Дамасское царство

Финикийским городам не потребовалось много времени, чтобы оправиться от нашествия «народов моря». Уже в XII в. до н. э. Сидон отстроился, а группа выселенцев из него заняла и обустроила Тир (после чего все финикийцы стали именоваться «сидонянами»). К концу XII в. до н. э. власть Египта в Азии слабеет и исчезает, и в следующие десятилетия финикийцы (прежде всего Тирское царство «сидонян») самостоятельно осуществляют так называемую великую финикийскую колонизацию Западного Средиземноморья (в Восточное, исключая Кипр, финикийцев не пускали греческие пираты). Ок. 1100 г. до н. э. молодежь Тира основала крупный город Утику в Северной Африке, примерно в то же время создается тирская колония в Испании — Гадир (Гадес, совр. Кадис), а затем финикийцы появляются на западе Сицилии, на Сардинии, Мальте и Балеар-ских островах. Тем временем к исходу XI в. до н. э. Тир подчинил себе Сидон и другие города, объединив всю южноцентральную Финикию в «царство сидонян (в общем значении «финикийцев»)». В науке его называют еще Тиро-Сидонским государством. Тиро-Сидонское царство оказалось монополистом международной торговли в масштабах всего Средиземноморья. Наивысшего расцвета оно достигло при царе Ахираме (Хираме, 969—936 гт. до н. э.), эффективно контролировавшем заморские колонии подвластных ему финикийских городов. На востоке Ахирам дипломатическим путем приобрел часть Палестины. На острове Кипр правитель города Китая именовал себя рабом (т. е. подданным) Ахирама. При нем широко развернулось строительство. Цитадель столицы (Новый Тир) была расположена на скалистом островке. Здесь было очень тесно и приходилось строить многоэтажные дома. Пресную воду подвозили из материковой части города. Ахирам расширил территорию островка, приказав засыпать щебнем и песком морские протоки. На отвоеванной у моря земле была оборудована рыночная площадь и воздвигнуты богатые храмы богу Мелькарту и богине Астарте.

Показательно, что в X—IX вв. до н. э. тиро-сидонские цари не вели ни одной войны на материке. Все их внимание было устремлено на морские пути.

Цари, судя по всему, стремились к установлению деспотического правления, что вызывало противодействие в среде крупных купцов и рабовладельцев. Олигархические тенденции возобладали, и в конце IX в. до н. э. царская власть в Тире ослабевает. Усиливается роль купцов, в отличие от тамкаров Вавилонии и Угарита действующих самостоятельно и отправляющих за море собственные торговые флотилии.

Главные города Финикии — Тир, Сидон и Библ — богатели за счет транзитной торговли, перепродавая египетские и вавилонские товары в Грецию, а греческие — на Восток. По-прежнему вывозились в Египет и Двуречье лесоматериалы, но особенное значение приобретает вывоз ремесленных изделий. Тир славился своими красильными мастерскими, где привозная шерсть окрашивалась пурпурной краской, выжимаемой из моллюсков, добывавшихся и в самой Финикии, и в других местах Средиземноморья. Сидон был главным центром по изготовлению стеклянных изделий и хранителем традиций финикийского стекловарения.

Высоко ценились на Востоке и в античном мире ювелирные изделия финикийских мастеров (золотые и серебряные чаши, ожерелья, рельефы на пластинках из слоновой кости и т. д.). Восхищаясь этими высокоху-дожественными изделиями, покупатели, однако, неодобрительно отзывались о моральных качествах финикийских купцов. «Прибыл в Египет тогда финикиец, обманщик лукавый, злобный хитрец, от которого много людей пострадало», — говорится в поэме Гомера.

Торговля у финикийцев шла рука об руку с пиратством. Случаи похищения и продажи свободных людей упоминаются в источниках неоднократно. Часть рабов доставлялась в Финикию, и их направляли в мастерские в качестве чернорабочих, в гавани, где они работали грузчиками, и на корабли, где их использовали как гребцов. Специфической чертой финикийского рабовладения является незначительная роль рабов-военнопленных (финикийцы почти никогда не вели завоевательных войн). Нет сведений и о рабах-должниках. Зато купля-продажа чужеземцев и незаконное порабощение доверчивых людей, которых финикийцам удавалось заманить на свои корабли, практиковались весьма охотно. Количество рабов в Финикии, особенно в Тире в I тысячелетии до н. э., сильно увеличилось, и интенсивность их эксплуатации возросла.

