![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 2. Уилл Дилейни был юношей лет двадцати, с давно не стриженными соломенными волосами, болезненно-бледным лицом и в круглых очках
Уилл Дилейни был юношей лет двадцати, с давно не стриженными соломенными волосами, болезненно-бледным лицом и в круглых очках. Когда на следующее утро я пришла к нему домой, он щелкнул как минимум двадцатью замками, прежде чем открыть дверь, и даже потом выглянул наружу, не снимая предохранительной цепочки. – Слушаю? – с подозрением сказал этот парень. Я приняла самый деловой вид. – Я Одиллия. Лара предупреждала вас о нашей встрече. Он окинул меня оценивающим взглядом. – Вы моложе, чем я предполагал. Через секунду Дилейни закрыл дверь и снял цепочку. Потом дверь снова открылась, и он впустил меня. Я вошла, осмотрелась, заметила кипы книг, газет и решительный дефицит света. – Темно у вас тут. – Нельзя открывать шторы, – объяснил он. – Никогда не знаешь, кто за тобой следит. – Ну да. Может, свет включите? Он покачал головой. – Вы, наверное, удивитесь, когда узнаете, сколько радиации излучают лампы и другие электрические приборы. Вот отчего у нас сейчас такой разгул рака. – Ах, ну да!.. Мы сели на кухне за стол, и он принялся объяснять, почему вдруг решил, что его сестру похитили джентри. Мне стоило немалых трудов скрыть скепсис. Дело не в том, что подобный случай был из разряда неслыханных, просто я начала понимать, почему вдруг Лара решила, что этот парень – псих. Вероятно, джентри были всего лишь плодом его воображения. – Вот она. – Уилл показал мне фотографию пятнадцать на семнадцать, на которой он и симпатичная девушка стояли рядышком на фоне зеленой травы. – Снято незадолго до похищения. – Очень милая и юная. Она живет… жила с вами? Он кивнул. – Наши родители умерли пять лет назад. Я был ее опекуном. Это мало отличалось от нашей обычной жизни. – То есть? Какая-то странная злость на миг исказила его нервное лицо. – Отец вечно пропадал в командировках, а мать регулярно спала с кем ни попадя. Так что мы с Жасмин всегда были вроде как сами по себе. – Почему вы решили, что ее забрали джен… эльфы? – По времени происшествия, – объяснил он. – Это случилось на Хеллоуин. В канун Самхейна[2]. Статистика показывает, что именно в эту ночь совершается больше всего похищений, потому что открываются стены между мирами. Говорил он как по писаному. Или по напечатанному в Интернете. Иногда мне кажется, что для некоторых доступ к Глобальной сети – все равно что пистолет в руках младенца. Я старалась не выдать раздражения, пока он вещал. Очень нужно, чтобы всякие дилетанты объясняли мне прописные истины. – Да, все это понятно. Однако во время Хеллоуина вокруг околачивается огромное количество другого жуткого народа… людей, например. Есть множество иных подходящих моментов. Как я понимаю, в полицию вы не обращались? – Обращался. Они ничего не смогли сделать, да не очень-то мне были нужны. Я понял, что случилось, когда узнал, откуда именно она пропала. Как раз поэтому я догадался, что это сделали эльфы. – Так где же это случилось? – Да в нашем городском парке. Жасмин пошла на вечеринку с ребятами из школы. Сначала они жгли костры, потом видели, как она ушла. Полицейские двигались по ее следу до самой поляны, там и остановились. Знаете, что мы увидели? – Он выразительно посмотрел на меня, явно приготовившись произвести впечатление. Я не стала ему потакать, задавая очевидный вопрос, поэтому Уилл ответил сам: – Эльфийское кольцо. Идеальный круг цветов на траве. – Что ж, случается. Бывает, цветы так растут. Он рванулся из-за стола, всем видом выражая скепсис. – Вы мне не верите! Я изо всех сил старалась хранить столь же невозмутимое выражение, как у чистого листа. Хоть рисуй на нем. – Дело не в том, что я вам не верю. Просто есть множество куда более прозаичных объяснений. Девушка – одна, в лесу – могла быть похищена кем угодно… из людей. – А еще говорят, что вы лучшая, – сказал он, словно это был аргумент. – Вы якобы регулярно устраиваете взбучку паранормальным тварям. Крутая, мол, тетка. – Какая