Адам из Бремена, XII век

Джон Мэттьюс - Кельтский шаман

John Matthews

Celtic Shaman

Rider

London Sydney Auckland Johannesburg

Джон Мэттьюс

Кельтский шаман

СОФИЯ ИД Гелиос Москва

ББК 86.31 М97

Перевод Е. Мирошниченко

Общая редакция, предисловие и комментарии Антона Платова

Мэттьюс Дж.

М97 Кельтский шаман / Пер. с англ. — М.: София, ИД «Гслиос», 2002. — 352 с.: ил.

ISBN 5-344-00287-4 (ИД «Гелиос»)

Книга Джона Мэттьюса посвящена реконструкции шаманской традиции у древних кельтов. Большое внимание автор уделяет возможности осуществления шаманских практик современным человеком.

БЕК 86.31 М97

© John Matthews. 1991 © А. Платов, ред. серии, 2002 © София, 2002 ISBN 5-344-00287-4 (ИД -Гслиос») © ИД «Гелиос», 2002

Антон Платов

ЕВРОПЕЙСКОЕ ЛИЦО ШАМАНИЗМА:

Предисловие редактора русского издания

Wodan, id est furor...

(Один, иже есть экстаз.,.)

Адам из Бремена, XII век

К сожалению, к настоящему времени в России опубликовано слишком мало работ по шаманским культам и шаманским практикам индо-ко для того, чтобы русскоязычный читатель мог основательно разобраться в том, чем являлся шаманизм для европейской языческой Традиции, но слишком мало даже для того, чтобы просто констатировать тот факт, что Традиция эта во многом имела шаманский характер.

Русскоязычные публикации, посвященные этой теме (хорошо, к слову, разработанной на Западе), можно в буквальном смысле пересчитать по пальцалі. Одна глава в фундаментальном посвященном шаманизму труде великолепного Мирчи Элиаде, несколько лет назад увидевшем свет на русском языке в издательстве «София»*.

Несколько переводных публикаций в специальных изданиях*. Наконец, несколько работ собственно российских авторов.

Между тем, — как ни странно это звучит, — далеко не всегда для того, < побм разглядеть в европейской сакральной Традиции элементы шаманизма, требуются большие специальные исс\едования. Иногда вполне достаточно непредвзятого взгляда и общего знакомства, с одной стороны, с классическими представлениями о шаманизме, а с другой — с этнографией того или иного европейского народа. Так, например, совсем несложно в известном русском масленичном игровом обряде зале- зания «до неба* по вкопаішому в землю шесту увидеть «пережиток» шаманских обрядовых практик, подобных тем, которые сохранились, например, у бурятов или у нативных народов Северной Америки**.

Специфиха данной книги — отчасти открывающей для русского читателя совершенно новую область — требует от нас предисловия, не просто предваряющего длинный столб, симполизируюідий собой Древо Мира. Этот подъем на столб является символическим обрядовым отражением путешествия в Верхний (Небесный) Мир, осуществляемым в заключительной

*

* См., напр.: Аслинн Ф. Cefid // Мифы и магия индоевропейцев, пып.9, 2000. л’Апремои А. Иядрасиль,...//Там же...

— «социздыгой* — фазе шаманскою посвяіуения. Подробнее см., канр., упомянутый выше труд М. Элиаде — Ша-

авторский текст пояснениями в отношении европейского шаманизма, но и по возможности дающего более корректное определение самому понятию шаманизма, шаманской сакральной культуры.

Итак, слово шаман стало широко появляться в лексиконе европейских исследователей примерно в начале XX века, будучи заимствовано из трудов российских этнографов, описывавших соответствующие культы Сибири, Алтая, Бурятии и Дальнего Востока. Само это слово происходит из тунгусского языка; разумеется, у других народов шаман назывался (называется) иначе: монголы используют слово бо (боге), якуты — ойун, тюркские племена Алтая — кам, и т. д. К сожалению, данный термин практически сразу стали употреблять в самых разных значениях — в том числе, в значениях, не соответствующих его настоящему смыслу, — и понадобились немалые усилия настоящих специалистов (например, того же Мирчи Элиаде), чтобы вернуть слову шаман его настоящий, первоначальный смысл. Именно поэтому, прежде, чем говорить о шаманизме собственно европейском, следует оговориться, что же именно есть шаманизм вообще.

Как нам известно из этнографии племен, до настоящего времени сохраняющих архаические мистико-культурные воззрения и соответствующую им социальную организацию, шаман является далеко не единственным представителем того сословия, которое осуществляет связь племени с миром богов и духов, или, шире, — с миром сверхъестественного вообще. Сакральная структура племени может включать также жреца (низшего представителя данного сословия, который отвечает за жертвоприношения), колдунз-ліахаря (исполняющего функции целителя и организатора календарных обрядовых действ) и т.д. Каждый из них обладает специфическими, одному ему свойственными чертами и особенностями, каждый из них наделен своими магическими и социальными функциями. И тем не менее, словами Мирчи Элиаде, «шаман остается центральной фигурой, поскольку во всей этой сфере, где экстатическое переживание является в высшей степени религиозным, шаман и только шаман является безусловным мастерам экстаза. Поэтому первым и, возможно, наименее рискованным определением этого сложного явления будет формула: шаманизм — это техника экстаза»'¹.

Эго, разумеется, еще не является полным и законченным определением понятия шаманизма, но лишь обозначает ту основу, на которой базируется его «здание». Накопленный к нашему времени ліассив этнографических и этнопсихологических исследований, позволяет выделить и другие основополагающие признаки шамана как специфического представителя жреческо- магического сословия.

Прежде всею, шамана отличает его способ работы в сакральной реальности: шаман (помимо, разумеется, прочих своих навыков) обладает способностью перемещаться в другие миры — несколько упрощая, в Мир Верхний (мир богов) и в Мир Нижний (мир мертвых). Эго является принципиально важной отличительной чертой именно шаманских магических практик. Такое путешествие в иной мир может иметь очень разный характер — от священного экстатического «прозрения» и путешествия в теле сновидения до (в случае магов высочайших степеней посвящения} странствия в физическом теле, — так описывают эту специфическую шаманскую способность этнографические источники.

Далее, одним из важнейших элементов шаманской мистики является феномен призвания будущего шамана. Если жрец-жертвоприноситель может быть просто выбран/назначен племенем как исполнитель данной соц-.іглыіо-ліагичесхой роли или может принять ее под

Еще одна черта, традиционно отличающая шамана от других представителей жреческо-магического сословия, — это его способность использовать духов-помощников, нередко имеющих очень разную природу — от мистических союзников, привязанных к конкретному шаману, до свободных «сильных» духов, которых ша- ман либо привлекает к себе различными способами, либо «заставляет» работать с собой, используя собственные магические способности.

Существуют и другие специфические особенности, характерные для шаманизма как типа мистико-маги- ческой деятельности, например, — способность изменять облик или действовать в нечеловеческом, созданном с помощью магии, теле, в то время как обычное тело остается бездыханным. Однако для нас здесь не является принципиально важным выделить и описать все особенности шамана. Для нас важно обозначить главное, — шаман — это маг, работающий в состоянии священного экстаза, путешествующий (тем или иным образом) между мирами, способный использовать ду- хов-помощников и менять форму, — обозначить главное и памятуя об этом главном взглянуть на европейскую сакральную Традицию.

Как правило, любой анализ места шаманизма в европейской Традиции начинается с упоминания Одина — высшего скандинавского бога, бога магов, князей и павших воинов, чей образ и миф имеют очень много очевидно шаманских черт. Это представляется мне вполне обоснованным, и образ Одина, яркий, насыщенный магией и исполненный тайны, действительно может дать очень многое для понимания европейского шаманизма.

