ОДИННАДЦАТЬ 9 страница

— Я тоже скучала по тебе.

И так оно и было. За последние два дня произошло столько странных событий, полностью перевернувших мою жизнь, что увидеть его — даже во сне — уже одно это успокаивало. Привстав на цыпочки, я поцеловала его в губы, наслаждаясь кратким мигом нежности и покоя.

— С тобой все в порядке? — спросил он, когда я оторвалась от него. — Никто ничего не рассказывает мне о тебе. Твой старик говорит, что ты в безопасности и что этот алхимик сообщит ему, если что-то пойдет не так.

Я не стала говорить Адриану, что все это не соответствует действительности, поскольку Эйб понятия не имел, что мы на свой страх и риск пустились в свободный поиск, который привел нас к живущим в глухомани вампирам.

— Все прекрасно. По большей части скучно. Мы застряли в какой-то дыре. Не думаю, что нас будут тут искать. Вряд ли у кого-то возникнет такое желание.

На его красивом лице читалось облегчение — стало ясно, как сильно он беспокоился.

— Я рад. Роза, ты представить себе не можешь, что тут творится. Стражи не только допрашивают всех подряд, но и разрабатывают планы, как выследить вас. Вдобавок все эти разговоры о возможности применения любого насилия, вплоть до убийства…

— Они меня не найдут. Я очень-очень далеко.

— Хотелось бы мне быть там с тобой.

Он все еще выглядел встревоженным, и я прижала палец к его губам.

— Нет, не говори этого. Тебе лучше оставаться там, где ты сейчас, — и не быть связанным со мной больше, чем ты уже связан. Тебя допрашивали?

— Да, но ничего полезного не узнали. Слишком надежное алиби. Они увели меня на допрос, когда мы шли поговорить с Майклом о…

— Знаю. О Джо.

Адриан удивился, но совсем чуть-чуть.

— Маленькая дампирка, ты шпионишь за нами.

— Трудно удержаться.

— Знаешь, хотя мне нравится мысль иметь кого-то, способного на расстоянии узнать о моих неприятностях, я рад, что ни с кем не связан. Не хотелось бы, чтобы заглядывали ко мне в голову.

— Не думаю, что у кого-нибудь возникнет желание заглядывать тебе в голову. Одного Адриана Ивашкова, с присущим ему образом жизни, более чем достаточно.

В его глазах вспыхнул озорной огонек, но тут же погас, когда я вернулась к делам.

— Как бы то ни было, так и есть. Я подслушала, как Лисса… допрашивала Джо. Дело серьезное. Что сказал Майкл? Если Джо соврал на слушании, половина доказательств против меня отпадает.

Теоретически и алиби Адриана в этом случае мало чего стоит.

— Ну, не половина. Наверное, было бы лучше, если бы Джо сказал, что во время убийства ты была в своей комнате, а не признался, что он безответственный человек, который ничего не помнит. И еще лучше было бы, если бы он говорил все это не под принуждением Лиссы. Майкл не может официально доложить об этом.

Я вздохнула. Постоянно имея дело с пользователями духа, я начала воспринимать принуждение как нечто само собой разумеющееся. В таких условиях легко забыть, что в среде мороев это табу. Лиссе не просто грозят серьезные неприятности из-за этого; ее могут обвинить в том, что с помощью принуждения она заставила Джо сказать то, что хотела услышать. Все его заявления в мою пользу окажутся под сомнением. Никто им не поверит.

— И еще, — явно в смятении продолжал Адриан, — если сказанное Джо выйдет наружу, весь мир узнает о недостойном поведении моей матери, ради сына готовой на все.

— Мне очень жаль. — Я снова обняла его. Он все время жаловался на своих родителей, но по-настоящему беспокоился только о матери. Узнать о том, что она пошла на подкуп, было тяжело для него, да и смерть Татьяны все еще отзывалась болью в его сердце. В последнее время я часто имела дело со страдающими мужчинами. — Хотя я и впрямь рада, что она вывела тебя из-под удара.

