Краткая биография. 2. Общие сведения о журналистской деятельности Чарльза

Содержание

1. Введение…………………………………………………………………...3

2. Общие сведения о журналистской деятельности Чарльза Диккенса…...................................................................................................4

3. Краткая биография………………………………………………………................ 4

4. Журнал «Домашнее чтение»………………………………………………………………….....6

5. Работа над журналом «All the Year Round»…………………………………………………………………….12

6. Редакторская деятельность……………………………………………………………...13

7. Заключение……………………………………………………………….18

8. Список использованной литературы……………………………………19

Введение

Чарльз Диккенс — писатель, романист и очеркист. Самый популярный англоязычный писатель при жизни. Классик мировой литературы, один из крупнейших прозаиков XIX века. Творчество Диккенса относят к вершинам реализма, но в его романах отразились и сентиментальное, и сказочное начало. Наряду с огромным вкладом в развитие английской прозы, внимания заслуживают и публицистические труды автора.

Цель данной работы состоит в том, чтобы подробно рассмотреть редакторскую и издательскую деятельность Чарльза Диккенса.

В данной работе разносторонне рассмотрен материал о Чарльзе Диккенсе, который выпускал на журналы на протяжении двадцати лет.

Общие сведения о журналистской деятельности Чарльза Диккенса

Чарльз Диккенс имел нечто общее со своим героем Томасом Граджриндом, бессердечным прагматиком из романа " Тяжелые времена", - любовь к фактам. Наряду с четырнадцатью романами, богатыми разнообразными аллюзиями, Диккенс был широко известен как репортер, эссеист, корреспондент, и редактор, составивший подробнейшее описание материальной стороны жизни викторианской эпохи.

В ранних эскизах автор, пока еще неизвестный, обозревая картины городской жизни, пробовал заинтриговать своих читателей, показывая, как он это сам обозначал, " не только себя, но и все его надежды относительно будущей известности, и всех его возможностей будущего успеха". В своих репортажах и комментариях, Диккенс - часто озабоченный существующим положением реформатор, бескомпромиссный в своих нападениях на привилегированные классы. Из его писем, дошедших до нас, а их почти 20 тысяч, нам предстает человек удивительной энергии, который пытался отразить свое видение художника в каждом аспекте своей жизни и работы.

В своих поздних эссе Диккенс появляется как беспокойный романтичный путешественник, в них переплетены и наблюдение, и автобиография, и аллегория. Большая часть его работы является не только продуктом внимательного наблюдения и риторического мастерства, но это также панорама того, что его волновало, заботило.

Краткая биография

Диккенс родился 7 февраля 1812 г., в Портсмуте, в семье Джона и Элизабет Барроу Диккенс. Здесь он и приобрел первый жизненный опыт. Джон Диккенс работал клерком в военно-морском офисе. По служебной необходимости, связанной с этой работой, вся семья переехала в Лондон в 1814 г., затем, в 1817 г. в Чаттэм, а затем в 1822 г. вновь в Лондон. В Чаттэме молодой Чарльз Диккенс провел самые счастливые годы его детства. Ему нравились зрелища и звуки этого города, и родители поощряли его ранний интерес к таким мастерам прозы восемнадцатый века как Генри Филдинг, Оливер Голдсмит, и Тобайас Смоллетт. Но неспособность его отца жить в рамках его средств, вместе с ростом семейства Диккенсов (Чарльз Диккенс к 1822 г. приобрел уже четырех братьев и сестер), рано положили конец его счастью, что совпало со вторым переездом семейства в Лондон.

Через два дня после своего двенадцатого дня рождения, Диккенс, чтоб укрепить материальное положение семьи, был послан работать на фабрику по производству ваксы. Он должен был приклеивать ярлыки на баночки с ваксой. Через одиннадцать дней после этого его отец был арестован за долги и посажен в долговую тюрьму Маршалси. (Англичане до сих пор сохранили в качестве исторического памятника одну из стен этой тюрьмы). Этот двойной удар - разорение его семьи и его обреченность на тяжелую работу - оставил болезненный след в его душе, боль от которого никогда полностью не оставляла его.

