Глава 15. Бейярд на мгновение лишился дара речи, и даже в темноте было видно, как он изумлен.

Бейярд на мгновение лишился дара речи, и даже в темноте было видно, как он изумлен.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Его сдавленный голос указывал на то, что он действительно в шоке.

— Я не хочу тебя убивать, — пояснила Монро, — но готова вышибить тебе мозги, если придется. — Она ногой подвинула ему стул. — Садись!

Он послушно сел, но не из страха, а от непонимания и желания разобраться в ситуации. Она вытащила из кармана фонарь-карандаш, направила луч ему в правый глаз и встала перед ним на безопасном расстоянии.

— Считаю тебя личной и главной угрозой, — заявила она. — Я устала, голодна и вне себя от бешенства, так что не испытывай мое терпение. Мне нужны правдивые ответы, даже если ты считаешь, что они мне не понравятся. У меня совсем мало времени, поэтому ложь, недомолвки и полуправда закончатся твоей смертью.

Бейярд прикрыл веко от слепящего луча и повернул голову.

— Я никогда не говорил тебе неправды.

— Ты не говорил мне всей правды, — возразила она. — Ты принимаешь меня за идиотку?

Она выждала паузу, позволив тишине заполнить комнату, внимательно глядя при этом в его глаза и изучая выражение лица напарника, надеясь заметить в нем признаки неискренности.

— Когда ты последний раз разговаривал с Бонифацием?

Уголки губ Бейярда дрогнули, и он отвернулся, но потом глубоко вздохнул и через мгновение снова посмотрел ей в глаза. Ее подозрения усилились.

— Если речь идет об Акамбе, то я ничего не могу сказать!

— Отвечай на вопрос, черт тебя побери!

— Около двух недель назад.

— Он сказал тебе, что я направляюсь в Малабо.

Его бравада сменилась неловкостью, и после многозначительной паузы он признался:

— Да.

— Он дал тебе фотографии, верно? Ты послал людей следить за мной.

Последовал еще один глубокий вздох.

— Да.

— А потом ты велел чем-то накачать меня, сплавить в океан — и концы в воду.

— Нет!

Напряжение в его дрогнувшем голосе выдало правду — она подняла оружие, будто намереваясь выстрелить.

— Ты лжешь!

— Ванесса, клянусь! К тому, что с тобой произошло в лодке, я не причастен! Бонифаций мне сообщил, что сработал для тебя документы и что ты направляешься в Малабо. Сначала я разозлился и хотел отомстить. А потом решил узнать, какой ты стала, зачем приехала, чем занимаешься. Я боялся встречаться лично, потому что не знал, как поведу себя, и я начал за тобой следить.

Монро вяло покачала головой:

— «Доверие — опасная штука». Ты произнес эти слова не случайно, но тогда я этого не знала. И за все это время у тебя было столько возможностей рассказать мне об этом, зная, что я теряюсь в догадках, но ты этого не сделал. А меня за последнюю неделю дважды пытались убить одни и те же люди, и ты — единственное связующее звено. У меня не спрашивали документов, на меня даже не посмотрели. Как ты это объяснишь?

— Я сбит с толку не меньше тебя, — заверил он. — Неужели ты считаешь, что я это все организовал, разыграл целый спектакль расстрела за компанию с тобой? Чем не военная хитрость, нечего сказать! Меня, как и тебя, сегодня чуть не убили! И, раз уж на то пошло, вопросов у меня не меньше, чем у тебя!

— А как насчет Малабо? — спросила она. — Приставленные тобой кретины исчезли как раз накануне моего похищения.

— Простое совпадение, клянусь! Я не имею к этому никакого отношения. Как бы я на тебя ни злился, но убивать? Нет, Ванесса, я бы не смог. — Он помолчал и добавил с хитрой улыбкой: — Я знаю, на что ты способна, и если бы действительно так сильно тебя ненавидел, то сделал бы все своими руками, а не нанимал каких-то недоумков. Узнав, что ты купила билеты до Баты, я велел своим ребятам сворачиваться и сообщать мне о всех твоих передвижениях. Только на следующий день, когда ты не села в самолет, я понял, что что-то случилось. Но я не исключал, что ты могла приобрести билеты для отвода глаз, а сама отправилась совсем в другое место.

Монро подошла к нему вплотную и, приставив дуло пистолета к подбородку, заставила его поднять голову. Она обошла его, упираясь дулом в шею. Он следил за ней глазами, не поворачивая головы. Она остановилась, когда оказалась сзади, и приставила дуло к затылку.