разница, крутая я или нет. Нужно убедиться в том, что след верный. Вы просите меня физически перенестись в Мир Иной, но я почти никогда этого не делала. Это опасно. Уилл в отчаянии сел обратно. – Слушайте, я все сделаю. Я не могу оставить ее там, с этими… существами. Назовите свою цену. Я заплачу, сколько скажете. Я с любопытством огляделась, особенно отмечая книги про НЛО и снежного человека. – Что ж… Чем именно вы зарабатываете на жизнь? – Веду блог. Я ждала еще чего-нибудь, но, видно, это было все. Так или иначе, я решила, что подобная деятельность приносит еще меньше дохода, чем та, с помощью которой зарабатывал Тим. Уф. Блогеры. Не могу понять, отчего все кому не лень думают, что мир хочет читать их мысли о… скажем так, ни о чем. Если у меня и возникнет желание быть загруженной бессмысленной болтовней, то я лучше реалити-шоу посмотрю. Он все еще смотрел на меня умоляюще, огромными собачьими голубыми глазами. Я едва не взвыла. Когда я успела так размякнуть? Разве не хотела, чтобы люди воспринимали меня как холодную расчетливую шаманку по найму? Разве вчера я не победила демона смерти? Отчего эта слезливая история так зацепила меня? Тут я поняла, что все дело именно в кере. Его идиотские сексуальные домогательства были настолько омерзительны, что я не могла избавиться от образа маленькой Жасмин Дилейни, превращенной в покорную игрушку джентри. Потому что именно в нее она и превратится, хотя Уиллу я об этом ни за что не скажу. Джентри любили человеческих женщин. Очень любили. – Можете отвести меня в парк, туда, где она исчезла? – спросила я наконец. – Там я смогу понять наверняка, имеют ли эльфы к этому отношение. Естественно, на самом деле мне пришлось его везти, потому что я сразу решила: черта с два пущу этого типа за руль. Хватило и того, что он сидел на пассажирском месте. Первую половину дороги Уилл провел, густо намазываясь везде, где только можно, каким-то страшно жирным кремом от загара. Полагаю, если все время жить в пещере, то, вылезая на свет божий, конечно же, следует принимать меры предосторожности. – Рак кожи сейчас на подъеме, – объяснил он. – Это из-за разрушения озонового слоя. Салоны для загара тоже убивают людей. Нельзя выходить на улицу без защиты. Особенно в нашей местности. Ну, с этим я согласилась. – Само собой. Я тоже пользуюсь солнцезащитным кремом. Он со скепсисом посмотрел на мой легкий загар. – Вы уверены? – Да бросьте, это ж Аризона. Здесь практически невозможно избежать загара. Конечно, иногда я выхожу к почтовому ящику без крема, но в основном стараюсь про него не забывать. – Стараетесь, – хмыкнул он. – А он защищает вас от ультрафиолета-Б? – Хм, не знаю. Наверное, да. Я же никогда не сгораю. Да и пахнет он приятно. – Этого недостаточно. Большинство кремов от загара защищает только от ультрафиолета-А. Но даже если вы не обгораете, в вас проникают лучи ультрафиолета-Б. Вот они-то и есть настоящие убийцы. Без подходящей защиты вы можете рассчитывать на преждевременную смерть от меланомы или еще какой-нибудь разновидности рака кожи. – Да что вы?! Я не могла дождаться, когда мы подъедем к парку. Уже почти добравшись, мы встали на красном сигнале светофора прямо под эстакадой. Я на нее даже внимания не обратила, но Уилл нервно заерзал. – Ненавижу останавливаться под этими штуками. Никогда не знаешь, что будет, случись землетрясение. Я снова с трудом сохранила невозмутимость. – Ну… давно тут не было землетрясений. Ага. Вообще никогда. – Вот когда шарахнет, тогда и узнаете, – зловеще предупредил он. Тут мы наконец приехали. Парк был зеленым и лесистым – чья-то идиотская попытка бросить вызов законам южноаризонского климата. Скорее всего, вода для него стоила городу бешеных денег. Уилл пошел со мной по тропе, которая вела к месту похищения Жасмин. Как только мы приблизились, я увидела то, что внезапно заставило меня отнестись ко всей этой истории с большим доверием. Наша тропа пересекалась с другой, образуя идеальный крест. Перекрестки зачастую оказываются вратами в другой мир. Сейчас никакого круга из цветов тут не