Wodan, id est furor («Один, иже есть экстаз»), — так в своем знаменитом труде охарактеризовал этого бога Адам Бременский (XII век), имея, вероятно, в виду и самого бога, и его имя. Латинское furor имеет весьма широкий спектр значений (восторг, ярость, вдохновение, гнев и т. д.), но все они сводятся к характеризации того или иного экстатического состояния. Так же и само имя Один (Водан), восходящее к общегерманской основе wud, -wuoth, odb, передающей спектр значений ярость-бешенство-дух, характеризует этого бога как носителя священного безумия, священного экстаза. Средневековые северные тексты изобилуют описаниями священного безумия «подданы*» Одина — поэтов-магов, для которых оно становится источником экстатического вдохновения; воинов-берсерков, в состоянии экстаза обретающих сверхъестественные физические возможности; наконец, пророков, в состоянии священного безумия рассказывающих людям о природе Мира и богов или открывающих будущее.

Однако, как мы знаем, далеко не любое экстатическое состояние связано именно с шаманским типом мистической активности (так, например, согласно определению Мирчи Элиаде*, не являются шаманскими в собственном смысле слова ни европейские экстатические техники, связанные с культом Великой Богини, ни многие техники скандинавского сейда*). Основной определяющей особенностью шамана является его способность в состоянии экстаза совершать путешествия между мирами, неважно, в поисках ли знания, или с і)елыо найти «потерявшуюся» душу больного

В этом отношении связанные с Одином мифы можно рассматривать как «классику» шаманской мифологии. Так, Один спускается в мир мертвых, Хель, чтобы разбудить мертвую Вельву, которая рассказывает ему о судьбах мира (см. эдщичкскую песнь «Прорицание Рсльви»), Непремен- ный спутник (и даже атрибут) Одина — восьминогий конь Слейщшр, способный перемещаться из одного мира в другой, четко ассоциируется с архетилическими шаман- скими представлениями о коне как о посреднике между мирами. К слову, в скандинавской мифологии даже шля самого Мирового Лрииа, связывающего воедино миры Все- леішой, — Иггдрасил» — означает дословно «Скакун Игга (т. е. Одина)», что ошпъ-таки возвращает нас к шаманскому архетипу коня, несущего всадника чера миры.

Возможно, особенно большую роль тема экстатического путешествия в Иной Мир играет в традиции кельтов. Так, например, шаманскому путешествию короля Артура в мир мертвых за волшебным котлом (прообразом Святого Грааля) *’ посвящена сохранившаяся до представлений и практик (как правило, женских). Основанный стояний сознания. Подробнее см.: Лсишпі Ф. СеіЮ // Мифы и магна индоевропейцев, вып. 9, 2000. Платов А. Маапеские Искусства Аревней Европы. М.. 2002.

Подробнее см.: Платов А. В поисках Святого Грааля...

нашего времени поэма валлийского барда VI века Талиесина, называющаяся Preuddeu Animfn, т. е. «Сокровища Ан-

Любопытно в этой связи вспомнить об открытом несколько лет назад на Вологодчине языческом святилище времен «двоеверия* (XII—XVI века)**. Главным элементом святилища является огромный валун, покрытый изображениями, которые во многом имеют очевидно шаманский характер. Среди них — схематические изображения лестниц, которые сам первооткрыватель сзяіилища, вологодский археолог И. Ф. Никитинский трактует как лестницы в мир мертвых и на небеса, что образует прямую параллель с шаманскими традициями.

Апнуп — В мифологии кштов Уэльса — одно из им си Иного Мир».

^ TumoA

июбражениях Тиуновского святилища// Мифы и магия индо- спропсйце». вы и 10. 2002

и

североамериканских народов о лестницах (веревках, столбах и т. д.), по которым шаман спускается в Нижний или карабкается в Верхний миры[1].

Возвращаясь к образу скандинавского Одина и к связанной с ним мифологии, мы сможем найти и другой не менее важный элемент шаманских практик — мотив призвания, инициационной болезни будущего шамана, его символической смерти и рождения в новом качестве. Центральный миф «одинического цикла» посвящен обретению Одином магического знания (знания рун), для чего Один пронзает себя копьем на стволе Мирового Древа и в таком состоянии проводит девять дней и ночей, пока не достигает озарения и не падает на землю уже Властелином Рун. Мы видим здесь классический пример инициационного прохождения через состояние смерти; в дополнение к этому Отто Хофлер, например, сравнивает содержание данного мифа с ритуальным залезанием инициируемого будущего шамана на дерево у сибирских народов. (Но разумеется, поскольку здесь идет речь не простом шамане, а о Шама- не-боге, то и простое дерево в лесу становится Мировым Древом.)

Мотив призвания/посвящения в шаманских традициях очень часто оказывается связан с двумя другими: с мотивом нисхождения инициируемого в мир мертвых (что в большинстве случаев эквивалентно ритуальной смерти) и с мотивом духов-помощігиков (которые могут выступать и как мучители инициируемого, и как проводники в Нижний Мир, и как «передатчики» сакрального знания). Интересный пример такого посвящения/ нисхождения в Нижний мир мы можем видеть в рассказе о Хадинге, который приводит Сакс Грамматик в своей «Истории датчан». Однажды во время трапезы перед Хадингом появляется некто в обличии женщины (некий дух?) и уводит его вниз, под землю, где Хадинг видит новый мир, находит трону, следуя по ней, переходит по мосту реку и обнаруживает скрывающую нечто стену.

Мотив участия духов в инициации будущего шамана отчетливо звучит во многих этнографических материалах центральной России, — например, в рассказах о том, как бесы начинают терзать и мучить человека, которому

* передал силу» умирающий колдуй. В таких случаях всегда оговаривается, что эти мучения продолжаются до тех пор, пока новый колдун не обретает над бесами власть и не находит для них дела по своей воле. Конечно, это не означает, что русских деревенских колдунов XIX — начала XX веков можно рассматривать как полноценных шаманов, но столь близкое (практически полное) совпадение этих рассказов с рассказами действующих сибирских и бурятских шаманов об инициатической «шаманской болезни» позволяет говорить об этом как о совершенно конкретном реликте существовавших здесь некогда шаманских практик.

Духов-помощников мы можем увидеть и у Одина: по крайней мере, именно так трактуются многими исследователями его вороны — Хугин и Муниы, которых Один посылает на четыре стороны света собирать для него инфорлицию. Обладает Один и способностью трансформации и путешествий вне физического тела, о чем часто говорят шаманы Азии и Северной Америки. Так, например, в Саге об Инглингах Снорри Стурлусона говорится, что «его [Одина] тело может лежать, как мертвое, сам же он при этом оборачивается птицей или зверем, рыбой или драконом и в мгновение ока достигает отдаленных стран».

Завершая этот небольшой обзор, следует, вероятно, такое значительное совпадение древнеевропейских шаманских представлений (или их реликтов) с той шаманской традицией, которая описана этнографами у современных нам азиатских и североамериканских народов, отнюдь не свидетельствует ни о каком заимствовании. Дело совсем в другом: шаманизм — вне зависимости от того, какой именно этнос его практикует, — реализует совершенно определенную мифологему, или, если пользоваться терминологией Элиаде, определенный набор сакральных архетипов, формирующихся на до-человеческом, «космическом» уровне. И высшим воплощением этого архетипа и этой мифо логемы — если говорить об индоевропейцах — являются образ и миф индоевропейского Бога-Шамана, бога смерти и волшебства, покровителя магов, князей и героев, — Страшного Владыки, как назвал его Жорж

Дюмезилъ в своем гениальном исследовании высшей индоевропейской мифологии*. Именно таким богом является скандинавский Один, на чей образ мы во многом опирались, рассматривая европейский шама-

Тах делали боги, max. теперь поступают люди, как сказано в одной из индийских брахман, и это, по большому счету, есть один из важнейших законов сакральной Традиции: каждый истинно живущий человек проходит заново путь кого-то из богов, открывая его для себя, и если говорить о шамане или маге, то он в процессе своего становления проходит путь Одина, приобщаясь к его силе, разделяя его функции и, в конечном итоге, становясь им. Б свете этого становится понятным, почему жрец-жертвоприноситель занимает в традиционной сакральной иерархии племени значительно более низкую ступень: он всего лишь обращается к богам, в то время как шаман-маг разделяет с ними и Силу, и само бытие...