— Эмили Бэрбанк, — проговорила она. — Что из информации, подброшенной тобой, соответствует действительности?

— Я никогда не лгал тебе, — ответил он. — Какой в этом смысл?

— Ты видел ее три года назад в Бате?

— Да.

— То, что рассказал Салим и якобы подтвердили другие твои друзья, — правда?

— Насколько я могу судить, да. Я подумал, что они могли видеть девушку, поэтому мы к ним и поехали.

В ходе объяснений Монро услышала нечто непосредственно не прозвучавшее. Она на мгновение задумалась и посмотрела на потолок.

— Франсиско, — мягко и нараспев проговорила она, — я чувствую какую-то недоговоренность. Что ты скрываешь?

Он молчал.

— Мне пора уходить, поэтому, сделай одолжение, ответь на мой вопрос. Или не отвечай. — Она ткнула дулом ему в затылок. — Жить или умереть — решать тебе.

Он тяжело вздохнул, как бы признавая свое поражение: в этом ощущалась некая отрешенность, будто он сам подписывал себе смертный приговор и внутренне с ним соглашался.

— Когда три года назад я увидел эту девушку в Бате, навел справки о мужчинах, сопровождавших ее. Я знаю, кто они и где их найти.

От захлестнувшей ее волны ярости Монро стиснула зубы и стукнула ногой по спинке стула с такой силой, что едва его не опрокинула.

— Ты нас обоих чуть не угробил! — прошипела она. — И за что?! Черт тебя подери, Франсиско, ты знал! Тогда ради чего мы сегодня так рисковали? Ты уже знал все ответы!

— Я хотел убедиться в том, что мои сведения все еще верны.

Объяснение было шито белыми нитками, что она сразу поняла, даже плохо соображая от бешенства.

— Чепуха! — Она помедлила и, сделав глубокий вдох, тихо и почти монотонно проговорила: — Мне бы хотелось тебя поцеловать, потрепать твои волосы и выразить сожаление по поводу того, что мне предстоит сделать. — Она медленно обошла его и, оказавшись прямо перед ним, остановилась. — За всю свою жизнь я не встречала человека, столь же мне дорогого, как ты. — Она подняла пистолет и прицелилась ему в лоб. — Прощай, Франсиско.

— Подожди! — вскричал он срывающимся голосом и добавил почти шепотом: — Черт тебя побери, Ванесса, что мне сделать, чтобы доказать, что я говорю правду?

— Ты не рассказал мне всего, — ответила она. — Твоя смерть — это просто вопрос самосохранения. Необходимое зло. Без всяких обид, но я не сомневаюсь в том, что на моем месте ты поступил бы точно так же.

Он медленно выдохнул и опустил голову.

— Как долго ты еще будешь заниматься этим заданием? — спросил он. — Две недели, может, три. Приехала, уехала, все легко и просто, Может, сейчас появились осложнения, но утром их еще не было. А когда с заданием будет покончено, куда направишься? Ну да, вернешься в свой мир, а я останусь в своем. Ты со мной, только пока проект не закрыт. — Он с вызовом посмотрел ей в глаза. — А раз так, то, может, ты приведешь хотя бы один довод в пользу того, чтобы воздержаться от посещения Баты?

Если отбросить патетику этого выступления, то она наконец услышала правду, и многое сразу прояснилось. Она отвела фонарик от его глаз и выключила.

— Мне не приходилось слышать более дурацкого объяснения. — Она поставила пистолет на предохранитель и сунула его за пояс. — О чем, черт возьми, ты думал? Решений, основанных на эмоциях, я могла ожидать от кого угодно, но только не от тебя! — Она взяла его запястья и отомкнула наручники. — Считай, что мы квиты, если ты помнишь, что запер меня в каюте.

Он остался сидеть, искоса поглядывая на нее и потирая запястья.

— Даже гроссмейстер не застрахован от ошибок, — заметил он и взглянул ей прямо в глаза. — Я даже не знаю, поцеловать тебя или хорошенько приложить.

Монро сложила руки на груди и пристально на него посмотрела.

— Клянусь, Франсиско, если я узнаю, что ты меня обманул, ты покойник. Я выслежу тебя, и ни ты, ни твои люди не смогут мне помешать!