Хотя внезапно обретенное наследство освободило его отца из долговой тюрьмы уже через три месяца, а его самого - от пребывания на фабрике через четыре, чувство незащищенности и несправедливости, которое эти события породили, не утратилось на протяжении всей жизни Диккенса. В то же самое время этот опыт принес пользу будущему писателю, расширив его творческие горизонты, углубив его понимание, пробудив удивительную энергию решению, с которой он позже следовал своему призванию.

Менее чем месяц после освобождения его отца Диккенс уже смог покинуть фабрику, и стать студентом Веллингтоновской академии в Лондоне. Здесь, между двенадцатью и пятнадцатью годами, он уже пробовал себя в той сфере, в которой позже он сделает профессиональную карьеру. Он писал то, что называлось " дешевый материал" (букв. " материал-по-пенни-за-строку") работодателю его отца, компании " Британская Печать": сообщения о пожарах, несчастных случаях, или восполнял пробелы криминальной хроники, допущенные профессиональными репортерами. Несколькими годами позже, устав от работы секретаря в адвокатской конторе, он берется за трудную задачу освоения стенографии, чтобы заняться теперь журналистике всерьез.

Журнал «Домашнее чтение»

В 1828 году, когда ему шел шестнадцатый год, Диккенс стал внештатным репортером в лондонских судах. В течение нескольких лет он одновременно писал репортажи, обозревая события лондонских улиц, и жадно читал в библиотеке Британского Музея. Уже полюбивший эссеистику Джозефа Аддисона, Оливера Голдсмита, и Сэмюэля Джона (XVII в.), он теперь изучал творчество своих современников, выдающихся эссеистов девятнадцатого века: Ли Ханта, Уильяма Хэзлитта, Чарльза Лэма, Уолтера Лэндора, и Томаса Де Квинси.

Когда ему шёл двадцатый год, Диккенс получил работу парламентского репортера для газеты «Зеркало Парламента», основанного его дядей Джоном Генри Барроу. Он работал там с 1832 по 1834 гг. Репутация, которую он себе там заслужил, явилась предметом зависти для любого начинающего журналиста. Современник Диккенса, Джеймс Грант, сотрудник газеты «Morning Advertiser», утверждал, что Диккенс «стал цениться очень-очень высоко, не только за точность сообщений, но и за изумительную быстроту в расшифровке стенограмм». Несмотря на его юность, он быстро завоевал уважение старших коллег. «Таких стенографистов ещё не бывало!» - заявлял один из них. Диккенсовские обзоры заседаний парламента в течение и после дней обсуждения Билля о Реформе позволили ему приобрести такие знания, которые он смог бы получить только за такие деньги, которых не было ни у него, ни у его родителей. Кроме того, он стал сторонником реформы, и человеком, настороженно относящимся к всякого рода реформаторам.

Единственным недостатком газеты «Зеркало Парламента» было то, что она не оплачивала его сотрудникам то время, когда парламент не был на сессии. Это заставляло Диккенса вновь обращаться к ремеслу внештатного судебного репортера. И когда либеральная ежедневная газета «Morning Chronicle» («Утренняя Хроника») была реорганизована и расширена, Диккенс не упустил шанс стать одним из его постоянных штатных сотрудников. Его тщательность и оперативность помогли газете успешно соревноваться со своим консервативным противником - газетой «The Times». Позже он открыл своему другу и биографу Джону Форстеру, что честолюбие (желание стать профессиональным журналистом), которое им двигало в эти годы ученичества, «вытеснило все иные идеи из моего ума на четыре года, в такой период жизни, когда четыре года равны четырежды четырем». Он добавлял, что он «преуспел в этом, преодолел все трудности, стал известным газетчиком, чье имя было известно сотням людей».

