Источники по истории первобытного общества

Основные типы периодизации первобытной истории

Ранний палеолит

около 2, 5 млн лет назад — 100, 000 лет назад

Homo habilis, Homo erectus

обитали в саванне, расселялись по Евразии и Америке

охота, собирательство началось использование огня

колуны, сфероиды

Инструменты изготавливались из камня, рога, кости, зубов, обработка камня Олдувайская, Аббе-вильская культуры

Бродячий образ жизни, временные деревянные жилища, пещеры

перемещение по суше на двух задних конечностях

Средний палеолит

300 — 30 тыс. лет назад

Homo erectus

Африка, часть Азии и Европы

Охота, собирательство, рыболовство Зарождение религии и культуры

Копье, гарпун, пики, ловушки, скребки, резцы, буравчики

Мустьерская культура, Сангойская культура, Атерийская культура

пещеры, гроты, реже на открытых местах, скальные навесы

перемещение по суше на двух задних конечностях

Поздний палеолит

50 — 10 тыс. лет назад

Homme de Cro- Magnon, Homo erectus

Европа, Южная Франция, Северная Испания

Охота, ремесла, рыболовство, одома-шнивание животных. наскальная живопись.

Ножи, резцы, пилы, скребки, сверла, лезвия

Барадо-стская культура, Культура Шатель-перон, Бадегульская культура

Пещеры с выстеленным ветками или шкурами полом, впервые стали образовываться поселения

Перемещение по суше на двух задних конечностях. Перемещения по воде плоты, лодки

Мезолит

12-7 тыс. лет до н.э.

Homo Erectus, Homo sapiens

Шотландия, Прибалтика, побережье Северного Ледовитого океана, Американский материк

Приручение животных, охота, рыболовство, первые хирургические операции, земледелие, развитие искусства

Бумеранг, лук, стрелы, лезвие

Микролитическая техника

Хижины, пещеры

Салазки, сани, лыжи, лодки, каноэ

Неолит

7-4 тыс. лет до н.э.

Homo sapiens

Ближний Восток, Китай, Центр. Европа

Земледелие, скотоводство, охота, рыболовство, животноводство, прядение, ткачество, горное дело

Топор, стамеска, тесла, рыболовные сети, долото

Докерамический неолит, керамический неолит

Оседлый образ жизни, хижины, пещеры

Салазки, сани, лыжи, лодки, каноэ

Энеолит

4-3 тыс. лет до н.э.

Homo sapiens

Почти вся территория благоприятной Земли

Изготовление медных оружий, земледелие, скотоводство, охота, рыболовство, животноводство, прядение, ткачество, горное дело, появление колеса

ножи, стрелы, скребки, вкладыши серпов и топоры, иглы, шилья, рыболовные крючки

Металлургия, холодная ковка

Палаточные структуры внутри пещер, хижины, дома

Салазки, сани, лыжи, лодки, каноэ

Источники по истории первобытного общества

Данные археологии. Большое значение имеют вещественные источники, сохранившиеся с древних времен, или, как их иначе называют, археологические памятники. Вещественные источники, т. е. орудия труда, остатки древних построек, украшения, посуда и т. п., — это остатки материальной культуры создавшего ее общества. Вещи — ценнейший исторический источник, так как все они являются продуктами своей эпохи, свойственны данной эпохе и отражают условия жизни того времени, когда они были произведены.

Археологическими источниками являются не только вещи, но и остатки поселений и жилищ, погребений, мастерские, горные выработки и святилища, пещеры, древние системы орошения, каналы, плотины, дороги и т. д. Изучение эволюции жилища или поселения позволяет судить в какой-то мере об эволюции семьи и общественной жизни — коллективные жилища сменяются обособленными семейными жилищами, неукрепленные поселения — укрепленными и т. д. Большей частью археологические памятники обнаруживаются и изучаются в процессе раскопок.

Данные этнографии.

Племена и народности, сохранившие в той или иной степени черты первобытнообщинного строя, и поныне живут или недавно еще жили в разных местах земного шара. Они находятся на разных ступенях и представляют различные этапы развития. Некоторые из них
еще почти не знают металлов и живут в каменном веке, другие подверглись сильному влиянию классовых обществ, но все же сохранили элементы древнего уклада жизни. Можно утверждать, что основные черты хозяйства, общественного строя, материальной и духовной культуры, сравнительно недавно наблюдавшиеся у отставших в своем развитии племен, в отдаленном прошлом были свойственны всему человечеству.

