![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 17. Старушка моя совсем слегла
Старушка моя совсем слегла. На нашу голову сын Полины Фотеевны перебрался жить к нам в квартиру. Наша жизнь превратилась в кошмар. Ирине Фотеевне племянник поставил условия:
- Можешь приходить, ухаживать за старухой, кормить её, но жить будешь у себя. - Боря, - умоляла Ирина Фотеевна. – А как же ночью? Ну, ты же понимаешь, ей нужен круглосуточный уход. Я не буду тебе мешать. Буду в спальне вместе с сестрой. - Я всё сказал! – зарычал племянник. – Чтобы после 22: 00 я тебя здесь не видел. Ясно? - Боренька! - Всё, базар окончен! Я тут хозяин. - Хозяйка здесь мама, - робко возразила старушка. - Ну и что? – набычился Борис. – Я здесь прописан. И жить в этой квартире посторонние могут только с моего согласия. Поня-а-а-а-тна? - Господи Боже мой! – старуха перекрестилась. – Побойся Бога. Какая же я тебе посторонняя. Ты что, сынок? - Тёть Ир, - скривился мерзавец. – Ну, прекращай. Не зли меня.
Бабушка расплакалась и ушла в комнату к сестре. Борис переключился на меня.
- А ты чего зыришь, халявщик? – загоготал мужчина.
Такого оборота я не ожидал. Это кто халявщик? Сам-то хоть понял, что сказал? Нашёл халявщика. От досады я всё же не смог промолчать и тихонько сказал:
- У-у! - Чего размурчался?
Точно, Борис – человек неадекватный. С каких это пор собаки стали мурчать? Совсем мозги свои пропил? На всякий случай, я не стал больше отвечать на его выпады. Что можно ожидать от такого человека.
- Смотри, не нагадь здесь, скотина, - продолжил оскорблять меня Борис, - а то я живо тебя в окно выкину.
Эх, Боря-Боря, скорее ты здесь нагадишь, чем я. Впрочем ты уже столько здесь нагадил своими словами, что хуже некуда.
Ирина Фотеевна стала приезжать к нам по утрам, а вечером уезжала домой. После десяти вечера у нас стали собираться друзья Бориса. До утра гости выпивали, играли в карты, рассказывали анекдоты, иногда дрались. Накуривали на кухне, хоть топор вешай. И ведь знают, что в соседней комнате больной человек лежит.
Однажды ночью мы с Полиной Фотеевной услышали, как Борис кому-то хвалился:
- Скоро моя старуха крякнет, я продам хату и куплю себе крутую тачку. - Да она тебя ещё переживёт, - кто-то хихикнул. - Гонишь, что ли? – рассмеялся Борис. – Мне врач сказал максимум два-три месяца.
Я почувствовал, на своей спине руку старушки. Тут же приподнялся и прислонился вплотную к кровати.
- Трисончик, - всхлипывая, прошептала Полина Фотеевна, - дай я тебя поглажу, сынок.
Вы верите, я сам чуть не взвыл. Ещё никто меня так не называл. Я опустил голову и сидел молча. Мне даже показалось, что у меня из глаз покатились слезы. А из кухни доносилось:
- А зачем тебе, Боря, крутая тачка? - Как это зачем? Дам объявление, найду какого-нибудь богатенького шефа и буду его возить. У меня мой приятель так и поступил. Сейчас работает у какого-то нефтяника. И зарплата нормальная, и деньги получает на бензин, обслуживание. - Работа персональщиком не для тебя. - Это ещё почему? - Ты знаешь, как они пашут? Круглосуточно. Даже пивка нельзя выпить. В любой момент могут вызвать на работу. - Завяжу, - рассмеялся Борис. – Я работы не боюсь. Главное, чтобы платили хорошо. Буду пахать. - Это только кажется, месяц-два, и надоест эта работа так, что и деньгам будешь не рад. - Да ладно тебе, хватит пугать. Пуганные мы. - Не! А я бы квартиру не продавал. Крыша над головой нужна. Слушай, а мать на тебя, что ли, хату переписала? - Ещё нет, но перепишет, куда она денется.
Полина Фотеевна, гладит меня и приговаривает:
- Вот так, Трисон. Всю молодость ему и дочери отдала. Ты слышишь, а он меня заживо хоронит. И матерью перестали меня называть. Почему так, Трисон?
Ну, что тут ответишь, даже если бы и мог? Вот такой вырос человек. Почему так происходит, я не знаю. Смотришь на детей, они такие милые, весёлые, озорные. Любят маму и папу, а вырастают и превращаются в бог знает кого. Странно всё это. Странно и страшно.
- А может это меня Бог наказывает? – вдруг спросила Полина Фотеевна. – Я ведь тоже не без греха. Всяко в жизни случалось. Даже будучи уже слепой, и то грешила. Стыдно, очень стыдно вспоминать…
Старушка всхлипнула и, потянувшись ко мне, поцеловала в голову.
- Прости меня, собачка. Прости…
«Да что же ты, Полина Фотеевна, у меня прощения просишь?»
- Я ведь перед тобой виновата, Трисон. Столько горя тебе принесла.
«Бедная ты моя женщина, да выбрось ты это из головы. Всё хорошо. Какое там горе. Всяко бывает. Не переживай!»
- Как вспомню, сердце останавливается. А ты такой преданный, родной ты мой пёсик!
Слышу, капают слёзы мне на нос. «Что ж ты, моя дорогая Полина Фотеевна, расплакалась-то? Нельзя тебе расстраиваться…». Я лизнул ей руку. Женщина тяжело вздохнула и затихла.
Я не сразу догадался, что произошло. И только спустя некоторое время я понял, что Полины Фотеевны больше нет.
|