— Глупо с ее стороны. Если это выяснится, у нее будут серьезные неприятности.

— Что Майкл советует?

— Хочет найти Джо и допросить его неофициально. Пока больше мы ничего не можем сделать с этой информацией. Она полезна для нас… но не с точки зрения закона.

— Да, — ответила я, пытаясь не впадать в уныние. — Что ж, это лучше, чем ничего.

Адриан кивнул и стряхнул свое мрачное настроение с той легкостью, как умел только он. Не размыкая объятий, он слегка отодвинулся и оглядел меня.

— Ты мило одета, между прочим.

Неожиданная смена темы застала меня врасплох, хотя пора бы уже привыкнуть. Опустив глаза, я увидела, что на мне старое платье, черное, очень сексуальное, в нем я была, когда Виктор наложил на нас с Дмитрием заклинание вожделения. В своих снах не Адриан одевал меня — это было результатом работы моего подсознания. Я и сама поразилась при виде своего наряда.

— Ох! — Внезапно, сама не знаю почему, я смутилась. — Та одежда, в которой я сейчас, сильно потрепана. Наверное, я хотела что-нибудь в противовес ей.

— Ну, оно хорошо на тебе смотрится. — Палец Адриана заскользил вдоль бретельки. — Правда хорошо.

Даже во сне от его прикосновения по телу пошли мурашки.

— Поосторожнее, Ивашков. У нас нет времени для этого.

— Мы спим. Чем еще заниматься?

Поцелуй заглушил мои возражения. Его рука скользнула вдоль бедра, почти до края платья, и мне потребовалось напрячь все умственные способности, чтобы напомнить себе — если он сейчас стянет с меня одежду, это не поможет обелить мое имя. Я неохотно отодвинулась.

— Мы должны вычислить, кто убил Татьяну, — сказала я, с трудом переводя дух.

— Не «мы», — ответил он, эхом повторяя то, что я твердила Виктору. — Я. Лисса. Кристиан. И остальные наши друзья. — Он погладил меня по волосам, снова притянул к себе и поцеловал в щеку. — Не волнуйся, маленькая дампирка. Лучше позаботься о себе. Просто оставайся там, где ты сейчас.

— Не могу. Неужели не понимаешь? Я не могу просто ничего не делать.

Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела сдержать их. Одно дело — возмущаться своим бездействием с Дмитрием, но что касается Адриана, я должна была убедить его и всех остальных при дворе, что «поступаю правильно».

— Ты должна. Мы позаботимся о тебе.

Он не понимает, догадалась я. Не осознает, как сильна во мне потребность действовать. Конечно, им руководили самые добрые намерения. Он заботился обо мне, хотел, чтобы я оставалась в безопасности. Но по-настоящему не понимал, как мучительно для меня состояние бездеятельности.

— Мы найдем убийцу и не дадим им сделать то… что они собирались сделать. Времени уйдет много, но в итоге мы все уладим.

— Время… — пробормотала я, уткнувшись ему в грудь и решив прекратить спор.

Мне не убедить его в том, что я изо всех сил стремлюсь помочь друзьям и даже собираюсь начать собственный поиск. Так много дел, так мало времени. Я повела взглядом по созданному Адрианом пейзажу; деревья и цветы я заметила раньше, но только сейчас до меня дошло, что мы во внутреннем дворе собора — как он выглядел до организованных Эйбом взрывов. Статуя королевы Александры стояла целехонька, с ее длинными волосами и добрыми глазами, увековеченными в камне. Расследование убийства сейчас действительно было в руках моих друзей, но Адриан прав: оно потребует времени.

— Время. Нам нужно больше времени.

Адриан слегка отодвинулся.

— О чем ты?

Я смотрела на него, покусывая нижнюю губу. Мириады мыслей проносились в голове. Бросив взгляд на Александру, я приняла решение, хотя и спрашивала себя, не совершаю ли очередную глупость, на этот раз поистине рекордную. Снова посмотрев на Адриана, я крепко сжала его руку.

