росте производительности труда обеспечил монопольно-высокие прибыли, позволил выйти победителем в жестокой конкурентной борьбе монополистическим гигантам и одновременно привел к созданию изобилия материальных благ и услуг, способствовал в целом повышению жизненного уровня населения ведущих капиталистических стран.

Негативные результаты научно-технической политики в СССР в 60—80-е гг. не означают, что политическое руководство страны в этот период не искало ответы на вопрос о путях народнохозяйственного развития в условиях разворачивавшейся научно-технической революции. Определенное значение для упрочения союза науки, техники и производства имели постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении дела изучения и внедрения в народное хозяйство опыта и достижений передовой отечественной и зарубежной науки и техники» (195 5 г.), решения июльского (1955 г.) Пленума ЦК КПСС, XX и XXI съездов партии. В них впервые были определены качественно новые задачи развития советской науки, намечены конкретные мероприятия по повышению научно-технического уровня производства в основных отраслях промышленности, подчеркнуто особое значение механизации и автоматизации, отмечена огромная роль повышения квалификации рабочих, колхозников, специалистов всех сфер производства как решающего фактора обеспечения наиболее эффективного использования новой техники. Непрерывный научно-технический прогресс, подчеркивалось на XX съезде КПСС, является «решающим условием дальнейшего роста всего промышленного производства».

Программа КПСС, принятая ХХП съездом КПСС, подтвердила вывод предшествующих партийных документов о вступлении человечества в эпоху научно-технической революции и выделила ряд направлений НТП, поставив их в центр внимания единой общегосударственной научно-технической политики. Ими стали: полная электрификация страны, комплексная механизация основных и вспомогательных работ с дальнейшим переходом к автоматизации производственных процессов, широкое применение химии в народном хозяйстве, внедрение счетно-решающей техники и т. д. В специальном разделе Программы, посвященном задачам партии в области науки, подчеркивалось, что научные учреждения должны строить и контролировать свои исследования по наиболее важным вопросам в соответствии с планами развития народного хозяйства.

Важное значение в научно-технической политике имеет правильное и своевременное определение приоритетных направлений НТП. Умение видеть и должным образом учитывать на первых порах некоторые ведущие тенденции развития науки и техники явилось одним из основных факторов, позволивших нашей стране выйти по многим показателям на передовые рубежи мирового научно-технического прогресса. Начало эксплуатации первого в мире советского турбореактивного пассажирского самолета «ТУ-104» и запуск первого искусственного спутника Земли, спуск на воду атомного ледокола «Ленин» и полет советского гражданина Ю.А. Гагарина в космос, ввод в эксплуатацию первого в мире агрегата для непрерывной разливки стали и появление лазерных установок — эти и многие другие факты убедительно свидетельствовали о глубинном влиянии науки на создание новой техники, технологии в целом ряде отраслей народного хозяйства. Вместе с тем, накопленный опыт свидетельствует, сколь пагубные последствия может иметь недооценка тех или иных прогрессивных направлений, как это было в свое время с генетикой, кибернетикой. Особенно большой ущерб нанесли субъективизм и волюнтаризм руководителей страны в выборе приоритетов научно-технической политики. И наконец, не были учтены масштабы страны, разная степень развития производительных сил на всем ее пространстве. Второстепенными считались вопросы, связанные с культурой производства, с уровнем образования и квалификации кадров.

Возрастающее значение научно-технического прогресса диктовало необходимость демократизации общества, что способствовало бы пробуждению инициативных, созидательных сил. Новые потребности возникли и в сфере внешней политики. Научно-техническая революция не знает границ, это планетарное явление. И эффективность использования ее результатов во многом зависела от включенности той или иной страны в общемировые процессы обмена информацией, технологиями, научными открытиями. Особенность нашей страны стала серьезным препятствием в деле ускорения темпов научно-технического прогресса. Лозунг «опоры на собственные силы» терял свою актуальность. Нужно было искать пути к установлению широких контактов с Западом. Таково было веление времени. Отвечая на него, политическое руководство страны, возглавляемое с 1955 г. Н.С. Хрущевым, в первую очередь предприняло меры по оздоровлению партийной и государственной жизни. Партийные органы освобождались от наиболее одиозных фигур, не способных работать в новых условиях. Стали регулярно созываться пленумы партийных комитетов всех уровней. Большое значение придавалось улучшению работы государственного аппарата, было произведено сокращение численности штата административно-управленческих структур.

