Глава двадцать третья, в которой миндальская принцесса рассказывает свою историю, а Джим вдруг сердится на нее

– Наступили длинные каникулы, – начала рассказывать Ли Си. – И, как это бывало каждый год, мне разрешили поехать к морю. Мой отец позволил мне даже пригласить семерых подружек, чтобы я не скучала. А еще туда поехали три придворных фрейлины постарше, чтобы за нами присматривать.

Ну вот, мы все вместе жили в маленьком красивом замке из лазоревого фарфора.

Прямо перед ним на золотистом песке шумело море.

Фрейлины ежедневно говорили нам, что играть можно только вблизи замка и что нельзя далеко убегать, чтобы с нами ничего не случилось. Поначалу я слушалась и не уходила далеко, но поскольку фрейлины, несмотря на то, что мы все были очень послушными, продолжали твердить одно и то же, во мне внезапно проснулся дух противоречия. А он у меня, к сожалению, ужасно сильный. Одним словом, однажды я сбежала и отправилась на свой страх и риск гулять вдоль морского берега. Через некорое время мне издали стало видно, что фрейлины с подружками начали меня искать. Но, вместо того, чтобы их позвать, я спряталась в зарослях камыша.

Немного погодя мои подружки с фрейлинами прошли поблизости, без конца выкликая мое имя, они, кажется, были жутко испуганы и взволнованы. А я, не пикнув, сидела в своем убежище. Потом вся группа вернулась, и я услышала, как они говорили о том, что теперь пойдут в другую сторону, потому что я могла убежать совсем-совсем далеко. Я втихомолку посмеивалась, а когда они ушли, вынырнула из убежища и отправилась гулять по берегу, уходя от замка все дальше и дальше. Я собирала в передник красивые ракушки и тихонько напевала песенку, которую на ходу сочинила, чтобы скоротать время. Вот так:

Чудесно, замечательно

Одной на берегу!

Гулять туда, бродить сюда

Хоть целый день могу!

Вам не найти принцессу Ли Си,

Кто ни зови, как ни проси!

Гей, тили-бум, тум!

Сочинила я песенку, между прочим, сама, а подходящую рифму на «Ли Си» найти не так-то просто. Так я шла и напевала, но внезапно заметила, что пляж уже совсем не песчаный, а иду я по кромке скалистого побережья, другой край которого крутым обрывом уходит в море. Мне было уже не так весело, но признаваться себе в этом я не хотела. Итак, я пошла дальше. Вдруг я увидела, что далеко в море появилось парусное судно, оно быстро приближалось как раз к тому месту, где я остановилась. Корабль шел под красными как кровь парусами, а на самом большом парусе черной краской было нарисовано огромная цифра 13.

Тут Ли Си охватила дрожь, и она на минутку замолчала.

– Вот это интересно! – пробасил Лукас, обменявшись с Джимом многозначительным взглядом. – Продолжай!

– Корабль пристал к берегу прямо около меня, – рассказывала дальше слегка побледневшая от воспоминаний принцесса. – Я от страха стояла как вкопанная. Да, корабль был такой огромный, что его борт возвышался над скалистым побережьем, на котором я стояла. Тут ко мне спрыгнул высокий мужчина с неописуемо ужасной внешностью. На голове у него была очень странная шляпа с нарисованными на ней черепом и двумя перекрещенными костями. Одет он был в пеструю куртку, шаровары и ботфорты. Из-за пояса торчали кинжалы, ножи и пистолеты. Под большим крючковатым носом у него росли длинные черные усы, свисавшие до пояса. В его ушах красовались толстые золотые кольца, а маленькие глазки были так тесно посажены друг к другу, что казалось, он сильно косит. Завидев меня, он завопил: «Ага, маленькая девчонка! Отличная добыча!»

Голос у него был низкий и совершенно охрипший, и мне тут же захотелось убежать, но он схватил меня за косички и захохотал. При этом стали видны его зубы, большие и желтые, как у лошади. Он сказал: «Кстати ты нам подвернулась, малышка!»