Репутацию Диккенса-репортера вскоре затмила растущая популярность «Боза» (псевдоним под которым он написал ряд рассказов и очерков, изданных в таких известнейших изданиях как Monthly Magazine, Bell's Weekly Magazine, The Morning Chronicle, The evening Chronicle, and Bell's Life, Sporting Chronicle). (Диккенс взял этот псевдоним от прозвища своего маленького брата Мозеса (Моисея), который таким комичным образом произносил своё имя).

Диккенс позже выпустил эти ранние произведения отдельной книгой, назвав её «Очерки Боза» (1836), добавив туда ещё несколько вещей и отредактировав оригиналы. Многие из очерков - фактически эссе, написанные живым и простым языком, которым говорили на лондонских улицах представители простонародья и среднего класса, чью жизнь он непосредственно наблюдал. В них Диккенс представил многие из тех ситуаций и тем, который позже появился в его романах.

Например, очерк " Питейные дома" («Gin-Shops»), помимо демонстрации знания писателем «низших» сфер викторианского общества, выражает гнев Диккенса-реформатора по поводу бедствий бедняков, не вдаваясь ещё глубоко в их причины:

«Употребление джина — распространенный в Англии порок, но убожество и грязь растут; и пока Вы улучшаете дома бедных, или убеждаете полуголодного оборванца не искать облегчения во временном забвении его собственной нищеты, с грошами которые, разделенные среди его семейства, дали бы по кусочку хлеба каждому, питейные дома,. Где продают джин, множатся в числе и блеске».

Однако задача Диккенса в «Очерках Боза» не всегда исчерпывается выражением простого морального сочувствия.

Льюис Мамфорд в своей работе «Культура городов», говорит, что городская толпа, характерная для городов девятнадцатого века, может быть в какой-то степени олицетворена «единичным индивидуумом», фигурой, для которой «вся обязанность правительства» состоит в том, чтобы «охранять его собственность, защищать его права, гарантировать его свободу выбора и предпринимательства». В том, что Мамфорд называет «новым капиталистическим городом», каждый индивидуум заинтересован преследованием своих собственных интересов. Этот индивидуум становится своего рода деспотом, осуществляя контроль над его собственным королевством, воплощая то, к чему Мамфорд обращается как к «мифу о нескованном индивидууме».

Публикация «Очерков Боза», вышедших в двухтомном издании, была с большим восхищением встречена современниками. Критик «Morning Postcard», сказал, что «Живописные описания Боза передают все, что он описывает, с удивительной точностью. Газета «The Sunday Herald» приветствовала избранные очерки как «неподражаемо точные». Рецензент радикального еженедельника «The Examiner» подчеркнул, что повторное прочтение эскизов «усилило благоприятное впечатление», что открыта новая область литературы, которая сосредоточила внимание на Лондоне и его предместьях.

Двадцатилетний Джордж Генри Льюис, пораженный фантастическим многообразием городских очерков Диккенса, написал в журнале «National Magazine»: «Если задаться вопросом, каким особым талантом обладает Боз, можно зайти в тупик». Пробуя подойти к вопросу с другого конца, Льюис провозгласил, что именно эта диккенсовская смесь литературных жанров - от пародии до сатиры, от романтики к готике - принесла Диккенсу его «удивительную популярность во всех сословиях» с момента первых же появлений в печати.

Друг Диккенса и первый его биограф Джон Форстер, отмечая, что «Очерки» обсуждались намного активнее, чем первые два или три номера «Пиквика»; отмеченный, что, «первые оживленные побеги его гения появляются несомненно здесь».

Пристальное внимание было привлечено к «Очеркам Боза» в 1990 г. в связи с выходом подробнейшей биографии Диккенса, написанной Питером Акройдом. Несмотря на то, что эта работа может разочаровывать как академическое исследование, она, тем не менее, содержит детальный обзор эволюции «Очерков» в соотнесении с годами юности Диккенса. (Среди прочего Акройд вызвал бурную дискуссию о ранних контактах Диккенса с миром викторианского театра, которые оказали большое воздействие на его формирование как писателя).