было, но как только я приблизилась к этой точке, сразу почувствовала легкую разреженность между стенами нашего и другого мира. – Кто бы мог подумать, – протянула я, мысленно пробуя стены. Место было не слишком сильным, говоря откровенно. Я сомневалась в том, что прямо сейчас оттуда могло что-нибудь явиться. Но в шабаш вроде Самхейна… скорее всего, здесь вполне мог образоваться открытый портал. Нужно напомнить Роланду, чтобы мы проверили эти тропы, когда подойдет время следующего шабаша. – Ну?.. – поинтересовался Уилл. – Это место перехода, – признала я, решая, что делать дальше. Судя по всему, я уже дважды промахнулась, оценивая серьезность последних заказов, но в условиях, когда девяносто процентов вызовов являются ложными, расставаться со здоровым скептицизмом не приходится. – Так вы мне поможете? – Как я уже сказала, это не совсем мой профиль. Даже если мы согласимся с тем, что вашу сестру увели в Мир Иной, то я понятия не имею, где ее там искать. Этот мир так же велик, как и наш. – Ее похитил король по имени Эзон. Я резко повернулась на том самом месте, с которого изучала перекресток. – А это-то вы откуда знаете? – Мне домовой сказал. – Домовой? – Ага. Прежде он работал на этого парня, потом сбежал, сейчас жаждет мести, вот и продал информацию мне. – Продал? – Ему нужны были деньги, чтобы внести залог за дом в Скоттсдэйле. Смешно, конечно, но я уже не первый раз я слышала о том, что обитатели Мира Иного пытаются вести бизнес в человеческом мире. Или о том, что существуют психи, которые хотят жить в Скоттсдэйле. – Когда это произошло? – Несколько дней тому назад. – Он говорил об этом так, словно к нему просто заходил электрик. – Итак, вы действительно вступали в контакт с домовым и сообщаете об этом только сейчас? Уилл пожал плечами. На его подбородке мелькнуло пятно несмазанного солнцезащитного крема. Он напоминал ребенка, испачкавшегося зубной пастой. – Ну, я уже знал, что ее похитили эльфы. Это просто подтверждение. На самом деле именно он упомянул вас. Сказал, что вы убили одного из его кузенов. Потом нашлись местные, подтвердившие эту историю. Я пристально рассматривала Уилла. Не будь у него столь несчастного вида, я бы ему просто не поверила. Но он вещал с такой убежденностью, что подозревать его во вранье было невозможно. – Как он назвал меня? – Не понял? – Как он меня назвал, когда упомянул обо мне? – Ну… так и назвал. Одиллией. Хотя нет, было и какое-то еще имя… Энис? – Эжени? – Да, точно. Я в раздражении принялась мерить шагами поляну. Вот вам и второй из двух обитателей Мира Иного, знающий мое имя. Это за два-то дня! Ничего хорошего. Абсолютно ничего хорошего. Теперь один из них пытался заставить Уилла заманить меня в Мир Иной. Но ловушка ли это? Слава домовых – не в их криминальных талантах. Если я убила его кузена, то, скорее всего, он просто лелеял надежду на то, что какая-нибудь другая заинтересованная тварь прикончит меня. – Ну так как? Теперь вы мне поможете? – Не знаю. Я подумаю и проверю еще кое-что. – Но… но вы же все видели, я все вам рассказал! Разве вы не понимаете, что это по-настоящему?! Вы обязаны помочь! Ради бога, ей же всего пятнадцать! – Уилл, я вам верю, – ответила я спокойно. – Но все не так просто. Я действительно так думала. Хотелось мне или нет, но все было совершенно непросто. Больше всего на свете я ненавидела версию магического вмешательства. Похищение девочки-подростка было немыслимым оскорблением. Я хотела, чтобы виновные понесли наказание, чтобы они страдали, но не могла просто взять и перескочить в Мир Иной, блистая оружием. Что толку, если меня прикончат. Прежде чем приступить к делу, нужно раздобыть максимум информации. – Вы обязаны… – Нет, – огрызнулась я, и на этот раз спокойствия в моем голосе не было. – Я вам ничем не обязана, ясно? Я сама решаю, браться мне за дело или нет. Очень жаль вашу сестру, но я не собираюсь прямо сейчас в это ввязываться. Как вам уже сказала Лара, я практически не занимаюсь случаями, которые требуют моего присутствия в Мире Ином. Если примусь за это дело, то только после