Наконец, пришло время обратиться к той книге, предисловием к которой и является данный небольшой очерк. Несомненно, главное ее достоинство здесь и сейчас (т. е. для интересующегося европейской Традицией российского читателя) заключается в том, что она поднимает практически неизвестную у нас тему европейского шаманизма. Еще одпо немаловажное качество книга — она вводит читателя (и в том числе, читателя “ Дюмцзиль Ж. Верховные бог к индоеброііейцеО. М., 1982.

неподготовленного) в мир кельтской мистики. Правда, на мой личный взгляд, книге несколько недостает эт- нографичности и исторической объективности, а истоки предлагаемых ее автором практик во многом лежат в практиках школ холодинаммки и ребефинга — возможно, в не меньшей степени, чем в исследованиях собственно кельтской традиции. Однако, хочется верить, что в данном случае одно может вполне гармонично сочетаться с другим, и, более того, что определенные современные разработки вполне могут дополнять и расширять тот опыт, который мы выносим из исторических и этнографических данных.

Несколько хуже другое. Автор — что очевидно — твердо стоит на позициях мировоззрения New Age («Новая Эра»), имеющего как езои плюсы, так и свои — к сожалению, весьма значительные — минусы. Так, на- пример, одним из таких минусов является весьма характерное для «ньюэйджевцев» стремление избежать любых упоминаний о возможной негармоничности и вообще о темной стороне описываемых вещей. В самом начале своей книги Джон Мэггыос, наггример, пишет: «Большинство людей, переживших трансовые состояния, сходятся на том, что эти состояния сопровождаются ощущением полного благополучия. Неважно, какова именно природа конкретного переживания — подобная реакция бывает почти всегда». Не обязательно даже иметь шаманский опыт, достаточно простого знакомства с определенными разделами современной психологии, чтобы увидеть абсурдность этого утверждения. Возможно, излишне «крайним*, но зато весьма показательным примером обратного может служить так называемая арктическая истерия — явление массового впадения людей в экстатическое/трансовое состояние, связанное с глобальным подавлением мотивации и, нередко, с суицидальными мотивами*.

Другой ггршлер ограниченности восприятия шаманской традиции в рамках концепций New Age — это понимание Иного Мира всего лишь как мира внутренних оцруіусний. Беда здесь заключается не только — и не столько! — в том, что таким подходом «ньюэйджевцьі* сужают спектр своего восприятия, искусственно подменяя, например, Нижний Мир (который есть мир мертвых") сферой юнговского бессознательного, сколько в том, что такилі образом New Age отбрасывает Истинное Волшебство, которое всегда есть тайна. Впрочем, это во многом зависит не столько от автора, сколько от читателя, — в одном и том же описании один человек увидит простое психологическое упражнение, а другой — обретет истинные Врата в магию...

В любом случае, появление этой книги — событие, несомненно, радостное. Она — как и любая другая человеческая книга — предлагает читателю всего лишь вариант видения мира, вариант пути, вариант формы. Европейская сакральная Традиция — традиция во многом шаманская — нередко подразумевает, что человек может сменять множество форм на пути к себе истинному, на пути к потере формы.

Ныне считас-п». к слону, что механизмы арктической истерии

собственно шаманского транса, — ситуации в целом подобна пресловутому примеру с ножам, которым можно выстругать кра-

*Я был многим, прежде, чем стал собой», — так сказал Талиесин, великий кельтский бард и шаман в своей знаменитой поэме о Битве Деревьев- Мне очень хочется

жет стать тем камнем, который ляжет в шаманскую Тропу Предела — и будет оставлен позади, той формой, которая сыграет свою роль и растает, освобождая путь к Истинному Себе, к Себе-вне-формы...

Посещается всем, кто 6 прошлом и грядущем были и станут членами клана Белого Коня.

Посредством символов, песен и танцев шаманы доносят до своею народа суть космической географии, открывшейся им при посвящении, в трансах и в путешествиях души. Танцующие миф, создающие карты, шаманы живут в многомерном внутреннем мире, сопряженном с нашей так называемой реальностью.

БЛАГОДАРНОСТИ

Как уже не раз случалось прежде, я считаю своим долгом выразить величайшую благодарность своей жене, Кейтлин, за ту неизменную поддержку, которую она оказывает мне на полном испытаний и невзгод писательском пути, и в особенности за ее колоссальную работу над подготовкой материалов для пятой главы. Без помощи Кейтлин эта книга была бы намного беднее. Что же касается недоработок, то ответственность за них

Далее я хотел бы поблагодарить Старика, который обращается к моему сердцу и поощряет меня к непрерывному движению вперед; моего внутреннего шамана — Талиесина, со Звездным Челом и с емким словом; моего духовного брата, «звездного шамана», Дэвида Спеиглера, за то, что он всегда оказывался рядом в нужный момент и учил меня мыслить и ощущать по-новому; Фелисити Омридис, за ее мудрые и глубокие слова и советы; иконописца Роберта Ленца, создавшего для нас новый набор амулетов и отправившего нас в новое духовное путешествие; Симона Бакстона, группу из Аркании и Вильяма Блума за поощрение и помощь в применении некоторых описанных здесь техник. Особую благодарность хочется выразить Джерри Озанеку и Кэтрин Куртц, которые помогли мне пройти через очередной компьютерный кризис. И, наконец, спасибо Ческе, Стюарту и Миранде, — талантливой троице, чьи образы неизменно вдохновляют всех, кто идет тропой кельтской традиции.

МИР ШАМАНА

Каждый, кто рожден на этой земле, имеет с нею родство и должен учиться жить 6 гармонии и равновесии.

Седонкя Кахилл и Джошуа Хал пери «Церемониальный круга

полне возможно, шаліанизм является древнейшей из известных нам духовных дисциплин. Видимые признаки шаманских практик, уходящих корнями к истокам истории, были открыты в Австралии, в Северной и Южной Америках, в Сибири, в некоторых районах Европы. Составить определенное представление о жизни и практике шаманов нам позволяют наскальные рисунки, древние камни с резными изобра-

далеких друг от друга землях, как Шотландия, Франция, Южная и Северная Америка, районы Северного полярного круга и австралийские б уши.

Этой древней науке все еще можно научиться во многих частях света, и современные шаманы-практики наполняют реальной жизнью представление о ней, полученное благодаря существующим артефактам. Раскры- 26

ваюіцийся таким образом мир, которому присуще постоянное взаимное проникновение различных внутренних царств духа, оказывается потрясающе реальным: он обладает универсальностью, позволяющей современным шаманам говоріпъ, в сущности, на одном языке, независимо от происхождения и расы.

Поскольку шаманизм, по сути, является не организованной религией, а скорее духовной практикой, он пробивается сквозь любые вероисповедания и убеж& еыия, достигая глубочайших слоев родовой памяти. Как предшествующая устоявшимся религиям первичная система верований, он имеет собственный универсальный символизм и космологию, населенную существами, богами и тотемами. Все они обладают некоторыми общими характеристиками, хотя и принимают различные формы, в зависимости от места происхождения.

