Глава XXI

Держитесь подальше! — предостерег Бурый. — Это опасное место. Они с Огнегривом и двумя оруженосцами стояли на самом краю Гремящей Тропы. Ежевичка и Рыжинка брезгливо морщились от едкого запаха.

— А я нисколечко не боюсь! — заявил Ежевичка и, осторожно шагнув вперед, робко потрогал лапкой темную каменную поверхность Тропы.

В тот же миг земля задрожала от гула, и вдалеке послышался рев приближающегося чудовища.

— Назад! — рявкнул Огнегрив. Котенок едва успел отпрыгнуть от дороги, как чудовище с ревом пронеслось мимо, обдав его волной своего зловонного дыхания. Ежевичка задрожал от страха. Рыжинка изумленно вытаращила глазенки.

— Что это было? — пролепетала она.

— Чудовище! — пояснил Огнегрив. — Они служат Двуногим и таскают их в своих животах.

К счастью, эти чудовища не могут сойти с Гремящей Тропы, поэтому в лесу вы можете их не бояться, если, конечно, не станете подходить слишком близко! — тут он сурово посмотрел на Ежевичку. — Когда воин говорит тебе что‑ нибудь, ты должен повиноваться. Можешь задавать любые вопросы, но только после того, как выполнишь приказ!

Ежевичка кивнул, смущенно царапая лапкой землю.

— Прости меня, Огнегрив.

Малыш уже вполне оправился от страха, и Огнегрив невольно подумал, что многие взрослые коты, случись им оказаться на его месте, могли бы не на шутку перепугаться. Все утро он зорко наблюдал за Ежевичкой и убедился, что ему достался очень любопытный, храбрый и смышленый оруженосец. Не будь он сыном Звездоцапа, Огнегрив мог бы по праву гордиться таким учеником!

Песчаная Буря, Крутобок и Буран ушли в рассветный патруль, а Огнегрив с Бурым повели своих оруженосцев знакомиться с территорией. Никогда еще Огнегрив не крался с такой осторожностью по знакомым тропинкам, никогда еще не шарахался от каждого куста, в любой миг ожидая нападения неизвестного ужаса, поселившегося в лесу.

Он не рискнул вести оруженосцев к страшной Змеиной Горке и далеко обошел ее стороной. Он прекрасно понимал, что рано или поздно ему придется встретиться с притаившейся здесь угрозой, но хотел дождаться выздоровления Безликой и узнать у нее, кто или что напало на них с Быстролапом. Впрочем, в глубине души Огнегрив вовсе не был уверен в том, что это знание поможет им предотвратить беду.

— А там что? — спросила Рыжинка, махнув хвостиком в сторону леса, темнеющего за Гремящей Тропой.

— Там лежит территория племени Теней, — объяснил ей Бурый. — Чувствуешь запах? Холодный ветерок доносил до них отчетливый запах племени Теней. Ежевичка с Рыжинкой разинули рты и дружно задышали.

— А мы уже когда‑ то такое нюхали! — первой вспомнила Рыжинка.

— Вот как? — удивился Бурый, бросив косой взгляд на Огнегрива.

— Точно! Когда Частокол привел нас к границе повидаться с отцом! — добавил Ежевичка.

— Я встретил их тут, — сказал Огнегрив, чтобы Бурый не подумал, будто он впервые слышит об этом происшествии. — Думаю, не стоит осуждать Звездоцапа за желание повидаться с собственными детьми, — добавил он, желая лишний раз убедить себя в этом.

Бурый ничего не ответил, но, судя по его нахмуренному лицу, он полагал, что ничего хорошего от такой встречи ждать не приходится.

— А давайте пойдем туда прямо сейчас и проведаем нашего отца! — обрадовалась Рыжинка.

— Нет! — даже отшатнулся Бурый. — Коты не должны переступать границы чужого племени.

Если патруль племени Теней поймает нас на своей земле, нам с вами не поздоровится!

— Они нам ничего не сделают, когда узнают, кто наш отец! — возразил Ежевичка. — В прошлый раз он очень хотел повидаться с нами!