того, как тщательно все обдумаю и выясню необходимые детали. Уж если я не возьмусь за ваш случай, значит, не возьмусь. Вот и сказочке конец. Усек? Он нервно сглотнул и кивнул, ошарашенный моей свирепостью. С духами я разговаривала примерно тем же тоном, напугала Уилла и почти не чувствовала вины. Он должен быть готов к тому, что я, скорее всего, не возьмусь, как бы мы оба ни хотели этого. На обратном пути я заехала к маме, чтобы поговорить с Роландом. Закат отбрасывал на дом красно-оранжевые отблески, а воздух был напоен ароматами маминого цветника, знакомыми запахами детства и защищенности. Я вошла на кухню, но мамы там не оказалось, как обычно. Когда мы с Роландом говорили о делах, она неизменно расстраивалась. Роланд сидел за столом, собирая модель самолетика. Когда он отошел от шаманских дел и занялся этим хобби, я долго смеялась. Но с недавних пор мне стало казаться, что его увлечение не так уж сильно отличается от собирания пазлов. Бог знает, какой ерундой я буду заниматься, уйдя на покой. Меня откровенно тревожила перспектива стать отличной вышивальщицей крестиком. Когда отчим заметил меня, его старое, такое любимое лицо расплылось в улыбке, а вокруг глаз появились смешливые морщинки. Волосы у Роланда были совершенно седые, но он умудрился сохранить большую часть ярко-серебристой шевелюры. При моем росте метр семьдесят два отчим был лишь немного выше меня. Но, несмотря на это, Роланд оставался крепким и с годами не растерял своей силы. Да, ему скоро стукнет шестьдесят, но я подозревала, что и по сей день он может быть опасным противником. Роланд разок глянул на меня и жестом пригласил в кресло. – Ты ведь приехала сюда не для того, чтобы расспрашивать меня об Айдахо. Если честно, я не понимала их нынешнего выбора места отдыха, но дело хозяйское. Я быстро чмокнула и обняла Роланда. Я мало кого любила в мире – что в этом, что в любом другом, – но за него умерла бы. – Нет, и не собираюсь. Впрочем, как вы съездили? – Нормально. Но это неважно. Что у тебя стряслось? Я улыбнулась. В этом был весь Роланд. Всегда готов заняться делом. Я подозреваю, что он все еще сражался бы бок о бок со мной, если бы только мама позволила ему. – Просто заказ на работу. Непонятный такой заказ. Я изложила историю Уилла, Жасмин, упомянула о доказательствах ее похищения, обнаруженных мною, добавила и то немногое, что рассказал Уилл об этом парне, Эзоне. – Я слышал о нем, – заметил Роланд. – Что именно? – Немногое. Встречаться и драться с ним не доводилось, но я слышал, что он силен. – Чем дальше, тем лучше. Роланд пристально посмотрел на меня. – Ты собираешься взяться за этот случай? Я ответила таким же пристальным взглядом. – Все может быть. – Это плохая идея, Эжени. Очень плохая. В его голосе послышались свирепые нотки, что меня удивило. Я в первый раз видела, чтобы Роланд избегал опасности, особенно если речь шла о спасении невинных. – Она еще ребенок, Роланд. – Мне это известно. А еще мы оба знаем, что каждый год джентри смываются с похищенными женщинами. Многих так и не удается вернуть. Риск слишком велик. Так уж повелось. Я почувствовала растущее раздражение. Забавно, как убедительны бывают те персоны, которые нам что-либо запрещают. – Что ж, теперь-то мы можем вернуть девушку, потому что знаем, где искать. Роланд слегка потер глаза. На его руках мелькнули татуировки. У меня были изображения богинь, у него – спирали, кресты и рыба. У Роланда был свой собственный набор богов, к которым он обращался… или, в данном случае, конкретный бог. Каждый из нас по-своему взывал к высшим силам. – Дело не в том, как ты туда попадешь и как выберешься, – предупредил он. – Ты окажешься в самом центре их общества. Ты еще ни разу не забиралась в такую даль и даже не представляешь, каково это. – А ты, значит, представляешь? – съязвила я. Роланд промолчал, и я изумленно уставилась на него. – Когда? Он отмахнулся. – Не важно. Важно то, что если ты отправишься туда в своем теле, то тебя или убьют, или возьмут в плен. Я не позволю тебе этого сделать. – Ты мне не позволишь? Да брось. Ты