Огромное значение придавалось восстановлению законности и правопорядка. Были пересмотрены дела тех, кто был репрессирован в результате политических процессов в послевоенное время. Из тюрем и лагерей стали возвращаться десятки тысяч людей. В феврале 1956 г. на XX съезде партии Н.С. Хрущев выступил с докладом по разоблачению сталинизма. Вслед за этим предпринимаются новые шаги по демократизации политической системы. Расширялись права Советов всех уровней в решении хозяйственных и социальных проблем. Большие, чем прежде, права получили союзные республики. Увеличивались права общественных организаций, в частности профсоюзов.

Нанеся удар по сталинизму на XX съезде партии, Хрущев вернулся к этой проблеме на XXII съезде КПСС. Критика Сталина на нем прозвучала открыто на всю страну.

Усилиями Хрущева СССР был избавлен от крайностей сталинизма, но не стал на путь глубоких демократических преобразований. Политическая жизнь государства несла на себе печать влияния традиций сталинизма. Высшее политическое руководство страны, его деятельность оставались вне сферы публичной критики. Институты, через которые могла осуществляться такая критика, не были созданы. Важные политические решения принимались в узком кругу партийных и государственных руководителей, а нередко и единолично самим Хрущевым. Поэтому не случайно реформы 50-х—начала 60-х гг. несли на себе печать этой по-своему яркой, противоречивой личности. Выступая инициатором многочисленных начинаний в области экономики, управления государством, Хрущев привнес в эту деятельность свойственные ему импульсивность, непродуманность, поспешность, что и дало впоследствии основание для обвинений его в волюнтаризме и субъективизме.

Не оправдала себя перестройка управления народным хозяйством, при которой отраслевые министерства ликвидировались, а организационной формой управления становились советы народного хозяйства экономических районов (совнархозы). Разумные решения в аграрной политике нередко проводились в такой форме, что выхолащивалось все позитивное содержание мер, направленных на подъем сельского хозяйства страны. Это и освоение целины, и повсеместное распространение кукурузы, призванной стать основной кормовой культурой, и популяризация опыта передовиков, в числе которых был печально известный Т.Д. Лысенко, и кампания по преобразованию колхозов в совхозы и многое другое.

Сложными были отношения Хрущева с интеллигенцией. Понимая ее огромную роль в обществе, в котором развивались процессы, порожденные НТР, он тем не менее не смог преодолеть традиции сталинизма, которым было присуще недоверчивое отношение к интеллигенции. И поэтому, с одной стороны, началось оживление культурной жизни, названное современниками «оттепелью». Появились высокохудожественные литературные произведения, в которых ставились острые вопросы общественной жизни. Среди них роман В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым», поэма А.Т. Твардовского «Теркин на том свете», повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и др. С другой стороны, продолжалось давление на творческую интеллигенцию, которое особенно проявилось в ходе кампании 1958 г. против Б.Л. Пастернака, критики Хрущевым абстракционистов и формалистов во время осмотра выставки московских художников в 1962 г.

В результате процессы, разворачивавшиеся в духовной сфере общества, несли на себе печать половинчатости, нерешительности, опасения, что чрезмерная демократизация приведет к непредсказуемым последствиям для общественно-политической системы, сложившейся в стране.

Внешняя политика в хрущевское десятилетие была не менее противоречивой. Она во многом определялась изменениями, происшедшими в мире после второй мировой войны, в балансе сил между Востоком и Западом. Если до войны существовал полицентристский баланс, то после поражения фашизма он был разрушен и возникла своеобразная двухполюсная система, в которой главную роль играли СССР и США. Все проблемы человечества рассматривались советским руководством исключительно через призму исторического противоборства двух мировых систем. И хотя в содержание этой парадигмы вносились изменения, они не меняли ее сущности. На XX съезде КПСС были сделаны выводы о возможности предотвращения мировой войны, о мирном сосуществовании двух противоположных систем, о путях перехода к социализму, допускавшие отход от абсолютизации нашего опыта. Но оставалась незыблемой вера в скорейшее торжество социализма над миром капитала.

