От переводчика. О знаменитом стратеге эпохи Борющихся Царств Сунь Бине и его книге о военном искусстве есть упоминания в «Исторических Записках» Сыма Цяня и некоторых других

О знаменитом стратеге эпохи Борющихся Царств Сунь Бине и его книге о военном искусстве есть упоминания в «Исторических Записках» Сыма Цяня и некоторых других древних памятниках. Однако еще в эпоху царствования династии Хань сочинение Сунь Биня было утеряно и от него сохранились только разрозненные высказывания. Среди них мы встречаем известную в Китае максиму: «Поразить волю противника – превыше всего», которую многие современные китайские авторы считают древнейшей в мире формулой психологической и информационной войны. Тем не менее многие ученые сомневались в том, что военный трактат Сунь Биня вообще существовал. Мог ли кто-либо предположить, что в 1972 году, в погребении военного чиновника ханьского времени в местечке Иньцюшань (пров. Шаньдун) будет найдено множество бамбуковых планок с текстами нескольких древних трактатов, и среди них – утерянного трактата Сунь Биня! Веревки, скреплявшие планки, давно сгнили, планки смешались, и многие из них сильно пострадали от времени. Понадобилось несколько лет кропотливой работы, прежде чем удалось восстановить сохранившиеся части книги и прочесть полустертые, часто малопонятные письмена. Так миру был возвращен один из лучших памятников классической военной стратегии Китая.

По сообщению Сыма Цяня, Сунь Бинь был уроженцем царства Ци и потомком знаменитого полководца Сунь У, что кажется вполне правдоподобным, хотя точная степень родства двух великих стратегов остается неизвестной. Уже в молодости Сунь Бинь выделялся своими познаниями в военной науке. По преданию, он учился военному искусству у загадочного мудреца по прозвищу Учитель Чертовой Долины (Гуй Гу-цзы), которому приписывается авторство одноименного трактата – классического памятника китайской политической стратегии. Впрочем, Гуй Гу-цзы – лицо скорее всего вымышленное. Большего доверия заслуживает сообщение о том, что Сунь Бинь изучил премудрость военной стратегии вместе с неким Пан Цзюанем, который позднее стал командующим армии царства Вэй. Этот Пань Цзюань, сообщает Сыма Цянь, «понимал, что способностями своими не сравнится с Сунь Бинем, а потому тайно послал к нему гонца с приглашением ко двору. Когда же Сунь Бинь прибыл, Пан Цзюань, испугавшись, что Бинь покажет себя более достойным мужем, чем он сам, возненавидел его». По доносу Пан Цзюаня Сунь Биня объявили преступником, после чего пришельцу из Ци отсекли обе ступни (распространенное наказание в древнем Китае), а на лице поставили клеймо. Собственно, по этой причине стратег из Ци и получил свое прозвище Бинь, что означает Калека. Теперь Сунь-Калека не мог надеяться на то, что получит аудиенцию у государя и получит возможность проявить свои таланты стратега.

Но Сунь Бинь не пал духом. В конце концов в своей несчастной судьбе он мог винить только собственную доверчивость. Прошло немного времени, и в вэйскую столицу приехал посланник из Ци. Сунь Бинь, несмотря на свое звание преступника, сумел тайно встретиться с ним, поразив собеседника своими необычайными познаниями в военном деле. И посол – также тайно – увез его с собой в Ци. На родине Сунь Бинь нашел себе могущественного покровителя в лице командующего царской армией Тянь Цзи. И вскоре ему представился случай оказать услугу своему покровителю. Тянь Цзи был большим любителем бегов и часто выставлял своих лошадей для состязания с лошадьми царской семьи. Состязания эти состояли из трех забегов, а их участники ставили на кон немалые деньги. Сунь Бинь сказал Тянь Цзи: «В этот раз ставьте как можно больше, ваш слуга обещает вам, что вы выиграете». Тянь Цзи послушал его совета и поставил на кон целую тысячу золотых. Перед началом состязания Сунь Бинь открыл патрону свой план: «Выставьте своих худших лошадей против лучших лошадей царя, своих лучших лошадей – против лошадей среднего разряда, а своих лошадей среднего разряда – против их худших лошадей». Тянь Цзи так и поступил. Его лошади победили в двух забегах из трех, и в результате царский главнокомандующий сорвал большой куш. Теперь уже необыкновенным калекой заинтересовался сам правитель царства. Побеседовав с Сунь Бинем, царь пришел в восторг от его военных познаний и пожаловал ему звание полководца. Вот что рассказывает Сыма Цянь о полководческой карьере Сунь Биня:

«Через некоторое время царство Вэй напало на владения Чжао, и напуганный правитель Чжао обратился за помощью к Ци. Циский Вэй-ван хотел поставить во главе войск Сунь Биня, но тот, поблагодарив, отказался, сказав: “Искалеченный наказанием не может командовать войском”. Тогда командующим назначили Тянь Цзи, а Сунь Биня сделали его помощником. Он сидел в повозке под балдахином и, следуя за войском, составлял планы.

Тянь Цзи хотел направиться с войском в Чжао, но Сунь-цзы[210]сказал: “Тот, кто приводит в порядок спутанную пряжу, не пользуется кулаками; тот, кто разнимает дерущихся, не хватается за алебарду. Всегда следует бить по слабому месту противника, контролировать обстановку – и вы будете хозяином положения. Вам лучше пойти быстрым маршем на Далян (столицу Вэй. – Прим. сост.) и перерезать пути снабжения. Это значит – ударить по месту, которое у них в данный момент ослаблено. Они непременно оставят Чжао и устремятся к своей столице. Так мы одним ударом избавим от опасности Чжао и ослабим армию Вэй”. Тянь Цзи последовал этому совету. Вэйцы действительно оставили Ханьдань и схватились с Ци у Гуйлина, где вэйская армия потерпела крупное поражение.

Через 15 лет Вэй и Чжао напали на Хань, и Хань обратилось за помощью к Ци. Ци направило туда войска под командованием Тянь Цзи, которые пошли прямо на Далян. Вэйский военачальник Пан Цзюань, услышав об этом, оставил Хань и повернул назад, но циская армия уже пересекла границу и двигалась на запад. Сунь-цзы сказал Тянь Цзи: “Воины трех цзиньских княжеств отчаянно храбры, но недооценивают Ци, называют цисцев трусливыми. Умелый военачальник, воспользовавшись обстановкой, с выгодой для себя завлечет их. В законах ведения войны говорится: “Те, кому перед сражением приходится пройти 100 ли, могут потерять даже старших командиров, у тех же, кому приходится пройти 50 ли, сможет дойти половина войска! ” Сделайте так, чтобы циские войска, вошедшие в Вэй, устроили сначала 100 тысяч очагов для приготовления пищи, на следующий день – 50 тысяч очагов, а на третий день – 30 тысяч очагов”. Через три дня похода Пан Цзюань радостно заявил: “Я был уверен, что циские воины – трусы: через три дня после вступления в наши земли больше половины их воинов и командиров разбежалось”. Он оставил свои пехотные части и с легковооруженными отборными воинами стал преследовать цисцев, двигаясь днем и ночью.

Сунь-цзы, рассчитав их движение, определил, что к вечеру они должны достичь Малина. Дорога у Малина узкая, по обеим сторонам много естественных препятствий, где можно расположить в засаде солдат. И тогда он приказал срубить большое дерево, очистить его от коры и сделать надпись: “Пан Цзюань умрет под этим деревом”. Затем он приказал десяти тысячам лучших лучников циской армии расположиться в засаде по обеим сторонам дороги. Они получили такой приказ: “Вечером, увидев огонь, разом стрелять”.

