ШЕСТНАДЦАТЬ. — И ты тоже, — поддразнил он меня.

— И ты тоже, — поддразнил он меня.

— Да, но я сначала подумала...

— Что я человек? Из-за следов укусов?

— Да.

Не имело смысла лгать.

— Всем нам приходится выживать, — сообщил он. — И дампиры очень хорошо умеют находить способы выживания.

— Да, но большинство из нас становятся стражами, — заметила я. — В особенности мужчины.

Просто не верилось, что он дампир... и что я не поняла этого сразу.

Давным-давно первые дампиры появились на свет от связей людей и мороев. Мы — наполовину вампиры, наполовину люди. Время шло, и морои начали отдаляться от людей, которых становилось все больше. Да и в магии мороев те перестали нуждаться. Теперешние морои боятся, что если люди их обнаружат, то станут использовать как объекты для изучения. Поэтому прежним способом дампиры появляться на свет не могут; вдобавок благодаря некоему генетическому капризу от связи дампира с дампиром дети не рождаются.

Единственный способ продолжения существования нашей расы — связи мороев с дампирами. Следуя нормальной логике, можно предположить, что родившийся в результате такой связи ребенок на три четверти морой. А вот и нет. Гены по-прежнему распределяются половина на половину, и мы наследуем лучшие качества обеих рас. Большинство дампиров рождаются от жешцин-дампирок и мужчин-мороев. На протяжении столетий, родив ребенка, матери отсылали их в разные места (например, такие, как наша школа), а сами становились стражами. Так, к примеру, поступила моя мать.

Со временем, однако, некоторые дампирские женщины решили, что будут сами растить своих детей. Отказываясь становиться стражами, они живут небольшими коммунами. Так поступила мать Дмитрия. Существование этих женщин окружено грязными сплетнями, поскольку моройские мужчины частенько захаживают к ним в поисках дешевого секса. По словам Дмитрия, большинство россказней сильно преувеличены, и женщины-дампиры вовсе не так уж доступны. Источником этих слухов является тот факт, что такие женщины почти всегда матери-одиночки и не контактируют с отцами своих детей — и еще то, что некоторые женщины-дампиры позволяют мороям во время секса пить свою кровь. В нашей культуре это считается грязным, постыдным; на таких женщин повесили ярлык «кровавые шлюхи».

Но мне никогда и в голову не приходило, что могут быть «кровавые шлюхи» мужского пола. Голова у меня шла кругом.

— Парни, которые не хотят быть стражами, в основном просто сбегают, — сказала я.

Такое редко, но случалось. Парни бросали школу стражей и растворялись среди людей. Это тоже считалось недостойным поступком.

— Я не хотел убегать. — Эмброуза, казалось, наш разговор забавлял. — Но и со стригоями не хотел сражаться. Вот так я оказался здесь.

Лисса тоже была потрясена. «Кровавые шлюхи» держатся на задворках нашего мира. Видеть одну из них прямо перед собой — или тем более одного — казалось невероятным.

— Неужели это лучше, чем быть стражем? — недоверчиво спросила я.

— Ну, суди сама. Как проходит жизнь стражей? Они охраняют других, рискуют своей жизнью и носят скверную обувь. А моя? Обувь у меня отменная, в данный момент я делаю массаж хорошенькой девушке и сплю в роскошной постели.

Я состроила гримасу.

— Давай не будем говорить о том, где ты спишь, идет?

— И давать свою кровь не так плохо, как тебе кажется. Как «кормилец», я даю ее совсем немного, но зато какой получаю кайф.

— Давай и об этом не будем говорить, — повторила я.

Не могла же я признаться в своей осведомленности, что моройские укусы — это действительно кайф.

— Прекрасно. Говори что хочешь, но моя жизнь и впрямь хороша.

На его лице промелькнула кривая улыбка.

— Но люди типа не... Ну, они не осуждают тебя? Должно быть, говорят всякое?

— Это да, — признал он. — Ужасные вещи говорят, обзывают грязными словами. Но знаешь, кто огорчает меня больше всего? Другие дампиры. Морои чаще всего оставляют меня в покое.

— Это потому, что морои не понимают — что такое быть стражем и как это важно. — До меня внезапно дошло, что я рассуждаю в точности как моя мать. — Таково предназначение дампиров.

