Походка Силы» и нагуализм

Иногда, когда идешь «походкой Силы» по незнакомой пересеченной местности, начинаешь чувствовать себя животным: это видно по изменению ритма дыхания, по странному чувству уверенности в себе, по невольно вырывающимся у нас звукам.

Впервые я понял это, когда участвовал в упражнении с группой, двигавшейся индейской цепочкой по склону крутого холма к югу от Мехико - ночью, при полной луне. Мы уже два дня занимались упражнениями «за пределами слов» - теми. что мы называем «племенем». Мы двигались в полной тишине, поглощенные тьмой, неслышные, словно тени в родном для них мире.

Одетые в странные костюмы два дня не говорившие друг с другом и погруженные в свою работу, мы начали испытывать необычное состояние, когда ни наше прежнее «я», ни наше прошлое уже ничего не значили. Мы стали племенем, и нам нужно было добраться на другую сторону горы, где жило другое племя.

Внезапно я почувствовал непреодолимое желание ускорить шаг. Окружающая растительность слилась в единый фон, мрак вокруг еще более сгустился.

Казалось, что-то толкает меня в спину, словно мне нужно было кого-то догнать. Постепенно я перешел на легкую трусцу, и мной овладел новый ритм.

Я чувствовал в себе силы бежать и бежать, не останавливаясь, бежать долго.

Но я знал, что не могу сделать этого, потому что я был не один, пусть мои товарищи казались всего лишь тенями. Я пытался убедить их принять мой ритм, я «подталкивал» их, до тех пор, пока вдруг то, что толкало меня вперед, не исчезло; у меня началось нечто вроде головокружения. Я ускорил шаг, потом побежал, причем с такой скоростью, с какой не бегал и по ровной местности при свете дня. Дыхание было глубоким и свободным, из губ вырывались какие-то странные хрипы и стоны. Я превратился в животное, мчащееся ночью по горам, в настоящее животное. Тени вокруг внезапно обрели новый смысл: почему-то мне казалось, что мое поведение естественно, это был мой мир. Я родился для того, чтобы жить в нем, просто не знал этого раньше. Меня окружали загадки, но я сразу же находил разгадки к ним. Я чувствовал в себе какие то поразительные силы. Я наслаждался этим новым для меня миром, я превратился в дикое животное, животное без мыслей, без прошлого. Причем я знал, каким именно животным я стал, и чувствовал, что стремился к этому всю мою жизнь.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я обрел себя и вернулся в мир своих товарищей. Впрочем, меня не интересовало, что они подумали обо мне, о моем поведении. Это зависело от того, насколько у них была развита чувствительность, насколько они умели «видеть». Обычный человек, наверное, испугался бы, но я не сомневался, что со мной случилось именно то, о чем писал дон Хуан: вне наших чувств не существует никакой реальности, реальность и есть то, что мы чувствуем. Итак, в эту ночь, мчась в темноте по склону горы, как дикое животное, я постиг смысл нагуализма.