История континентальной Сирии определялась тем временем арамеями, которые вторглись в этот регион и заселили его во второй половине XI в. до н. э., потеснив «позднехеттских» князей к северу. Отсюда

около 1000 г. арамеи прорвались через Евфрат в Верхнюю Месопотамию, и с этого времени происходит бурная арамейская ассимиляция аморейско-хурритского населения северной части Плодородного Полумесяца. Вскоре арамейский распространился в качестве второго разговорного языка во многих странах Передней Азии и получил применение в их официальной документации. Главным центром арамеев Сирии стал Дамасский оазис, где в X—VIII вв. существовало их крупное государство (Арам-Дамаск), претендовавшее на гегемонию в сопредельных областях. Его экономика строилась на развитом скотоводстве, знаменитом на весь Ближний Восток производстве оружия и транзитной торговле «шерстью блистательной белизны», перепродававшейся от степных кочевников в Тир.

Во второй половине IX в. до н. э. дамасский царь овладел заиорданскими владениями Израиля, проник в Южную Палестину и получил дань от Иудеи. Бенхададу III удалось на время объединить 17 правителей Северной Сирии против опасного соперника — Хаматского царства на Оронте. На некоторое время все Восточное Средиземноморье оказалось под властью Дамаска. Только на приморские города Дамаск не решался нападать и ограничился торговлей с ними. Однако гегемония Дамасского царства оказалась непрочной. Хамат в конечном итоге отразил нападение Бенхадада III, и коалиция, возглавляемая Дамаском, распалась.

Истощенный тяжелыми и изнурительными войнами Дамаск был в конце IX в. до н. э. взят и разграблен ассирийским царем Адад-нерари III, захватившим здесь в качестве добычи огромное количество железа.

После этого потрясения Дамасское царство вынуждено было отказаться от своей великодержавной политики.

Наряду с такими значительными государствами, как Тиро-Сидонское и Дамасское, претендовавшими временами на гегемонию, в Восточном Средиземноморье долгое время существовали небольшие государства, например Каркемиш в Северной Сирии, который был богатым торгово-ремесленным центром. После падения Хеттского царства он стал независимым, но сохранил хеттский язык и культурные традиции.

Израильско-Иудейское царство.

В XII в. до н. э. Израиль окончательно сформировался на территории Палестины как союз двенадцати племен. Выборные вожди — «шофеты» («судьи») являлись верховными жрецами, командовали племенными ополчениями, а в мирное время разбирали тяжбы.

В начале XI в. до н. э. в Палестине установилась военная гегемония филистимлян.

Царь Давид (ок. 1000— 965 г. до н. э.), проводит политику создания централизованной монархии. Образован центральный гос. аппарат. При царе была создана лично ему преданная гвардия из наемников-чужеземцев — критян и филистимлян. Проводится всеобщая перепись населения в целях податного обложения. Внешняя политика Давида была довольно удачной.

Его младший сын Соломон (ок. 965—928 гг. до н. э.). был властолюбивым и тщеславным монархом, унаследовавшим деспотические замашки своего отца. Много внимания строительной деятельности.

К концу царствования Соломона внешнеполитические положение его государства осложнилось.

Ослаблением и раздроблением страны воспользовался Египет. Фараон Шешонк около 925 г. до н. э. совершил опустошительный поход в Палестину, разорив и Израильское царство.

В то же время социальные противоречия израильско-иудейского общества отозвались мощным общественно-идеологическим процессом — «пророческим движением» VIII—VI вв. до н. э. «Пророки», быв­шие первоначально особой категорией храмовых прорицателей, по неясным причинам порвали с храмами и возглавили в итоге социальный протест. Именно они выработали концепцию Яхве как абстрактного аб­солютного и универсального божества, источника этики и творца истории как процесса соответствующего религиозного воспитания древних евреев — «избранного» им для этой цели народа. В конце времен ожидалось появление посланца Яхве — мессии, которому суждено было окончательно спасти Израиль от языческой сквер­ны и социальной несправедливости и приобщить весь мир к почитанию Яхве. Этот «пророческий монотеизм», составивший впоследствии ядро иудаизма в целом, и был первой догматической религией, подчиняющей этику и образ жизни своих носителей «сверхценной» норме, ориентирующей их на иррациональный опыт (от­кровение) и эсхатологические ожидания и объявляющей себя абсолютно истинной. Во всех этих отношениях «пророческий монотеизм» принципиально противостоял общей религиозной практике Ближнего Востока, в том числе древнееврейской.