Устойчивость такому типу мышления придали события, развернувшиеся в мире в конце 50-х — начале 60-х гг. Распад мировой колониальной системы дал основание для вывода о начале третьего этапа общего кризиса капитализма. Многочисленные государства, возникшие на месте бывших колоний, оказались в ситуации выбора путей развития. Политическое руководство страны полагало, что, оказывая поддержку этим государствам, можно расширить плацдарм социализма. Немало энтузиазма вызвала победа кубинской революции.

При этом как бы не замечалось, что после разоблачения культа личности Сталина престиж Советского Союза был подорван. Он перестал рассматриваться как носитель абсолютной истины в вопросах создания нового общества. Об этом свидетельствовали конфликты с Союзом коммунистов Югославии, Китаем и КПК.

Развитие событий не раз ставило СССР в ситуацию острой конфронтации с США. Так было в 1956 г. во время венгерских событий и Суэцкого кризиса. Вершиной этой конфронтации стал Карибский кризис 1962 г. Мир оказался на волоске от ядерного конфликта. Великие державы подошли к краю пропасти, но сумели вовремя остановиться. В 1963 г. СССР и США поставили свои подписи под договором о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, под водой и в космосе. Был сделан первый шаг на долгом пути к запрещению атомного оружия.

И все же атмосфера непреодоленной «холодной войны», недоверие к политике США и их союзников побуждали руководство принимать меры по наращиванию оборонного потенциала страны. Достижение военного паритета с США оставалось одной из глобальных целей государственной политики, потребовавшей огромных экономических и политических усилий.

В десятилетие Хрущева разрушить «железный занавес» не удалось. Традиция конфронтации с противоположной системой сохранилась. Она оборачивалась тяжким бременем гонки вооружений, изоляционизмом, обрекавшим страну на отставание от Запада, на слишком медленные сдвиги в сфере социальной политики, что не позволяло эффективно решать проблемы повышения уровня и качества жизни советских людей.

И тем не менее, несмотря на многие трудности, производительные силы страны выходили на новый уровень развития, рождавший потребность в широком использовании достижений НТР, в децентрализации экономических отношений, расширении прав предприятий, в использовании по преимуществу экономических методов в управлении народным хозяйством.

Казалось, экономическая политика 50-х—первой половины 60-х гг. учитывала эти потребности. Научные достижения в некоторых отраслях были впечатляющими. Атомная энергетика, ракетостроение, освоение космического пространства принесли заслуженное признание советской науке и технике.

Однако попытки, опираясь на командно-административные методы, широко внедрить достижения НТР в сферу производства оказались малоэффективными. Низкая результативность этих методов проявилась уже в конце 50-х гг. Так, в 1958 г. из запланированных 5 353 мероприятий по внедрению новой техники было реализовано лишь 53%, из 503 новых образцов промышленной продукции было освоено только 57%. Не была приостановлена тенденция к падению роста производительности труда. Если в 1952—1956 гг. он составлял 7, 7% в год, то в 1957—1964 гг. — только 5, 5%. Доля народнохозяйственного эффекта от внедрения достижений науки и техники в национальном доходе упала с 12, 1% в 1950—1960 гг. до 7, 4% в 1961— 1965 гг.; темпы роста национального дохода снизились с 11, 3% среднегодового прироста в 1951—1955 гг. до 6, 5% в 1961—1965 гг.

Весь последующий опыт развития страны в 60—70-е гг. показал, что преодолеть тенденцию к запаздывающему развитию в сфере научно-технического прогресса, обозначившуюся в конце 50-х гг., на основе командных методов было невозможно. Сложившаяся в народном хозяйстве система экономических отношений оказалась невосприимчивой к достижениям научно-технического прогресса, а попытки решать данную проблему в рамках чрезмерно централизованной системы продемонстрировали свою бесплодность.