В этой книге я предпринимаю попытку возродить формы присущие шаманизму, который практиковался коренным населением Британии и Ирландии. Все описанные тут техники и упражнения воссозданы по материалам исследования тех или иных аспектов жизни или культуры кельтов, и хотя у них есть определенные аналоги в рамках других шаманских традиций — у североамериканцев, уральцев и лопарей — они не являются заимствованиями. Описанные здесь традиции несут отпечаток чисто кельтского духа.

Говоря здесь о кельтах, мы имеем в виду традиции и обычаи коренного населения Британских островов. Фактически же, кельты являются «британцами» не в боль-

нормандцы. Кельты тоже пришли из индоевропейского

ВвеЗгкие

мира и объединили свои практики с практиками туземных народов, почтив таким образом святость земли, на которой поселились.

Ехце греческим историком Геродотом мимоходом упоминаются Keltoi, жившие около 550 г. до н.э. в районе Дуная. Очевидно, это упоминание не нуждалось в дополнительных пояснениях и уточнениях, откуда можно предположить, что кельты к тому времени были достаточно хорошо утвердившимся на своих зелиях народом и имели устоявшиеся взаилѵ эотношения с греками. К тому времени они уже ыаверісяка достигли Британии и Ирландии и подчинили себе корешшх обитателей этих островов — малоизвестные народы, иногда идентифицируемые как пикты (Ксй) на севере Британии и фоморы (Fomorians) в Ирландии.

Эти народы оставили лило следов, хотя их культура и верования вполне могли оказать определенное влияние на культуру племен пришельцев, и способствовать созданию прочных кельтских традиций. Итак, будем полагать, что термином «кельтский» обозначаются традиции, которые зародились на землях Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса. Таким образом в этой книге речь пойдет о «кельтском» (в отличие от коренного американского, австралийского или сибирского) шаманизме, который имеет собственный географический ареал и собственный набор методов и практик, зародившихся в этой части северного полушария. Однако книга эта адресуется не только носителям кельтской крови и культуры. Поскольку многие уроженцы Запада, практикующие альтернативные системы верований, уже успели оценить пользу, которую приносит шаманская практика коренного населения Америки или Австралии, то можно надеяться, что этим людям будет интересно узнать и о шаманизме, существовавшем некогда на их родной земле.

Полный исторический отчет о материалах, которые позволили нал* прийти к описанным здесь системам и методам работы содержится в моей книге «Талиесин; шаманизм и мистерии бардов в Британии и Ирландии**. Содержание же настоящего издания отвечает сугубо практическим целям, а соответствующий исторический фон очерчен минимально. Так что тем, кому требуется более серьезный базис для понимания описываемых здесь явлеігий, я рекомендую вышеназванную книгу.

Несмотря на то, что в течение долгого времени шаманская традиция кельтов была почти забыта, она никогда не прерывалась окончательно. Такие практики, как созерцание магического кристалла, второе зрение, духовное целительство, пророчества, поэтические заклинания и связь с иным миром сохранялись (иногда во фрагментарных формах) в большинстве кельтских земель. Однако из-за определенной культурной изоляции, случайные «вылазки» кельтской традиции в окружающий мир воспритшались и истолковывались этим миром неправильно, не приводя к какому-либо устойчивому результату. Для восстановления всего потерянного

Matthews J. ТаИааи Shamanism and the Sar& c Myrleria in Britain and IrcicnuL Mandala. 1991.

мечани» сделаны редактором русского издании.

нам enje нужно серьёзно поработать. Но, к счастью, сохранилось достаточно материалов для воссоздания многих древних традиций, и мы имеем возможность приступить к их возрождению уже сейчас.

Чтобы составить представление о присущих кельтскому шаманизму ощущениях, я предлагаю вам два кельтских предания, в которых четко прослеживается канва исконной шаманской традиции Британии. Первое предание имеет очень древнее валлийское происхождение. Хотя известная нам версия была записана лишь во времена средневековья, можно утверждать, что в основе ее лежит очень древняя тема.

ПРЕДАНИЕ О ТАЛИЕСИНЕ *

Маленькому мальчик)' do имени Гвиом Бах (т. с. «Малыш Гвион») поручено присматривать за котлом богини Керилисн. Готовящееся в котле варево предназначено для её неописуемо ужасного сына по имени Авагди («Кромешный Мрак»). Выпи» этого варева, тот должен был обрести всю полноту знаний и мудрость, позволяющую этими званиями воспользоваться. Но, пока Керидвена куда-то Отлучается, три капли яареаа выплескиваются из котла на палец Гвиона. Унимая боль, мальчик облизывает палец и таким образом овладевает предназначенной Авагди мудростью. Узнав с полющью магаи о происшедшем. Керидвена пускается в погоню за Гпюном.

Эго и следующее предал ие лаются здесь в пересказе автора. Поланде» в издании: Ошзаиии Красного Араксна: волшебные тики и предания гхлыяов Уэллса Под ред. А. Пдегожа. М.. 1996.

убегая err неё, тот принимает облик различных животных, птиц и рыб. Каждый раз, когда мальчик принимает форму очередного существа, Керидосна ігревращается в хищника — его естественного врага. Наконец, после длительной погони, Гвкон превращается в пшеничное зернышко в стоге соломы, а Ксридвсна, приняв облик курицы с красным гребнем, съедает эго зернышко. Девять месяцев спустя у неё рождается прекрасный сын, убить которого она не в силах; поэтому сажает его в кожаную сумку* и отпускает плыть по морю. Сумка случайно попадает в принадлежащую Гвидно Гаранхи- ру запруду для лосося, где сё находит Эдьфив. незадачливый сын Гвидио. Открыв сумку, он видит светлый лоб ребенка и восклицает: «Вот это да, какое ясное чело! * А мальчик в ответ: «Талиесин его зовут» (ТаІ- iessin означает «Сияющее Чело»). Ребенок тут же разражается нескончаемым потокам вдохновенной поэтической речи, пророчеств и мудрости — дар, полученный в результате вкушения варева вдохновения. Поселившись в доме Эльфина, он становится известным бардом и шаманом, а позже поступает на с\ужбу к королю Артуру.

Шаманское происхождение этого предания не вызывает сомнений. За описанной в нем последовательностью превращений в животное, птицу и рыбу скрывается рассказ об инициации и перерождении. К тому же, іпаліапская инициация должна пробуждать в человеке великую мудрость, которая и зашифрована в приписы-

тски» лодка, представляющая собой плетеный ш ветвей каркас, на который наткнута кожаная обшивка.

ваемых Талиесину стихах. В предании мы читаем не только о превращениях ліальчика в другие существа, но-> и о его символических взаимоотношениях со всем мирозданием. В установлении таких взаимоотношений как раз и состоит одна из главных задач всех шаманов в мире, так что в образе Талиесина и в приписываемы* ему учениях, очевидно, сохранились первоначальные элементы кельтского шаманизма.

Во втором предании — в предании о Суибне, рое дошло до нас из древних ирландских источиико? мы снова сталкиваемся с повествованием о превращении и о поэтическом вдохновении. Однако в этом случае сюжет дополнен еще и мотивами вдохновенного безумия, существенной черты мировой шаманской тра-:

ПРЕДАНИЕ О СУИБНЕ ГЕЙЛТЕ

Суп он ж был поэтом и королем Далрайдэ. Однажды, будучи проклят неким христианским святым, он сошел с ума от явившегося сл\у видения жестокой и кровавой битвы. После этого Суибнэ долго жил в безлюдном месте, ночуя на верхушках деревьев. Он носил плащ из перьев и умел передвигаться по деревьям, перелетая с кроны на крону. В периоды такого вдохновенного «безумия» он произносил пророчества, в последствии сбывавшиеся. Как-то раз он поспорил с Ведьмой с Мельницы. Задумав повторить огромный прыжок Суибнэ, она упала и разбилась насмерть. Несколько раз его находили прежние друзья и убеждали вернуться домой,

ввергало его в ещё большее «безумие». Даже смерть

пришла к нему несколько неординарным способом: приревновав Суибнэ к своей жене, которой приглянулся этот безумный изгнанник, его сразил стрелой повар мо-

старый друг, святой Моллинг.