— Я сказала, что нам нужно больше времени. И я знаю, как выиграть его… но… ты должен для меня кое-что сделать. И пока не говорить об этом Лиссе.

Я успела дать подробные инструкции Адриану — который, как я и ожидала, был потрясен, — прежде чем Дмитрий разбудил меня. Мы немного поговорили до того, как он лег. Как обычно, выражение лица у него было самое решительное, но я заметила на нем следы усталости. Пока мне не хотелось грузить его, сообщая о встрече с Виктором и Робертом. И уж тем более о том, что я попросила сделать Адриана. Все это можно будет обсудить позже. Дмитрий заснул почти мгновенно, как он это умел, а Сидни за все время даже не пошевелилась. Я завидовала тому, что у нее есть возможность спать всю ночь, но не могла сдержать улыбки по мере того, как в комнате становилось все светлее.

После наших ночных приключений она непроизвольно перешла на вампирское расписание.

Конечно, Лисса жила по тому же расписанию, и это означало, что во время своего дежурства я не смогу навестить ее. Тем лучше. Требовался глаз да глаз — раз уж нас занесло к этим странным, неприятным людям. Может, хранители и не выдадут нас, но безобидными они не выглядели. Я также помнила опасения Сидни по поводу того, что неожиданно могут нагрянуть алхимики.

Когда для всего остального мира время перевалило за полдень, в доме зашевелились. Я мягко коснулась плеча Дмитрия, и он мгновенно вскочил.

— Спокойно. — Я не смогла сдержать улыбки. — Считай, просто звонок будильника. Похоже, наши лесные друзья просыпаются.

На этот раз наши голоса разбудили Сидни. Она перекатилась к нам, щурясь на свет, проникающий сквозь плохо затененные окна.

— Который час? — спросила она, потягиваясь.

— Не знаю. — У меня не было часов. — Наверное, далеко за полдень. Часа три? Четыре?

Она села почти так же быстро, как Дмитрий.

— Четыре часа дня? — Солнечный свет подтвердил ее догадку. — Черт побери вас с вашим дьявольским расписанием!

— Ты только что сказала «черт побери»? Разве правила алхимиков позволяют это?

— В случае необходимости. — Она потерла глаза и посмотрела на дверь. Сейчас шум в доме стал громче. — Наверное, нам нужно выработать план.

— У нас уже есть один, — ответила я. — Найти брата или сестру Лиссы.

— Я никогда не говорила, что согласна с ним, — напомнила мне она. — И по-моему, вы воображаете, будто я могу магическим способом сделать запрос и, словно какой-нибудь киношный хакер, найти ответы на все ваши вопросы.

— Ну, по крайней мере, можно… — Внезапно до меня дошло: кое-что может существенно спутать наши планы. — Вот черт! Даже твой ноутбук здесь не будет работать.

— У него спутниковый модем, но батарея — вот о чем нужно беспокоиться. — Сидни вздохнула и встала, приводя в порядок смятую одежду. — Мне нужна чашка кофе или что-нибудь в этом роде.

— Думаю, можно достать одну в пещере у дороги.

На ее губах промелькнула улыбка.

— Поблизости должен быть какой-то город, где я могла бы воспользоваться ноутбуком.

— Не думаю, что хорошая идея — разъезжать в этом штате, — возразил Дмитрий. — Просто на случай, если в мотеле запомнили номер твоей машины.

— Знаю, — мрачно ответила она. — Я тоже об этом подумала.

Наши блестящие замыслы прервал стук в дверь. Не дожидаясь ответа, Сара просунула голову в комнату и улыбнулась.

— О, отлично! Все уже проснулись. У нас готов завтрак. Если хотите, присоединяйтесь.

В комнату начали просачиваться запахи того, что казалось нормальным завтраком: бекон, яйца… Хлеб помог мне продержаться ночь, но я уже созрела для полноценной еды и была готова рискнуть и смести что угодно, предложенное семьей Раймонда.