Я закричала и стала отбиваться, но помощи, конечно, ждать было неоткуда. Высокий мужчина поднял меня и – оп! – забросил на корабль. Летя по воздуху, я еще подумала: «И зачем только…», – но додумать до конца «я убежала от всех?» не успела, потому что именно в этот момент на борту корабля меня поймал другой мужчина, внешне ничуточки не отличавшийся от первого. Сначала мне даже показалось, что это тот же самый человек. Но это было невозможно. Когда меня поставили на палубу, я смогла оглядеться и увидела, что на корабле было много мужчин, и все они походили друг на друга, как две капли воды.

Сначала морские разбойники посадили меня в клетку. Она выглядела как большая птичья и висела на мачте на толстом крюке.

Теперь всю мою храбрость как ветром сдуло, и я заплакала так горько, что мой передник вымок насквозь. Я очень просила этих мужчин отпустить меня на свободу.

Но им было совершено все равно. Корабль отплыл с быстротой молнии, берег быстро потерялся из виду, и кругом осталась лишь вода.

Так прошел первый день. Вечером пришел один из этих типов и просунул мне сквозь прутья решетки несколько кусков засохшего хлеба. Еще он задвинул в клетку маленькую кружку с пресной водой. Но есть мне совсем не хотелось, поэтому до хлеба я даже не дотронулась.Только отпила немного воды, потому что от припекавшего солнца и долгого плача сильно захотелось пить.Когда спустились сумерки, разбойники зажгли несколько фонарей и, выкатив на середину палубы большую бочку, расселись вокруг нее. У каждого из них была большая кружка, они наполняли их из бочки, а потом пили и распевали во все горло дикие песни. Одну из них они пели особенно часто, поэтому я ее запомнила. Наверное, это была их любимая песня. Вот какие в ней были слова:

Тринадцать человек и сундук мертвеца,

Йо-хо-хо, и в бочонке ром!

Пей, и дьявол тебя доведет до конца,

Йо-хо-хо, и в бочонке ром!

Кстати сказать, мужчин я пробовала пересчитать, но это было трудно из-за мигающего света, а еще потому что все они очень походили друг на друга. Однако, думаю, что их в самом деле было тринадцать, как они распевали в своей песне.

Внезапно я поняла и то, почему они нарисовали на своем парусе цифру 13.

Тут Джим прервал рассказ маленькой принцессы таким замечанием:

– Я теперь тоже понимаю, почему в адресе отправителя на моей посылке стояло 13.

– В каком адресе отправителя? И на какой посылке? – спросила Ли Си. – Ты уже говорил что-то похожее драконше, и мне давно хотелось тебя об этом расспросить.

– Если вы оба не против, – вмешался Лукас, – то пусть сначала Ли Си закончит свою историю, давайте уж по порядку. Потом Джим расскажет, что произошло с ним.

А то сплошная неразбериха получается.

Все с ним согласились, и Ли Си продолжила:

– Когда разбойники сидели кружком и пили, я заметила еще и то, что они постоянно путаются даже между собой. Правда, похоже, что это им особенно и не мешало. Явно ни один из них не знал ни как его зовут, ни он ли это сам или кто-то другой. Но, кажется, им было абсолютно все равно, знают они это или нет, потому что так или иначе все они были одинаковые. Только своего капитана они узнавали сразу, потому что он, чтобы чем-то отличаться от остальных, нацепил на шляпу красную звезду.

Все беспрекословно ему подчинялись.

На второй день я ужасно проголодалась и съела немного сухарей. А в остальном все было точно так же, как и в первый день. Когда наступил вечер, и разбойники расселись вокруг бочки, я услышала, как капитан говорил им: «Слушай сюда, братва! Завтра в полночь встречаемся с драконшей на условленном месте. Будет ей чем порадоваться!» При этом он поглядел на меня и ухмыльнулся.

«Это хорошо, капитан,» – услышала я ответ разбойников, – «тогда у нас опять будет ром. Это нам очень на руку. Бочонок-то почти пуст.»

То, что сказанное имело отношение ко мне, было ясно, хотя я еще не знала, какое именно. Можете себе представить, каково было у меня на душе.

Следующей ночью задул пронзительный ветер и погнал по небу рваные облака, за которыми то исчезала, то появлялась полная луна. В клетке было ужасно холодно.