Хотя это предание очень отличается от предания о Талиесине, оно тоже раскрывает нам многие аспекты кельтского шаманизма. В «безумном», или «вдохновенном» состоянии Суибнэ слагает стихи, летает, как птица, и пророчествует — общие качества шаманов всего мира. Его спор с Ведьмой с Мельницы, так же как и соревнование в превращениях между Талиесином и Ке- ридвен, — это просто способ описания шаманской инициации. Кроме того, это наноминает различные описания борьбы между соперничающими магами в южноамериканском шаманизме. Данное Суибнэ прозвище «Гейлт* (Geill) обычно означает «безумец». Будучи ирландским эквивалентом валлийского слова gwylt («дикий»), это слово употреблялось и по отношению к Мерлину, который имел много общих с Суибнэ шаманских качеств. Весьма вероятно, что слово geilt или gwylt является кельтским эквивалентом слова шаман: то есть одержимый (или вдохновленный) духом, летающий безумец, способный предсказывать будущее и живущий в тесном общении с животными.

Может показаться, что эти древние предания рассказывают нам весьма мало, но если должным образом проанализировать их в контексте мировых цмманских практик, то откроется довольно многое. Кроме того, они иллюстрируют общий подход, позволивший нам разработать многие методы и техники, изложенные в этой книге. Следуя подсказкам и «ключам», разбросанным по разнообразнейшим источникам из кельтской мифологии, поэзии и литературы, нам удалось в значительной степени восстановить кельтские шаманские практики в их изначальном виде

Вполне может возникнуть вопрос с какой стати п конце двадцатого века у кого-то появляется желание перенимать методы и верования старейшей на планете духовной дисциплины? Это можно обосновать множеством причин. Например, тем, что шаманизм дал жизнь всем другим духовным дисциплинам; кроме того, в тех случаях, когда он все еще практикуется как более или менее целостная традиция, его послания, достигающие метрополий современного Запада, по-прежнему остаются жизненно важными и крайне необходимыми.

Кельтский шаманизм был и остается чрезвычайно ярким явлением. Он учит уважать мироздание (а это в наш разрушительный век обретает исключительное значение) и предлагает нам новое отношение к жизни: пути, отступающие от ограничивающих нас линейных магистралей времени; пути, ведущие за пределы того царства, где мы смотрим и ничего не видим, слушаем и ничего не слышим, прикасаемся и не ощущаем, вдыхаем воздух и не чувствуем вкуса и аромата тех новостей, которые он приносит нам из нашего мира. Шаманизм может пас всему этому научить. Но прежде всего, он возвращает нашей жизни некое давно и основательно утраченное нами качество. Это — чувство удивления и ощущение возможности пробиться сквозь трехмерный мир в четвертое измерение — в тот Иной мир, о котором так много знали кельты.

Возможно, по большому счету, наилучший ответ состоит в том, что шаманизм — это один из способов работы с собой, с теми элементами, из которых состоим мы все. Таким образом, шаманизм позволяет пробиться через нами же установленные расовые, религиозные и культурные барьеры. Каковы бы ни были ваши убеждения или религиозные представления, шаліанизм выходит за их пределы, достигая точки, где все они сходятся воедино.

Я впервые обратил віпшание на шаманизм в шестидесятые годы, когда, отстранившись вместе со многими другими молодыми людьми от наркотической культуры того времени, стал искать другие пути к «просветлению». Тогда как раз начали выходить прекрасно раскупаемые книги Карлоса Кастанеды, и они были на рынке единственным доступным источником популярной информации о шаманизме. Будучи пленен этими произведенияменя. Я тогда ещё мало знал о сомнениях, которые испытывали по отношению к трудам Кастанеды работавшие в смежных областях антропологи. Теперь я сказал бы, что эти книги раскрывают множество привлекательных аспектов шаманского искусства, и что, в конечном счете, неважно «истинны» ли они в собственном смысле этого слова. В любам случае они оставляют чрезвычайно сильное впечатление о том, что значит быть шаманам.

обратился к другим дисциплинам: к суфизму, к ритуальной магии, к ведовству и к католицизму. Все это не дало

мне полного удовлетворения, хотя знакомство с каждой из этих традиций что-то привнесло в мои исследования.

Я вновь обратился к древней религии Британии и к кельтским мифам, в которых она воплощена. Некоторое время мне довелось активно работать в группе людей, совершающих древние таинства годичного цикла (я написал об этом в книге «Голоса из круга», вышедшей под редакцией Катлші Мэттьюс). Но вскоре я агава сменил круг своих интересов, увлекшись шаманизмом североамериканских индейцев, когда открыл для себя «Откровение Черного Лося» и «Книгу Хопп» Фрэнка Вальтерса, — обе эти книги я проглотил буквально в один присест. Узнав в традициях этих мистиков собственное мироощущение, я стал искать все новую информацию об американских индейцах и их образе жизни.

В конце концов, я отправился в Америку. Ощущение от поездки было и в самом деле такое, будто бы я «вернулся домой». За время пребывания там мне довелось пережить сразу несколько тех интенсивных ни на > 110 иное не похожих снов, что приходят ко мне очень редко. Каждый из них представлял собой ясное и живое сознательное переживание, в котором я встречался и беседовал с индейским шалюном. Шамал называл себя просто Стариком. Мне и прежде приходилось вступать в подобные внутренние контакты, и я умею достаточно четко отличать истинное видение от простого сна, навеянного давней мечтой.

Старик не переставал изумлять меня. У него было вссь- ліа своеобразное чувство юмора, — ни с чем подобным мне прежде сталкиваться не приходилось, — и он довольно безжалостно заставлял меня по-новому взглянуть

на старые стереотипы собственной жизни. Перед моим возвращением о Британию он сказал мне, что будет и дальше поддерживать со мной связь, но я должен найти шаманизм на своей родной земле, несмотря на все трудности, с которыми мне при этом придется столкнуться.

Вернувшись дамой, я особенно четко осознал сходство между всеми видами шаманизма, — североамериканского, сибирского, австралийского, эскимосского или любого другого, — и понял, что местные мифы, которые я так тщательно изучил, проработав над ними более двадцати лег, представляют собой не что иное как следы кельтского шаманизма. Результатом осознания этого факта и последовавших за этим длительных интенсивных исследований стали две мои книга о валлийском барде VI века Талиесине, в чьих произведениях я раскопал костяк шаманских практик. В то время я научился новому мироощущению, более тесным отношениям с природой и пониманию собственного места в непостижимой безбрежности Творения. Старик свое слово сдержал и не оставил меня. Он продолжал раскрывать передо мной свой уникальный подход к вещам, иногда позволяя мне увидеть кашу культурную тради-

«Шаман» — тунгусское слово (soman), оно пришло к нам из Алтайских гор, которые расположены в Сибири, в России. Эго — лишь одно из множества слов, используемых в различных культурах для обозначения человека, который в состоянии транса и экстаза обретает состояние бытия, в корне отличающееся от обычного. При этом возвращается шаман из подобного состояния, как правило, с новостями, которые могут пойти

на пользу всему человечеству (в данном случае представленному племенем).