больше не можешь запереть меня в комнате. Кроме того, я уже бывала там, причем не однажды. – В образе духа. В целом время, проведенное тобою вне тела, не составит и десяти минут. Он с глубокомысленным и снисходительным видом покачал головой. Это меня взбесило. – Молодежь никогда не осознает, какие глупости творит. – А старики никак не могут понять, что пора уйти с дороги, дать более молодым и сильным сделать работу за них. Эти слова сорвались с губ, я не успела их удержать и незамедлительно почувствовала себя подлюкой. Но Роланд лишь окинул меня внимательным взглядом. – Думаешь, теперь ты сильнее меня? Я даже не сомневалась в этом. – Мы оба это знаем. – Да, – согласился он. – Но это не дает тебе права идти на смерть ради девчонки, которую ты даже не знаешь. Я изумленно смотрела на него. Мы, конечно, не ругались, но подобное отношение с его стороны удивляло. Когда мне было три, Роланд женился на моей матери и вскоре после этого удочерил меня. Родственные узы, связавшие нас, исключили любую вероятность тоски по родному отцу, совершенно незнакомому мне. Мама о нем практически не упоминала. Я знала лишь, что у них случился какой-то головокружительный роман, но в итоге он не захотел довести его до конца – ни ради нее, ни ради меня. Роланд же готов был сделать абсолютно все, оберегая меня от любого риска – кроме того, который исходил от моей работы. Когда он понял, что я могу передвигаться по мирам и вызывать духов, то принялся обучать меня, и мама его за это возненавидела. Они были самой любящей парой, которую я когда-либо встречала, но решение Роланда едва не привело к разрыву. В конце концов они остались вместе, но мама так и не смогла смириться с моей работой. Как бы то ни было, Роланд видел в шаманстве свой долг, даже судьбу. Я была не из тех киношных идиотов, которые «видят мертвых» и шизеют от этого. Я с легкостью могла проигнорировать свой дар. Но, по мнению Роланда, это было бы кощунством. Игнорировать свое призвание – непозволительная роскошь, особенно в том случае, если оно может помочь людям. Поэтому, наперекор личным чувствам, он пытался обучать меня максимально беспристрастно, как любого другого. Однако теперь, неизвестно почему, отчим хотел меня отговорить. Странно. Я пришла, чтобы спланировать атаку, но вынуждена была занять оборону. Я резко сменила тему и сообщила, что керу было известно мое имя. Судя по взгляду Роланда, он явно не желал оставлять тему Жасмин. Тут как раз подъехал мамин автомобиль, и я на время осталась победительницей. Роланд с обеспокоенным видом вздохнул и велел не переживать насчет имени. Иногда это случается. Он тоже как-то раз засветился, и ничего страшного не произошло. Мама вошла в кухню, и шаманские дела вмиг испарились. Мамино лицо, так похожее на мое даже овалом и высокими скулами, расплылось в столь же теплой улыбке, что и у Роланда. Только мама вечно беспокоилась обо мне, поэтому ее улыбка была немного другой. Иногда я думала, что это связано с моим способом зарабатывать на жизнь. Однако мама тревожилась за меня всегда, с самого раннего детства, как будто я могла исчезнуть в любой момент. Наверное, это просто материнский инстинкт. Мама положила на стол бумажный пакет и принялась выкладывать покупки. Похоже, она была в курсе, зачем я здесь, но решила не обращать на это внимания и спросила: – Останешься на ужин? Мне кажется, ты похудела. – Ничего она не похудела, – возразил Роланд. – Она слишком тощая, – пожаловалась мама. – Вот бы мне самой немножечко сбросить лишнее… Я улыбнулась. Мама выглядела шикарно. – Тебе нужно больше есть, – продолжала она. – Признаюсь, что съедаю по три шоколадных батончика в день. Я не ограничиваю себя в калориях. Я подошла и слегка толкнула ее в плечо. – Смотри, ты просто воплощение материнства. Крутым профессиональным мамам такими быть не полагается. Она глянула на меня. – Я психиатр. Мне положено быть мамкой в квадрате. В конце концов я осталась на ужин. Тим был классным поваром, но с маминой кормежкой не сравнится ничто. За едой мы говорили об их отпуске, проведенном в Айдахо. Ни