В главном помещении кипела бурная деятельность. Раймонд готовил что-то на очаге, Паулетта накрывала длинный стол. На нем уже стояло большое блюдо с самым обычным омлетом и другое, с ломтями вчерашнего хлеба. Раймонд отошел от очага, неся большой металлический противень с хрустящим беконом, и заулыбался при виде нас. Наблюдая за хранителями, я замечала все новые их особенности. Они не пытались скрывать свои клыки — в отличие от наших мороев, которых с детства приучали улыбаться и говорить так, чтобы как можно меньше обнажать клыки, на случай, если они окажутся в человеческом окружении. Здесь ничего подобного не наблюдалось.

— Утро доброе, — сказал Раймонд и осторожно ссыпал бекон еще на одно блюдо на столе. — Надеюсь, вы проголодались.

— Как думаете, это настоящий бекон? — шепотом спросила я у Сидни и Дмитрия. — Не белка или что-то в этом роде?

— На мой взгляд, настоящий, — ответил Дмитрий.

— Мне тоже так кажется, — сказала Сидни. — Хотя, гарантирую, он от собственных свиней, не из магазина.

Заметив выражение моего лица, Дмитрий засмеялся.

— Мне всегда нравилось замечать, что тебя волнует. Стригой? Нет. Подозрительная еда? Да.

— Что там о стригоях?

В дом вошли Джошуа и Ангелина. Он нес миску с черной смородиной, а она подгоняла маленьких детей. Судя по тому, как они вырывались, им хотелось вернуться на свежий воздух. Вопрос задала Ангелина.

Дмитрий не стал распространяться насчет моей щепетильности.

— Просто говорили о стригоях, которых убила Роза.

Джошуа замер и вытаращился на меня, удивленно распахнув красивые голубые глаза.

— Ты убивала потерянных? В смысле, стригоев? — Мне было приятно, что он постарался использовать «наш» термин. — Сколько?

Я пожала плечами.

— На самом деле точно не знаю.

— Разве вы не используете знаки? — проворчал Раймонд. — Не думал, что порченые отказались от них.

— Знаки… А, ну да. Татуировки? Используем.

Я повернулась и подняла волосы. Услышала торопливые шаги, почувствовала прикосновение к коже. Вздрогнула, обернулась и увидела, как Джошуа с робким видом опустил руку.

— Извини, — сказал он. — Просто я никогда таких не видел — только знаки молнии. Ими и мы отмечаем своих убитых стригоев. Ты убила… многих.

— Знак в форме буквы S нечасто встречается у них, — заметил Раймонд, но неодобрение на его лице тут же сменилось восхищением. — А другой — звезда.

Джошуа и Ангелина в удивлении раскрыли рты.

— Что? — спросила я.

— Боевой знак, — сказал Дмитрий. — Мало кто теперь употребляет это название.

— А-а…

Эта татуировка действительно немного напоминает звезду; ее получают те, кто потерял счет убитым стригоям. В конце концов, шея может вместить лишь ограниченное число знаков молнии.

Джошуа одарил меня улыбкой, от которой внутри что-то слегка затрепетало. Может, он и принадлежал к культуре псевдоамишей, ^[2] но это не отменяло того факта, что он очень хорош собой.

— Теперь я понимаю, что ты и впрямь могла убить королеву порченых.

— Ну, ее знак — наверняка фальшивка, — заметила Ангелина.

Я хотела было запротестовать насчет убийства королевы, но ее замечание сбило меня.

— А вот и нет! Я заработала этот знак, когда на нашу школу напали стригои. И после этого я убила еще большее их количество.

— Этот знак не может быть таким уж редким, — сказал Дмитрий. — Вам наверняка тоже приходится сражаться со стригоями.

— На самом деле нет. — Джошуа по-прежнему не сводил с меня взгляда. — Большинство из нас никогда не сражались с потерянными и даже не видели их. Они мало беспокоят нас.