— Бурый, кажется, ясно сказал тебе? — прошипел Огнегрив. — Если я хоть раз увижу, что вы суете нос на чужую территорию, я вам хвосты поотрываю, понятно?

Рыжинка так и подскочила на месте, словно испугалась, что страшный глашатай может немедленно привести свою угрозу в исполнение. Ежевичка долго смотрел на Огнегрива своими круглыми янтарными глазами, а затем вдруг спросил:

— Отчего ты сердишься, Огнегрив? Почему никто не рассказывает нам о нашем отце? Почему наш отец покинул Грозовое племя?

Огнегрив молча уставился на своего оруженосца. Малыш не оставил ему никакой возможности уклониться от ответа. Когда‑ то давно он пообещал Златошейке, что сам расскажет котятам всю правду, но он надеялся, что этот момент наступит еще не скоро и у него будет время подготовиться к рассказу.

Он быстро покосился на Бурого, но молодой воин лишь печально покачал головой:

— Если ты не расскажешь им, они все узнают от кого‑ нибудь другого. Он был прав. Пришло время исполнить данное Златошейке обещание. Огнегрив откашлялся и сказал: — Хорошо. Давайте найдем местечко, где можно передохнуть, и я расскажу вам.

Он отошел на несколько кроличьих прыжков от Гремящей Тропы и остановился возле неглубокой ложбинки, сплошь заросшей побуревшим ломким папоротником. Двое оруженосцев бежали следом, тараща круглые от любопытства глазенки.

Огнегрив тщательно обнюхал ложбинку, проверяя, не пахнет ли где собаками, и только после этого улегся на траву, подвернув лапы под грудь. Бурый остался наверху, чтобы первым предупредить товарищей об опасности, если собаки или воины племени Теней вдруг задумают приблизиться к оврагу.

— Прежде чем рассказать вам историю вашего отца, — начал Огнегрив, я хочу, чтобы вы знали: Грозовое племя гордится вами. Вы оба можете стать отличными воинами. То, что я вам сейчас расскажу, не имеет к вам никакого отношения.

Любопытство на лицах оруженосцев сменилось тревогой.

— Звездоцап — великий воин, — продолжал Огнегрив. — Он всегда хотел стать предводителем племени. Прежде чем покинуть Грозовое племя, он был нашим глашатаем.

Глазенки Ежевички радостно вспыхнули.

— Когда я стану воином, я тоже захочу стать глашатаем! — пообещал он.

У Огнегрива даже в животе похолодело оттого, что малыш с такой откровенностью обнаружил унаследованное от отца властолюбие.

— Не перебивай и слушай. Ежевичка послушно закивал.

— Да, Звездоцап всегда был великим воином, — продолжал Огнегрив, с трудом выдавливая из себя каждое слово. — И вот однажды, когда Грозовые коты сражались с Речными за Нагретые Камни, Звездоцап воспользовался битвой, чтобы убить Ярохвоста, бывшего в то время глашатаем Грозового племени. Он убил его, но обвинил в убийстве воина Речного племени, и лишь по чистой случайности мне удалось узнать правду.

Оруженосцы со страхом и изумлением смотрели на него.

— Ты хочешь сказать… он убил кота из собственного племени? — пролепетала Рыжинка.

— Я не верю в это! — отчаянно крикнул Ежевичка.

— Это правда, — тихо сказал Огнегрив. Он даже представить себе не мог, как трудно будет рассказать котятам всю правду и при этом оставаться беспристрастным, не нарушить слово, данное Златошейке, и не оттолкнуть малышей от собственного племени! — Он надеялся занять место Ярохвоста, но в тот раз Синяя Звезда избрала глашатаем другого воина, по имени Львиногрив.

— Но его‑ то Звездоцап не стал убивать? — дрожащим голоском спросил Ежевичка.

— Нет, Львиногрив погиб в битве с племенем Теней, и тогда Звездоцап стал, наконец, глашатаем. Но этого ему уже было недостаточно. Он хотел стать предводителем.

Огнегрив снова замолчал, раздумывая, сколько следует им рассказать. Наконец, он решил, что не будет говорить ни о том, как Пепелица попала в ловушку, подстроенную для Синей Звезды, ни о том, как вероломный глашатай пытался убить его самого.