Для реконструкции этого отдаленного прошлого, как уже сказано, имеет большое значение изучение пережитков, т. е. следов и остатков прошлого, сохранившихся в позднейших обществах. Такие пережитки наблюдаются особенно ярко в обрядах (свадебных, праздничных, похоронных), в одежде, украшениях, в устройстве жилища и т. п. Первобытные культы и другие проявления первобытной жизни отразились в фольклоре — в сказках, песнях, былинах, загадках, заговорах и т. д.

Особый, очень важный этнографический (и в то же время фольклористический) источник реконструкции прошлого — устные традиции аборигенов. Генеалогические и этногонические предания, являющиеся как бы устной историографией, до некоторой степени заменяют писаную историю.

Данные лингвистики. Важным источником представлений о прошлом народа могут служить лингвистические данные. Все современные языки складывались по мере развития общества и сохранили в себе следы нередко очень далекого прошлого. Например, слово «стрелять» происходит от слова «стрела» т. е. восходит еще к той эпохе, когда стреляли из лука стрелами. По мере общественного развития менялись значение, смысл (семантика) слов. Во многих индоевропейских языках, в том числе и в русском, слово «скот» употреблялось в значении «имущество», «казна», «деньги», потому что в древности скот действительно заменял деньги и служил средством обмена. Древняя организация семьи отразилась, например, в том, что в древнеиндийском (санскритском) языке слово «племянник» означает также и «соперник». Изучение взаимоотношений и степени родства современных языков ведет к установлению фактов исторических связей между народами, так как языковые семьи — это группы языков, а следовательно, как правило, и народов, связанных общностью происхождения.

Среди других лингвистических данных большое значение имеют данные ономастики, т. е. науки о наименованиях. Все ее три составные части — антропонимика (наука о именах людей), этнонимика (наука о названиях народов) и топонимика (наука о географических наименованиях)— одинаково важны для воссоздания прошлого. Они позволяют судить о характере древней природной среды, хозяйственных занятиях, племенном составе и межплеменных отношениях, религиозных верованиях и т. п.

Данные письменных источников. Как уже говорилось, первобытная история — история в основном бесписьменная: само возникновение упорядоченной письменности рассматривалось Морганом, а многими рассматривается и сейчас как один из признаков перехода от первобытного общества к классовому. Но в силу неравномерности исторического развития в различных обществах цивилизация и письменность возникли в разное время. Народы, уже обладавшие письменностью, оставили многочисленные свидетельства о своих еще бесписьменных, первобытных соседях. Это упоминавшиеся выше сообщения античных авторов о варварах, средневековых путешественников — о виденных ими «экзотических» народах, европейских администраторов, миссионеров, колонистов — о племенах Америки, Африки, Австралии и т. д. Как и другие письменные источники, они делятся на нарративные (повествовательные) и актовые (официальные документы). И те и другие, как правило, представляют большую ценность для исторической реконструкции жизни первобытных обществ, позволяя их как бы историзировать (т. е. изучать с помощью собственно исторических данных) извне. В США, где соответствующая область этнографии выделена в особую науку — этноисторию, даже существует специальное общество этноисториков и издается журнал «Этноистория».

Данные антропологии и других естественных наук. Велико также значение антропологических источников — костных остатков первобытных людей. Чем древнее эпоха, к которой относятся эти остатки, тем они фрагментарнее и тем большее искусство требуется для того, чтобы извлечь из них полноценную информацию. Часто представление о физическом типе той или иной ископаемой формы базируется на фрагментах костей скелета, неполностью сохранившихся черепах и челюстях. Только тщательное сравнительно-анатомическое исследование дает возможность реконструировать недостающие отделы и составить представление о целом по его частям. Этому помогает тщательно разработанная в антропологии система измерений скелета. Скелет человека используется не только для непосредственного изучения: по рельефу мест прикрепления мышц, например, можно составить представление о развитии мускулатуры древних людей; слепки внутренней полости черепной коробки, иначе называемые эндокранами, служат для восстановления размеров и наружного строения мозга. Последнее обстоятельство особенно важно по отношению к ранним эпохам развития человечества, когда мозг разрастался и прогрессивно перестраивался в связи с трудовой деятельностью. Черепа и эндокраны позволяют судить о способности древнейшего человека к мышлению и членораздельной речи, а следовательно, и к формированию человеческого общества. В этом же плане важны представляемые антропологией данные палеодемографии. Анализ повреждений на костных остатках дает материал для суждения о частоте конфликтов, каннибализме и т. п.; в то же время такой факт, как открытие в мустьерском слое пещеры Шанидар в Ираке скелета старика, у которого задолго до смерти была ампутирована выше локтя правая рука, может быть истолкован как свидетельство в пользу складывавшихся социальных связей.