В 1962—1964 гг. условия жизни населения страны ухудшились, что выразилось в повышении цен на продукты питания, росте налогов, ограничении размеров приусадебных участков у колхозников. Однако любые проявления социального недовольства сурово преследовались. В 1962 г. войска расстреляли демонстрацию рабочих в Новочеркасске. В духовной сфере вновь восстанавливался жесткий контроль со стороны политического руководства страны.

Устав от изобретательных, но далеко не всегда удачных попыток Хрущева создать процветающую державу, страна с пониманием отнеслась к стремлению нового руководства, пришедшего на его смену в октябре 1964 г., обеспечить стабильность и порядок, не догадываясь о том, что еще через десятилетие наступит полоса штиля и успокоенности и советское общество медленно втянется в состояние застоя.

Многие годы после октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС в оценках деятельности Хрущева доминировали обвинения в субъективизме и волюнтаризме. В 80-е гг. после того, как был снят негласный запрет с темы, связанной с опальным политиком, появились публикации, рассматривающие деятельность Хрущева как попытку неудавшегося поворота, который в случае успеха мог бы ускорить прогресс советского общества. Однако подобная точка зрения не бесспорна, так как поиск путей обновления общества в те годы на выходил за пределы сложившихся стереотипов мышления, не затрагивал основ исторически сложившейся социально-экономической и политической системы.

2. Поиск путей интенсификации экономики СССР и разрядки международной напряженности в 60-е—80-е гг. «Эпоха застоя»

Если десятилетие Хрущева прошло под знаком реформ, шумных политических, идеологических и хозяйственных кампаний, то двадцатилетие, от середины 60-х до середины 80-х гг., когда политическое руководство страны возглавлял в основном Л.И. Брежнев, называют временем застоя — временем упущенных возможностей. Начавшееся достаточно смелыми реформами в области экономики, оно закончилось нарастанием негативных тенденций во всех сферах общественной жизни, застоем в экономике, кризисом общественно-политической системы.

Справедливости ради следует отметить, что проводимая в этот период времени экономическая политика провозглашала цели, соответствовавшие духу времени. Она должна была обеспечить значительный рост материального благосостояния советского народа на основе интенсификации общественного производства, главным средством которой выступал научно-технический прогресс.

К началу 70-х гг. определились основные направления научно-технической революции. К ним относились:

создание новых типов автоматизированных технологических процессов производства (синтез механики и электроники) и автоматизированных систем управления на базе интеграции достижений электроники, приборостроения, электронно-счетного машиностроения, новых подотраслей станкостроения, связанных с созданием робототехники и гибких автоматизированных систем, лазерной техники и средств связи;

освоение на базе достижений аэрокосмической техники новых систем транспортирования, информации, управления, методов научных исследований;

разработка все более разнообразных по сочетанию их свойств материалов, специализированных по целевому назначению, новых конструкционных материалов, многокомпозиционных, керамических, сверхчистых и др.;

расширение и совершенствование энергетической базы производства на основе развития атомной энергетики, биоэнергетики, гео- и гелиоэнергетики;

создание на базе достижений генной инженерии биотехнологических производств, появление бионики.

На каждом из этих направлений новые отрасли внесли за 70—80-е гг. существенный вклад в развитие и совершенствование производства, главным образом передовых индустриальных стран. Началось осуществляться поступательное движение в таких важнейших сферах, как комплексная автоматизация производства и управления, электронизация и биотехнологизация хозяйственной деятельности, использование ядерной энергетики, исследование и освоение космического пространства и Мирового океана. Новые отрасли создали ориентиры экономики будущего, перехода мирового хозяйства в электронный, ядерный и космический век.

Все эти аспекты участия новых отраслей в научно-техническом развитии капиталистического общества наиболее ярко проявились в США, Японии и ФРГ. В нашей стране при разработке научно-технической политики были учтены не все тенденции НТР. Не улавливая особенностей нового ее этапа, руководство СССР долгое время считало необходимым сосредоточить внимание на развитии лишь главного направления научно-технического прогресса. Таковой с самого начала была выделена автоматизация производственных процессов. Признавалось, что именно она таит в себе возможность преобразования материального производства, управления и достижения многократного повышения производительности труда. Утверждалось также, что в комплексной автоматизации в концентрированном виде находят свое материальное воплощение важнейшие достижения естественных и технических наук XX в.