Слово «шаман» можно перевести как «горсть», «зажигать», что отражает способность шамана работать с энергией жара. То же самое искусство позволяет оставаться невредимым человеку, танцующему по раскаленным углям, или йогу, сидящему несколько дней обнаженным на снегу, — ведь и тот и другой досконально понимает и в совершенстве управляет энерги-, ей и температурой собственного тела. Кроме того, в этом названии можно увидеть указание на лихорадочное вдохновение, с которым работает шаман. Действительно, любой человек, страдавший когда-либо от лихорадки, — от простого ли гриппа, или от чего-то более серьезного, — ощущал то же, что ощущает шамай. В сумерках небытия, между мирами рождаются шаманские прозрения, мудрость и способность к пониманию.

Слово «шаман» также имеет значения «возбужденный», «взволнованный», «взвинченный». Кроме того, удалось проследить такие индоевропейские корни этого слова, как «обладать знанием», или иногда «разгорячаться». Таким образом, изначально этим словом обозначается то, что известнейший исследователь шаманизма Мирча Элиаде называет «архаической техникой экстаза», то есть один из способов ощутить собственное место а мироздании и найти возможность играть а нем активную роль. Тут основное ударение следует поставить на слове активную. Шаманы непрерывно работают над собой оформляют, обтачивают, планируют свои духовные сущности таким образам, чтобы найти наилучшие и наиболее надежные способы встречи и взаимодействия со священными измерениями.

Еще пару слов об обычном употреблении слова «шаман». В тунгусском языке словам soman обозначают как мужчин, так и женщин, поэтому так же употребляю его в этой книге и я, лишь иногда используя слово «шаманка» и периодически используя местоимения «он» или «она».

Однако задача этой книги состоит не в том, чтобы анализировать историю шаманизма, или даже специфические кельтские аспекты этой истории, а в том, чтобы предложить читателю ряд техник, которые можно практиковать в современном мире, — техник, основанных на кельтских источниках или отвечающих тому, что нам известно о системе верований кельтов, начиная с древнейших времен. Эта книга не представляет собой анализ источников и не является историко-антропологическим обзором, однако, она отражает живую традицию и лежащий в основе шаманизма исключительно практический подход к жизни.

Существует двенадцать основных шагов, позволяющих стать работающим шаманом иди шаманкой. Я объединил их названием «Шаманская лестница» и подробно расскажу об этом в главе 5. Здесь же мы можем коротко описать их следующим образом:

1. Первая реализация-, пробуждение шаманского созна-

2. Противостояние: трудности, с которыми приходит- ся столкнуться в начале путешесгвия.

3. Смерть: ритуал перехода, в процессе которого человек становится шаманом.

4. Пробуждение, открытие личного потенциала.

5. Встреча: первое столкновение со внутренней реальностью.

6. Путешествие, прохождение в Иной Мир и его ис-

7. Тотемы: открытие тотемных животных и животных силы и обучение у них.

8. Внутренний шаман: встреча с внутренним проводником и учителем.

9. Мир духов: обучение свободному передвижению по местам обитания духов.

10. Приятие: второй ритуал перехода и начало работы

11. Видение: способность заглядывать во внутренние царства и предсказывать грядущие события.

12. Вторая реализация: интеграция внутренней работы

За этой развернутой структурой стоят пять четко определенных принципов, из которых состоит шаманское

1. Открытие своей связи со всем мирозданием: животными, растениями и минералами.

2. Осознание формы и измерений окружающего нас космоса.

3. Знакомство с альтернативными состояниями бытия, обучение общению и работе с живущими в них тотемными животными и животными силы. (Эти концепции подробно рассматриваются в главе 4.)

4. Связь с внутренним учителем шаманизма, который выведет вас на следующую стадию обучения.

5. Способность путешествовать в царства Иного Мира,

где вы встречаетесь с богами и переходите па более

высокую ступень обучения.

Задача первых четырех глав этой книги состоит в том, чтобы подробно познакомить вас со всеми этими принципами и подготовить к восхождению по Шаманской Лестнице. Глава 5 представляет собой поворотный пункт; тут вы овладеете техникой путешествия во внутренние царства и возвращения оттуда. Главы 6 — 9 расширят ваши познания, демонстрируя, как именно можно применить обсуждавшиеся ранее базовые шаманские принципы в повседневной жизни.

В наследии как кельтского, так и американского народов следует особо выделить холистическое мировосприятие, не подразумевающее деление на плоть и дух, неравенство между полами или мнение, что положение «хозяев* мира позволяет людям пользоваться этим миром по собственному усмотрению. Для большинства же из нас, живущих сегодня на Западе, вся жизнь, включая духовность, основана на этических началах, утверждающих отделение людей от всего остального мироздания, дух от тела, сознание от материи. Такое восприятие никогда не было свойственно шаману. Он всегда жил в мире, свободном от подобного разделения. Все было священным, с религией было неразрывно связано каждое его действие (и каждое его действие находила отражение во внутренних реальностях). Шалан служил посредником между внутренним и внешним мирами, а также между духом и телом, которые восііринималисъ как нечто нераздехимое. Для него реальность Иного Мира была доступна всегда.

Введение

Шаман, таким образом, является скорее слугой бо- чсествешюго, чем его жрецом. Шаман действует, и всегда действовал, как агент божественного, курсирующий между тем и этим мирами. Для тога, чтобы понять этот важнейший для шаманской практики момент, мы должны посмотреть на вещи несколько непривычным для нас взглядом, увидеть творение как целостность, а не как нечто разделенное на царства материи и дута или даже внешнего и внутреннего. Таким образом, в этой книге речь идет о том, как можно научиться жить в гармонии со всем творением: со стихиями, с населяющими зелию животными, с летающими в небесах птицами, с плавающими в люрях и реках рыбами, с бесконечными минеральными и растительными жизненными формами. Мы все — части единого творения, и отделив себя от всего остального, мы нанесли непоправимый ущерб и себе, и окружающему нас миру.

Уже только признавая это, мы совершаем первый таг к тому, чтобы стать современными шаманами и шаманками. Конечно же, мы не можем практиковать шаманизм точно так же, как это делали наши предки. Время не стоит на месте. За последние несколько столетий произошло не меньше перемен, чем за предшествовавшие им несколько тысячелетий, и лил уже не те люди, что были прежде. Сегодня даже живущий в самой девственной деревце шаман-практик, имея несомненные преимущества перед своим городским коллегой, все же гораздо более урбанизирован, чем самый неопытный лекарь из джунглей Южной Америки.

Тем не менее, я считаю, что шаманизм может научить нас очень многому, и не стоит полагать, что он

может существовать лишь где-то в диких районах или в местах, где люди, как и века назад, следуют соответствующим культам. Те, кто живут в городах (как, впрочем, и все остальные) знают, что значит жить в мире, которому мы причинили так много вреда. Фактически, жить в таком месте — это почти преимущество. Стремление поощрять в себе осознание естественного мира, обитая в бетонных джунглях наших больших городов, может помочь нам наиболее эффективно сосредоточить наши энергии и намерения. Сосредоточение энергий земли на тех немногих иссушенных клочках зелени, которые мы называем парками — не менее достойное шамана занятие, чем построение круга или поклонение старым богам на месте древнего святилища.

Испитое обучение начинается тогда, когда мы осознаем свое место в схеме бытия. Возможно, это место отстоит от центра несколько дальше, чем нам казалось прежде, но все же, оно не менее важно. Осознавая это, ™ должны вновь научиться быть частью естественного мира, работал с энергиями, находящимися как внутри, так и вокруг нас. Как только вам удастся должным образом упорядочить эти энергии, начнет пробуждаться новый век, так нетерпеливо предвосхищаемый многими. Действуя в гармонии с управляющими Мирозданием природными силами, мы можем увидеть мир за пределами эры тьмы, через которую (возможно, не осознавая этого) мы все еще идем.

