Крестьянский и помещичий быт, проблемы национального характера в «Записках охотника» И.С. Тургенева

В художественном мироощущении И. С. Тургенева огромную роль сыграла школа немецкой классической философии, которую он прошел в период учебы в Берлинском университете. Шеллинг и Гегель дали русской молодежи 1830-х годов целостное воззрение на жизнь природы и общества. На философскую мысль Западной Европы Россия отзывалась жизнью и судьбой. Она взваливала на себя тяжелое бремя практической реализации самых отвлеченных мечтаний человечества.

В согласии с русскими традициями юный Тургенев и его друзья в Берлине, в кружке Станкевича, говорили о преимуществах народного представительства в государстве, о том, что " масса русского народа остается в крепостной зависимости и потому не может пользоваться не только государственными, но и общечеловеческими правами... И потому прежде всего надлежит желать избавления народа от крепостной зависимости и распространения в среде его умственного развития"

В январе 1847 года в журнале " Современник" был опубликован очерк из народного быта " Хорь и Калиныч", который неожиданно для автора и некоторых членов редакции имел большой успех у читателей. В двух крестьянских характерах Тургенев представил главные силы нации. Практичный Хорь и поэтичный Калиныч — крепостные, зависимые люди, но рабство не превратило их в рабов; духовно они богаче и свободнее жалких полутыкиных.

Вдохновленный успехом, Тургенев пишет другие рассказы. Вслед за " Хорем и Калинычем" они печатаются в " Современнике". А в 1852 году " Записки охотника" впервые выходят отдельным изданием.

В этой книге Иван Сергеевич выступал как зрелый мастер народного рассказа, здесь определился своеобразный антикрепостнический пафос книги, заключавшийся в изображении сильных, мужественных и ярких народных индивидуальностей, существование которых превращало крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление, несовместимое с нравственным достоинством русского человека.

Большую роль играет тургеневский рассказчик как объединяющее начало книги. Он — охотник, а охотничья страсть, по Тургеневу, вообще свойственна русскому человеку; " дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить... по болотам да по лесам, с утра до вечера ". На этой общей для барина и мужика основе и завязывается в книге Тургенева особый, открытый характер взаимоотношений рассказчика с людьми из народа.

Повествование от лица охотника освобождает Тургенева от одностороннего, профессионального взгляда на мир. В книге сохраняется непреднамеренная простота устной речи. Авторские творческие усилия в ней остаются незаметными, возникает иллюзия, что это сама жизнь являет нам яркие народные характеры, изумительные картины природы.

В " Записках охотника" изображается Россия провинциальная, но Тургенев занавес провинциальной сцены широко раздвигает, видно, что творится там, за кулисами, в России государственной.

Постепенно, от очерка к очерку, от рассказа к рассказу, нарастает в книге мысль о несообразности и нелепости крепостнического уклада. Любой иностранный выходец чувствовал себя в России свободнее русского крестьянина. Например, в рассказе " Однодворец Овсянников " француз Лежень превращается в дворянина. Особенно поражает образ Степушки из " Малиновой воды". Тургенев показывает в этом рассказе драматические последствия крепостнических отношений, их развращающее воздействие на психологию народа. Человек привыкает к противоестественному порядку вещей, начинает считать его нормой жизни и перестает возмущаться своим положением: " То под забором Степушка сидит и редьку гложет ". В этом же рассказе показаны барское равнодушие, черствость, тупость по отношению к крестьянину Влас у, который, потеряв сына, пешком идет в Москву и просит барина сбавить ему оброк. Но вместо сочувствия барин прогнал бедного Власа. Рассказ о бессмысленной встрече с барином неспроста приводит Степушку в возбужденное состояние, несмотря на то что он очень забит, безответен и робок. В истории Власа он нашел, по-видимому, повторение своей горемычной судьбы. В Степушке неожиданно прорывается чуткость к чужому страданию.

Дружелюбие, сострадание, живой талант взаимопонимания, острая до боли человечность, воспитанная в народе жизнью, — эти качества привлекают автора " Записок..." в русской жизни. Примечателен в этом плане рассказ " Смерть". Русские люди умирают удивительно, ибо и в час последнего испытания думают не о себе, а о других, о ближних.

В " Записках охотника" мы наблюдаем музыкальную одаренность русского народа. Калиныч поет, а трезвый деловитый Хорь ему подтягивает, в " Певцах" от песни Якова веяло чем-то родным и необозримо широким... Песня сближает людей, сквозь отдельные судьбы она ведет к судьбе общерусской.

Одним словом, Тургенев — реалист. Он показывает, как пение Якова действует на души окружающих, как этот порыв сменяется духовной депрессией.

Нельзя не заметить острой наблюдательности писателя за тончайшими деталями человеческой души, огромной напряженной духовной работы в изображении человеческих судеб, характеров в связи с любовью ко всему живому, к " Добру и Красоте", которая коренится не только в природной мягкости характера Тургенева.

