Эпиграф к роману. Необычный дьявол

Название " Мастер и Маргарита" уже в самом начале заявляет темы творчества и любви — центральные темы в романе. Но эти темы далеко не исчерпывают многослойного философского содержание произведения. М. Булгакову понадобился еще и эпиграф, чтобы " ввести" в текст философскую проблематику — тему противостояния добра и зла, а также " заявить" еще одного главного героя — Воланда.

Эпиграф к роману, появившийся в 1938 году, взят из трагедии И.В. Гете " Фауст":

Эпиграф предопределяет универсальный жанр, жанровую структуру романа М. Булгакова, его философско-этическую проблематику, трагическое звучание. См. вывод А.И. Ванюкова о функции эпиграфа в романе: " Булгаковский эпиграф из “Фауста” Гете заключает в себе ориентацию на оригинальное двухчастное произведение, свободно сочетающее в себе землю и небо, день и ночь (Вальпургиева ночь), поле и кабинет, винный погребок и кухню ведьмы, девичью комнату и тюрьму, императорский дворец и древнюю Спарту, Фауста и Мефистофеля, Маргариту и Елену, телесное и духовное, театральное и мистическое, реальное и символическое. Таким образом, эпиграф к “Мастеру и Маргарите” М. Булгакова представляет собой в свернутом виде романный пролог…" ¹. Роман М. Булгакова " Мастер и Маргарита" — это также, как и " Фауст" Гете, двухчастное произведение, свободно сочетающее в себе различные эпохи (античную и современную), землю и небо, мир реальный и трансцендентный, сцены трагические и комические, фарсовые и возвышенно-лирические, также грандиозно архитектурно-композиционное здание романа и оригинальна его философская концепция.

Но что значат в эпиграфе слова " вечно хочет зла и веч но совершает благо"? Одно из объяснений может заключаться в том, что по христианской эсхатологии в борьбе добра и зла конечный исход предопределен: добро, несмотря на многочисленные козни Сатаны, восторжествует. Сравните строки Вл. Соловьева:

Кроме того, дьявол в русской литературе и изобразительном искусстве рубежа XIX–XX веков изображается как мятущийся, страдающий, трагический персонаж, например, " Демон" М. Врубеля или Дьявол в стихотворении З. Гиппиус " Божья тварь":

Глубоко трагическим является сатана как евангельский персонаж в концепции религиозного мыслителя С.Н. Булгакова: " Здесь выражена и зависть, и ненависть, все его христоборство, но все это, под своим отрицательным коэффициентом, имеет положительное содержание: отвергнутую, поруганную, но глубоко затаенную, непобедимую любовь к Нему, которая ждет своего урочного часа, вернее века, последнего в веке веков... Тогда покорится и " князь мира сего" не внешним насилием, но внутренним покорением. Это может свершиться через раскаяние сатаны в своем сатанизме" ². Сложный и многозначный образ булгаковского Воланда, если говорить о христианской эсхатологии, вполне допускает такую возможность, поскольку за внешним противостоянием его Иешуа ясно ощущается загадка, недоговоренность, нечто внутренне близкое той божественной силе, которой он на поверхности антагонистичен. Воланд в романе — и традиционный дьявол-искуситель, и в то же время символ возмездия, справедливости. Это образ и трагический, и пародийный, " игровой", как и весь роман в целом. Образу булгаковского Воланда — элегантного европейского джентльмена — свойственны обаяние и шарм, и это дало основание М. Дунаеву написать: " Воланд здесь — безусловный гарант справедливости, творец добра, праведный судия для людей, чем и привлекает к себе горячее сочувствие читателя. Воланд — самый обаятельный персонаж романа, гораздо более симпатичный, нежели малохольный Иешуа" ³.