Удивительно. Чем не цель для стригоев — морои, дампиры и люди, живущие в пустынной местности?

— Интересно почему? — спросила я.

Раймонд подмигнул мне.

— Потому что мы даем им отпор.

Вся семья расселась за столом, а я задумалась над загадочным высказыванием Раймонда. Когда мы здесь только появились, чувствовалось, что вся община готова сражаться. Может, одно это отпугивает стригоев? Вообще-то их трудно напугать, но, очевидно, в некоторых обстоятельствах слишком много хлопот, чтобы стоило заниматься этим. Интересно, что по этому поводу думает Дмитрий? Его собственная семья принадлежит к общине, живущей обособленно от основной массы мороев, но там ничего похожего на здешних лесных жителей нет.

Все эти мысли проносились в моей голове, пока мы ели и разговаривали. У хранителей по-прежнему было много вопросов насчет Татьяны и вообще нас. Только Ангелина не принимала участия в беседе — ела так же мало, как Сидни, и не сводила с меня хмурого взгляда.

— Нам надо кое-что купить, — резко сказала Сидни, внезапно прервав меня на середине очередной ужасающей истории. Я не возражала, но остальные выглядели разочарованными. — Где тут ближайший город, в котором есть кафе или… ресторан?

— До Рубисвилля чуть больше часа езды на север, — ответила Паулетта. — Но у нас большие запасы продуктов, всем хватит.

— Речь не о продуктах, — быстро сказала я. — Еда у вас прекрасная. — Я посмотрела на Сидни. — Час, это же приемлемо?

Она кивнула и перевела взгляд на Раймонда.

— Не можете ли вы… ну, не можете ли вы дать нам напрокат какую-нибудь машину? Я… — Следующие слова явно причиняли ей боль. — Взамен я оставлю ключи от своего автомобиля.

Он вопросительно вскинул брови.

— У тебя прекрасный автомобиль.

— Чем меньше мы будем разъезжать в нем по округе, тем лучше.

Он сказал, что мы можем взять его грузовик и что ему, скорее всего, не понадобится наш внедорожник. Сидни поблагодарила его натянутой улыбкой, но я знала, что в ее сознании пляшут образы вампиров, гоняющих в ее машине.

Вскоре после этого мы отправились в путь, поскольку хотели вернуться до захода солнца. Многие жители общины находились вне домов, занимаясь обычными хозяйственными делами. Стайка детей сидела вокруг дампира, читающего им книгу; это зрелище породило вопрос, какое образование получают здешние дети.

Все хранители отрывались от своих дел, когда мы проходили мимо, и кидали на нас любопытные взгляды или награждали улыбками. Время от времени я улыбалась в ответ, но в основном смотрела прямо перед собой. Джошуа, провожавший нас к «парковке», даже на узкой тропинке умудрялся держаться рядом со мной.

— Надеюсь, вы скоро вернетесь, — сказал он. — Хотелось бы еще поговорить с вами.

— Конечно, — ответила я. — Это было бы здорово. Он просиял и, как подобает рыцарю, отвел в сторону свисающую над тропинкой ветку.

— Я могу показать тебе свою пещеру.

— Твою… Постой! Ты что, живешь не с отцом?

— Пока с ним. Но я обустраиваю собственное жилье. — В его голосе прозвучала гордость. — Оно, конечно, невелико, но это хорошее начало. Пещера уже почти расчищена.

— Ну, это… замечательно. С удовольствием посмотрю ее, когда мы вернемся.

Надо же! А ведь дом Раймонда выглядел большим.

Джошуа покинул нас, когда мы добрались до грузовика Раймонда; это оказался большой красный пикап, но места внутри только-только хватало на троих. Хранители редко покидают свои леса, но этот грузовик выглядел так, будто имел большой пробег. А может, просто годами стоял без употребления.

— Не нужно завлекать его, — заявил Дмитрий вскоре после того, как мы отъехали.