Выделение одного направления НТП вместо целого комплекса, как этого требовала научно-техническая революция, явилось очередным просчетом. Справедливости ради следует отметить, что и в сфере автоматизации, несмотря на провозглашенную приоритетность, не было достигнуто ощутимых результатов. Во многом это было обусловлено отсутствием конкретных мер по структурной перестройке экономики.

Особенно остро стала ощущаться потребность в ускорении темпов научно-технического прогресса в 70—80-е гг. На партийных съездах принимались решения о необходимости смещения акцентов в экономической политике посредством перенесения центра тяжести с количественных показателей на качественные. Признавалось, что экстенсивные факторы роста народного хозяйства себя исчерпали и ведут к застою, что необходимо активнее развивать отрасли, определяющие научно-технический прогресс. При этом выдвигались грандиозные задачи: в течение 70-х гг., всего лишь за одно десятилетие, перевести экономику на качественно новую стадию расширенного воспроизводства, а в 80-е гг. — завершить перевод экономики на путь интенсификации; вывести все отрасли народного хозяйства на передовые рубежи науки и техники; добиться значительного увеличения производительности труда, позволяющей обеспечить 85—90% прироста национального дохода.

Вместе с тем, на фоне масштабных целей довольно традиционно выглядели средства их достижения. Надежды возлагались на претворение в жизнь сформулированной на XXIV съезде партии и подтвержденной в решениях последующих съездов задачи — «органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социализма». Причем имелось в виду упор сделать на факторы идеологического характера, а также централизованные методы руководства. Под преимуществами социализма подразумевалось не что иное, как планомерность развития экономики, централизация ресурсов, социалистическое соревнование и т. д. В использовании подобного тезиса проявились стремления руководства страны необоснованно преувеличить потенциальные возможности социалистического строя, избежать необходимости внедрения экономических стимулов, разрушающих сложившуюся чрезмерно централизованную систему управления.

Нельзя отрицать, что в стране велась определенная работа по осуществлению технической реконструкции. Если в 1971 г. в промышленности действовало 89 481 механизированная поточная линия, то в 1985 г. — 161601; автоматических линий соответственно 10917 и 34278. Число комплексно механизированных, автоматизированных и комплексно-автоматизированных участков, цехов, производств возросло за этот период с 44248 до 102140, а подобных предприятий — с 4984 до 7198.

И тем не менее резкого поворота в повышении эффективности производства не произошло. Решения XXIV—XXVI съездов партии оставались, по существу, только директивами. Провозглашенный ими курс на интенсификацию на протяжении 70-х гг. сколько-нибудь заметных результатов не дал. Хуже того, ни в девятой, ни в десятой пятилетках промышленность с планами не справилась (равно как строительство и сельское хозяйство). Десятая пятилетка вопреки декларациям, так и не стала пятилеткой эффективности и качества.

Не удалось исправить положение и в первой половине 80-х гг. Экономика по инерции продолжала развиваться в значительной мере на экстенсивной основе, ориентировалась на вовлечение в производство дополнительных трудовых и материальных ресурсов. Темпы внедрения средств механизации и автоматизации не отвечали требованиям времени. Ручным трудом к середине 80-х гг. было занято около 50 млн. человек: примерно треть рабочих в промышленности, более половины — в строительстве, три четверти — в сельском хозяйстве.

В промышленности продолжались ухудшаться возрастные характеристики производственного оборудования. Не приводило к повышению эффективности осуществление мероприятий по новой технике — фактические затраты возрастали, а прибыль сокращалась.

Как следствие, серьезно снизились темпы роста производительности труда и некоторые другие показатели эффективности. Если сравнить среднегодовой прирост важнейших народнохозяйственных показателей, то можно заметить, что он уменьшался от пятилетки к пятилетке. Так, по национальному доходу, используемому на потребление и накопление, произошло снижение с 5, 1% в девятой пятилетке до 3, 1% в одиннадцатой пятилетке, по продукции промышленности соответственно с 7, 4 до 3, 7%, по производительности общественного труда — с 4, 6 до 3, 1%, по реальным доходам на душу населения —с 4, 4 до 2, 1%.