В дополнение к обзору «Очерков», сделанных Одри Джафф, Дебора Эпстай Норд в своей книге «Прогуливаясь по викторианским улицам» рассматривает их в главе «Город среднего класса и карантин городского страдания». А работа Дюана Де Ври " Годы учения Диккенса: Становление романиста" (1976) содержит полезный анализ как эти короткие произведения позволили Диккенсу развить технические навыки, необходимые для его более поздних достижений.

Изучение истоков «Посмертных записок Пиквикского клуба» (1836-1837), позже известных просто как «Записки Пиквикского клуба», позволяет предлагать, что Диккенса-романиста часто трудно отделить от Диккенса-журналиста. Успех «Очерков Боза» привлек к Диккенсу внимание Эдварда Чапмэна и Уильяма Холла, известных книгопродавцев и издателей периодических изданий, недавно начавших издавать и книги. Они предложили Диккенсу написать ряд вещей в духе «Очерков Боза», для сопровождения иллюстраций Роберта Сеймура, одного из ведущих комических художников Англии.

Предполагалось, что Диккенс напишет и отредактирует двадцать ежемесячных выпусков, которые будут проданы по одному шиллингу за штуку.

Как сообщает биограф Эдгар Джонсон, друзья Диккенса предупредили его, что «шиллинговый номер» является «вульгарной, дешевой формой публикации"» которая станет препятствовать его продвижению в разряд уважаемых писателей, но всё было тщетно. Диккенс начал писать через несколько дней после своего двадцать четвертого дня рождения, и незадолго до конца марта 1836 г. он написал 24000 слова, для первых двух выпусков.

Двадцать девять фунтов, полученных как плата за два выпуска, Диккенсу хватило, чтобы жениться на Кэтрин Хогарт (1815-1879) 2 апреля, и провести короткий медовый месяце прежде, чем первый выпуск был издан. В тот же самый месяц, Диккенс заключил трехлетний арендный договор относительно дома № 48 на Доти Стрит из расчета восемьдесят фунтов в год; это единственное из мест жительства Диккенса, которое все еще стоит.

Первый ребенок четы Диккенсов, Чарльз, родился девятью месяцами позже; в следующие пятнадцать лет появилось еще девять детей, некоторые из них получили имена в честь тех писателей, которых Диккенс особенно ценил: Мэри, Кейт, Уолтер Ландор, Альфред Теннисон, Сидней Смит Халдеманд, Генри Филдинг, Дора Энни, и Эдвард Булвер-Литтон.

Первый выпуск «Записок Пиквикского Клуба» был распродан лишь в количестве 400 экземпляров, но последний из выпусков, напечатанный в октябре 1837 г., был издан уже 40 тыс. экз. В своем предисловии к первому дешевому изданию " Записок" Диккенс иронически обыграл предупреждение своих друзей, заключив: " насколько правы, оказались мои друзья, теперь каждый может судить".

Феноменальный успех, который следовал из этого предприятия, создавал совершенно новый подход к публикации романов. До этого времени публикация произведений в виде сериалов применялась для дешевого издания классиков, или второсортных поделок плохо оплачиваемых литературных поденщиков. Читатели покупали романы в солидных трехтомных изданиях в твердом переплете. Рискованная авантюра Диккенса привела к тому, что сериальность, периодичность публикации, свойственная журналистике, соединилась теперь с эмоциональным вовлечением читателя, свойственным литературе. Все его последующие романы были изданы в отдельных выпусках, как сериалы, и многие другие романисты приняли и оценили этот способ публикации.