— Я признаю, что сказал тебе не все, — заметил он. — Я, видимо, должен был поставить тебя в известность об установленной за тобой слежке в Малабо, и мне не следовало придерживать информацию о пропавшей девушке, но тем не менее я не сделал ничего, что помешало бы твоей работе. Мне абсолютно наплевать на твое задание, как и на столь усердно разыскиваемую тобой особу, но я хочу, чтобы ты осталась живой, и я при этом был бы рядом с тобой как можно дольше. Такое объяснение тебя устраивает?

— Пока — да.

— И еще для твоего сведения: я не контактировал ни с одним из своих людей с той самой ночи, когда в тебя стреляли. Не исключено, что один из них разыскивал тебя по фото в Бате, но я клянусь, что не имею к этому никакого отношения. — Бейярд продолжал массировать запястья. — Ты действительно собиралась меня убить?

— Не знаю. В крайнем случае я бы оставила тебя здесь и добралась до Камеруна на катере.

Монро прошла через дом в ванную, и он проследовал за ней. Она ощупала наличник, нашла нужное крепление и сняла его, после чего вытащила сейф из тайника. Бейярд молча наблюдал, как она открыла крышку и достала свой потайной пояс.

— А как бы ты завела двигатель? — спросил он. — У тебя же нет ключа!

Она застегнула пояс и заправила его в брюки.

— Он мне нужен не больше, чем тебе, — ответила она. — Но даже если бы ключ мне понадобился, я бы его нашла. — Она кивнула в сторону особняка: — Он там.

— Антония не знает, где ключ.

— Она знает, в какие комнаты ты заходишь чаще всего, а благодаря тебе, — Монро похлопала по деревянному наличнику, — я знаю, где искать.

Бейярд помолчал, потом открыл рот, намереваясь что-то сказать, но передумал и кивнул в сторону дома, занимаемого Антонией:

— Пошли!

В их отсутствие моторку не только заправили по максимуму, но и доставили на бот канистры с дополнительным топливом в расчете на путь в оба конца. Звук двигателя разорвал тишину, и Бейярд взял курс на выход из бухты. Когда они отошли от берега, он передал Монро маленькую коробочку.

— Перемирие, — пояснил он. — Знак доброй воли. С помощью этого устройства осуществляется связь с судном, я отдаю его тебе, чтобы показать, сколь велико мое доверие, надеюсь, что и ты ответишь мне тем же. Когда ты активируешь его, Джордж будет знать, что мы возвращаемся.

Усеянное звездами небо на востоке постепенно превращалось из черного в темно-синее. Когда они подплывали к траулеру, солнце стояло уже высоко. На палубе Уил кивнул Монро и обменялся рукопожатиями с Бейярдом.

— Не ожидал, что вы вернетесь так быстро.

Бейярд взял шланг, лежавший свернутым у стены, и размотал его.

— Возникли кое-какие проблемы, — пояснил он и, повернув кран, окатил себя струей с головы до ног, смывая с кожи, одежды и обуви грязь, собранную за последние двадцать часов. Мокрый до нитки, он передал шланг Монро и, повернувшись к Уилу, сказал:

— Мы поднимемся в рулевую рубку через десять минут. Подожди нас там.

Они пришли в рулевую рубку, еще не до конца отмывшись, но уже в чистой одежде. Бейярд вкратце рассказал Уилу о событиях, заставивших их вернуться на траулер так скоро. Он говорил по-английски и довольно красочно все описывал, хотя владел языком не очень свободно. Ни словом, однако, не обмолвился об эпизоде в гостевом домике, когда Монро держала его под прицелом. Затем наступила тишина, нарушаемая только мерным попискиванием индикатора радара.

Первым молчание нарушил Уил.

— Хотелось бы знать, что мы будем делать дальше. — Он повернулся к Монро. — Ты знаешь, что если вернешься, то подвергнешь себя смертельному риску и на карту будет поставлена твоя жизнь и, — он помолчал и кивнул на Бейярда, — жизнь Франсиско, если он решит пойти с тобой, а это меня тревожит уже по-настоящему. Неужели это действительно того стоит?

Монро побарабанила пальцами по столу, будто отстукивая морзянку, и едва заметно кивнула, отвечая на вопрос Уила:

— И да и нет. Я готова рискнуть своей жизнью, но не готова рисковать жизнью Франсиско или вообще чьей бы то ни было. Решение он должен принять сам, но независимо от этого я определенно возвращаюсь.

Уил оперся локтями о стол.