— Он набрал в лесу банду бродячих котов и привел их в собственный лагерь, — продолжил он свой рассказ. — Пока наши воины сражались с бродягами, Звездоцап попытался убить Синюю Звезду.

— Убить Синюю Звезду? — прошептала Рыжинка. — Но ведь она наша предводительница!

— Звездоцап полагал, что сможет занять ее место, — пояснил Огнегрив, стараясь, чтобы голос его прозвучал спокойно и бесстрастно. — После этого преступления Грозовое племя отправило его в изгнание. Он примкнул к племени Теней и стал их предводителем. Вот и все.

Котята недоверчиво переглянулись.

— Выходит, наш отец предатель? — уточнил Ежевичка.

— Выходит, что так, — ответил Огнегрив. — Я понимаю, как вам тяжело смириться с этой мыслью. Вы — Грозовые коты и должны этим гордиться! И все племя гордится вами. Вы не отвечаете за поступки своего отца. Я верю, что вы подрастете и станете великими воинами, преданными своему племени и воинскому закону.

— Но наш отец не был верным своему племени! — пролепетала Рыжинка. — Выходит, он теперь наш враг?

Огнегрив увидел страх в ее глазах и постарался успокоить ученицу.

— Для каждого кота дороже всего должны быть интересы собственного племени. Этого требует верность. Ваш отец сейчас предан племени Теней, а вы обязаны быть верными Грозовому племени.

Рыжинка помолчала, потом склонила голову и несколько раз прошлась язычком по своей рыжей грудке.

— Спасибо, что рассказал нам правду, Огнегрив. Но я хочу знать… Это правда, что наше племя гордится нами с Ежевичкой?

— Разумеется! — заверил ее Огнегрив. — Едва вы только родились на свет, все племя уже знало, кто был вашим отцом. И никто никогда даже не думал обвинять вас или наказывать за его поступки!

Рыжинка радостно закивала.

Огнегрив перевел глаза на Ежевичку и увидел, что полосатый котенок пристально разглядывает небо, просвечивающее сквозь хрупкие стебли бурых папоротников. Странное выражение застыло в его круглых янтарных глазах.

— Ежевичка? — неуверенно окликнул его Огнегрив, но котенок даже головы не повернул. Тогда Огнегрив решил подбодрить его и громко сказал: — Старайтесь, не жалея сил, будьте верными своему племени, и ни один кот ни когда не обвинит вас в том, что натворил ваш отец!

Ежевичка резко обернулся, и глаза его полыхнули злобой, которую Огнегрив не раз видел в глазах Звездоцапа. Никогда еще полосатый котенок не был так похож на своего отца, как сейчас!

— Но это же все неправда! — прошипел он. — Зачем ты врешь? Ты первый обвиняешь нас! Можешь сколько угодно говорить, что это не так, — я тебе не верю! Я много раз замечал, как ты смотришь на меня. Ты думаешь, я вырасту предателем, как мой отец! Ты мне не доверяешь и никогда не будешь доверять, что бы я ни сделал!

Не веря своим ушам, Огнегрив молча смотрел на него, не смея оправдываться. Котенок был прав! Время шло, а Огнегрив никак не мог найти нужные слова, чтобы успокоить оруженосца. Пока он так стоял, Ежевичка вскочил на лапы и вихрем взлетел по склону ложбины к ожидающему их наверху Бурому. Рыжинка испуганно покосилась на Огнегрива и молча последовала за братом.

— Готовы? — донесся до Огнегрива бодрый голос Бурого. — Тогда пошли вдоль границы до Четырех Деревьев! Огнегрив? Ты идешь?

— Иду! — отозвался Огнегрив. С тяжелым сердцем он выбрался наверх и поплелся следом за оруженосцами. На душе у него было тяжело.

Сумел ли он объяснить котятам подлинный смысл племенной верности или же своим рассказом лишь оттолкнул их и от себя, и от самого Грозового племени?