Материалы большой важности предоставляет в распоряжение антрополога и историка первобытного общества приматология — область зоологии, специально занимающаяся изучением обезьян. С одной стороны, сравнительно-анатомическое исследование строения тела высших человекообразных обезьян открывает возможность для реконструкции морфологических особенностей непосредственных предков человека, с другой — изучение высшей нервной деятельности антропоидов помогает понять процесс зарождения и формирования мышления, речи, зачатков трудовой деятельности. В последние десятилетия, когда приматологи стали активно изучать сообщества обезьян не в неволе, а в природной среде, возникла и добилась заметных успехов наука о поведении приматов, их этология.

Данные для реконструкции природной среды, в которой протекала жизнь первобытных людей, предоставляют историку такие науки, как геология, палеозоология, палеоботаника. В двух последних случаях мы судим о составе стад приручаемых или уже домашних животных и о формах культивируемых злаков. Это в то же время хотя и косвенные, но очень важные данные для реконструкции жизни самого первобытного общества. Так, недавними раскопками в той же пещере Шанидар было обнаружено погребение палеоантропа с обильными остатками цветочной пыльцы. Исследование установило, что это пыльца не обычных, а различных лекарственных цветов. А это, в свою очередь, позволило выдвинуть гипотезу, что погребенный был знахарем, что в среднем палеолите уже получила развитие народная медицина. Значение данных естественных наук как косвенного источника первобытной истории в последнее время возросло и продолжает расти.

Особенности источниковедения первобытной истории. Ни один из основных видов источников первобытной истории не отражает прошлого всесторонне. Целиком относятся к изучаемой эпохе лишь вещественные — археологические и антропологические — памятники, но возможности, открываемые их анализом для реконструкции истории первобытного общества, остаются ограниченными.

Материалы, которыми располагает антропология применительно к древнейшим эпохам, т. е. как раз там, где дорога каждая крупица информации, пока очень невелики по объему и, стало быть, далеко не всегда дают возможность решить, где правило, а где исключение. Ведь, например, допустимо предположить, что шанидарский инвалид обладал такой исключительной силой и ловкостью, что даже однорукий не уступал своим здоровым собратьям. Значительно более многочисленны и информативны археологические материалы, однако и они далеко не всегда допускают однозначное решение. Бывает, что одни и те же остатки жилищ приводят различных исследователей к диаметрально противоположным выводам относительно форм семьи у населявших их коллективов; археологически установленные факты перемещения сырья и даже некоторых орудий труда одними исследователями трактуются как доказательство наличия обмена, другими — только как результат брачных связей между коллективами. Но и помимо этого, даже при однозначном толковании, вещественные памятники не дают представления об обществе в целом. Здесь, как уже было сказано, необходима помощь этнографии.

Однако использование этнографических материалов для исторических реконструкций не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Прежде всего этнографам не удалось изучить ни одного отсталого племени, культура которого целиком соответствовала хотя бы позднепалеолитической. По-видимому, на самом низком уровне развития производительных сил европейцы застали аборигенов Австралии. Еще менее развиты были тасманийцы, но они были истреблены колонизаторами в первой половине XIX в. и их культура осталась мало изученной. Австралийцы ко времени колонизации вели охотничье хозяйство без применения лука и стрел, их техника во многом напоминала позднепалеолитическую, но в то же время имела ряд черт, характерных для мезолита и даже неолита. Однако дело не только в этом. Даже используя этнографические данные о племенах, материальная культура которых в основном сходна с той или иной археологической культурой, историк далеко не во всем может проводить аналогию между этими племенами и первобытными носителями сходных культур. Самые отсталые племена мира прожили тысячелетия, в течение которых их культура медленно развивалась своеобразными путями, вероятно, во многом отличными от путей классической первобытности. Одни из них еще в период, предшествовавший европейской колонизации, в какой-то мере испытали влияние более развитых племен и народностей, другие могли регрессировать, попав в неблагоприятные условия. Сам тот факт, что определенные племена отстали в своем развитии, заставляет задуматься о том, можно ли отождествлять их с первобытными племенами Ближнего Востока и Европы, где развитие совершалось наиболее быстрыми темпами, и, следовательно, не имели существенного значения способствовавшие застою географические и исторические факторы. Поэтому сложный живой организм изучаемых этнографами отсталых племен не является музейной реликвией, точно воспроизводящей прошлое человечества. Нельзя сравнительно-исторический метод рассматривать как право ученого прямо налагать живую культуру на ископаемую и делать свои выводы.