Около полуночи я вдруг заметила, что от горизонта в темноту идут световые сигналы, на которые направляется наш корабль. Когда мы подошли поближе, и луна вновь ненадолго выглянула из-за туч, я различила несколько голых крутых клипов из гладкого железа, которые торчали из моря. А на одном из этих клипов в ожидании сидела огромная драконша. Ее темный силуэт отчетливо вырисовывался на фоне штормившего неба.

«Хххх,» – прошипела она, когда разбойничий корабль пристал рядом с ней, при этом из ее ноздрей выстрелили языки пламени ядовито-зеленого и фиолетового цвета. – «У вассс опяттть есссть чччто-нибудь для меня, ррребятки?»

«Еще как есть?» – закричал капитан в ее сторону. – «На сей раз особенно замечательная маленькая девочка!»

«Аххх, вот как?» – прошипела драконша со злой ухмылкой. – «И чччто жжже вы ззза нее хххотите, старые мошшшеники?»

«Как обычно,» – отвечал капитан, – «бочонок натурального грусландского рома марки „Драконова глотка“! Это единственный ром на свете, крепкий как раз для меня и моей братвы. Если не хочешь, то мы отчаливаем.»

Они еще немного поторговались, и наконец драконша вручила им бочонок рома, на котором все это время сидела. За него она получила от разбойников клетку со мной. Потом они договорились о следующей встрече и распрощались. Сквозь свист ветра недолго было слышно пение чертовой дюжины, потом корабль исчез вдали.

Драконша подхватила мою клетку и подняла ее высоко, чтобы основательно и во всех подробностях меня осмотреть. Наконец она сказала: «Вот чччто, моя деточччка. С играми в куколки, лентяйничаньем, прогулочками, каникулами и прочей белибердой теперь покончено на-всег-да! И для тебя пришшшло время позззнать пррравду жжжизззни!»

Тут она завернула клетку в толстое плотное одеяло, так что я очутилась в полнейшей темноте, поэтому снаружи мне больше ничего было не видно и почти ничего не слышно.

Поначалу вроде бы ничего и не происходило. Я ждала и стала уже спрашивать себя, не оставила ли драконша мою клетку на берегу. Но зачем же тогда она выторговывала меня? За долгим ожиданием я незаметно для себя уснула. Вы, наверное, удивитесь, как это можно спать в такой беспокойной ситуации, но посудите сами, с того момента, как разбойники меня поймали, я от страха и холода почти не смыкала глаз. А под покрывалом было тепло и темно – вот я и уснула.

Внезапно я очнулась. Стал слышен ужасный шум. Вы представить себе не сможете такого визга, шипения и грохота! К тому же мою клетку качало сперва из стороны в сторону, а потом вверх-вниз, так что у меня в животе творилось что-то странное, как на американских горках бывает. Все это продолжалось примерно с полчаса, потом внезапно прекратилось. Некоторое время было тихо, потом я почувствовала, что клетку опустили и поставили вниз. Покрывало сняли – и, оглядевшись, … – ну, дальше описывать не обязательно, потому что вы все знакомы с квартирой госпожи Мальцан. Единственным утешением для меня было то, что не я одна чувствовала себя покинутой и одинокой в моей беде, здесь были другие дети, которые испытывали то же самое.

Да, больше, собственно, рассказывать почти нечего. Начавшаяся здесь жизнь была до ужаса скучной и печальной. Ежедневно с утра до вечера мы сидели, прикованные к партам, и должны были учиться читать, писать, считать и еще чему-то. Мне повезло больше всех, потому что, как все миндалята в моем возрасте, я все это уже умею. Но моим одноклассникам пришлось действительно учиться, а драконша их гадко мучила. Когда она находилась в скверном расположении духа, а в нем она была почти всегда, то ей было абсолютно все равно, делали мы ошибки или нет, лишь бы лупить нас и ругать.

С наступлением ночи драконша снимала с нас цепи и тычками прогоняла в общую спальню. Мы в общем никогда не ужинали, потому что всякий раз у госпожи Мальцан находился повод для наказания отправлять нас в постель без ужина. Разговаривать мы тоже не могли, даже шепотом. Это было строго запрещено. Драконша сидела у нас каждый вечер до тех пор, пока не мы не не заснем.