о Жасмин, ни о кере речь не заходила. Когда я наконец вернулась домой, то встретила Тима, собирающегося на выгул в сопровождении стайки хихикающих барышень. Он был в полном псевдо-индейском облачении, с головной повязкой, расшитой бисером, и, до кучи, в жилетке из оленьей кожи. – Приветствую, сестра Эжени. – Он поднял раскрытую ладонь, словно был героем какого-то вестерна. – Присоединяйся к нам. Мы направляем наши стопы на концерт в Дэвидсон-парк, дабы приобщиться к весенним дарам Великого Духа, покуда рокот священных барабанов течет сквозь наши тела. – Нет, спасибо. – Я проскользнула мимо него и направилась прямо в свою комнату. Через мгновение он вошел уже без девушек. – Да ладно, Эж. Будет круто. У нас есть сумка-холодильник с пивом и все прочее. – Прости, Тим. Я серьезно не готова сегодня играть роль скво. – Это уничижительный термин. – Я в курсе. Весьма уничижительный. Но стадо этих твоих крашеных блондинок другого и не заслуживает. – Я посмотрела на него с явным неодобрением. – И даже не думай кого-нибудь сюда приводить. – Да-да. Я помню правила. – Он развалился в моем плетеном кресле. – И чем же ты намерена заниматься? Делать покупки по Интернету? Или пазлы складывать? На самом деле я подумывала и о том и о другом, но признаваться в этом не собиралась. – Слушай, у меня дела есть. – Фигня, Эжени. Ты превращаешься в отшельницу. Я почти скучаю по Дину. Он, конечно, придурок, но, по крайней мере, ему удавалось вытащить тебя из дому. Я поморщилась. Дин был моим последним бойфрендом, мы расстались полгода назад. Разрыв стал сюрпризом для нас обоих. Я не ожидала обнаружить его, трахающего свою агентшу по недвижимости, а он не подумал о том, что я его застукаю. Я понимала, что лучше мне забыть о нем, но где-то в глубине души постоянно задавалась вопросом: что во мне такого, отчего он потерял интерес? Я была недостаточно загадочна? Слишком красива? Чересчур хороша в постели? – Есть вещи похуже, чем сидеть дома, – пробормотала я. – Дин – одна из таких вещей. – Тимоти! – крикнула из гостиной какая-то девица. – Ты идешь? – Еще мгновение, нежный цветок! – проворковал Тим в ответ, а меня спросил: – Ты уверена, что хочешь весь вечер просидеть в этой берлоге? Если честно, постоянно избегать людей – это ненормально. – Я в порядке. Иди, наслаждайся своими цветочками. Тим пожал плечами и вышел. Оставшись одна, я приготовила себе сэндвич и принялась делать покупки по Интернету, в точности так, как он и предсказывал. За этим последовало складывание пазла с рисунком Эшера. Он оказался немного сложнее, чем тот, с котенком. Я сложила половину пазла, а потом обнаружила, что смотрю на кусочки мозаики и не вижу их. Тихие, суровые слова Роланда крутились у меня в голове: «Забудь про Жасмин Дилейни». Все, что он сказал, правильно. Бросить это дело было бы умно. Безопасно. Я знала, что должна послушаться, но все же где-то в глубине души продолжала вспоминать юное улыбающееся личико, которое показал мне Уилл. Я со злостью оттолкнула кусочки мозаики. В моей работе не существовало нейтральных моральных решений. Все было или белым, или черным. Найти плохих парней. Убить их или изгнать. В конце дня вернуться домой. Я внезапно потеряла всякое желание сидеть в одиночестве и встала. Не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, требовалось выйти, оказаться в окружении людей. Уточняю: я не желала ни с кем разговаривать, просто мне нужно было побыть в толпе, затеряться в ней, увидеть своих соплеменников – теплых, живых, дышащих людей, а не духов, не нежить и не волшебников-джентри. Я хотела вспомнить, по какую сторону баррикады нахожусь. Что еще важнее, я не желала думать о Жасмин Дилейни. По крайней мере, сегодня. Я натянула какие-то джинсы, первые попавшиеся бюстгальтер и рубашку. Кольца и браслеты так и остались на мне, к ним я добавила ожерелье из лунного камня, которое низко легло в глубоком клинообразном декольте. Я собрала длинные волосы в высокий конский хвост и выпустила несколько прядок. Мазок губной помады, и можно идти, затеряться в толпе и забыть обо всем.
|