Мировоззрение Ксенофонта

Философские идеи того времени, в том числе и учение Сократа, оказали на него лишь небольшое влияние. Это особенно ярко сказалось в его религиозных взглядах, для которых характерна вера в непосредственное вмешательство богов в людские дела, вера во всевозможные знамения, посредством которых боги сообщают смертным свою волю. Этические взгляды Ксенофонта не возвышаются над прописной моралью, а политические его симпатии всецело на стороне спартанского аристократического государственного устройства.

Сочинения его, перечисляемые его биографом Диогеном, все дошли до нас.

• Лучшее из них — «Анабасис Кира» (или «Поход Кира»), где рассказывается о неудачной экспедиции Кира Младшего и отступлении 10 000 греков. Рассказ ведётся от третьего лица, одним из персонажей является сам Ксенофонт. По литературным достоинствам и правдивости «Анабазис» соперничает с комментариями Цезаря о галльской войне. В «Греческой истории» (кн. III, гл. 1, 2), называет автором его Фемистогена Сиракузского: очевидно, он издал это сочинение под псевдонимом.
• «Греческая история» охватывает период с 411 года до битвы при Мантинее в 362 году, период становления и расцвета греческой государственности.
• Дидактический характер носит «Киропедия» («О воспитании Кира»), род тенденциозного исторического романа, выставляющего Кира Старшего образцом хорошего правителя; с исторической точки зрения в нем много фактов передано неверно.

Кроме исторических книг, написал также ряд философских. Будучи учеником Сократа, стремился в популярной форме дать представление о его личности и учении.

• После него остались также «Воспоминания о Сократе», «Апология Сократа», «Пир» в которых учение Сократа излагается в плане применения его к обыденной жизни. В этих произведениях Сократу как человеку уделяется значительно больше места, чем его философии.

• В число этих т. н. «Сократических сочинений» входит и весьма интересный трактат «Домострой» (другой перевод — «Экономика»). Он написан в форме диалога между Сократом и богатым афинянином Критобулом и посвящен изложению идей Сократа о правильном управлении домашним хозяйством. Фактически, это первое в истории сочинение по экономике. Отдельные места «Домостроя» способны и по сей день вызвать интерес экономиста.

Полибий

Великий греческий историк Полибий (ок. 203/201 – ок. 120 гг. до Р. Х.), сын стратега Ахейского союза Ликорта, был одним из тысячи знатных ахейцев, которых римляне после завоевания Греции взяли в Италию заложниками и продержали в плену семнадцать лет. Он употребил эти годы на то, чтобы собрать материалы для своего великого исторического труда. Дело облегчалось Полибию тем, что он пользовался дружбою Эмилия Павла и Сципиона Африканского младшего и, благодаря тому, был хорошо принят в кругу римской знати. Чтоб узнать страны и народы по личным наблюдениям, Полибий предпринимал обширные путешествия: посетил Испанию, Галлию, Африку, Родос, Малую Азию, Египет, даже берега Черного моря.

«Всеобщая История» Полибия, состоявшая из 40 книг, излагала события от начала пунических войн до разрушения Карфагена и Коринфа. Первые две книги составляют введение, в котором он кратко, но ясно рассказывает пуническую войну и следовавшие за нею события в Африке, Италии, Греции. В книгах от 3-й до 30-й он излагал главную тему своего труда: рассказывал, когда, почему и как одно за другим все государства тогдашнего культурного мира подпали под владычество римлян. В последних десяти книгах «Всеобщей истории» Полибий рассказывал военные и политические дела, участником которых был сам, характеризовал римскую политику, объясняя, что Рим достиг всемирного владычества строгой методичностью своих действий, превосходством своих учреждений, твердостью в исполнении отчетливо обдуманных планов, практическим умом своих правителей. Полибий доказывал, что благо других народов состоит в подчинении римскому государству, прекраснейшему и благотворнейшему созданию судьбы.

Полибий называет свою «Всеобщую историю» прагматической, но не совсем в том смысле, какой имеет теперь это слово. Он хочет выразить им, что его труд представляет запас уроков, имеющих практическое применение к политическим и военным делам. Чтобы дать своему труду такой характер, историк, по мнению Полибия, не должен ограничиваться перечислением фактов по порядку времени, как делают летописцы – он должен разъяснить причины, которыми были подготовлены и произведены события, излагать обстоятельства, при которых шли они, показывать их последствия, давать свое суждение о них, представлять характеристики исторических деятелей.