По дороге домой Огнегрив продолжал искать следы таинственного лиха, поселившегося в родном лесу, но так ничего и не нашел — ни странных запахов, ни следов растерзанной дичи. Невидимое зло снова притаилось, и это пугало Огнегрива гораздо сильнее явной опасности. Что же это за неведомая сила, что явилась из ниоткуда, сотворила все эти чудовищные злодеяния и снова бесследно растаяла в лесу?

«Я должен как можно скорее поговорить с Безликой!» — решил Огнегрив. Он не сомневался в том, что угроза никуда не исчезла, а лишь затаилась, чтобы рано или поздно нанести новый удар.

Ранним утром следующего дня Огнегрив выбежал на поляну, чтобы проводить рассветный патруль. Крутобок и Песчаная Буря сидели у самого выхода и ждали, пока Дым добудится Уголька. Огнегрив побежал к папоротниковому туннелю, но на полпути остановился, услышав раздраженный голос Песчаной Бури:

— Я устала ждать! Встретимся на вершине холма! — и, даже не взглянув на Огнегрива, кошка повернулась и скрылась в папоротниках.

Чуть не плача от тоски, Огнегрив кинулся следом за ней, зарылся в папоротники и долго стоял там, вдыхая запах убежавшей Песчаной Бури.

— Ей нужно время, — негромко сказал Крутобок, прижимаясь носом к плечу Огнегрива. — Она успокоится и одумается.

— Кто знает! С того самого дня, когда состоялись переговоры с племенем Ветра…

Огнегрив резко замолчал, увидев приближающихся Дыма и Уголька, и отступил в сторону, давая патрульным проход. Похоже, Дым наконец‑ то смирился с возвращением Крутобока, раз согласился отправиться вместе с ним в патрулирование! Возможно, со временем серый увалень снова займет свое место в родном племени!

Проводив глазами патруль, Огнегрив отправился к целительнице. Безликая сидела на освещенном солнцем пятачке, а Белохвост ласково вылизывал ее пятнистую шерстку. Раны на боках кошечки совсем затянулись, на месте их начала отрастать бело‑ рыжая шерстка, и издалека Огнегриву даже показалось, будто он видит перед собой прежнюю красавицу Веснянку. Но в следующий миг Безликая подняла голову, и Огнегрив невольно содрогнулся, впервые увидев изуродованную половину ее лица без паутины, которой Пепелица затыкала раны.

В том месте, где чудовищные когти прошлись по щеке Безликой, теперь сияли бледно‑ розовые шрамы, на которых уже никогда не вырастет шерсть. Одного глаза не было, от уха осталось несколько рваных лоскутов. Только теперь Огнегрив понял, с какой жестокой точностью Синяя Звезда выбрала Веснянке новое имя. Он прекрасно помнил, какой красивой, живой и веселой совсем недавно была эта кошечка! Горячая злоба разлилась по животу Огнегрива. Во что бы то ни стало он должен изгнать из леса поселившееся там лихо!

Когда он подошел ближе, Безликая вдруг жалобно пискнула и прижалась к Белохвосту.

— Все хорошо, — ласково зашептал ей на ухо Белохвост. — Это Огнегрив! — он быстро поднял глаза на бывшего наставника и пояснил: — Ты подошел с той стороны, которой она не видит! Она до сих пор боится, когда кто‑ нибудь так делает, но потихоньку начинает привыкать.

— Вот и правильно! — сказала Пепелица, вылезая из своей пещеры. Прихрамывая, она подошла к Огнегриву и шепнула так, чтобы не слышала Безликая: — Честно признаться, больше я уже ничего не могу для нее сделать. Теперь ей нужно только время, чтобы набраться сил.

— Это долго? — спросил Огнегрив. — Понимаешь, я должен поговорить с ней! Кроме того, Белохвосту давно пора вернуться к своим воинским обязанностям. Песчаная Буря ждет не дождется, когда сможет снова охотиться с ним вместе! — Он сочувственно покосился на племянника. Кто мог бы подумать, что этот себялюбец способен на такую преданность!

Пепелица кивнула.

— Я сказала ей, что она может оставаться у меня до тех пор, пока сама не захочет уйти. Ты уже решил, что она будет делать после выздоровления?

