![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Постановление о привлечении в качестве обвиняемого
1934 г., декабря 19 дня, я, начальник ЭКО ГУГБ НКВД СССР Миронов, рассмотрев материалы по делу об убийстве С. М. Кирова и, принимая во внимание, что гр-н Ханик Лев Осипович данными расследования достаточно изобличается в том, что входил в подпольную контрреволюционную, организацию, образовавшуюся из числа бывших участников троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока, зная, что одним из методов деятельности этой организации является совершение террористических актов в отношении главных руководителей партии и правительства СССР, каковым актом и явилось убийство т. Сергея Мироновича Кирова, совершенное 1-ого декабря 1934 г. в Ленинграде членом этой организации Николаевым Л. В. — на основании ст. ст. 128-129 УПК РСФСР
ПОСТАНОВИЛ
привлечь гражданина Ханика Льва Осиповича, в качестве обвиняемого по настоящему делу, предъявив ему обвинение по ст. ст. 17, 58—8 и 58—11 УК РСФСР, о чем ему и объявить. Копию настоящего постановления сообщить Прокурору РСФСР Начальник ЭКО ГУГБ НКВД СССР (Миронов) Постановление мне объявлено Лев Ханик
Суд
Матулевич: Какой там период, все время. Мясников: Конец 1933, первая половина 34 г. — бросалась в глаза. Матулевич: Кто руководил Ленинградским центром? Мясников: Я являюсь — членом центра. Председатель: В показаниях 18/ХII Вы выражались иначе «слепая ненависть к руководству ВКП(б), особенно к Сталину...» Вы подтверждаете это? Мясников: Я подтверждаю это целиком и уже заявлял, что я, как член организации, несу ответственность за убийство т. Кирова со стороны террористической группы. Председатель: Как один из подстрекателей? Мясников: Я был одним из участников, которые создавали террористические настроения в группе. Председатель: Подсудимый Мясников, садитесь. Председатель: Подсудимый Ханик, признаете себя виновным в предъявленных Вам обвинениях? Ханик: Признаю. Председатель: С какого времени принимали участие в организации? Ханик: Незадолго после возвращения моего из Казахстана, процесс сколачивания этой организации происходил по мере возвращения людей и по мере притягивания кадров в Питер, примерно, с 1930 г. Председатель: Был перерыв в работе организации? Ханик: Перерыв с 1933 июня м-ца, т. е. с момента моего переезда в Кронштадт. Председатель: Кто входил в центр Ленинградской организации? Ханик: Я о центре знал со слов Румянцева, что существует руководящая группа или центр — это одно и то же. Помню, что он назвал Левина, Мясникова, Сосицкого Льва. Председатель: В Ваших показаниях Вы назвали Румянцева, Левина, Мандельштама, Мясникова. Ханик: Так, так. Председатель: А в Московский центр кто входил? Ханик: В Московский центр входили бывшие руководители оппозиции — Зиновьев, Евдокимов, Бакаев, — о Залуцком я не знаю, потому что у него одно время были большие колебания, затем Куклин и Шарокин. Председатель: Какой практике придерживалась организация, в которой Вы были членом в 1934 г.? Ханик: Я говорил, что в 1933 г. я отказался от организации в силу обстановки той работы, которую вел. Председатель: Ну, а в 1933 г.? Ханик: Тогда придерживалась практики сколачивания и подтягивания сил — во-первых, литературная работа, популяризация целого ряда людей, имевших отношение к оппозиции и к настоящей контрреволюционной организации. Председатель: Какими методами Вы думали дать дорогу Вашим «вождям» в кавычках — Зиновьеву и Каменеву? Ханик: В разговорах с Румянцевым, он мне сказал таким образом: во-первых, могут быть события аналогичные событиям 1926—1928 гг., т. е. открытая дискуссия на фоне тех недовольств, которые якобы имели место. Во-вторых, была надежда на смычку с другими антипартийными организациями. Председатель: Какими? Ханик: Во-первых, правыми, затем право-левацкими — Ломинадзе, Шацкин, которые имели большие силы. Председатель: Так это не просто болтовня. Ханик: Может быть болтовня — я передаю то, что слышал на самом деле. И, наконец, говорилось о том, что возможность войны. Председатель: Как война должна была помочь? Ханик: Разрешите продолжить мысль... Возможность ситуации войны, как и революции в одной из стран, могла бы вынести на гребень волны это самое руководство. Председатель: «Во время войны на гребень волны». Ханик: Все равно война или революция. Председатель: Так как же Зиновьев на гребень вылезет? Как использовать войну против Советского Союза? Расскажите подробнее, интересно все таки, Ханик: Здесь может быть разная ситуация — на случай объявления войны, например... видимо имели в виду воспользоваться теми осложнениями, которые могли оказаться в стране, причем нам прививали такую установку, что в войне основной массой воюющих будут крестьяне и колхоз, как превалирующая часть нашего человечества, и так как царит среди них недовольство, то здесь мне думается, очевидно была такой к/р. установкой — использовать вооруженных рабочих в интересах пролетарской революции. Председатель: Что-то туманно сказано. Вы что думали — разоружить части красные, т. е. перейти на сторону врага? Ханик: Я сказал по-моему ясно. Председатель: Я не понял. Предположим началась война, так какова Ваша практика, что Вы в этой войне будете делать? Ханик: Пользоваться теми осложнениями, которые могут быть во время войны. Председатель: Так Вы-то на чью сторону думали встать: на сторону врага или же в тылу... назовите вещи своими именами. Ханик: Воспользоваться этими осложнениями и придти к власти. Председатель: Каким образом воспользоваться? Перейти на сторону врага совсем? Ханик: Очевидно, да. Председатель: Кто Вам говорил это? Ханик: Румянцев. Председатель: Румянцев это Вам говорил? Ханик: Да, Румянцев. Председатель: В каком году? Ханик: Примерно, в 33, когда мы оба приехали в отпуск. Он был в том же районе в Крыму, где и я. Председатель: Он говорил, что эта установка идет от Каменева и Зиновьева? Ханик: Нет, этого он не говорил. Председатель: Откуда же эта установка исходит: от Зиновьева и Каменева, или от второго штаба польской охранки? Или это все равно? Ханик: Нет, это не одинаково, но поскольку Зиновьев и Каменев были связаны с Румянцевым. Председатель: А те с кем связаны? Ханик: Вот уж не знаю — с кем были связаны. Те сами по себе были. Председатель: Вы говорите, что Ваша группа во время войны хотела воспользоваться сложившейся ситуацией. Что же это измена или не измена? Ханик: Я сказал, чтобы придти к власти Зиновьеву и Каменеву. Председатель: Опираясь на чью силу? Ханик: На силу колхозников как основной массы Союза. Председатель: То есть явно изменнический акт? Ханик: Да, так выходит. Председатель: И Вы солидаризировались? Ханик: Не совсем. Председатель: На сколько процентов не солидаризировались — на десять, на двадцать? Ханик: Я боюсь сказать, на сколько процентов. Председатель: И я тоже боюсь. И это люди с партийным билетом. Стыдитесь, Ханик. Матулевич: Подсудимый Ханик, Вы лично знали Николаева? Ханик: Я знал его в 23 г., когда посещал Выборгский РК ВЛКСМ, а больше не встречал. Матулевич: Откуда Вы знали, что он состоит в организации? Ханик: Со слов Румянцева. Он говорил о ряде людей, в том числе и о Николаеве. Матулевич: Он говорил, какую деятельность проявляет Николаев? Ханик: Нет, не говорил. Матулевич: Он говорил, что состоит членом центра Ленинградской.организации? Ханик: Как будто членом центра. Николаев: Можно добавить? Председатель: Пожалуйста. Николаев: С Хаником встречался с 19... года и до отъезда в Кронштадт. Он знал мое настроение.
|