— Послушай, мы все немного свихнулись на этом деле и нам неведомо чувство страха. Мне абсолютно наплевать на твою готовность умереть, но то, что ты затеваешь, настолько самоубийственно, что выходит за все рамки. И не потому, что я о тебе беспокоюсь. Не боишься умереть — твое дело, плакать не стану, но, — Уил снова кивнул на Бейярда, — моя работа заключается в том, чтобы оградить его от проблем, а ты, — он ткнул в Монро пальцем, — настоящая проблема!

— Какая трогательная забота! — насмешливо отозвалась она. — Играешь в папочку! А Франсиско получает взбучку, когда поздно возвращается?

Как и ожидалось, Уил встал из-за стола и выпрямился в полный рост, сложив руки на груди. Внешне Монро сохраняла невозмутимость, хотя ей очень хотелось рассмеяться. Он был выше ее на восемь дюймов и тяжелее на сотню фунтов и всем своим поведением демонстрировал свое превосходство, явно рассчитанное на то, чтобы произвести на нее соответствующее впечатление. Вообще-то она разбиралась с такими здоровяками и раньше, а отставание в росте и весе с лихвой компенсировала стремительностью и ловкостью. При других обстоятельствах она бы не уклонялась от стычки и провоцировала бы его до тех пор, пока он не потеряет самообладание. А потом в мгновение ока перемахнула бы через стол, учинила хорошую драку и сняла бы таким образом излишнее напряжение. Но сейчас об этом не могло быть и речи.

— Я не могу ничем утешить тебя. Все, что произошло, уже случилось, и даже если я просто уйду, никому — ни тебе, ни мне — не под силу вернуть все назад. Мне, как и тебе, вовсе не хочется разрушать вашу налаженную жизнь и устоявшийся порядок вещей. Но от нас теперь это уже не зависит, и ты это знаешь не хуже меня.

— Если мне предстоит потерять друга, я хочу быть уверен, что причина того стоила.

— У меня нет ответов на твои вопросы, Джордж. Вполне возможно, что нас убьют, а тела бросят гнить в какой-нибудь канаве. Это будет печальным, но закономерным завершением моей миссии, и так слишком затянувшейся, если учесть наш образ жизни. Да, я могу все бросить и продлить себе жизнь, но ради чего? Чтобы мучиться этим до скончания своих дней? Нет уж, спасибо! Нравится мне это или нет, но у меня нет выбора. И я хочу добраться до ублюдка, заказавшего меня. И есть еще Эмили Бэрбанк. Если она жива, я должна ее разыскать, во-первых, из принципа, а во-вторых, чтобы выполнить обещание, данное матери. — Монро повернулась к Бейярду: — Я очень ценю то, что ты для меня сделал, но далее не рассчитываю на твою помощь и содействие. Однако сама я возвращаюсь обратно и хотела бы знать, каковы твои планы.

Бейярд, молча слушавший перепалку, скрестив руки на груди и наклонив голову, поднял голову.

— Разве не ясно? — ответил он.

Уил подался вперед и заглянул ему в глаза.

— Неужели твоя жизнь того стоит?

Бейярд усмехнулся.

— Ты сам знаешь, что нет.

— Тогда зачем, черт тебя подери?

Бейярд откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.

— Есть причины.

Уил поднялся и, опираясь руками о стол, наклонился вперед и заглянул Бейярду в глаза.

— Это полный идиотизм, Франсиско, и ты это знаешь не хуже меня! Ты рискуешь потерять все, что у нас есть. Семь лет дружбы! — Уил хрустнул пальцами. — Семь лет партнерства. Чего ради?

Не дожидаясь ответа Бейярда, Уил направился к двери.

— Дальше обсуждайте это вдвоем. Это безумие! И участвовать в нем я не желаю!

Когда Уил вышел, Бейярд проговорил с мрачной решимостью:

— Итак, Рубикон перейден.

— Еще не поздно передумать.

Бейярд оперся локтями о стол и положил на руки подбородок.

— Нет, — возразил он. — Как бы дальше ни сложилось, пути назад больше нет.

Монро закинула ноги на стол и откинулась на спинку стула.

— Хорошо. Мы снова вместе, но на этот раз будем действовать по-моему.

Грустное выражение на лице Бейярда сменилось снисходительной улыбкой, и хотя он промолчал, Монро поняла ее значение. Война была закрытым мужским клубом, куда ей удалось проникнуть уже очень давно, и со временем он, как и другие, это поймет.

— Нам понадобится специальное оборудование, а так как у тебя его нет, мне надо будет сделать несколько звонков. Если у тебя есть связи и друзья в правительстве, самое время обратиться к ним и выяснить, что им известно по нашему делу.