«Записки Пиквикского клуба» превратили Диккенса из малоизвестного репортера в знаменитость, но это не уменьшило его журналистскую энергию. Работая над «Записками», он вдруг обнаружил, что он мог смешать журналистику с беллетристикой. В мае, опубликовав только два выпуска «Записок», Диккенсе, используя псевдоним Тимоти Спаркс, написал памфлет, отчаянно нападающий на законопроект, который предполагал запретить всю работу и отдых по воскресеньям. Памфлет, озаглавленный «Воскресенье под тремя главами: Как оно есть; Каким законопроект о воскресеньях может его сделать; Как это могло бы быть».

Автор памфлета доказывал, что без этого дня отдыха и удовольствия, увеличивающего число бедняков, посещающих питейные заведения, чего " ваши святые законодатели" возможно пробуют избежать, " вздымая руки к небесам, и требуя закона, который должен превратить день, предназначенный для отдыха и веселия, в день совершенного мрака, фанатизма, и гонений.

В брошюре Диккенс создал образ проповедника-нонконформиста, чей лицемерие предвосхищает лицемерие красноносого министра Стиггинса, который появится позже в декабрьском выпуске «Записок». И 22 июня, будучи в командировке как репортер «Morning Chronicle», Диккенс освещал судебное дело о разводе, где лорд Мельбурн обвинялся в прелюбодеянии с женой Джорджа Нортона; часть этого материала нашла отражение в фарсовом судебном деле «Барделл против Пиквика, который появился в июльском выпуске «Записок».

Вероятно, что ежемесячные похвалы, которые Диккенс получал как автор приключений Пиквика, убедили его в преимуществах поддержания регулярного контакта с читателями, который ему позволяла осуществлять журналистика. Он порвал связь с «Morning Chronicle» в ноябре 1836 г., но продолжил писать статьи и письма в газеты до конца своей жизни. Он даже согласился стать редактором новой радикальной газеты «Daily News», в январе 1846 г., но роль редактора ежедневной газеты ему не подошла, и срок пребывания его в этом качестве не продлился более семнадцати выпусков. Его редакционные амбиции, однако, не были ограничены только газетами.

В январе 1837 г. увидел свет первый номер ежемесячного «Альманаха Бентли» («Bentley's Miscellany»), в котором публиковалась разного рода беллетристика, биографические заметки, стихи, юморески. Редактором журнала был Диккенс, а издателем Ричард Бентли. «Оливер Твист», первый из романов Диккенса, который издан как часть журнала, был преобразован в сериальную форму в «Альманахе Бентли», уже со второго номера, а позже, в 1838 г. был издан в трех томах издательством Бентли.

Роман был частично вдохновлен ненавистью Диккенса к «Новому Закону о бедняках», обсуждение которого он наблюдал в парламенте и который он рассмотрел как подчинение нужд бедных установленному контролю. «Оливер Твист» был огромным успехом и для Диккенса и для Бентли, но финансовые и редакционные споры между ними стали все более и более ожесточенными. Диккенс оставил своё место в журнале в феврале 1839 г., протестуя против чрезмерного контроля над ним как редактором, совершив таким образом поступок, который предвосхищал последующие деловые отношения с его издателями. В своем прощальном обращении к читателям Диккенс посетовал, что журнал всегда был буквально «Альманахом Бентли», но никогда моим".

В поисках большей редакционной автономии, Диккенс заключает соглашение с Чапмэном и Холлом на выпуск нового периодического издания. Таким образом 4 апреля 1840 г. появляется еженедельник Часы мастера Хэмфри». Задуманный в духе журнала «Зритель» Аддисона, «Часы мастера Хэмфри» публиковали вначале очерки, эссе, и рассказы, но интерес читателей к изданию стал быстро угасать, когда они обнаружили, что романы Диккенса там не публикуются. Незадолго до этого спада Диккенс обсуждал с Форстером короткий патетический рассказ, который он собирался написать для журнала. Когда спрос стал падать, Диккенс среагировал на это со свойственной ему оперативностью, трансформировав рассказ в роман.