Именно поэтому до поры до времени он не пользовался в Израиле и Иудее широким распространением. Искреннюю приверженность к нему проявляли только наиболее радикальные, маргинализованные элементы древнееврейского общества, в некоторых отношениях напоминающие социальную базу современного исламского фундаментализма. В условиях растущей общественной нестабильности такие элементы, однако, делались грозной силой, тем более что «пророческий монотеизм» оказывал, по-видимому, известное концептуальное влияние на «жреческий».

Во всем древнем мире крестьяне и сановники, рабы и цари верили, что боги предопределяют судьбу индивида и государства, и все жаждали узнать свое предначертанное богами будущее и исход своих начинаний. Поэтому во всем древнем мире имелись «избранные богом» (нечто вроде шаманов), которым в силу их «избранности» якобы открывались тайны божьей воли: считалось, что они могли «пророчествовать», сообщать людям их судьбу и будущее. Пророчествовапие было одной из важнейших функций определенных категорий жречества. Так это было и в Палестине, где, например, Самуил (XI в. до н. э.) являлся не только священником местного храма, но и «пророком Яхве». Со временем пророки (наби) обособились от остального жречества, и на рубеже VII—VI вв. до н. э. персонал Иерусалимского храма Яхве включал как священников, так и пророков. Многие пророки действовали при дворе царей, однако в отличив от Египта, Двуречья и других стран, где пророчествующие жрецы всегда были связаны с храмом или дворцом, в Палестине VIII —V вв. до н. э. имелись также пророки, независимые от государственных институтов. Вместе с ростом значения пророков изменился и характер их деятельности: из экстатиков и шаманов они превратились в религиозно-политических проповедников. В Ветхом завете упоминаются многочисленные пророки, создавшие обширную литературу, из которой сохранились лишь осколки — несколько десятков цитат из утраченных речений и 15 целых пророческих книг в Ветхом завете.

Среди пророческих сочинений Ветхого завета первой помещается «Кинга Исайи», которая состоит из трех разновременных сборников, «Книга Езекиила».

Несмотря на разновременность ветхозаветных пророческих книг, в них можно выделить идеи, характерные для всего пророческого движения. В отличие от жрецов остального древнего мира, чаще всего «пророчествовавших» в ответ на конкретный запрос, большинство ветхозаветных пророков выступали с речами по собственной инициативе. Это придавало речениям пророков всеобщность, они решались быть глашатаями судьбы народа, всего государства. Пророки рассматривали себя, а слушатели их считали выразителями божьей воли. Таковыми пророки были якобы в силу своей избранности богом Яхве. Возвышаясь над людьми, пророк, однако, оставался человеком, подвергавшимся всем человеческим страданиям и невзгодам; утверждается даже мысль о том, что для истинного пророка Яхве страдания — необходимость.

Главный мотив всех ветхозаветных пророческих речений — это страстный призыв к признанию Яхве единственным богом, к полному отказу от поклонения другим богам. Признавая всемогущество Яхве и незначительность сотворенного им человека, предначертанность человеческой судьбы богом, наиболее решительные ветхозаветные пророки тем не менее подчеркивали способность человека действовать согласно своей воле и разуму и делать выбор между добром и злом: «Ищите добра, а не зла... возненавидьте зло и возлюбите добро» («Книга Амоса»). Поэтому в пророческих речениях так часто ставился вопрос о значении выполнения религиозных обрядов и этических норм в отношениях между человеком и богом. Пророки отнюдь не отвергали важности выполнения религиозных ритуалов, но считали, что только сочетание строгой обрядности с соблюдением этических норм является залогом «праведной жизни»; в этом проявилось новое в идеологии древнего мира первой половины I тысячелетия до н.э.