— У тебя сохранился номер телефона, который дал Салим? Если на него позвонить, то, возможно, кое-что прояснится.

— Он был в кармане, и от записки ничего не осталось.

Около часа Бейярд занимался звонками, а Монро тем временем составила список необходимого и отправила его Логану по электронной почте, после чего постаралась связаться с ним по телефону, но безуспешно. Затем она с Бейярдом отправилась на кухню, где приготовила завтрак из замороженных и консервированных продуктов. Эта была их первая еда за день, и они жадно набросились на нее, обсуждая то немногое, что удалось выяснить.

О событиях на острове Биоко и на берегу реки Боарара никто ничего не знал. Никаких слухов об этом в столице не ходило, и если приказы отдавались по официальным каналам, то ни один из информаторов Бейярда не был об этом в курсе. Кое-что сообщило посольство США в Малабо. Извещение о смерти Монро поступило от рыбака, подробно описавшего тело, найденное на берегу, и предъявившего карточку вида на жительство, найденную, по его словам, на теле.

Монро принесла листок бумаги и принялась рисовать на нем схему.

— Мы работаем в информационном вакууме. Что нам известно?

— Во-первых, девушка была жива несколько месяцев назад, — начал он. — Во-вторых, она обитала в Монгомо в качестве жены или любовницы Тимотео Оторо Нчама — заместителя министра природных ресурсов и энергетики. И главное, кто-то в правительстве Экваториальной Гвинеи пытался тебя убить, чтобы ты не смогла до нее добраться.

Монро, не отрывая глаз от листа, быстро делала пометки.

— То есть на вопросы «кто» и «почему» у нас нет ответа.

— А ты не допускаешь, что девушка не хочет, чтобы ее нашли? Что она сама старается тебя остановить?

Монро оторвалась от записи, взглянула на него, и уголки ее губ дрогнули, расплываясь в полуулыбке.

— Я рассматривала много всяких вариантов, — ответила она, — но об этом не подумала.

— А это возможно.

— Вполне, — согласилась она и снова вернулась к схеме. — Мы можем исходить из того, что, где бы ни находилась Эмили, за ней, несомненно, присматривают — либо стараясь защитить, либо чтобы не дать сбежать. Мы можем также считать, что — как и в Бате — на всех въездах в страну меня будут искать и, как бы я ни хитрила, все равно выследят. Я не знаю, каким образом и почему так происходит, но раз проблемы следуют за мной по пятам, я там больше не появлюсь.

— Какого черта, Эсса? Пару часов назад ты едва не затеяла драку с Джорджем, настаивая на возвращении.

— Я и вернусь, — подтвердила она, — но только как совсем другая персона.

Монро перестала писать и повернулась к Бейярду.

— Есть привилегированная группа иностранцев, которая может передвигаться по стране, как ей заблагорассудится. У них на это есть «добро» президента, никто с ними не связывается и ни о чем не спрашивает, чтобы не нажить себе неприятностей. Это израильские военные. — Монро показала на лист и ручкой стала водить по схеме. — Мы можем въехать в страну на северо-востоке из Камеруна, выдав себя за доверенных лиц израильской миссии, и двинуться прямо на юг, в Монгомо.

Бейярд посмотрел на лист бумаги, поджал губы и покачал головой:

— Даже не знаю — или ты совсем спятила, или на тебя сошло озарение.

— Думаю, мы скоро это узнаем, — отозвалась она и вернулась к схеме. — Сейчас сухой сезон, и по дорогам можно проехать. Если все пройдет гладко, то мы управимся за пару дней. А если нет… — Она помолчала и вздохнула: — Есть несколько неизвестных, не позволяющих оценить вероятность некоторых нежелательных альтернатив. По идее, операция должна пройти гладко: быстро вошли и быстро вышли, пока о нашем присутствии не стало известно. По идее… — повторила она, так и не закончив фразы.

— Больше всего мы будем уязвимы в Монгомо, и это меня тревожит, — продолжила она. — Есть несколько причин опасаться того, что мы не сможем вернуться тем же путем, которым туда попадем. Тогда, на мой взгляд, есть два возможных варианта, но у тебя больше опыта и, если что, поправь меня. Первый — самый быстрый и в то же время проблематичный — на восток через Габон. Это всего пять километров до границы. Второй — пробраться через центр страны до побережья. Это опаснее, поскольку придется провести в стране больше времени, и кто знает, что может случиться в дороге, но зато морем гораздо легче убраться оттуда незамеченными.