Удивительно, Сидни пустила его за руль. Наверное, посчитала, что машине, принадлежащей мужчине, требуется водитель-мужчина.

Как только мы отъехали, я мысленно вернулась к нашей первоочередной задаче: поискам еще одного Драгомира.

— А?

— Джошуа. Ты флиртовала с ним.

— Ты что! Мы просто разговаривали.

— Ты встречаешься с Адрианом?

— Да! — Я сердито воззрилась на Дмитрия; он сосредоточенно смотрел на дорогу. — И как раз поэтому я не флиртовала. Как тебе это вообще в голову пришло? Я даже не нравлюсь Джошуа в этом смысле.

— Нет, нравишься, — заявила сидящая между нами Сидни.

Я перевела на нее недоверчивый взгляд.

— Откуда тебе знать? Он что, передал тебе записку на уроке?

Она закатила глаза.

— Нет. Но там, в лагере, вас с Дмитрием воспринимают как богов.

— Мы чужаки для них. Порченые.

— Нет. Вы — стригой-перебежчик и убийца королевы. Конечно, они проявляют южное гостеприимство, но эти люди могут быть очень жестоки. Они высоко ценят тех, кто способен одолеть других. А поскольку большинство из них выглядят не слишком хорошо, вы двое… скажем так, вы двое — привлекательнее всех, кто забредал сюда за долгое время.

— Разве ты не привлекательна? — не удержалась я.

— Это к делу не относится. — Мои слова явно задели ее. — Алхимики вообще не притягивают их внимание. Мы не сражаемся. Они считают нас слабаками.

Вспомнив обращенные на нас восторженные взгляды, я должна была признать, что тамошние люди выглядели усталыми и потрепанными жизнью. Ну, в большинстве.

— В семье Раймонда все довольно симпатичные, — заметила я.

Дмитрий проворчал что-то; без сомнения, он воспринял мои слова как доказательство того, что я флиртую с Джошуа.

— Да, — согласилась Сидни. — Наверное, потому, что они самая важная семья в общине. Едят лучше, не много работают на солнце. Вот откуда эта разница.

Больше во время поездки эту тему не затрагивали. Мы быстро добрались до Рубисвилля, сверхъестественным образом выглядевшего почти двойником первого городка, в котором мы останавливались. На единственной заправке Сидни зашла внутрь и, вернувшись, сообщила, что здесь действительно имеется что-то вроде кафе, где она сможет подключить свой ноутбук и поискать то, что нам требуется.

Она заказала кофе, а мы просто сели рядом с ней, после обильного завтрака не испытывая потребности что-либо есть или пить. Заметив, что официантка недовольно поглядывает на нас, мы с Дмитрием решили прогуляться по городку. Сидни, похоже, это обрадовало не меньше, чем официантку. Вряд ли ей было приятно, что мы торчим рядом.

Я наговорила Сидни много лишнего о Западной Виргинии, но, надо признаться, пейзаж был прекрасный. Высокие деревья, покрытые по-летнему зеленой листвой, окружали городок, словно заключая его в объятия. За ними вырисовывались горы, совсем не такие, как те, рядом с которыми я выросла в Академии Святого Владимира. Еще здесь были холмы и лужайки, тоже покрытые деревьями. Горы вокруг Академии выглядели каменистыми, зазубренными, часто с заснеженными вершинами. Странное ощущение ностальгии овладело мною при воспоминании о Монтане. Весьма вероятно, что я никогда больше ее не увижу. Академия — последнее место, куда я могу пойти. Если меня поймают… Тогда Монтаны мне точно не видать.

— Да и ничего другого тоже, — пробормотала я.

— Ты о чем? — удивился Дмитрий.

— Я просто думала о том, что будет, если стражи найдут нас. Никогда не отдавала себе отчета в том, как много хотела бы увидеть и сделать. Внезапно все это оказалось поставлено на карту, понимаешь?

Мы сошли с мостовой, пропуская оранжевый пикап. Сидящие в задней части дети, по летнему времени свободные от занятий в школе, весело болтали и смеялись.