В своем окончательном виде Ветхий завет состоит из трех частей— «Пятикнижие Моисея», «Пророки» и «Писания», — включающих разновременные и различные по содержанию и жанрам сочинения, из коих каждое содержит разнородные слои. Ветхий завет состоит из 43 произведений.

Текст Библии. Большинство ветхозаветных книг написаны на древнееврейском языке (библейском иврите), однако встречаются и отрывки на арамейском языке, на котором евреи говорили после 4 в. до н.э. Традиционно авторство ветхозаветных книг приписывается нескольким предводителям, прославившимся в еврейской истории, в числе которых – Моисей, Самуил, Давид, Соломон. Однако сейчас установлено, что многие книги представляют собой позднейшие компиляции древних преданий и документов. Книга Бытия, например, содержит фрагменты, записанные в 10 в. до н.э. и восходящие к устной традиции 800-летней давности, но вся книга целиком, вероятно, была записана в ее современной форме не раньше 5 в. до н.э.

«Пятикнижие». Ядром Ветхого завета является «Тора» — «Пятикнижие» (книги «Бытие», «Исход», «Левит», «Числа» и «Второзаконие»), содержащее основные своды религиозных и социальных законов, обрамленные повествованием о сотворении мира и человека, о рае, о непослушании первых людей и всемирном потопе, патриархах и пребывании их потомков в Египте, исходе происшедших от них «колен» под предводительством Моисея и их скитании в Синайской пустыне. Кажущееся сюжетное единство «Пятикнижия» — это единство над многообразием и вопреки ему, ибо повествовательные части и своды законов в нем разнородны, многослойны и разновременны.

Из сводов законов в «Пятикнижии» самым древним является так называемая «Книга завета» (часть книги «Исход»), в которой особое внимание уделено защите собственности, узаконено бесправие «вечных» рабов, подчеркнуты права мужа и отца семьи. Близость статей этого свода к законам Двуречья первой половины II тысячелетия до н. э. и преобладание в нем архаического принципа «око за око» позволяют предположительно датировать «Книгу завета» XI—X вв. до н. э.

«Пророки». Вторая часть Ветхого завета, «Пророки», состоит из двух подразделов: «Первые пророки» и «Поздние пророки». «Поздние пророки» включает уже рассмотренные сочинения пятнадцати собственно пророков, а «Первые пророки» представляет собой обширный цикл прозаических сочинений, в котором изложена история древних евреев от прихода в Палестину в XIII—XII вв. до н. э. до гибели Иудейского государства в 586 г. до н. э. Книги этого цикла («Книга Иисуса Навина», «Книга Судей», «I—IV Книги Царств») многослойны. В их основе лежат древние устные сказания (разной степени достоверности) о военных походах «колен» и их предводителях, сказания о сооружении разных святилищ, отрывки из героического эпоса (древняя «Песнь Деборы», XII в. до н. э.) и фольклорные сказания, цикл преданий о святилище в Шило и деятельности Самуила, летописи, написанные дворцовыми и храмовыми писцами, образцы древнейшей в мире художественной прозы, списки

Третья часть Ветхого завета — «Писания», которая включает, произведения, созданные в персидское (VI—IV вв. до н. э.) и эллинистическое время (IV—II вв. до н. э.): «Притчи Соломоновы», «Книгу Иова», «Песнь песней», «Руфь», «Экклесиаст», «Эсфирь» и «Книгу Даниила». Из них «Книга Иова» — это величественная поэма об испытании праведника богом Яхве с помощью не заслуженных им личных несчастий, «Песнь песней» — сборник любовных и свадебных песен, близких древнеегипетским, «Экклесиаст» — ритмизованное рассуждение о жизни, «Руфь» и «Эсфирь» — занимательные повести с историческим фоном (сюда же следовало бы присоединить и «Книгу Ионы», относимую к «Малым пророкам») и, наконец, «Книга Даниила» — сборник чудесных историй и пророчеств, отчасти, видимо, связанный с вавилоно-арамейской и, может быть, даже древнеиранской словесностью. В «Писания» входят также «Псалтырь» на 150 псалмов — культовых и царских гимнов, жалобных песен и пр., созданных в основном певцами допленного Иерусалимского храма, — и книга «Плач Иеремии» из пяти псалмов о гибели государства и храма в 586 г. до н. э.