— Оба варианта вполне реальны, — согласился Бейярд. — Но если у нас в Монгомо что-то пойдет не так, то Бату как вариант нужно исключить сразу — нас там точно будут ждать. А вот Мбини подойдет. Он находится чуть южнее, дороги там разбитые, и у меня там есть завязки.

Он откинулся на спинку стула и, помолчав, заметил: — Насколько мне известно, израильтян в стране очень мало, они находятся в определенных местах, и среди их военных инструкторов нет женщин. Если мы вдруг столкнемся с израильтянами, наша легенда сразу лопнет.

— Все правильно, — согласилась она. — Вот почему через два дня я направлюсь на их тренировочную базу в Яунде, чтобы узнать, чем они занимаются в Камеруне, и, если получится, постараюсь проникнуть на саму базу и провести репетицию. Меня не будет пару недель.

— Мне это представляется неоправданным риском, — заметил он. — Конечно, Камерун — это не Экваториальная Гвинея, но они одного поля ягоды. Если тебя поймают, то ты не только сорвешь всю операцию, но и следующие десять — пятнадцать лет будешь гнить в местной тюремной камере.

— Я это знаю, — заверила она. — Как и знаю, что делаю. Меня им не поймать.

— Если учесть, как события развивались до сих пор, это смахивает на утерю чувства реальности.

Монро, смерив его долгим взглядом, заявила:

— Я зарабатываю на жизнь сбором информации. Меня не поймают!

Она вернулась к своим заметкам.

— Твоя задача — достать транспорт с номерами и документами для Камеруна, Экваториальной Гвинеи и Габона. Если мы найдем Эмили и она захочет уехать с нами, мы должны быть готовы вывезти ее и, скажем, трех детей. Нам с тобой потребуются паспорта израильских военных сотрудников.

— Две машины?

Монро кивнула.

— Это все выполнимо, — заверил он. — Я не сомневаюсь, что Бонифаций может достать номерные знаки и документы на машины и даже сделать паспорта для Эмили и нескольких детей. Насчет паспортов для военспецов — не уверен. Израильские документы встречаются очень редко, чтобы их раздобыть, придется отправиться в Нигерию. В принципе сгодятся и подделки — пограничники наверняка с ними редко встречались и вряд ли смогут отличить настоящие от фальшивых.

— Самопальные вполне устроят, — согласилась она, продолжая что-то рисовать, — хотя меня больше беспокоят не пограничники. На машинах следует оборудовать тайники для перевозки оружия и снаряжения.

— Это не проблема. Но нам понадобится серьезная сумма наличными, а больших денег, как я понимаю, у тебя при себе нет.

— В Дуале у меня есть шестьдесят тысяч долларов. Я тебе их передам, когда мы там окажемся. Мне вышлют еще, но на это уйдет несколько дней. Нам потребуется оружие. У тебя есть «узи»?

— За исключением автоматов «мп-5», имеющихся на борту, мои арсеналы ограничиваются оружием российского и европейского производства. Кое-что поступило из Китая.

— Нам надо постараться выглядеть максимально похожими на израильтян.

— Я что-нибудь придумаю.

— Боеприпасы?

— Сколько угодно!

— Когда Лупо был снайпером на крыше ходовой рубки, он стрелял из русского винтореза. Его можно заполучить?

— Это обсуждаемо. Если цена устроит, думаю, мы сможем договориться.

Когда Монро наконец дозвонилась до Логана, выяснилось, что тот уже работает над списком заказанного снаряжения.

— По некоторым позициям есть проблемы, — заметил он. — Поиски могут занять пару недель.

— Две-три недели меня вполне устроят, но есть одна загвоздка — мне нужно, чтобы ты основную часть доставил лично.

— Ты шутишь!

— Нет, я вполне серьезно. Кое-что ты должен выслать заранее в отделение «Федерал экспресс» в Дуале, а именно: форму пилота и английский самоучитель иврита. Кроме того, получи визу и готовься к перелету в Дуалу — финансирование, как обычно, идет через Кейт. Если ты привезешь все лично, то у меня будет уверенность, что груз попадет в страну. Упакуй все так, чтобы при досмотре не возникло ненужных вопросов. Ты это умеешь, но если не получится, дай мне знать, и я проведу тебя сама. Ты можешь выкроить время?

В ответ Логан что-то буркнул, и она услышала постукивание клавиш.

— Сообщи о своем рейсе, как только будешь его знать. Ты должен вернуться первым обратным рейсом, желательно в день прилета, даже если рейс будет другой авиакомпании.