Итак, Полибий поставил себе задачей объяснить причины и последствия тех событий, которыми в продолжение 53 лет создалось владычество римлян над всеми государствами Средиземного моря, объяснить отношения каждого из покоренных государств к этому центральному факту исторической жизни цивилизованного мира, рассказать по документам и другим достоверным источникам и по своему собственному исследованию те события, из которых сложился этот великий факт, описать места событий и охарактеризовать главных деятелей. Во «Всеобщей истории» Полибий превосходно выполнил свою задачу, благодаря проницательности своего ума, своей непоколебимой любви к истине, своему таланту критического исследования и железному трудолюбию, с каким собирал и приводил в порядок материалы. К сожалению, до нас дошли вполне только первые пять книг этого великого исторического труда, послужившего образцом для новой историографии; от остальных книг Полибия мы имеем лишь отрывки.

Главное внимание во «Всеобщей истории» Полибий обращает на военные и политические дела; но в его рассказе находят место себе и другие стороны жизни народов: он излагает учреждения, обычаи, описывает торговлю; только жизнь сердца и религию не понимает он, по мнению новейших историков, так глубоко, как они. О религии Полибий, судит исключительно с практической точки зрения и хвалит римлян за то, что они умели обуздывать страсти и дурные склонности человеческой природы внушением страха наказаний от богов и богослужебными обрядами; над толпою, говорит он, разум бессилен, потому надобно владычествовать над нею посредством чудес и предзнаменований. Он знает только одну божественную силу, Судьбу (Tyche); она правит ходом человеческих дел по разумному своему предопределению и правит им справедливо; последствия всегда соответствуют причинам, судьба дает награду или наказание людям, сообразно тому, хорошо или дурно употребляют они на дело свои душевные силы. Человек практического ума, чуждый идеальности, Полибий судит о событиях исключительно с точки зрения опыта, измеряет достоинство исторических деятелей масштабом успешности их дел и величиною их сил. Главную цель истории он ставит в том, чтоб она давала правителям уроки и советы. Потому Полибий часто вдается в длинные рассуждения о политике, устройстве войска, государственных учреждениях, общественных делах. Выше всего он ценит практический ум, обдуманное, рассудительное употребление сил на достижение ясно определенной, благоразумной цели. Он уважает только рассудительность и успех; нравственное величие характера, возвышенность стремлений не имеют цены в его глазах. Великие идеалисты Демосфен и Тимолеон были непонятны ему.

Во «Всеобщей истории» Полибия ясны только крупные факты, общие черты хода событий; частности, индивидуальности исчезают там в токе великих явлений. История, считает Полибий, показала, что в умственном мире сильнее всех народов греки, в политической жизни – римляне; он полагал, что все народы должны подчиняться этим двум силам: он видел, что греческая образованность и римское владычество соединяются в государстве, слагавшемся в его время путем великих войн. Доказать разумность, благотворность этого слияния всех государств в одно и было целью «Всеобщей истории» Полибия. При всем его стремлении к правдивости, к беспристрастию, у него заметна предпочтительная любовь к Риму, и в частности к фамилии Сципионов. Силе и рассудку принадлежит в глазах Полибий владычество над миром; нравственному величию он не придает важности. История для него – арена действия механических, а не нравственных элементов; потому он не ценит нравственной свободы, не замечает, что развитие народов совершается действием идеальных стремлений, довольствуется поверхностным этнографическим и физическим объяснением событий.

Но все-таки «Всеобщая история» Полибия имеет великое научное значение. Язык его не отличается аттической чистотой, в его понятиях и в манере рассказа есть элементы не греческие. Но ясность изложения, проницательность ума, рассудительность мнений, глубокое понимание политических и военных дел, правдивость, беспристрастие делают Полибия одним из важнейших писателей древности. Подобно Фукидиду, он государственный человек, но не обладает его гениальностью и живостью воображения, а космополитическая точка зрения отнимает у его воззрения на историю патриотическую теплоту и национальный характер. Полибий был посредником между римлянами и греками. Он смотрел с печалью на закат прежнего солнца, с благоговением на полуденное сияние нового солнца. Впрочем, Полибий был не свободен от некоторого недовольства людьми, потому что для римлян был чужой, а у греков считался отступником, и его широкое понимание хода события было несочувственно современникам, оправдано было уж только потомками.

Ни у какого другого писателя древности, говорит великий немецкий историк Моммзен, мы не находим столько поучительного, как у Полибия. «Его книги – как солнце, озаряют историю: с того времени, как начинается его рассказ, рассевается туман, которым еще покрыты войны с самнитами и с Пирром; а с концом его рассказа начинается новый туман, еще более, быть может, сбивчивый, чем прежний», ибо других историков такого же высокого ранга не появлялось долго – или их книги не дошли до нас.