Масоретский текст (от евр. масора, " передача", " предание") - название др.-евр. оригинала текста ВЗ, к-рый в неискаж. виде передавали из поколения в поколение евр. ученые-книжники. Масора - это совокупность норм и правил, связанных с записью и произношением названного текста, первоначально передававшихся в устной форме, а впоследствии записанных. Масора создавалась в течение приблизит. тысячи лет. Главной целью масоретов было не только сохранить правильное произношение текста ВЗ, но и зафиксировать это произношение на письме с точностью до знака.

СЕПТУАГИНТА (Septuaginta), первый греч. перевод ВЗ, сделанный в течение 3—2 вв. до н. э. ВЗ в этом переводе сыграл огромную роль для христ. Церкви. Им пользовались апостолы, новозав. писатели, св. отцы. С него был сделан и первый перевод ВЗ на церк.-слав. Язык. Собрание свящ. книг С. вошло в Александрийский канон.

Объем С., принятый в Александрийском каноне, значительно больше объема евр. Библии. С. включает ряд книг и эпизодов, отнесенных Церковью к разделу неканонических писаний. Почти все имена и географич. названия получили в С. иную форму в соответствии с нормами греч. языка (напр., вместо Хава — Ева, вместо Ноах — Ной, вместо Моше — Моисес, вместо Шило́ — Силом и т. д.).

Самаритянское Пятикнижие. Самаритяне используют свой вариант древнееврейского текста Пятикнижия, который написан палеоеврейским письмом. Большинство исследователей сходятся на том, что самаритянское Пятикнижие существовало уже в III веке до н. э. Первое знакомство европейских исследователей с этим Пятикнижием относится к 1616 г.

Началась дискуссия исследователей Библии о сравнительных достоинствах самаритянского и масоретских текстов Пятикнижия. Наиболее полный сравнительный анализ осуществил Г. Ф. В. Гезениус в труде «О происхождении самаритянского Пятикнижия» (на латинском языке; 1815 г.). Гезениус доказал, что масоретский текст ближе к оригиналу, чем самаритянский. Последний всегда предпочитает более простые слова там, где первый даёт архаическую или сложную форму. Традиционное произношение, сохраняемое при чтении самаритянами Пятикнижия, обнаруживает близость к языку свитков Мёртвого моря. Наиболее значительное текстуальное отличие самаритянского Пятикнижия от масоретского — вставка после Исх. 20: 14 (и Втор. 5: 18) длинного отрывка, представляющего собой главным образом стихи (Втор. 27: 4) и 11: 30. Это, безусловно, сознательное видоизменение текста, которое вместе с рядом других, менее значительных изменений призвано подтвердить утверждение самаритян, что гора Гризим близ Шхема — «избранное место», то есть место центрального Храма.

В 558 г. до н. э. Кир стал царем персидских земледельческих племен. Он основал город Пасаргады, ставший первой столицей Персии. В 553 г. до н. э. Кир выступил против мидийского владычества.

Исход войны решился в двух битвах. В первой из них Астиаг не участвовал, а его полководец Гарпаг вместе с большей частью войска перешел на сторону Кира. Тогда Астиаг велел всем мидийцам, включая стариков и юношей, вооружиться и, не взирая на свои преклонные годы, сам повел армию в бой. Но мидийцы потерпели поражение, а царь попал в плен. Война окончилась в 550 г. до н. э. захватом персами столицы Мидии Экбатан. Покорив Мидию, они заимствовали индийскую систему государственного управления.

Около 549 г. до н. э. персами были захвачены Сузы, бывшая столица эламского царства. В течение следующих двух лет были покорены также страны, входившие в состав прежней Мидийской державы, а именно Парфия, Гиркания и, вероятно, Армения.

