Первая встреча с Гитлером. (Награждение Дубовыми листьями)

Церемония была короткой и формальной. Мы построились, Гитлер вошёл, одетый в обычную серую полевую униформу, прошёл вдоль строя, пожимая нам руки, сказал каждому что-то неразборчивое и вручил " Листья" в футляре. Когда он стоял передо мной, я первый раз в жизни рассмотрел его глаза - и был поражён: они были голубыми. Ярко-голубыми. Суровый, почти мрачный человек, с тёмными волосами и с густыми чёрными усиками, которые мы все прекрасно знали ещё с детства по еженедельным киножурналам, поразил меня своим гипнотическим взглядом…

Я был впечатлён его кругозором, но как всякий практичный Шваб, перебил его вопросом:

" Мой Фюрер, сколько ещё продлится война на востоке? "

Гитлер посмотрел на меня, как будто очнувшись от своих грёз.

" Этого я не знаю, Ралль" - сказал он ошарашено и пожал плечами.

Ого. Это новость для всех нас. Есть что-то, что Фюрер не знает. И это " что-то" - важное условие для выполнения тех вещей, которыми мы так часто хвалимся в последнее время.

(...)

Итак, плана нет. Оберлейтенант с фронта ставит в затруднительное положение величайшего завоевателя, подчинившего себе всю континентальную Европу, задав ему, простой и конкретный вопрос и понимает, что тут наверху охотно говорят о целях, но не о путях их достижения.

Мышка

Я стартовал в один из поздних августовских дней по тревоге на перехват самолёта-разведчика. Это был Пе-2, тянувший за собой инверсионный след на восток. Я хорошо его видел в 2000 метрах надо мной, когда сам летел на высоте 6000 метров. Глядя на противника, я внезапно замечаю боковым зрением какое-то шевеление на моей приборной панели и, опустив глаза, встречаю взгляд глаз-бусинок полевой мышки, глядящей на меня из отверстия, из которого буквально только что выкрутили неисправные бортовые часы. Я глубоко удивлён и в то же время встревожен. Весь вид крошечного создания, все волосинки которого шевелятся от вибраций работающего мотора, говорит о том, что от меня ждут объяснений по поводу шума, тряски, холода и разреженного воздуха, в котором так трудно дышать. На мне кислородная маска, которая не даёт увидеть мою улыбку, которой я приветствую гостя. Добро пожаловать на моё рабочее место и спасибо за участие в боевом вылете! К сожалению, я должен скоро атаковать того русского, возможно, он ответит мне тем же - тогда начнётся карусель, беспокоящая желудок и грохот оружия. Так что лучше тебе сейчас перейти под моё покровительство, тем более, что никто не знает, какой кабель или иная деталь под приборной доской придётся тебе по вкусу. Пока ты не перегрызла что-нибудь важное и не принесла нам обоим большие неприятности, сама того не желая...

Я протягиваю руку и пытаюсь схватить мышь, но она элегантно ускользает в последний момент.

Вражеского разведчика я так же не догнал.

После посадки в Гончаровке мои механики безрезультатно перерыли все закоулки фюзеляжа моего Мессершмитта в поисках недобровольного второго пилота. В конце концов, его записали, как без вести пропавшего.