Тем не менее, острота надвигавшегося кризиса в 70-е гг. была сглажена нежданно обрушившимся на страну богатством в виде нефтедолларов. Конфликт между арабскими государствами и Израилем, вспыхнувший в 1973 г., привел к резкому взлету цен на нефть. Экспорт советской нефти стал приносить огромный доход в валюте. На нее закупались товары широкого потребления, что создавало иллюзию относительного благополучия. Огромные средства были потрачены на закупку целых предприятий, комплексного оборудования, технологий. Однако низкая эффективность экономической деятельности не позволила разумно распорядиться неожиданно возникшими возможностями.

Экономическая ситуация в стране продолжала обостряться. Неэффективная экономика оказалась неспособной решить проблемы повышения уровня жизни трудящихся. Фактически была провалена задача, поставленная в 1971 г. на XXIV съезде КПСС, — значительно усилить социальную ориентацию экономики, увеличив темпы развития отраслей народного хозяйства, производящих предметы потребления. Остаточный принцип распределения ресурсов — вначале производство, а только потом человек — доминировал в социально-экономической политике.

На социальное развитие общества отрицательное влияние оказывала и нерешенность продовольственной проблемы, которая напрямую зависела от состояния сельского хозяйства. За 1965— 1985 гг. в него было вложено 670, 4 млрд. руб. Результат был неутешителен. В восьмой пятилетке прирост валовой продукции составил 21%, в девятой — 13, в десятой — 9, в одиннадцатой — 6%. Наконец, в 1981—1982 гг. темпы развития составили 2—3% и были самыми низкими за все годы Советской власти (исключая периоды гражданской и Великой Отечественной войны). Возникли и обострились многие диспропорции в народном хозяйстве. Страна, располагающая огромными ресурсами, натолкнулась на их нехватку. Образовался разрыв между общественными потребностями и достигнутым уровнем производства, между платежеспособным спросом и его материальным покрытием.

Недооценка всей остроты и неотложности перевода экономики на интенсивные методы развития, активного использования в народном хозяйстве достижений научно-технического прогресса привели к накоплению негативных явлений в экономике страны. Призывов и разговоров на этот счет было немало, а дела практически стояли на месте. От съезда к съезду, от пятилетки к пятилетке выдвигались все новые и новые задачи в области НТП. Большинство из них так и осталось не достигнутыми.

Среди них — решение структурной перестройки экономики. На протяжении десятилетий советская экономика сохраняла свою макроструктуру, основные характеристики которой практически не изменялись. Это, во-первых, постоянное экстенсивное наращивание производства первичных ресурсов и в целом производства средств производства в ущерб развитию потребительских отраслей и нематериальных производств. Во-вторых, чрезмерно централизованный механизм распределения и перераспределения всех видов ресурсов (материальных, трудовых, финансовых) при максимальном сужении области действия товарно-денежных отношений. В-третьих, сверхприоритетное ресурсное обеспечение военно-промышленного комплекса и его доминирование над всеми остальными секторами народного хозяйства.

В итоге советская экономика выглядела довольно противоречиво. С одной стороны, она включала ряд высокотехнологичных, наукоемких направлений производственной деятельности, входящих главным образом в состав военно-промышленного комплекса, с другой стороны, обладала весьма значительной, характерной для стран третьего мира, традиционной сферой с низким уровнем эффективности, слабой конкурентоспособностью, ценовыми диспропорциями, в целом не отвечающими требованиям мирового рынка.

Безусловно, негативные последствия имело и то, что многие решения съездов партии носили половинчатый, не всегда последовательный характер. На XXIV, XXV, XXVI съездах КПСС много говорилось о крайней необходимости технического перевооружения предприятий. Однако машиностроение не получило приоритетного значения, развивалось примерно на уровне всей промышленности. Поэтому материальная база технического прогресса не отвечала возросшим потребностям. Продолжалась старая практика: капиталовложения шли в основном на новое строительство, оборудование же действующих предприятий старело, существующие техника и технологии все более отставали от лучших мировых образцов.

Принимаемые на съездах партии решения в области научно-технического прогресса не связаны были с реальными шагами по расширению и развитию демократических институтов, т. е. механизма, с помощью которого только и можно было привести в движение человеческий фактор и тем самым способствовать выполнению решений.