Художественная целостность " Записок охотника" как единой книги поддерживается также искусством тургеневской композиции. Необычайно чуткий ко всему сиюминутному, умеющий уловить прекрасный момент жизни, Тургенев был также свободен от всего личного и эгоистичного. Все его произведения не только попадали в " настоящий момент" общественной жизни России, но одновременно его опережали. Беспристрастная, неэгоистическая любовь к жизни позволяла ему быть пророком. В своих произведениях он постоянно забегает вперед.

Характер помещика Полутыкина Тургенев набрасывает легкими штрихами. Походя, сообщает о его пристрастии к французской кухне и о другой праздной затее — барской конторе. Автор говорит мимоходом о Полутыкине неспроста: так пуст этот помещик по сравнению с полнокровными характерами крестьян. К сожалению, полутыкинская стихия отнюдь не случайна и не безобидна. Французские пристрастия Тургенев воскресит в более значительном образе помещика Пеночкина.

Основная мысль " Записок охотника" заключается в тургеневской концепции русского национального характера: недоверие к бурным страстям и порывам, мудрое спокойствие, сдержанное проявление духовных и физических сил. " Трагическую судьбу племени" Тургенев видел в гражданской незрелости народа, рожденной веками крепостного права. России нужны просвещенные и честные люди, исторические деятели, призванные просветить " немую" Русь.

Образы крепостников-самодуров «Записках охотника»»

Образы крепостников-самодуров и капризных барынь, у которых под управлением плутов и грабителей-бурмистров стонут забитые и обнищавшие крестьяне, перемежаются образами помещиков иного типа. Это неудачники, люди с вывихнутой жизнью, выпавшие из проторённой колеи по милости случая, ложности и нелепости своего воспитания или просто по бесхозяйственности и разорению. Тема помещичьего разорения вообще проходит красной нитью в большинстве рассказов «Записок, охотника», давая Тургеневу материал для образов оскудевших, «бывших» помещиков, обращавшихся иногда в приживалов при тех, кто ещё уцелел и держится на поверхности жизни. Так неудачно сложилась судьба человека «доброй и тёплой души» — помещика Радилова, бросившего свой дом и уехавшего куда-то со своей золовкой. Бестолковой, конечно, станет вся жизнь племянника Татьяны Борисовны «художника» Андрея Ивановича Беловзорова, попавшего не на свою дорогу и жиреющего на даровых хлебах у своей тётушки. Свихнулся Пётр Петрович Каратаев. Деревню его продали с аукциона, и он мечтает об одном: «умереть в Москве!»

Прихотливой ненужностью, доживая свой век в деревне, стал Василий Васильевич — «Гамлет Щигровского уезда». В нищете и одиночестве доживает последние дни «столбовой дворянин Пантелей Чертопханов», у которого «последние денежки перевелись, последние людишки поразбежались». К типу «заброшенных», «бывших», жалких приживалов принадлежит Фёдор Михеич. «Тоже был помещик, — говорит о нём Радилов, — и богатый, да разорился… А в своё время считался первым по губернии хватом; двух жён от мужей увёз, песельников держал, сам певал и плясал мастерски…» Но всё уже давно пропето и проплясано, и старенький Фёдор Михеич, бывший «первый хват», увеселяет гостей Радилова в роли домашнего шута. Пожизненным приживалом был и Недопюскин, ремеслом забавника «послуживший на своем веку тяжёлой прихоти, заспанной и злобной скуке праздного барства».

Два мира — крестьянский и помещичий — стоят друг против друга в «Записках охотника», и сочувствие автора безраздельно отдано первому из них.

«Записки охотника» открывали читателю новый мир: крестьянскую Русь, народ, достойный иметь человеческие права. В заключительном очерке («Лес и степь») Тургенев развёртывает широкое полотно пейзажа. Этим композиционно как бы замыкалась вся книга. Бодрой молодостью, свежестью чувств овеян и насыщен здесь пейзаж: «Свежо, весело, любо!»; «Как вольно дышит грудь… как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны!»; «Голова томно кружится от избытка благоуханий…»; «Как весело сверкает всё кругом!» Даже в осеннем пейзаже нет здесь мрачности, уныния, грусти, тления. И осенью лес «хорош», и «радостно» мчатся синие волны реки, и запах осенний «подобен запаху вина», и сердце может вдруг задрожать, забиться и «страстно броситься вперёд…» В пейзаже — в заключительном аккорде книги — Тургенев раскрывал жизнеутверждающую правду природы, её неиссякаемую мощь, её неумирающую красоту. Тёплым и мягким светом поэзии освещает он тех, кто стоял ближе к природе: и «романтика» Калиныча, и Касьяна, умеющего «перекликаться» с птицами, и Лукерью, которая слышит, как «крот под землёю роется», и мальчиков у ночного костра на Бежином лугу.