Я прекрасно понимаю, что шаманизму невозможно научить, тем более посредством печатного слова. Наибольшее, что можно сделать, — это передать ощущения свойственные миру, в котором живут шаманы. Мир этот не менее близок современному человеку, чем людям прошлого. И я надеюсь, что приведенные в этой книге упражнения и медитации сделают его еще более доступным для будущих шаманов и шаманок.

После этого наступает время настоящей работы, начинается внутреннее обучение и становится возможным путешествие к самым далеким пределам Вселенной. В идеале эту книгу следует воспринимать лишь как отправной рубеж, трамплин в бесконечность, оттолкнувшись от которого новоиспеченный шаман или шаманка сможет научиться летать по-настоящему.

Кроме того, следует понять, что чтение этой книги и практическое выполнение некоторых или всех ее рекомендаций не сделает вас шаманом автоматически, но почти наверняка улучшит качество вашей жизни. В то же время связанный с этим процесс включает в себя кардинальную ломку структур, которыми мы себя окружаем, а это часто может бьггь болезненно и отнюдь не легко. Нужно быть готовым к поистине тяжелому труду. Вам предстоит постичь общие положения «философии» шаманизма, утверждающей, что все в мире наделено жизнью и является частью некоего священного целого. После этого потребуется не менее двух лет работы со своим внутренним учителем. Даже тогда вы еще не сможете обрести опыт работы во внутренних мирах, который является неотъемлемой частью овладения этими учениями. Однако, если вы сохраните настойчивость и будете работать достаточно упорно, то со временем совершенно преобразитесь.

И, в конце концов, следует упомянуть два сопряжен- нефизических сфер и целительскую практику- В этой книге я буду говорить большей частью о первом. Дело не в том, что целительские способности тут второстепенны, просто для их обретения требуется специальный инструктаж, и этому нельзя научиться со страниц книги. К тому же человек не может начать шаліанскую работу, пока не отправится во внутренние сферы и не познакомится с измерениями иного мира. Поэтому, хотя в главе 7 я и приведу некоторые простейшие методы врачевания, не стоит обращаться к более продвинутым техпикам, требующим формального обучения, прежде чем практикующий шаман не поработает по меньшей мере год. Другой же вид целительства — исцеление земли, — мы рассмотрим более широко и подробно. И, поскольку исцеляя нашу мать землю, мы заодно лечим и себя, эта деятельность станет для нас очень важным уроком.

Написание этой книги было по своей природе сродни персональному фантастическому путешествию. В процессе работы над ней я много узнал о своей собственной традиции и надеюсь продолжить мои исследования внутренних миров. А еще мне очень хотелось бы серьезного общения с иными культурами, в которых сохранилась целостная шаманская традиция; хотелось бы показать им, насколько много у них общего и сплотить их. Я надеюсь, что наступит день, когда будет воссоздана вселенская шаманская сеть, несущая нам те же блага и благословение, которые она некогда давала более молодому, душевно здоровому и не такому уставшему миру.

Джои Мэттьюз

К СВЕДЕНИЮ ЧИТАТЕЛЯ

Эта книга предлагает вам знакомство с древними шаманскими практиками, которое обычно осуществляется при помощи квалифицированного учителя. Поэтому в данном случае вы сами несете ответственность за последствия любых предложенных здесь упражнений. Кроме того, следует четко уяснить себе, что описанные в этой книге методы и техники не могут заменить вам психологическую или медицинскую помощь.

ОБНОВЛЕНИЕ ОЩУЩЕНИЙ

Сила одиночества велика и непостижима.

А. Расмуссен

ВИДЕНИЕ ШАМАНА

На Западе нас учили верить в то, что мы — испорченные и падшие существа, отлученные от духовных царств, от естественного состояния Рая и милости. Эти представления укоренились в нас настолько глубоко, что до сих пор оказывают сильнейшее влияние даже на людей, не иаіоведуюіцих никаких религий. Что же касается пути шамана, он основан на фундаментальном понимании того, что люди — это неотъемлемая часть естественного мира, который не является ни испорченным, ни падшим. Мы все время соприкасаемся с духовными царствами — хотя бы потому, что они всегда нас окружают, и мы являемся их частью.

Страсть западного человека к материальному достатку гораздо более разрушительна, чем мы можем себе представить. Племена Северной и Южной Америки или 48

аборигены Австралии живут столь полной жизнью, на какую мы не можем даже и надеяться. Их непрерывная духовная традиция никогда ни на йоту не отступала от посылки, что они являются органической частью всего мироздания. Эго же понимали и кельты; на этом же основывались их традиции и ритуалы. Пытаясь воссоздать путь кельтских шаманов, мы должны принять такое видение и ощущение мира и отказаться от многого, что кажется нам «нормальным» для образа жизни человека конца двадцатого столетия.

Это, конечно же, не подразумевает огульного отрицания или отказа от современной техноуентричес- кой культуры и цивилизации ради шаманского образа жизни. Мы сделали множество хороших открытий, создали немало достойных сохранения благ. Я вовсе не предлагаю отвергнуть всё, чему мы научились. Я предлагаю лишь попытаться вернуть себе свежесть и внутреннюю силу шаманского видения. Как только мы добьёмся глубокого осознания того, что всё в мире — только мы поймем, что у нас нет никакой необходимости верить в линейную прогрессию от представляющей момент рождения точки «А* до представляющей момент смерти точки «Я», и достигать на этом пути всего, что только возможно (точнее «приобретать* всё это); как только мы станем относиться к жизни скорее как к спирали, чем как к прямой, — мы достигнем основной вехи на пути шамана. Отсюда мы сможем начать исследование истинной сферы нашего обитания, передвигаясь по сети радиальных линий, расходящихся от центральной точки (то есть в лучшем случае от нас самих, или, по меньшей мере, из той точки во Вселенной, где мы находимся) до глубочайших (или высочайших) уровней духа.

Мы привыкли чувствовать себя одинокими во враждебном мире. Однако нам следует понять, что мы — партнеры Природы, объединенные с ней узами взаимозависимости. Мы должны осознать себя её защитниками, а не соперниками и заботиться о ней, чтобы и она могла дальше заботиться о нас.

Шаманы видят это всё потому, что они научились путешествовать в мире природы. Шаманы понимают, что мир природы в то же время является миром духов и миром живогных-полющников, к которым при необходимости они могут воззвать. 2> го понимание лежит в основе их уникальности, и достичь такого состояния можем мы все, если действительно захотим этого. Нам нужно заново постичь многое из забытого нами — то, что всегда было нашим невостребованным наследием. Нужно просто научиться пользоваться тем, чем мы владеем. Мы должны отказаться от привычного для нас материалистического общества и вспомнить о ценностях той эпохи, когда все было гораздо проще. И дело здесь не в простоте её структур и методологий — они были так же сложны, как и наши. Проще было отношение к природе, ко времени и к своему предназначению. Если мы достигнем такого отношения на личном и на мировом уровне, это будет очень важный шаг. Возможно, ничего более важного уже никогда и не случится.

Антрополог Джозеф Э. Браун в своём эссе «Корни обновления» отмечает, что нынешнее стремление человека к «завоеванию» пространства — это просто отражение нашего страстного желания расширить реальность, которую мы сами себе навязали. Развивая свою мысль, он добавляет: «Это, конечно же, бесполезное предприятие, особенно, если мы стремимся к каким-то ощути- мым результатам, ибо даже кажущаяся бесконечность пространства, имея материальную, а значит количественную природу, все-таки подвержена определенным ограничениям».

