Таким образом, ценностные критерии восприятия у людей разных рас являются производными функциями их расовых признаков.

За разъяснением этого тезиса обратимся к историческим свидетельствам.

Крупнейший английский путешественник Джеймс Кук (1728–1779) после открытия Австралии, впервые увидев коренных жителей этого континента, оставил о них такое описание, касающееся их антропоэстетических предпочтений:

«Главное их украшение — это кость, которую они продевают через хрящ, разделяющий одну ноздрю от другой. Что за извращение вкуса считать это украшением! Вне человеческой мудрости решить, что могло побудить их к ношению подобного украшения, и при этом страдать от боли и неудобства, необходимо сопряженных с этим. Кость эта толщиною в палец и длинною от 5 до 6 дюймов проходит поперек всего лица и настолько закупоривает обе ноздри, что дикари поневоле должны держать рот открытым, чтобы иметь возможность дышать; при попытке же говорить, они так гнусавят, что едва могут понимать друг друга. Наши матросы в шутку называют это украшение реей. Действительно, это украшение настолько странно видеть, что прежде, чем мы привыкли к нему, мы с трудом могли удерживаться от смеха».

Остается только предполагать, но в свете наших рассуждений это выглядит вполне логичным, что дикари съели Кука именно из-за неприятия им существующих у них антропоэстетических канонов. Кук называл их «обезьяноподобной нацией».

Большая советская энциклопедия повествует о Жорже Кювье (1769–1832) как о «выдающемся французском естествоиспытателе, бесспорной заслугой которого является создание точного метода исследования и накопление огромного фактического материала». Когда Кювье впервые увидел в Париже бушменскую женщину, то на основе своего прогрессивного метода он оставил такое описание: «Ее манера вытягивать губы совершенно такая же, как у орангутанга. Движения ее своей резкостью и капризностью напоминали движения обезьяны; губы ее были толсты и безобразны. Ее ухо было похоже на уши некоторых обезьян своим небольшим объемом, слабым развитием ушного козелка и почти совершенным отсутствием внешнего края в передней его части. Все это признаки животности. Я никогда не видел человеческой головы более похожей на обезьянью, чем голова этой женщины».

Представление о собственной красоте у представителей всех человеческих рас имеет глубокие врожденные биологические основания, и прочность этих представлений проверяется биологически же — борьбой за существование. Польский антрополог Людвик Крживицкий в монографии «Антропология» оставил меткое, красноречивое замечание: «Каждая группа считает себя самой красивой, пока не встретится с другой, более сильной. Тасманийцы смотрели на свою черную окраску, как на перл совершенства, и советовали выходцам из Европы вымазаться углем для того, чтобы скрыть свое безобразие, то есть белый цвет кожи. Негр не может быть „ближним“ белого, совершенно так же, как напрасно мы искали бы родства между совой и орлом, ослом и лошадью».

Пищу для глубоких размышлений по данному вопросу оставляет книга «Мода на уродование, как она выражена в обычаях варварских и цивилизованных рас» (С.-Петербург, 1883) известного английского ученого и путешественника Уильяма Генри Флоуэра (1831–1899). В ней он анализирует многочисленный материал об искусственном уродовании своей внешности в угоду местным представлениям о красоте у людей различных рас. Практика бритья головы выводится им из обычаев диких народов. Причем для этой болезненной и негигиеничной операции часто используются кремниевые ножи, куски расколотых костей или раковины. Сюда же им относится и обычай выщипывания бровей. С той же самой целью понравиться соплеменникам туземцы острова Таити острым камнем оставляют на плечах и спине шрамы, в которые затем несколько дней кряду втирают древесную золу или природные красители, от чего у них на теле образуются большие разноцветные рубцы.

Другой путешественник при посещении в XVIII веке Хлебных островов в центральной Америке оставил такие воспоминания о местных жителях: «Они имеют обыкновение прорезывать у мальчиков младенцев отверстие на губах возле самого подбородка и, чтоб не дать зарасти этому отверстию, продевают деревянный болт и проделывают это до тех пор, пока мальчик не достигнет 14–15 лет. С этого возраста они уже носят в отверстии род бороды, выделанной из панциря черепахи. Маленькую зарубку в верхней части они продевают через отверстие, так что она задерживается между зубами и губой, а нижняя свешивается под подбородком. Это украшение они носят обыкновенно в течение дня и вынимают, когда ложатся спать. В ушах у мужчин и женщин имеются подобные же отверстия, пробуравленные у них в молодости. Вследствие постоянного продевания больших болтов в эти отверстия, они достигают размеров пятишиллинговой монеты. В этих отверстиях они носят куски дерева кругло и гладко обрезанные, так что уши их кажутся как бы деревянными, обтянутыми тонким слоем кожи».

Сходный обычай демонстрирует нам и племя ботокудов из центральной Бразилии. Примечательно, что само название его происходит от португальского слова botogue, что означает «болт». Эскимосы на севере Америки прокалывают себе губы в углах рта и вставляют в каждое отверстие запонку с двумя головками или гиреобразный подвесок из кости, раковины, слоновой кости, камня, стекла или дерева. Жители Аляски прокалывают еще и нос и забивают в отверстия всякую всячину, имеющую, по их понятиям, самостоятельную эстетическую ценность. Один из первых посетителей центральной Африки также писал: «Внешнее украшение тела, костюм, наряды, увечья, которым они себя подвергают, — словом, общая мода — все имеет их собственный отличительный характер. Более всего замечателен у женщин возмутительный по его неестественности обычай прокалывания и обезображивания губ: они, видимо, соперничают одна перед другой своими увечьями, и их тщеславие в этом отношении, я думаю, не встречает себе подобного по всей Африке. Не довольствуясь прокалыванием нижней губы, они оттягивают также верхнюю, для симметрии».

