Северус. — выдохнула она, утопая в ощущениях, которые дарили его чуткие руки и нежные губы.

Ее руки переместились к нему на грудь, она нащупала пуговицы его пижамы и стала их расстегивать непослушными пальцами. Северус застонал и прижался к ней, когда ее ладошки, наконец, заскользили по его горячей, обнаженной коже. Он снова поцеловал ее, сводя с ума своим напором и страстностью. Оставшаяся одежда показалась досадной, нелепой преградой, отдалявшей их друг от друга на многие мили, и через мгновение она полетела на пол. Соприкосновение обнаженных тел заставило обоих застонать и на миг замереть, вслушиваясь в бешеное биение сердец. Северус, прерывисто дыша, с трудом сдерживал себя, продолжая ласкать Гермиону. Она со стоном обвила руками его шею и прошептала, уткнувшись лицом в его волосы:

Не могу больше ждать...

Все его существо, страстно жаждавшее ее, затрепетало, отзываясь на эти слова. Северус слегка откинулся назад, усаживаясь на пятки, и притянул к себе Гермиону, заставляя ее раздвинуть ноги и опуститься на его бедра. Она резко выдохнула, когда он глубоко вошел в нее. Они снова замерли на минуту, понимая, что находятся на грани. Волшебница нежно поцеловала его в макушку и, опираясь на его плечи, начала медленно двигаться. Северус застонал от наслаждения и положил ладони на ее талию, помогая ей и не прекращая ласкать ее грудь языком. Гермиона то выгибалась назад, то плотнее прижималась к нему, дрожа все сильнее. Еще несколько движений и их стоны слились в один, унося их на вершину блаженства. Зельевар, тяжело дыша, прижал Гермиону к себе, чувствуя, как ее руки обвили его шею. Некоторое время они сидели неподвижно, тесно прижавшись друг к другу. Потом Северус ласково погладил жену по растрепавшимся волосам и бережно уложил ее на кровать, вытягиваясь рядом. Она тут же повернулась на бок и уткнулась носом ему в плечо.

Гермиона... — шепотом позвал он, обнимая ее.

Она лишь вздохнула, но не откликнулась.

Прости меня, — он провел кончиками пальцев по ее щеке, — я так погрузился в работу над зельем, что не замечал ничего вокруг... Прости... я, как последний болван, упустил из виду, что тебе нужно мое внимание, а не Хагрида или Поттеров...

Волшебница шмыгнула носом, заставив сердце Северуса болезненно сжаться оттого, что он невольно дал ей почувствовать себя ненужной и нежеланной. Он слишком хорошо знал, каково это, и меньше всего на свете хотел, чтобы Гермиона испытывала подобные ощущения.

Я люблю тебя, — прошептал он, поглаживая ее плечи.

Северус, — она, наконец, расслабилась и, придвинувшись ближе, прижалась к его груди, — мне так плохо, когда тебя нет рядом...