Вскоре персы покорили также и все города Малоазийского побережья, кроме Милета, добровольно признавшего их власть. Между 545 и 539 гг. до н. э. Кир завоевал восточноиранские (ныне восточные провинции Ирана и некоторые районы Афганистана, Пакистана и Индии) и среднеазиатские области Дрангиану, Маргиану, Хорезм, Согдиану, Бактрию, Гедросию, Арахосию и Гандхару. После этого он решил начать войну с Вавилонией, и в сентябре 539 г. до н. э. она покорилась власти Кира. После этого все западные страны до границ Египта добровольно подчинились персам. Торговые круги финикийских городов, как и вавилонские и малоазийские купцы, были заинтересованы в создании большого государства с безопасными дорогами, где вся посредническая торговля была бы сосредоточена в их руках.

Кир несомненно готовился захватить и Египет. Однако он решил предварительно обезопасить северо-восточные границы Персидской державы от набегов кочевых племен массагетов в Средней Азии и в 530 г. до н. э. предпринял поход против них. В решающей битве Кир потерпел поражение и погиб сам.

В августе 530 г. до н. э. сын Кира Камбиз II стал царем Персидской державы и начал готовиться к нападению на Египет. В армии Камбиза кроме персов были и военные контингенты всех покоренных ими народов. Персы имели в своем распоряжении сильный флот финикийских и кипрских городов. Персидская армия была сосредоточена в Палестине. Кочевники Синайской пустыни стали союзниками Камбиза и помогли его войску пройти через безводную территорию, чтобы добраться до пограничного египетского города Пелусий.

Начальник египетского флота Уджагор-ресент, по-видимому, и не помышлял о сопротивлении чужеземцам и лишь искал удобного случая, чтобы перейти на их сторону. Фанес, командир греческих наемников, находившихся на службе у египетского фараона Псамметиха III, изменил ему и, бежав к персам, доставил им ценные сведения о военных приготовлениях египтян.

Египетская армия ждала персидское войско у Пелусия. В гневе на своего бывшего командира Фанеса греческие наемники закололи перед строем его сыновей, находившихся в Египте, смешали их кровь с вином и, выпив эту смесь, бросились в бой. Это была единственная крупная битва (весна 525 г. до н. э.). Обе стороны понесли тяжелые потери, но победа досталась персам. Остатки египетского войска и наемников в беспорядке бежали в столицу страны Мемфис, который скоро был взят персами, учинившими там жестокую расправу: 2000 жителей, включая сына Псамметиха III, были казнены. Но сам фараон был пощажен. Вскоре весь Египет оказался в руках персов.

К концу августа 525 г. до н. э. Камбиз официально был провозглашен фараоном Египта. Он основал новую, XXVII династию. Как свидетельствуют официальные египетские источники, персидский царь придал захвату Египта характер личной унии, короновался по египетским сбычаям, пользовался традиционной египетской системой датировки царского правления, принял титул «царь Египта, царь стран» и традиционные титулы фараонов — «потомок (богов) Ра, Осириса» и др. Камбиз продолжал политику фараонов предшествовавшей ему XXVI династии и стремился привлечь на свою сторону египтян. На рельефах из Египта он изображен в египетской одежде. Сразу после захвата Египта Камбиз приказал всем своим воинам прекратить грабежи, покинуть храмовые территории и возместил причиненный святилищам ущерб. Следуя политике Кира, Камбиз предоставил египтянам свободу в религиозной и частной жизни. Египтяне, как и представители других народов, продолжали занимать свои должности в государственном аппарате и передавали их по наследству.