Напротив, брежневское руководство стало на путь свертывания критики культа личности Сталина и его последствий; решительного пресечения демократического движения, зародившегося в обществе в годы хрущевских реформ. По сути дела эти установки в сфере внутренней политики ориентировали на укрепление методов администрирования в руководстве обществом, усиливали авторитарно-бюрократические тенденции в отношениях между руководителями и подчиненными. Отсутствовал трезвый, научный анализ сложившихся в экономике тенденций. Как правило, замалчивались или вскрывались без необходимой остроты и глубины причины отставания в деле повышения эффективности общественного производства.

Однако самая главная причина связана с сохранением экономического механизма хозяйствования и системы управления, сложившихся в годы довоенных и послевоенных пятилеток, т. е. в период экстенсивного развития народного хозяйства. В последующем действующий механизм хозяйствования и управления экономикой, оставаясь практически в неизменном состоянии, в лучшем случае подвергался лишь частичным, причем незначительным изменениям. Так, меры, предпринятые в ходе хозяйственной реформы второй половины 60-х гг., намеченные сентябрьским (1965 г.) Пленумом ЦК КПСС, не затронули в должной степени фундаментальных основ процесса повышения эффективности производства. Одно направление экономической реформы исключало другое. Наравне с предлагаемым внедрением экономических рычагов управления продолжался процесс усиления централизованного руководства. Механизм хозяйствования и управления экономикой превратился в механизм торможения нашего экономического и социального развития.

Нечто подобное испытали капиталистические страны в 70-х гг. В это время произошло ухудшение условий воспроизводства, вызванное глубоким кризисом структуры капиталистического хозяйства. Хозяйственный механизм перестал стимулировать экономическое развитие в новой ситуации. При этом ощущалась относительная нехватка рискового капитала, который шел на развитие новых отраслей в производстве. Капитал направлялся в более спокойные и прибыльные области, что подрывало долгосрочные перспективы экономического роста и повышения эффективности хозяйства. Переломный период 70-х—начала 80-х гг. характеризовался общим понижением темпов экономического роста, слабой загрузкой производственных мощностей, снижением темпов роста показателей экономической эффективности (в первую очередь производительности труда и капиталоотдачи). Так, если темпы прироста производительности труда в обрабатывающей промышленности США в 1955—1978 гг. составили 2, 7%, то в 1978—1979 гг. — 1, 45%. В Японии соответственно — 9, 26 и 7, 05%, в ФРГ — 6, 05 и 4, 08%, Франции — 5, 87 и 5%, в Великобритании— 3, 63 и 1, 56%.

Капиталистический мир мгновенно отреагировал на происходящие новые явления воспроизводства. И 70—80-е гг. стали временем изменения хозяйственного механизма. Основной упор был сделан на структурную перестройку экономики, на обуздание инфляции и стимулирование капиталовложений. Одновременно были увеличены ассигнования на научные исследования, их централизованное планирование, создана разветвленная система новых государственных органов управления наукой, приняты законодательные акты по ускорению темпов НТП. Так, в США были приняты Закон о новых технологиях Стивенсона-Видлера, налоговый закон экономического оздоровления, Закон о совместном проведении НИОКР и др. В Японии было создано Государственное управление по науке и технике с правами министерства. В ФРГ стало действовать Федеральное Министерство образования и науки, а также Межминистерский комитет по науке и исследованиям.

Изменение спроса и новые возможности НТП, практически равноэффективные для предприятий разных размеров, привели к необходимости преобразовать организационную структуру производства в направлении отказа от гигантомании, понижения границ оптимальных размеров предприятий и придания ей более гибкого характера.

Стали применяться более совершенные формы организации труда и производства. Возрастающие издержки воспроизводства рабочей силы компенсировались за счет ротации работ, расширения трудовых заданий, создания кружков новаторства и качества продукции, применения гибких режимов работы. Под влиянием НТП выросла доля высококвалифицированных рабочих. В сочетании с совершенствованием средств труда это способствовало развитию устойчивой тенденции повышения производительности труда.