За пределами этой зоны самоограничения вещи обретают в наших глазах не только большую ясность, но и большую связность. На фоне духовной реальности, не ограниченной узким материалистическим подходом и существующей за пределами искусственных пространственно-временных рамок, как личные, так и глобальные проблемы предстают перед нами совсем в ином

Опыт шаманизма впитывается через кровь и ткани вашего тела. Он не воспринимается одним только разумом. Если вы понимаете это, данная книга -не более, чем исходная точка для вашего собственного путешествия. Помните, что вашим девизом должно стать слово «чудо». Все вокруг несет на себе отпечаток чуда, и ничто не может быть важнее всего остального. Просто испытайте восхищение от общения с миром, который так и пышет изобилием. Если вы помните об этом, значит, вы уже вошли во вселенную шамана, а учения и указания, изложенные ниже, лишь помогут вам углубить это понимание. Идите шагом быстрым и мягким, и ваш путь непременно наполнится ощущением чуда.

ОЖИДАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИЯ

Кажущаяся легкость, с которой вы можете достичь шаманского состояния при помощи описанных в этой книге упражнений, не должна мешать вам по достоинству оценить этот опыт. Ведь по-настоящему важны долговременные результаты вашего опыта — то, как вы с ним поступите. Нужно научиться непрерывно жить шаманизмом. Вы не можете поместить его в ящик с надписью «Кельтский шаліанизм» и поставить рядом с подобными коробочками, подписанными, например, «Друидизм», «Индуизм», «Суфизлі» и т. д. На самом деле некоторые аспекты шаманизма присущи всем этим религиям, равно как христианству, исламу и иудаизму.

Кельтский шаманизм позволяет глубже понять жизнь древних народов Британских островов, однако это не значит, что в нем воссоздаются или копируются все грани кельтской жизни и мировосприятия. Шаманизм берет из древности то, что может оказаться наиболее необходимым для нынешнего времени и интегрирует это в нашу повседневную жизнь.

Эти идеи и учения принесут ire много пользы, если вы не верите в себя как в шамана. Многие искусства, которыми вы будете овладевать, приходят к нам изнутри, но очень лѵ ногие идут и извне, из области, которую называют обычно «духовным миром». Когда внутренняя энергия шалгана восходит для встречи с нисходящей энергией духовного мира, рождается некий энергетический всплеск, который трансформирует сидящего в священном круге человека, дает ему достаточно силы и разума для путеше- J2 сгвия внутрь. к центру себя. К тому центру, которого нет нигде, и который, в то же время, — везде, который существует сразу на многих уровнях бытия. И этот опыт настолько впечатляющ, настолько прекрасен в своей сложности и в своем богатстве, что однажды переживший его человек отныне обладает такой возможностью всегда.

Однако есть тут и другие чувства, с которыми вы должны будете научиться жить. Одиночество, сострадание, любовь, страх, экстаз, наслаждение, — каждое из этих чувств встретится вам в той или иной форме во время вашей шаманской практики. Кроме того, вам нужно будет овладеть такими дисциплинами, как концентрация, укрощение желаний, поиск счастья (эти слова в наше время весьма обесценились, но они, все же, по- прежнему лучше всего описывают то уравновешенное состояние, которое приходит с приятием собственного места в общем порядке вещей).

В этой книге вы найдете множество упражнений и техник. Они разработаны для того, чтобы помочь вам оценить собственные способности к шаманизму, не обращаясь к личному учителю (на более позднем этапе его роль возьмет на себя внутренний учитель — см. главу 4). Когда вы будете пытаться следовать данным здесь инструкциям, ваш разум должен быть открыт, а дух восприимчив. Разум вполне способен убить в человеке интуицию и непосредственность, а в ходе шаманской практики эти качества будут вам абсолютно необходимы как исходная точка работы.

Вам предстоит совершать некоторые медитации и визуализации, и сейчас самое время напомнить соответствующие базовые техники. Если вы уже прибегали к этим практикам прежде, вам нет нужды читать это; если же нет, то на данном этапе вам необходимо осознать, что медитация предполагает как можно более полное отключение повседневного сознания и настройку на чувствующее интуитивное «я». Возможно, прежде вам редко приходилось заниматься такими вещами, и теперь понадобится некоторое время для настройки на этот процесс. Пели окажется, что предлагаемые упражнения действуют на вас слабо, не отчаивайтесь и не оставляйте попыток. Тут важно не сдаваться, ибо практика — лучший способ обучения, и мало что развивает интуитивные чувства так же хорошо, как привычка.

Для медитации следует расположиться в спокойном месте, где ничто не станет вас беспокоить. Сядьте на стул с прямой спинкой (чтобы не заснуть), сидите ровно, положив руки на колени и твердо поставив ступни на пол. (Не стоит скрещивать ноги, подобно йогам, поскольку это скоро станет причинять вам неудобство и мешать свободному течению энергии по вашему телу). Расслабьтесь и дышите глубоко и ровно. Лично я вдыхаю на два счета, затем на один счет задерживаю дыхание и выдыхаю снова на два счета. Но вам я советую поэкспериментировать с ритмом, чтобы он устраивал лично вас. (Альтернативный метод, подразумевающий принятие различных поз, обсуждается в главе 5).

Постепенно очищайте свой разум от повседневных мыслей, тревог, страхов. Эго не так легко, как может показаться. На нас воздействует такое количество внешних стимулов со стороны радио, телевизоров, самолетов, автомобилей и т. д., что мы просто обречены на «порхание мыслей», и нам бывает сложно сосредота»

На блуждание ума при первых пі

жалуются большинство людей: как только мы садимся и пытаемся успокоиться, в наш разум с топотом врывается его одна маленькая мысль. Если вы уделите этому чуть больше времени и запасетесь терпением, то сможете отфильтровать эти факторы, и, как только вы по настоящему успокоитесь, сразу можно приступать к медитации на семенную мысль (слово, фраза или вопрос, на который вы ищете ответа). Или иначе: если вы хотите совершить визуализацию, едва почувствовав, что іізт разум успокоился, позвольте всплывать в вашем сознании описанным ниже образам (может быть, вы захотите начитать их на пленку, которую будете проигрывать во время визуализации). Постарайтесь как можно полноценнее «погрузиться в них», войти в описываемые сцены. Чем интенсивнее образы, тем полноценнее

Все это позволяет естественно произойти тем изменениям сознания, которые нужны для становления шамана. Обретя внутри себя эту точку успокоения, вы сможете отправиться в путешествие на поиски иных измерений. В терминах кельтов это называется «вхождением в Иной мир». По существу, вы входите в состояние, подобное трансу. Другие направленные на это техники включают различные позы тела (описанные в глазе 5) и изменение состояния сознания при помощи барабанного боя.

Ни одна из этих техник не может причинить вам вреда. Сказать, что вы вошли в состояние транса — это

лишь способ сказать, что вы вошли в некое пространство внутри вас, где вы можете отфильтровать вопросы своего повседневного сознания и осознать иные состояния бытия. Последние же иногда называются измененными состояниями сознания или религиозным экстазом, во время которого человек осознает более высокие измерения реальности. На этом основываются в своей работе все шаманы, и прежде, чем вы сможете достичь успеха в своих занятиях, вам тоже придется познакомиться с этими измерениями.

Трансовые переживания разных людей различаются. Более тою, трансовые переживания одною человека тоже могут быть непохожими друг на друга. Иногда при этом вы можете ощутить необычно сильный жар или холод, начать дрожать или чувствовать вокруг себя область яркого света иди непроглядной тьмы. Эго все психологические реакции на духовные условия. Они в чем-то сродни различным о