Коренные жители Новой Зеландии при первом посещении их европейцами оказались все поголовно с искусственными отверстиями в ушах, в которые они вставляли перья, кости, ногти, зубы их умерших родственников, зубы дохлых собак, некоторые использовали эти отверстия как карманы на одежде. Когда зулусов первый раз отвезли в Лондон, то они не нашли ничего лучше, как, подражая английским джентльменам, вставить зажженные сигары в искусственные отверстия в своих ушах. Путешественник мистер Уильфред Пауэл сообщал, что на одном из островов Новой Гвинеи видел человека, у которого дыры в ушах были растянуты до такой степени, что в них можно было свободно продевать руки.

Специальным образом нужно остановиться на обычае уродования черепа новорожденных младенцев, который был отмечен у многих народов во всех частях света и впервые был описан еще Гиппократом около 400 г. до н. э. Согласно представлениям этих народов деформирование черепа должно было отразиться на психических качествах ребенка. Кроме того, неестественная форма головы должна была свидетельствовать о более высоком социальном положении ее владельца. И даже обилие смертей в процессе этой болезненной операции не останавливает многие народы в следовании этому обычаю до сих пор.

Поль Топинар в своей известной книге «Антропология» также считал необходимым заострить внимание читателей на проблеме искусственного уродства у представителей некоторых рас: «Из числа наиболее оригинальных обычаев, связанных с наступлением зрелости или совершаемых над детьми, приведем надрезание мочеиспускательного канала у некоторых австралийских племен, вырезание одного яичка у южно-африканских, отсечение одного пальца у женщин некоторых австралийских племен и народов Африканского берега, прижигание подошвы и т. д. Но из всех обычаев всего разнообразнее те, которые относятся к обращению с усопшими. В одних случаях тело сжигают, или просто коптят, или же его съедают родственники, в других случаях его предоставляют тлению на ветвях дерева, или же отдают на съедение ястребам».

Великий русский расовый теоретик В. А. Мошков обосновал и доказал подлинную причину этих, необычных на первый взгляд, обрядов в разных частях земли:

«Когда высшие расы смешивались с низшими, то первые не могли не заметить перемен в худшую сторону, происходивших в наружности их потомства. А так как белую расу высоко ценили, то естественно было желание всеми возможными средствами к ней возвратиться. Этого старались достигнуть многими способами, а в особенности подбирая себе невест по известному идеалу красоты и искусственно уродуя свои органы, чтобы придать им сходство с органами белой расы. Обычай деформации черепа принадлежит глубокой древности, по словам Гиппократа, у древних деформированная форма черепов считалась признаком благородства. У индейцев северной Америки она считается привилегией свободных классов и запрещается рабам. Далее лицо белого человека от перерождения теряло румянец и становилось сначала бледным, потом смуглым и, наконец, в жарких странах черным. Даже у наших европейских модниц в большом обыкновении белиться и румяниться, но они делают это секретно, потому что есть много женщин, которые в таком раскрашивании не нуждаются. Наконец у народов совершенно цветных раскрашивание лица в белый и красный цвета приобретает даже религиозное значение. Так, еще у древних египтян румяна клали с покойником в могилу. У австралийцев, например, белят лицо для танцев, или же раскрашивают его в белый и красный цвета. В такие же самые цвета, то есть белый и красный, раскрашивают и волосы, чтобы изобразить блондинов и рыжих. У многих цветных рас, по наблюдению антропологов, ушные мочки отсутствуют. Отсюда понятно желание цветных щеголей из подражания белой расе удлинять мочки подвешиванием на них тяжестей. На острове Пасхи, где уши туземцев были искусственно растянуты до плеч, покланялись древним колоссальным статуям, которые также имели отвислые уши. Многие скульптурные изображения Будды воспроизводят его с длинными висячими ушами и с продырявленными мочками. Известно, что низшие расы отличаются от белой отсутствием икр на ногах и слабым развитием ручных мускулов, а потому явилась надобность фальсифицировать и эти органы. Так как маленькие ножки являются исключительной принадлежностью белой расы в отличие от низших рас, у которых ступни крупных размеров, то у китаянок мы находим обычай уродования ног, чтобы сделать их маленькими. Мы перечислили здесь главнейшие формы уродования с целью украшения и преимущественно такие, в которых видно подражание белой расе».

Резюмируя все вышеизложенное, мы считаем себя вправе сформулировать следующий тезис.

Основываясь на антропологическом и этнографическом материале, можно предположить со значительной степенью вероятности, что стремление к искусственному уродованию своего тела у представителей некоторых этносов связано с осознанием ими несовершенства собственного строения. Именно субъективное врожденное ощущение собственной физической ущербности и заставляет их проводить эти «модификации» природного естества, ибо ничто самодостаточное и самоценное не нуждается в переделывании.

Например, в древнейшей арийской религии — зороастризме, обожествлявшей человеческую плоть как вершину Божественного творения, под страхом отлучения были запрещены прокалывание ушей, обрезание и любые пластические операции. Вторгаться в собственное тело, данное Богом, значит служить дьяволу. Такова была извечная мораль древних ариев.

Все это, в свою очередь, со всей неотвратимостью позволяет нам вновь поставить под вопрос биологическую полноценность некоторых рас, ибо она уже поставлена под сомнение самими их представителями и всей историей цивилизации. Мы ничего не утверждаем, мы лишь выдвигаем предположение.