Потребности НТР привели к усилению роли государства в экономике. В результате основные секторы и отрасли производственной сферы приспособились к новым экономическим условиям воспроизводства. Ведущие капиталистические страны стали быстро набирать темпы ускоренного экономического развития. В нашей же стране вместо взвешенного анализа сложившейся внутренней ситуации превалировало восхваление достигнутого и замалчивание недостатков.

Оценки внешней политики СССР, равно как и экономической, в 60-х— 80-х гг. также носили апологетический характер, создавая впечатление полного благополучия, достигнутого в данной сфере.

Политическое руководство страны, возглавляемое Брежневым, при определении приоритетов внешней политики, как и прежде, исходило из представлений о том, что человечество переживает длительный исторический период перехода от капитализма к социализму. Капиталистические страны рассматривались как носители агрессивных тенденций, союзники сил реакции, препятствующих развитию прогрессивных преобразований, происходящих в мире.

И все же, несмотря на предпринимаемые попытки со стороны консервативных сил придать внешней политике большую ортодоксальность, курс на тотальную конфронтацию с капиталистическими странами, прежде всего с США, был отвергнут. Высшим приоритетом стало сохранение мира.

Однако путь к разрядке оказался сложным. Мир в середине 60-х гг. не раз нарушался региональными и внутренними конфликтами, в которые в той или иной мере оказывались вовлеченными СССР и США. Холодная война, несколько смягченная инициативами Хрущева, отнюдь не ушла в прошлое, порожденное ею мышление подталкивало к подозрительности, недоверию, к стремлению ответить ударом на удар. Не отличалась особой взвешенностью и политика США и их союзников. В 1965 г. США, оказывавшие военную помощь правительству Южного Вьетнама, распространили военные действия на ДРВ, подвергнув ее бомбардировкам. В 1967 г. разразился конфликт между Израилем и Египтом, Сирией и Иорданией. СССР в этом конфликте поддержал арабские страны, США — Израиль. В 1968 г. СССР ввел войска в Чехословакию во время возникшего политического кризиса, что вызвало негативную реакцию в мире.

И тем не менее между СССР и США существовала сфера общих интересов, связанная с предотвращением ядерной войны. В этом отношении огромную роль сыграла советско-американская московская встреча в 1972 г. на высшем уровне. Она открыла дорогу разрядке международной напряженности. Летом 1975 г. в Хельсинки руководители европейских государств, а также США и Канады подписали Заключительный акт — своеобразный свод принципов межгосударственных отношений, отвечающий требованиям политики мирного сосуществования.

Кроме того, был подписан ряд важных советско-американских соглашений по предотвращению ядерной войны, ограничению ядерного вооружения.

Все это создавало благоприятные возможности для оздоровления международной обстановки, для окончательного преодоления наследия «холодной войны». Однако этого не произошло. Во второй половине 70-х гг. процесс разрядки замедлился, а в начале 80-х мир начал втягиваться в новую «холодную войну», резко усилилась конфронтация между Востоком и Западом.

Ответственность за срыв политики разрядки несут обе стороны: США и СССР. Логика «холодной войны» оказалась сильнее объективной потребности в новом типе международных отношений, утверждаемом разрядкой. В мире стремительно нарастала напряженность. В 1979 г. Советский Союз ввел свои войска в Афганистан, что резко усилило антисоветские настроения в мире.

В конце 70-х гг. начался новый виток гонки вооружений. В ответ на размещение в Европе американских ракет среднего радиуса действия СССР предпринял меры для предотвращения нарушения сложившегося военного паритета. Однако новый виток гонки вооружений наша страна выдержать уже не могла, так как военно-экономический и научно-технический потенциал Запада намного превышал потенциал стран ОВД. К середине 80-х гг. страны СЭВ производили 21, 3% промышленной продукции мира, а развитые капиталистические страны — 56, 4%. Гонка вооружений могла только разорить страну. Необходимо было искать новые пути для ослабления международной напряженности.

Период застоя был по-своему сложен и противоречив. Общество не стояло на месте. В нем происходили изменения, накапливались новые потребности. Но исторически сложившаяся общественно-политическая система стала тормозить его движение, порождала состояние стагнации.