Эмброуз поднялся, расслабляя ноги и полностью открыв моему взгляду мускулистую грудь.

— Ты уверена? А тебе не хотелось бы выяснить, каково на самом деле твое предназначение? Я знаю кое-кого, способного просветить тебя.

— Эмброуз, не делай этого, — почти простонала массажистка Лиссы. — Эта женщина сумасшедшая.

— Она экстрасенс, Ева.

— Никакой она не экстрасенс, и ты не можешь отвести к ней принцессу Драгомир.

— Сама королева не чурается спросить у нее совета, — возразил он.

— Она тоже заблуждается, — проворчала Ева.

Мы с Лиссой обменялись взглядами. Слово «экстрасенс» привлекло ее внимание. Вообще экстрасенсы и гадалки воспринимались с тем же недоверием, что и призраки, — вот только мы с Лиссой недавно узнали, что подобного рода психические способности, прежде рассматриваемые как игра воображения, на самом деле являются проявлением духа. В душе Лиссы мгновенно вспыхнула надежда познакомиться с еще одним обладателем духа.

— Нам хотелось бы повидаться с экстрасенсом. Можно это устроить? Пожалуйста. — Лисса бросила взгляд на висящие на стене часы. — И быстро. Нам скоро лететь.

Ева, со всей очевидностью, считала это пустой тратой времени, но Эмброуз жаждал нас отвести туда. Мы надели обувь и двинулись по лабиринту коридоров, но не тому, который начинался сразу за передним салоном, а другому, расположенному еще дальше.

— На них нет никаких указателей. — Я кивнула на бесчисленные закрытые двери, мимо которых мы проходили. — Для чего эти комнаты?

— Для всего, за что люди готовы платить деньги, — ответил он.

— А именно?

— Ах, Роза! Ты такая наивная.

В конце концов, мы добрались до двери в глубине коридора, вошли внутрь и обнаружили крошечную комнату, в которой едва хватило места для письменного стола. Позади него была еще одна закрытая дверь. Сидящая за столом моройка поднял взгляд и явно узнала Эмброуза. Он подошел к ней, и между ними начался негромкий спор, во время которого он пытался убедить ее позволить нам войти.

— Что скажешь? — негромко спросила меня Лисса.

Я не отрывала взгляда от Эмброуза.

— Что вся его прекрасная мускулатура пропадает зря.

— Забудь ты об этой истории с «кровавой шлюхой». Я имею в виду экстрасенса. Как думаешь, она тоже обладатель духа?

— Если такой пустозвон, как Адриан, оказался пользователем духа, то женщина, предсказывающая будущее, вполне может быть им.

Эмброуз вернулся к нам с улыбкой на лице.

— Сюзанна будет счастлива слегка сдвинуть расписание, чтобы вы попали следующими. Это займет не больше минуты — пока Ронда закончит с тем клиентом, что у нее сейчас.

По правде говоря, Сюзанна не выглядела счастливой из-за необходимости втискивать нас в расписание, но эта мысль лишь мелькнула и пропала, поскольку внутренняя дверь открылась и оттуда с потрясенным видом вышел морой, уже в годах. Он заплатил Сюзанне, кивнул нам и ушел. Эмброуз вскочил и сделал широкий жест в сторону двери.

— Ваша очередь.

Мы с Лиссой проследовали во вторую комнату, Эмброуз — за нами, закрыв за собой дверь. Чувство было такое, будто мы оказались внутри сердца. Все красное: красный плюшевый ковер, обтянутая красным бархатом кушетка, красные парчовые обои, красные атласные подушки на полу. На этих подушках сидела моройка лет за тридцать, с вьющимися черными волосами и темными глазами. Ее кожа носила еле заметный оливковый оттенок, но в целом она выглядела бледной, как все морои. Черная одежда резко контрастировала с красной комнатой, на шее и руках посверкивали драгоценности цвета моих ногтей. Я ожидала услышать наводящий жуть, таинственный голос — с каким-нибудь экзотическим акцентом, — но она заговорила как самая настоящая, хорошо воспитанная американка.

— Пожалуйста, садитесь. — Она указала нам на подушки. Эмброуз сел на кушетку. — Кого ты привел? — спросила она его.