— Ладно, предположим, мое доброе имя никогда не удастся восстановить и настоящего убийцу не найдут. Какое у меня будущее? Всегда в бегах, всегда скрываясь. Вот какой станет моя жизнь. Наверное, мне только и останется, что уйти к хранителям.

— Не думаю, что дойдет до этого, — сказал Дмитрий. — Эйб и Сидни помогут тебе найти безопасное место.

— А оно существует — это безопасное место? На самом деле? По словам Адриана, стражи все более энергично разыскивают нас. Они подключили к этому алхимиков и, скорее всего, человеческие власти. Куда бы мы ни отправились, неизменно существует риск, что нас обнаружат, и, значит, придется снова переезжать. И так будет всегда.

— Но ты будешь жива, — заметил он. — Вот что имеет значение. Радуйся тому, что имеешь, где бы ты ни оказалась, а не сосредоточивайся на том, чего у тебя нет.

— Да. — Я постаралась следовать его совету; небо показалось чуть голубее, птицы запели чуть громче. — Наверное, мне и впрямь не нужно ныть и жаловаться, что я что-то там не увижу. Наверное, я должна быть благодарна за то, что вообще вижу что-то. И что живу не в пещере.

Он улыбнулся мне, с таким выражением в глазах, которое я не могла расшифровать.

— Куда бы ты хотела пойти?

— Что, прямо сейчас?

Я оглянулась, оценивая, какой у меня выбор. Магазин рыболовных принадлежностей, аптека и кафе-мороженое… О, вот куда надо заглянуть, пока мы в городе!

— Нет, вообще в мире.

— Сидни ужасно разозлится, если мы уедем в Стамбул или еще куда-нибудь в этом духе.

Он от души рассмеялся.

— Я не то имел в виду. Пошли.

Я последовала за ним к магазину рыболовных принадлежностей и только потом заметила позади него маленькое здание. Естественно, острый взгляд Дмитрия разглядел то, что я упустила — наверное, потому, что сосредоточилась на кафе-мороженом.

РУБИСВИЛЛЬСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА

— Эй, постой! — воскликнула я. — Одна из привилегий окончивших школу — возможность держаться подальше от таких мест.

— Скорее всего, там есть кондиционеры, — заметил он.

Только тут я заметила, что вспотела, а кожа моя слегка порозовела. Как человек смуглый, я редко сгораю, но солнце жарило вовсю — даже на исходе дня.

— Ладно, пошли.

К счастью, в здании и впрямь ощущалась прохлада, хотя сама библиотека оказалась даже меньше той, что была у нас в Академии. Руководствуясь каким-то сверхъестественным чутьем (или, может, он просто был знаком с десятичной классификацией Дьюи^[3]), Дмитрий повел меня прямо в раздел путешествий — состоящий примерно из десяти книг, три из которых относились к Западной Виргинии. Он нахмурился.

— Не совсем то, что я ожидал.

Он дважды просмотрел полку и потом вытащил большую книгу в яркой обложке, озаглавленную «100 лучших мест в мире, которые стоит посетить».

Скрестив ноги, мы уселись на полу, и он протянул мне книгу.

— Не пойдет, товарищ, — сказала я. — Знаю, книги — это воображаемое путешествие, но сегодня я не в том настроении.

— Просто закрой глаза и открой страницу наугад.

Глупость, конечно, учитывая нынешние обстоятельства нашей жизни, но у него было донельзя серьезное выражение лица. Чтобы доставить ему удовольствие, я закрыла глаза, пролистала книгу примерно до середины и открыла ее.

— Митчелл, Южная Дакота? — воскликнула я и понизила голос, вспомнив, где нахожусь. — Неужели это место попало в сотню самых выдающихся в мире?

Он снова улыбнулся, и я забыла, как сильно мне недоставало этого.

— Прочитай.