Огнегрив удрученно покачал головой.

— Вообще‑ то она теперь воин…

— Уж не хочешь ли ты поместить ее в воинскую пещеру, вместе со всеми своими задирами и забияками?! Ничего не скажешь, подходящее местечко! — возмущенно посмотрела на него Пепелица. — Ей нужен покой и уход, ясно тебе?

— Я считаю, ей лучше пожить у старейшин, по крайней мере, до тех пор, пока не окрепнет! — подал голос Белохвост, который незаметно подошел ближе и прислушивался к их разговору. — Горностайка днем и ночью убивается о своем Снежке, так что забота о Безликой пойдет ей на пользу.

— Отличная мысль! — обрадовался Огнегрив.

— Не знаю, не знаю! — нахмурилась Пепелица. — Что‑ то скажет на это сама Горностайка?

Вы же знаете, какая она сварливая и вздорная! Возможно, она не поймет, что вы оказываете ей услугу, отвлекая от горестных переживаний!

— Предоставьте это мне, — заявил Огнегрив. — Я скажу, что она окажет мне огромную услугу, если согласится приглядеть за Безликой.

— Вот это дело! — одобрила Пепелица. — Как только Безликая немного оправится, она сможет ухаживать за стариками, и у оруженосцев появится больше времени для других обязанностей.

— Давайте сначала спросим ее саму! — снова вмешался Белохвост. Он вернулся к Безликой и прижался к ее боку. — Огнегрив хотел бы поговорить с тобой.

Огнегрив осторожно приблизился.

— Безликая, это я, Огнегрив! — Изуродованное лицо медленно повернулось на звук его голоса. — Скажи, ты хотела бы немного пожить у старейшин? — мягко спросил он. — Ты знаешь, оруженосцев сейчас мало, они просто из сил выбиваются, чтобы повсюду успеть! А старейшины такие капризные, требуют постоянной заботы и внимания! Честное слово, ты просто спасешь нас всех, если согласишься помочь ухаживать за стариками.

Безликая взволнованно зашевелилась и повернулась здоровым глазом к Белохвосту.

— Это не приказ, ведь, правда? Я же не старейшина! Белохвост прижался щекой к ее изуродованному лицу.

— Какая же ты старейшина? — горячо воскликнул он. — И никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь!

— Просто ты оказала бы всем нам огромную услугу, — торопливо заверил ее Огнегрив. — Горностайка там не помощница, она по‑ прежнему убивается по своему Снежку и ничего не может делать! Там сейчас нужна молодая, энергичная кошка! — Видя, что Безликая начала колебаться, он быстро добавил: — Хотя бы ненадолго!

Только до тех пор, пока ты не окрепнешь.

— А когда окрепнешь, мы с тобой начнем тренироваться, и ты быстро наверстаешь упущенное! — подхватил Белохвост. — Я уверен, что ты и с одним глазом сможешь отлично охотиться! Все дело в тренировке! Надежда затеплилась в уцелевшем глазу Безликой.

— Хорошо, Огнегрив. Если так я смогу принести больше пользы, то я согласна!

— Огромное тебе спасибо! И вот еще что, — сказал Огнегрив, устроившись рядом с кошкой и ласково лизнув ее в щеку. — Ты можешь рассказать мне о том, что случилось в лесу? Ты видела, кто на вас напал?

Лицо Безликой страшно исказилось, и она в ужасе отпрянула от Огнегрива, прижавшись к Белохвосту.

— Я не помню! — дрожа, залепетала она. — Прости меня, Огнегрив, я ничего не помню! Белохвост тут же бросился вылизывать ей затылок.

— Все в порядке, успокойся. Не думай об этом, ладно?

— Ничего страшного, — вздохнул Огнегрив, пытаясь скрыть свое разочарование. — Если что‑ нибудь вспомнишь, сразу расскажи мне.

— Я могу сказать тебе кое‑ что уже сейчас! — вдруг прорычал Белохвост. — Как только мы узнаем, кто сотворил с ней это, я разыщу его и превращу в падаль! Это я тебе обещаю!