— Принцессу Драгомир и ее предполагаемого будущего стража, Розу. Они хотят узнать свое будущее, но побыстрее, в общих чертах.

— Почему ты всегда меня подгоняешь? — спросила Ронда.

— Эй, дело не во мне. Им нужно успеть на самолет.

— Ты бы вел себя точно так же, если бы они никуда не спешили. Ты всегда торопишься.

Первое впечатление от этой удивительной комнаты стало ослабевать, и я оказалась в состоянии заметить некоторое сходство между ними (в особенности что касается волос) и добродушную манеру подшучивать друг над другом.

— Вы родственники?

— Это моя тетя, — с нежностью в голосе ответил Эмброуз. — Она обожает меня.

Ронда закатила глаза.

Это было удивительно. Дампиры редко поддерживают контакты с той моройской семьей, из которой вышли, но Эмброуз не только в этом отношении был далек от нормы. Лиссу все это тоже интриговало, но ее подлинный интерес лежал в другой плоскости. Она пристально вглядывалась в лицо Ронды, пытаясь обнаружить признаки того, что та тоже обладатель духа.

— Вы цыганка? — спросила я.

Ронда состроила гримасу и начала тасовать карты.

— Румынка, — ответила она. — Большинство людей называют нас цыганами, хотя этот термин не совсем точный. И прежде всего я моройка. — Она еще немного потасовала карты и протянула их Лиссе. — Сними, пожалуйста.

Лисса все еще смотрела на нее, отчасти надеясь, что сможет увидеть ауру. Адриан мог чувствовать других обладателей духа, но она пока такого навыка не имела. Она сняла колоду и вернула ее. Ронда вытащила три карты для Лиссы.

Я наклонилась вперед.

— Круто.

Это были карты таро. Я мало что о них знала — только то, что они обладают таинственной силой и могут предсказывать будущее. Я не слишком верила в это — примерно как в Бога, — однако до недавнего времени я не верила и в призраков.

Карты были такие: Луна, Императрица и туз кубков. Перегнувшись через мое плечо, Эмброуз посмотрел на карты.

— О-о-о! Очень интересно.

Ронда подняла на него взгляд.

— Тс! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. — Повернувшись к картам, она постучала пальцем по тузу кубков. — Ты в начале нового пути, возрождения огромной силы и невероятных эмоций. Твоя жизнь изменится, но хотя это изменение будет трудным само по себе, оно направит тебя по пути, который озарит мир совершенно новым светом.

— Вот это да! — воскликнула я.

Ронда кивнула на Императрицу.

— Тебя ждет власть, ты станешь лидером и справишься с этой ролью с благородством и умом. Семена уже посеяны, хотя существует оттенок неуверенности... таинственные влияния, витающие вокруг тебя подобно туману. — Потом она переключилась на Луну. — Однако эти неизвестные факторы не отпугнут тебя и не заставят свернуть с предначертанного судьбой пути.

Лисса широко распахнула глаза.

— И все это вы можете сказать, просто глядя в карты?

Ронда пожала плечами.

— Это есть в картах, да, но, кроме того, я обладаю даром, позволяющим видеть силы, которые обычные люди не воспринимают.

Она снова перетасовала карты и вручила их мне. Я сняла, и она открыла еще три. Девятка мечей, Солнце и туз мечей. Карта Солнце была перевернута.

И хотя я ничего в этом не понимала, у меня мгновенно возникло ощущение, что моя ситуация гораздо хуже, чем у Лиссы. На карте Императрица была нарисована женщина в длинном одеянии, со звездами над головой. Луна изображала луну и двух псов под ней, а туз кубков — украшенную драгоценностями, полную цветов чашу.

А вот на моей карте женщина горько плакала перед стеной из девяти мечей, а на тузе изображалась вытянутая рука, сжимающая железный меч. Солнце, по крайней мере, выглядело жизнерадостно; на этой карте был изображен скачущий на белом коне ангел, над головой которого сияло яркое солнце.

— Ее не следует перевернуть правильно? — спросила я.

— Нет, — ответила она, изучая карты. — Ты убьешь не-мертвого, — зловеще произнесла она.

Я помолчала, дожидаясь продолжения, но его не последовало.

— Постойте, это все?

Она кивнула.

— Это о чем говорят карты.