Пан Цзюань действительно вечером дошел до срубленного дерева. Увидев, что оно очищено от коры и на нем есть надпись, зажег факел, чтобы осветить его. Но не успел он дочитать надпись, как десять тысяч лучников циской армии выстрелили разом. Вэйская армия пришла в полный беспорядок, началась паника. Пан Цзюань, поняв, что положение безвыходное, а поражение неизбежно, со словами: “Слава-таки досталась этому негоднику! ” перерезал себе горло. Циские войска, воспользовавшись успехом, разгромили его армию и взяли в плен вэйского наследного принца Цзиня. Благодаря этому имя Сунь Биня прославилось в Поднебесной, и из поколения в поколение стали передавать его труды о военном искусстве».[211]

***

Книга Сунь Биня по объему значительно превосходит трактат его знаменитого предшественника (текст ее был записан на более чем 400 дощечках) и делится на две части. Составлена она была, по всей видимости, непосредственными учениками Сунь Биня (они упоминаются в книге). В первой части излагаются общие принципы военной стратегии и организации войска, причем несколько глав представляют собой записи бесед Сунь Биня с правителем Ци и его патроном Тянь Цзи. Во второй части основное внимание уделяется личным качествам полководца и некоторым конкретным вопросам боевой тактики. Между отдельными ее главами нет сколько-нибудь заметных противоречий: в них излагается целостный и последовательный взгляд на природу войны и военной стратегии.

В своих основных положениях военная доктрина Сунь Биня, как и следовало ожидать, развивает классические принципы стратегии и тактики, выдвинутые Сунь У. Сунь Бинь пользуется терминологией своего предшественника и часто почти буквально повторяет те или иные его положения. Подчас он предлагает собственные, и очень удачные определения ключевых категорий стратегии – например, понятий «регулярного» и «нерегулярного» маневров: «Противопоставить форме форму – это регулярный маневр, а противопоставить форме отсутствие формы – это нерегулярный маневр». Мы также встречаем в его книге интересную трактовку понятия «потенциала войска», основанную на уподоблении потенциала силе натянутого лука. В то же время многие вопросы военной практики – боевое построение, маневры, взаимодействие отдельных подразделений, оборонительная и наступательная тактика, действия командиров и проч. – получают у Сунь Биня гораздо более подробное и оригинальное освещение. Впрочем, можно указать и на некоторые различия в акцентах. Так, Сунь Бинь придает особенно большое значение сокрушительному удару и требует решительно нападать, когда для этого есть возможность. Кажется, он считает наступательную тактику необходимым условием победы. Новыми темами являются тактика осады крепостей и способы боевого построения пехоты. Более явственно выделяется у Сунь Биня и, так сказать, «космологический» фактор стратегии, почти отсутствующий в трактате Сунь У: связь между военными действиями и небесными светилами, круговоротом Пяти стихий и проч. Впрочем, было бы неправильно приписывать этим различиям принципиальное значение, как склонны делать Синь Мяньцзюнь и некоторые другие китайские исследователи.

Возможно, явная близость позиции Сунь Биня взглядам Сунь У, а также некоторая стилистическая рыхлость и увлеченность деталями военной тактики, свойственная его трактату, послужили причиной того, что уже спустя два столетия книга Сунь Биня оказалась утерянной. Но теперь мы можем сказать, что это была поистине невосполнимая утрата и что находка книги Сунь Биня существенно обогатила наши знания о классической китайской стратегии, как, впрочем, и мировую стратегическую мысль.

При переводе трактата Сунь Биня на русский язык были использованы следующие издания:

Пу Инхуа, Чжэн Каньтао. Байхуа Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве в переложении на разговорный язык). Пекин, «Шиши чубаньшэ», 1995.

Синь Мяньцзюнь. Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве). Тайбэй, 1981.

Сы Фэй. Чжунго гудай биншу тунцзе (Полные разъяснения древних военных книг Китая). Цзилинь, «Цзилинь жэньминь чубаньшэ», 1992.

Чжан Чжэньцзэ. Сунь Бинь бинфа цзяоли (Трактат Сунь Биня о военном искусстве с теоретической редакцией). Тайбэй, 1985.

Чжунхуа биншу баоку (Сокровищница военных книг Китая). Ред. Лао Гэнь. Пекин, «Чжунхуа сицзюй субаньшэ». Т. 1. 1999.

Цянь Ицин. Сунь Бинь бинфа (Трактат Сунь Биня о военном искусстве). Тайбэй, 1981.

The Lost Art of War. Sun Tzu II. Translated and Commentary by Thomas Cleary. NY, Harper San Francisco, 1996.