— «В полутора часах езды от Су-Фолса, ^[4] в городе Митчелле находится Кукурузный дворец». — Я подняла на Дмитрия недоверчивый взгляд. — Кукурузный дворец?

Он подвинулся ко мне и наклонился, разглядывая фотографии.

— Мне кажется, он сделан из кукурузы.

Фотографии изображали здание в средневосточном — или даже русском — стиле, с башенками и куполами в форме луковиц.

— Мне тоже. — И против воли я добавила: — Хотелось бы побывать там. Спорю, у них есть замечательные футболки.

— И спорю, стражи не станут искать нас там, — сказал он с озорным блеском в глазах.

Я даже не пыталась сдержать смех, представив себе, что мы, беглецы, всю оставшуюся жизнь живем в Кукурузном дворце. Библиотекарша бросила на нас сердитый взгляд, я унялась и передала книгу Дмитрию. Он тоже открыл книгу наугад. Сан-Паулу, Бразилия. Потом опять моя очередь: Гонолулу, Гавайи. Снова и снова мы передавали друг другу книгу и вскоре уже лежали бок о бок на полу, продолжая воображаемое путешествие по миру. Наши руки и ноги слегка соприкасались.

Если бы кто-то сказал мне сорок восемь часов назад, что я буду лежать с Дмитрием на полу библиотеки, изучая книгу о путешествиях, я ответила бы, что это чистое безумие. Почти таким же безумием было осознавать, что мы с ним делаем что-то в высшей степени обычное и несерьезное. С тех пор как мы впервые встретились, наша жизнь протекала под знаком секретности и опасности; фактически и сейчас эти темы в ней преобладали. Однако на протяжении этих спокойных двух часов время, казалось, остановилось. Мы были в ладу друг с другом. Мы были друзьями.

— Флоренция, Италия, — прочла я. Страницу заполняли фотографии красивейших церквей и галерей. — Сидни поехала бы туда. На самом деле она хотела учиться там. Если бы Эйб устроил ей и это, думаю, она была бы готова служить ему всю жизнь.

— Она и сейчас поразительно покорна, — заметил Дмитрий. — Я плохо знаю ее, но уверен — у Эйба что-то на нее есть.

— Он вытащил ее из России, помог вернуться в Штаты.

Он покачал головой.

— Нет, тут кроется что-то большее. Алхимики преданы своей системе. Не любят нас. Она скрытна — их этому учат, — но каждая минута с хранителями для нее мучительна. Чтобы помогать нам, предавая таким образом своих руководителей, у нее должна быть очень серьезная причина. — Мы оба помолчали, раздумывая, какое таинственное соглашение мой отец заключил с ней. — Впрочем, это к делу не относится. Она помогает нам, вот что важно… и, наверное, пора возвращаться к ней.

Я понимала, что он прав, но ужасно не хотелось уходить. Хорошо бы оставаться тут, в иллюзии спокойствия и безопасности, позволить себе поверить, что в один прекрасный день я действительно увижу Парфенон или даже Кукурузный дворец. Я протянула ему книгу.

— Давай еще раз.

Он наугад открыл книгу; его улыбка угасла.

— Санкт-Петербург.

Странная смесь чувств нахлынула на меня. Ностальгия — потому что этот город прекрасен. Печаль — потому что посещение его окрашивала в темные тона ужасная задача, которую мне тогда предстояло выполнить.

Дмитрий долго смотрел на страницу с грустным видом. Я подумала, что, несмотря на свои прежние бодрые речи, он переживает то, что я испытывала в отношении Монтаны: это были старые, любимые места, потерянные для нас теперь.

Я легонько подтолкнула его локтем.

— Эй, радуйся тому, что имеешь, не забыл? Не грусти о том, чего нет.

Он неохотно закрыл книгу.

— Как это ты стала такой мудрой?

— У меня хороший учитель.

Мы улыбнулись друг другу. И тут меня осенило. Все это время я считала, что он помогает мне в побеге по приказу Лиссы, но, может быть, тут было что-то иное?