Но однажды ночью мне удалось ее перехитрить. Как только она ушла, я встала с кровати (моя кровать была рядом со стенкой), залезла на подушку и выглянула в дыру в стене. Я тут же поняла, что здесь слишком высоко, чтобы сбежать, зато обнаружила, что внизу течет река. Я подумала, что можно предпринять, и вдруг вспомнила про кукольную молочную бутылочку, которую нашла в кармане своего фартука и сохранила у себя в память о доме. У меня тут же созрел план. Я быстро и тихо разбудила ребят и рассказала им про план. У одного из них нашелся огрызок карандаша, у другого клочок чистой бумаги. Так я написала письмо, засунула его в бутылочку, а потом один из мальчиков, умевший метко бросать, влез на мою кровать и бросил бутылочную почту через каменную дырку прямо в реку.

С тех пор мы надеялись на то, что, может быть, какой-нибудь добрый человек однажды найдет бутылочку и отнесет ее моему отцу. Так мы и ждали, день за днем, пока вы не приехали и не освободили нас. А теперь мы здесь.

На этом принцесса закончила свой рассказ. После нее дети по очереди стали описывать, как вышло с ними. Тут, к примеру, были пятеро детишек в тюрбанах, на которых неожиданно напали, когда они принимали вечернюю ванну в речке вместе со своими слонами. А маленький индеец во время рыбной ловли заплыл на своем каноэ слишком далеко в море. Эскимосенок дрейфовал на айсберге к Северному полюсу, чтобы проведать свою внучатую тетушку. Несколько детей отправились в плавание на океанских пароходах, на которые прямо в море напали пираты. Все деньги, ценности, а вместе с ними и детей разбойники забрали на свой корабль, а разграбленные пароходы потопили вместе с грузом.

У этих тринадцати, действительно, не было ни стыда ни совести.

Какими бы разными ни оказывались ребячьи приключения, как только они однажды попадали на железный клип, с ними происходило все то же самое, что и с маленькой принцессой. Но ни один из них не мог сказать, каким образом они попадали в каменную квартиру госпожи Мальцан. Напоследок, в ответ на настойчивые ребячьи и особенно принцессины просьбы, Джим рассказал обо всем, что пережили они с Лукасом, прежде чем нашли дорогу в Дракон-город.

– Но одно я теперь знаю точно, – завершил он, все еще в мыслях о школе, увиденной в Грусландии, – учиться читать и писать мне никогда не захочется. И считать тоже. Вот не хочу и все!

Ли Си искосо поглядела на него и, высоко подняв брови, спросила:

– Как, ты еще ничего не умеешь?

– Нет, – ответил Джим, – да мне и не требуется.

– Но ты же по крайней мере на год старше меня! – удивилась девочка. А потом добавила: – Если хочешь, я тебя научу.

Джим замотал головой:

– Я думаю, что это ни к чему, сплошная докука и пользы никакой. Ученье только отвлекает от важных дел. Я пока отлично обхожусь без чтения и письма.

– Он правильно говорит! – крикнул маленький индеец.

– Нет, – энергично возразила маленькая принцесса, – это очень даже к чему. Если бы я, к примеру, не научилась писать, то не смогла бы отправить бутылочную почту, и нас бы никто не спас.

– Да никакая бутылочная почта тебе бы не помогла, – ответил Джим, – если бы мы вас не вызволили.

– Вот именно! – воскликнул маленький индеец.

– Ах, вот оно что! – немного насмешливо отозвалась маленькая принцесса.

– Тебе, между прочим, Лукас-машинист помогал! А что бы стало с нами и с вами, если бы Лукас, как и ты, не умел читать?

Джим не нашелся, что ответить. Он понимал, что Ли Си, в общем-то, права, но именно это его и сердило. И что это ей пришло в голову наставлять его? Он как никак недавно спас ее, к тому же рискуя собственной жизнью. Мужество и храбрость все-таки немного важнее, чем разумность. В любом случае не хочет он учиться и баста!

У Джима сделалось такое мрачное лицо, что Лукас смеясь хлопнул его по плечу и позвал:

– Джим, старина, а ну-ка глянь во-он туда!

И он указал на горизонт в восточном направлении, куда они двигались по течению реки. Там во всем его неописуемом великолепии как раз всходило солнце, так что все волны блестели как чистое золото. А вскоре после этого путешественники увидели вдали нечто иное: то блестели и сверкали золотом тысячи крыш Пиня.

Глава двадцать четвертая,