Я кивнула на них.

— А по-моему, тут гораздо больше сказано. Вы дали Лиссе целую кипу информации! Я же и без вас знаю, что мне предстоит убивать не-мертвых. Это моя работа.

Так мало о моем будущем! И так неоригинально. Ронда пожала плечами.

Я собралась сказать, что за такое жалкое прочтение моей судьбы она не может рассчитывать ни на какую плату, но тут в дверь негромко постучали. Она открылась, и, к моему удивлению, показался Дмитрий.

— Ах, мне так и сказали, что вы здесь. — Он вошел внутрь и только тут заметил Ронду. К моему удивлению, он отвесил ей уважительный поклон и очень вежливо сказал: — Извините, что прерываю, но я должен доставить этих двоих на самолет.

Ронда внимательно разглядывала его, с таким видом, словно он представлял собой тайну, которую ей хотелось разгадать.

— Не за что извиняться. Но может, ты найдешь минуточку для самого себя?

Учитывая наш схожий подход к религии, я ожидала, что Дмитрий скажет ей, дескать, у него нет времени на ее мастерские, но по сути жульнические предсказания. Однако он сохранял серьезное выражение лица и в итоге кивнул. Сел рядом со мной, и я ощутила приятный запах кожи и лосьона после бритья.

— Спасибо, — по-прежнему очень вежливо ответил он.

— Я буду краткой.

Ронда вложила в колоду мои бесполезные карты, перетасовала ее, дала Дмитрию снять и выложила перед ним три карты. Рыцарь жезлов, Колесо Фортуны и пятерка кубков. Мне все это ни о чем не говорило. Изображение на рыцаре жезлов соответствовало названию: мужчина на коне с длинным копьем в руке. Колесо Фортуны представляло собой круг со странными, плавающими в облаках символами. Пятерка кубков изображала пять опрокинутых кубков, из которых вытекала какая-то жидкость, и стоящего спиной к ним мужчину.

Ронда скользнула взглядом по картам, посмотрела на Дмитрия и снова на карты. Ее лицо ничего не выражало.

— Ты потеряешь то, что ценишь выше всего. — Она кивнула на Колесо Фортуны. — Колесо вращается, все время вращается.

Расклад получился хуже, чем у Лиссы, но все же он содержал больше моего. Лисса подтолкнула меня локтем — дескать, молчи! Оказывается, даже не осознавая этого, я уже открыла рот, чтобы выразить, наконец, свой протест, но тут же снова закрыла его, ограничившись сердитым взглядом.

Дмитрий с мрачным, задумчивым видом смотрел на карты. Не знаю, разбирался ли он в них хоть в какой-то степени, но разглядывал изображения с таким выражением, будто они и вправду содержали все тайны мира. Наконец, он снова уважительно кивнул Ронде.

— Спасибо.

Она кивнула в ответ. Мы все трое встали. Эмброуз сказал, что сам расплатится с Сюзанной позже.

— Оно того стоило, — сказал он мне. — Может, теперь ты дважды задумаешься о своей дальнейшей судьбе.

Я усмехнулась.

— Только не обижайся, но то, что мне выпало, ни о чем не заставляет задуматься.

Он среагировал так, как и на все прежние мои замечания, — просто рассмеялся. Мы уже совсем было собрались покинуть крошечную комнату Сюзанны, как вдруг Лисса метнулась назад, к открытой двери Ронды. Я последовала за ней.

— Ммм, прошу прощения, — сказала Лисса.

Ронда подняла на нее взгляд, в котором сквозило беспокойство.

— Да?

— Может, вам это покажется странным, но... ммм... не могли бы вы сказать, в какой стихии специализируетесь?

Я почувствовала, как Лисса затаила дыхание. Она очень, очень хотела, чтобы Ронда ответила, что у нее нет никакой специализации — это часто служит признаком наличия духа. Предстояло еще многое узнать о нем, и Лисса была одержима идеей найти других таких же, чтобы поучиться у них, — и в особенности ей хотелось научиться предсказывать будущее.

— Воздух, — ответила Ронда, мягкий ветерок зашевелил наши волосы в доказательство этого. — Почему тебя это интересует?

Лисса выдохнула, и я почувствовала охватившее ее разочарование.

— Просто так. Еще раз спасибо.