Успешно начавшийся поход мидо-персидской армии в Африку завершился гибелью его организатора Камбиза. Дело в том, что долгое отсутствие царя привело к смутам в самой Мидо-Персии, в которой определенные круги придворных начали в своих интересах распространять слухи о гибели Камбиза. Посчитав, что виновником этого является его брат Смердис (Бардия), царь приказывает убить его, думая, что смута на этом закончится. После казни Смердиса в стране появляется самозванец, выдававший себя за него и начавший открытую борьбу с Камбизом. Жестокое и деспотичное правление царя отвернуло от него многих, и поэтому спустя совсем короткое время, в руках мятежника оказалось более половины страны. Поняв, что он проиграл, Камбиз заканчивает жизнь самоубийством. Итак, после смерти Камбиза, верховная власть окончательно переходит к Лже-Смердису, который на самом деле был одним из магов-жрецов и носил имя Гаумат. Новый властитель с первых же дней своего правления зарекомендовал себя весьма властным и энергичным государем, сумев в короткий срок ликвидировать в стране начавшиеся беспорядки. Особенностью правления Лже-Смердиса была его крайне негативная политика по отношению к евреям, и особенно к их религии, которая для царя-мага была неприемлема. Достигнув вершин земной власти, бросив вызов истинному Богу, Лже-Смердис «не предполагал, что дни его царства сочтены». В последние его дни особенное расположение царя получил один из представителей младшей линии дома Ахеменидов, Дарий Гистапс, который всеми своими силами старался заслужить монаршую похвалу. Однако последнее делалось лишь для того, чтобы скрыть истинные свои намерения и планы. Дело в том, что незадолго до своей смерти Камбиз раскрыл Дарию то, что по его приказу был тайно убит Бардия (Смердис), его брат, и что новоявленный претендент является самозванцем. Если же принять во внимание властолюбивый характер Дария, то станет понятным, что он стремился захватить власть. Вскоре Дарий находит себе союзника в лице одного из влиятельных князей по имени Габриас. Вместе с ним Дарий, пользуясь правом входить к царю в любое время без доклада, направляется к Лже-Смердису и после короткой борьбы убивает его (521 год до х. э.). Весть о гибели Лже-Смердиса и воцарении Дария быстро распространилась по империи, явившись толчком к многочисленным восстаниям в провинциях. Элам, Вавилон, Парфия, Гиркания, Армения, Маргиана восстали против власти мидо-персов. В стране появились Лже-Навуходоносоры, Лже-Фраорты, новые Лже-Смердисы. Только к 518 году Дарию удалось навести порядок в стране, восстановив могущество мидо-персов.

Восстания народных масс 522—521 гг. до н. э. показали непрочность Персидской державы. Дарий I осуществил важные административно-финансовые реформы, которые позволили создать устойчивую систему государственного управления и контроля над завоеванными странами, упорядочили сбор податей и увеличили контингента войск. В результате проведения этих реформ в жизнь была создана, по существу, новая административная система, в дальнейшем до конца господства персидских царей не претерпевшая существенных изменений.

Около 519 г. до н. э. были предприняты реорганизация и унификация системы управления провинциями. Дарий I разделил государство на административно-податные округа, которые назывались сатрапиями. Как правило, сатрапии по своим размерам превосходили провинции более ранних империй (например, Ассирии), в ряде случаев их границы совпадали со старыми государственными границами стран, входивших в состав Персидской державы (например, Египет).

Во главе новых административных округов стояли сатрапы (букв. «хранители царства»). Должность сатрапа существовала с начала возникновения Персидской державы, но при Кире, Камбизе и в первые годы царствования Дария I наместниками во многих странах являлись местные правители, как это было еще в Ассирийской и Мидийской империях.

При Дарии сатрапы стали только гражданскими наместниками и возглавляли администрацию своей области, осуществляли судебную власть, следили за хозяйственной жизнью страны и поступлением податей, обеспечивали безопасность в пределах границ своей сатрапии, контролировали местных чиновников и имели право чеканить серебряную монету.

В связи с осуществлением новых реформ в столице Персидской державы — Сузах — был создан большой центральный аппарат во главе с царской канцелярией. В Вавилоне, Экбатанах, Мемфисе и других городах имелись крупные государственные канцелярии с большим штатом писцов, занятых перепиской официальной корреспонденции.

Сатрапы и военачальники были тесно связаны с центральным управлением и находились под постоянным контролем царя и его чиновников, особенно тайной полиции («уши и око царя»). Верховный контроль над государством и надзор над всеми чиновниками был доверен «тысяченачальнику», который одновременно являлся начальником личной гвардии царя.

Кроме общего для всего государства арамейского языка в различных странах для составления официальных документов писцы пользовались также и местными языками. Например, в Египте администрация была двуязычна и наряду с арамейским применялся также позднеегипетский язык (язык демотических документов). В столице собственно Персии — Персеполе — для административных нужд наряду с арамейским широко пользовались и эламским языком, пока во второй половине V в. до н. э. последний не был окончательно вытеснен арамейским.