Логан снова пробормотал что-то неразборчивое.

— Если по какой-то причине финансирование будет задерживаться, используй мой задаток — его должно хватить, — продолжала она. — Я не знаю, как часто мы сможем связываться в дальнейшем, поэтому скажи: хватит ли нам времени решить все вопросы в оговоренные сроки?

— Думаю, что да.

— Тогда я перезвоню тебе через два дня. И еще, Логан…

— Да?

— Спасибо!

Два дня. Она установила этот срок не потому, что ей так хотелось, а просто так было надо. Время пребывания на судне — вынужденную паузу между двумя этапами — она собиралась использовать, чтобы все хорошенько обдумать, собрать воедино разрозненные сведения и подготовиться к предстоящей операции. Простои всегда были для нее проблемой — бездействие нагнетало внутреннее напряжение, и жажда адреналина становилась нестерпимой, — однако в данном случае он был просто необходим.

На этот раз период затишья отличался от других. После того как они упаковали снаряжение, разобрали, тщательно смазали и снова собрали оружие, оставалось лишь проводить время за шахматными партиями и философскими беседами — совсем как в старые добрые времена. Все заботы отошли на задний план, и Монро ощущала умиротворение.

И вот спустя эти два дня она стояла на палубе, облокотившись на поручни и наблюдая, как кран спускал на воду одну из моторок. Рассветало, водная гладь океана была спокойна, а тишину нарушал только гул работающего двигателя. Монро вернулась в рулевую рубку и снова набрала номер Логана. Она безуспешно пыталась с ним связаться с пяти часов и повторяла попытку каждые пятнадцать минут. Монро посмотрела на часы: в Далласе был полдень. Он уже должен быть доступен! Наконец шестая попытка увенчалась успехом.

— Я пытаюсь тебе дозвониться больше часа, — набросилась она с упреками.

— Батарея сдохла. Я так закрутился с твоим списком, что не было времени даже зарядить ее.

— Ближе к делу.

— В течение десяти дней все позиции будут закрыты, — сообщил он. — Посылка в «Федерал экспресс» уже в пути — они обещали доставить ее за три дня, но мы оба знаем, что на это уйдет не меньше недели. С формами оказалось труднее всего, но надежный человек, работающий над этим, гарантировал поставку в течение недели. Я залез в твой задаток — с финансированием была какая-то задержка, а разбираться времени у меня не было.

— Не важно, мне все равно надо звонить Кейт, я поговорю с ней об этом. Ты уже забронировал рейсы?

— Это отдельный вопрос. Судя по всему, в твои края направляется Майлз Брэдфорд, и Кейт предложила, чтобы он взял на себя доставку всего заказанного по твоему каталогу и избавил меня от пустых хлопот. Если честно, Мишель, это бы меня сильно выручило, потому что я в полной запарке.

Немного поразмыслив, Монро ответила:

— Если до завтра я тебе не перезвоню, то передай все Майлзу. Значит, десять дней, так?

— Да, десять дней.

Новости о грузе порадовали, а о Майлзе Брэдфорде — не очень.

— У нас нет выбора, — объяснила Бриден, отвечая на вопрос Монро. — В свете твоего желания продолжить поиски и принимая во внимание решимость Майлза вернуться в Африку, Ричард Бэрбанк передумал и решил не закрывать контракт. Он хочет, чтобы Майлз был с тобой, и по известным тебе причинам имеет на это право, в чем есть и свои плюсы. По действующим условиям Ричард оплачивает все расходы, а учитывая сумму, только что выставленную мне Логаном, это немалые деньги.

— Это только треть, — уточнила Монро. — Я хочу, чтобы ты переслала мне в два раза больше наличными, а банковские реквизиты я сброшу по электронке.

— Я вышлю деньги, как только смогу. Бухгалтерия «Титана» затягивает выплаты, требуя указания статей расходов. Я пыталась связаться с Ричардом, чтобы снять все вопросы, но его, похоже, нет в городе.

— Ты сама знаешь, как это бывает, — ответила Монро. — Мы узнаем, на что пошли деньги, только после того как потратим их. И чаще всего они идут на взятки чиновникам. Если тебе не удастся связаться с Бэрбанком до завтра, сделай как обычно: под любым предлогом переведи мне деньги — главное, чтобы я их получила, — и рассчитайся с Логаном — он и так уже залез в задаток.

— Я займусь этим сегодня же.