Таким образом появился роман «Лавка древностей», один из многих случаев, когда журналистика Диккенса питала его беллетристику. Публикация романа «Лавка древностей» подняла тираж журнала до 100000 экз., а Чапмэн и Холл опубликовали роман как двухтомное издание в 1841 г. Но после романа «Барнаби Радж», также впервые увидевшем свет на страницах журнала, (и опубликованного отдельной книгой в том же 1841 г.), Диккенс условился с Чапмэном и Холлом о закрытии журнала в ноябре 1841 г. и возвращении к публикации его романов в ежемесячных частях.

Работа над журналом «All the Year Round»

30 апреля 1959 Диккенс выпустил первый номер журнала «Круглый год» («All the Year Round»).

Издание появилось как результат ссоры с Брэдбери и Эвансом. Диккенс начал жаловаться на проблемы своей семейной жизни уже в письмах начала 1850-гг.; в апреле 1857 г. он встретил Актрису Эллен Тернан, которая была на двадцать семь лет его моложе. Его безумная страсть к Тернан побудила его к разделу имущества с Кэтрин (прежней женой). В связи с этим было сделано необдуманное объявление, включенное в обращение к читателям и «Домашнем чтении» от 12 июня 1858 г. Брэдбэри и Эванс осудили эту публикацию, к тому же им не нравились многочисленные слухи, ходившие по поводу романа Диккенса с Тернан. Раздражение Диккенса их реакцией, вместе с его желанием полного контроля над процессом публикации, заставил его порвать отношения с издателями и начать выпуск нового журнала «Круглый год», купив «Домашнее чтение» только для того, чтобы закрыть его. Последний выпуск «Домашнего чтения» был опубликован 28 мая 1859 г.

Диккенс был и издателем, и редактором «Круглого года» до самой своей смерти. Этот журнал был таким же успешным, как и его предшественник. Правда, в 1860 г. Диккенс порвал с традицией анонимных публикаций, когда он был объявлен автором ряда эссе, составивших цикл «Путешественника не по торговым делам». Нанятый большим домом Братьев Человеческого Интереса, " Путешественник» странствует по разнообразным лондонским ландшафтам и сельским уголкам. В ярких, запоминающихся образах, Диккенс описывает работные дома, народные театры, церкви, бродяг, торговцев и, время от времени, себя самого. Воспоминания, многие из которых идут из детства, составляют автобиографический пласт, погружая нас в детство, более знакомое по «Личной истории Дэвида Копперфилда» (вышедшей в 20 частях в 1849-1850 гг.) и " Большим Надеждам" (1861).

Последний из этих романов, начавший публиковаться в «Круглом годе» с 1 декабря 1860 г., был фактически первоначально задуман как эссе цикла «Путешественника не по торговым делам». Многие из эссе в этом ряде отражают текущие события, но в отличие от полемической журналистики того же самого периода, они более художественны. Можно выразить ту же мысль словами Джона Форстера, следующим образом охарактеризовавшего манеру Диккенса в этих эссе: «Будучи журналистом, мр. Диккенс особенно трудолюбив, когда взращивает свои пристрастия и образы, сочетая их, однако же, с интеллектом».

Несколько ранее Гордон Спенс анализировал литературные качества нескольких из этих эссе в Чарльзе Диккенсе в своей работе «Знакомый эссеист» (1977).

В течение последних месяцев его жизни, когда он писал роман «Тайна Эдвина Друда» (выпущенном в 6 частях в 1870 г.), а также завершал последнюю серию феноменально успешных, но потребовавших от него огромного физического напряжения публичных чтений, Диккенс остался преданным той профессии, которая пробудила его талант. Весной 1870 г. он совершил несколько поездок в Лондон, чтобы проконтролировать его сына Чарли, который подменял его на месте редактора «Круглого года». В конце апреля он официально назначил его помощником редактора.