В Вавилонии, Египте, Малой Азии и других областях судьями, градоначальниками, управляющими государственными арсеналами, начальниками царских строительных работ обычно были вавилоняне, египтяне, иудеи, арамеи, эламиты, греки и т. д. с их многовековым техническим и административным опытом.

Социально-экономический уклад Персидской державы отличался большим разнообразием. В Малой Азии, Эламе, Вавилонии, Сирии, Финикии и Египте задолго до возникновения Персидской державы имелись свои государственные институты. Наряду с этими экономически развитыми странами в составе державы были кочевые арабские, скифские и другие племена, находившиеся на стадии разложения родового строя. Поэтому в Персидской державе сушествовали самые различные правовые системы и институты.

В царствование Дария I велась интенсивная работа по кодификации законов покоренных стран и народов (например, Египта), а также изучались древние законы, особенно свод Хаммурапи. Действующие в различных странах законы были приведены к единообразию, а в необходимых случаях изменены в соответствии с политикой царя.

Персы имели свое обычное право, позже ставшее основой законов царя, упоминающихся греческими авторами. Царь мог устанавливать новые законы и назначать судей для разбора наиболее важных дел. В правовой жизни персов большую роль играли семь знатных родов, представители которых входили в царский совет.

Около 519 г. до н. э. Дарий I ввел новую систему государственных податей. Все сатрапии обязаны были платить строго зафиксированные для них денежные подати, установленные с учетом обрабатываемой земли и степени ее плодородия.

Персы — господствующий народ — не платили денежных налогов, но не были освобождены от натуральных поставок. Остальные народы, в том числе и жители автономных территорий (например, финикийцы, киликийцы и др.), платили в год в общей сложности около 7740 вавилонских талантов (около 232 т) серебра. Большая часть этой суммы уплачивалась народами наиболее экономически развитых стран: Малой Азии, Вавилонии, Сирии, Финикии и Египта.

Система подарков сохранилась, последние отнюдь не носили добровольного характера. Размер подарков был установлен, но в отличие от податей они уплачивались натурой. Подарки доставлялись только народами, жившими на границах империи (колхи, эфиопы, арабы и т. д.).

Развитие товарно-денежных отношений требовало и монетной реформы. После 517 г. до н. э. Дарий I ввел единую для всей империи монетную единицу, основу персидской денежной системы, — золотой дарик весом 8, 4 г. Чеканка золотой монеты была привилегией персидского царя. Благодаря малой доли примеси (всего 3 %) дарик в течение нескольких веков занимал положение основной золотой монеты в торговом мире.

Обычным средством обмена служил серебряный сикль весом в 5, 6 г, равный по своей стоимости 1/20 дарика и чеканившийся главным образом в малоазийских сатрапиях. Как на дарике, так и на сиклях имелось изображение персидского царя.

Драгоценный металл, принадлежавший государству, подлежал чеканке только по усмотрению царя, и большая его часть оставалась в слитках.

Могущество Персидской державы в значительной мере зависело от армии, ядро которой составляли персы и мидийцы. Они начинали служить, по-видимому, с 20 лет. В войнах персидских царей большую роль играли и восточные иранцы. В частности, сакские племена Средней Азии поставляли для Ахеменидов значительное количество привычных к постоянной военной жизни конных лучников. Высшие должности в гарнизонах, на основных стратегических пунктах, крепостях и т. д. обычно находились в руках персов.

На границах государства персидские цари сажали воинов, наделив их земельными участками. Из военных гарнизонов такого типа лучше других известна военная колония на острове Элефантина, созданная для несения сторожевой и военной службы на границах Египта с Нубией.

Военные поселенцы жили на Элефантине вместе с семьями. Войско делилось на подразделения по 100 человек в каждом, называвшиеся по имени своих командиров. Во главе подразделений стояли персы и вавилоняне.

Лица, находившиеся на непосредственной военной службе, ежемесячно получали плату натурой (зерном, мясом и т. д.). Те, кто был в отставке, жили с небольших наделов земли, освобожденных от уплаты податей, а также занимались торговлей и различными ремеслами. Сначала наделы этих колонистов, по-видимому, нельзя было отчуждать, но с течением времени их стали продавать и дарить, поэтому порой даже женщины становились их владельцами.