Монро повесила трубку, постояла и, сжав зубы, со злостью стукнула ладонью по стене и пихнула ногой стул. Наблюдавший за ней Бейярд, стоя поодаль, заметил:

— Верю в то, что тебя расстроили поступившие новости, но стена и стул в этом точно не виноваты.

— Лучше уж срывать зло на мебели, чем на человеке, — вздохнула Монро и, сев на стул, перевела взгляд на Бейярда. — У нас проблема. Или помеха, смотря как к нему отнестись.

— К «нему»?

— Майлз Брэдфорд, мой напарник из Малабо, ты наверняка знаешь, о ком я говорю. Он вылетает в Дуалу через две недели, и я убью его, на всякий случай, если он откажется ехать с нами в Монгомо.

Бейярд уселся напротив и, немного помолчав, заметил:

— Эсса, ты мне чего-то недоговариваешь. Твой бывший напарник уже знаком с делом, и, судя по тому, что мне докладывали, вы хорошо ладили. По идее он никак не должен стать балластом.

— Тут два момента, Франсиско. — Она выпрямилась и устремила на него пристальный взгляд. — Во-первых, я не уверена в том, что ему можно доверять. То, что его не тронули, а меня забрали и хотели утопить, несколько смущает, но я могу это пережить. Меня бесит другое, нечто не поддающееся объяснению. — Она помолчала. — Я просто не хочу, чтобы он появлялся. — Она кивнула в сторону панели управления: — Не хочу делить с ним вот это, не хочу делить вас! Я не желаю пускать в этот мир человека, и так уже знающего обо мне все, что только можно знать. Это мое, и только мое!

Бейярд кивнул и поднялся.

— Повторю твои же слова: «Решений, основанных на эмоциях, я мог ожидать от кого угодно, но только не от тебя!» Я тоже не в восторге от появления постороннего. Но интересы дела превыше всего. Если окажется, что он мешает, мы можем убрать его, но, полагаю, нам надо проявить здравомыслие и не спешить с решениями.

Он протянул руку и помог ей подняться.

Забравшись в катер, они отправились в Дуалу, где пришвартовались в южной части порта. Причалы здесь были забиты бесчисленными грузовыми контейнерами, ожидавшими растаможки, не обходившейся без взяток и сомнительных махинаций. Кругом мелькали блестевшие от пота мускулистые тела грузчиков, а стоявшие неподалеку грузовики, давно отслужившие свое в Северном полушарии, тарахтели на холостом ходу, извергая клубы дыма. Воздух наполняли запахи отработанного топлива, гниения, океанской соли и не очень свежей рыбы.

Их встретил водитель Бейярда, оказавший помощь в разгрузке катера. Раздав взятки и получив все необходимые бумаги, они благополучно выехали за территорию порта и направились в город, увозя с собой небольшой арсенал оружия, спрятанный в тайнике под задним сиденьем. Они сделали первую остановку в камерунском отделении банка «Сосьете женераль», где сняли и перевели на другие счета деньги, а потом направились в центр города, где у Франсиско имелось вполне современное жилище с двумя спальнями.

Квартира находилась на первом этаже четырехэтажного дома, образовавшего вместе с двумя другим и такими же строениями тихий и уютный жилой комплекс, обнесенный высокой бетонной стеной, поверх которой по всей ее протяженности поблескивали осколки битого стекла, ярко сверкавшего на солнце. Здесь они встретятся, когда все будет готово.

В половине шестого на следующее утро Бейярд высадил Монро у автобусной остановки. Она хотела добраться туда самостоятельно и просто раствориться в полумраке раннего утра, но Франсиско этому воспротивился. Он настоял на том, чтобы доставить ее до остановки, а потом собирался дождаться, пока она сядет в автобус, уходивший в Яунде без четверти шесть. Монро понимала, что это было вызвано не столько заботой о ее безопасности, сколько нежеланием расставаться. Она поцеловала его и отстранилась.

— Если я не появлюсь через десять дней, то, значит, что-то случилось. Я не бросаю тебя. — Убедившись в том, что красные габаритные огни его машины исчезли за поворотом, Монро взяла такси и вернулась в центр города.

Одна.

После почти четырех недель постоянного пребывания в обществе других людей она сначала почувствовала себя очень уж непривычно, но вскоре ощутила радость свободы. На авеню де Голль она нашла вполне приличную парикмахерскую и терпеливо дождалась открытия. Пора привести себя в порядок, пройтись по магазинам и уже после этого совершить четырехчасовой переезд в столицу.