Так как археологические материалы недостаточно информативны, а этнографические — не всегда репрезентативны (представительны), в науке ведется многолетний спор о методах и процедуре реконструкции первобытной истории. Одни ученые отдают предпочтение собственно археологическим методам, другие — собственно этнографическим, большинство же считают наиболее плодотворными возможности междисциплинарного синтеза.

Воссоздание истории первобытного общества одними только археологическими методами — скорее программное требование, чем реализованная возможность некоторых теоретиков западной археологии. По мысли сторонников этого направления (так называемого контекстуализма и близкой к нему «новой археологии»), такое воссоздание возможно на основе системного, или контекстного, анализа взаимосвязанных элементов, составляющих археологические комплексы. При этом теоретически возможно реконструировать и недостающие звенья системы путем сопоставления одних субсистем с другими, проверяя массовые факты статистическими и компьютерными методами. Но на деле ученым все равно приходится обращаться к этнографическим данным как к средству моделирования воссоздаваемых социальных и идеологических структур и для проверки археологических гипотез. Одни археологи делают это неявно и иногда даже бессознательно, другие («новые археологи») — явно и даже акцентируя значение этнографических моделей.

Нередко реконструкция первобытной истории, начиная с верхнего палеолита и появления человека современного вида, ведется одними только или преимущественно этнографическими средствами. Важнейшее из них — сравнительно-исторический метод. Он не специфичен для этнографии, так как является частно - научным методом многих общественных наук, но применяется в этнографии и этнографических реконструкциях первобытной истории так широко, что этнографы нередко говорят о «сравнительно-этнографическом» методе. С его помощью этнографы устанавливают сходства и различия социальных общностей, а историки первобытности находят этнографические аналоги социальным общностям первобытной эпохи. В последнем случае чаще всего обращаются к той разновидности сравнительно-исторического метода, которую советский филолог В. М. Жирмунский обозначил как историко-типологическое сравнение. Применение историко-типологического сравнения в этнографических реконструкциях первобытной истории основано на понимании общественного и культурного развития как закономерного естественноисторического процесса. «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще». Значит, сходные способы производства определяют в принципе сходные, в общих чертах повторяющиеся у всего человечества процессы. Это позволяет не только сопоставлять между собой однотипные социально-исторические системы независимо от их пространственно-временного соотношения, но и объяснять повторяемость единством законов исторического развития. И вот здесь-то открывается возможность использования историко-типологических сравнений для синтеза этнографической информации о древнейшем прошлом человечества.

Какова же непосредственная методика такого использования? Общепризнано, что ни одно отдельно взятое общество непредставительно для воссоздания какой-либо определенной стадии развития. Многие его особенности обусловлены не только стадиальной принадлежностью, но и своеобразием природной среды, условиями изоляции или, напротив, последствиями культурных контактов и т. п. Иными словами, в нем соединены как общие, типические черты переживаемой им исторической стадии, так и его особенные и даже единичные конкретно-исторические черты. Необходимо сопоставить между собой ряд обществ и, отделив таким образом типическое от конкретно-исторического, опрокинуть это типическое в первобытную историю. Чем шире ряд сопоставляемых обществ, тем обоснованнее выводы и надежнее реконструкция. И все же у этой методики пока еще есть уязвимые стороны. Как сопоставлять между собой социальные общности — в целом или в их наиболее значимых комплексах взаимосвязанных признаков? Если в целом, то не слишком ли много окажется более или менее существенных несовпадений, а если в комплексах, то какие их составляющие связаны жестко, а какие не жестко? Все это пока остается предметом споров о методике реконструкций, которая еще только разрабатывается.

Другим этнографическим (хотя также применяемым не только в этнографии) методом реконструкции первобытной истории является метод изучения пережитков. Создатель этого метода Э. Тайлор сравнивал пережиток с рудиментом в живом организме и считал его основным признаком несоответствие данному состоянию культуры. Однако уже этнографы-функционалисты справедливо обратили внимание на то, что в обществе не бывает таких остатков прошлого, которые не были бы видоизменены применительно к позднейшим условиям, не наполнились бы новым содержанием, не стали бы функциональным элементом вобравшей их системы. Спасая понятие пережитка, В. Шмидт определил его как явление, старое только по своей форме, а Дж. Мэрдок обратил внимание на то, что разные сферы культуры не всегда жестко связаны и развиваются с разной скоростью. Существование пережиточных, хотя бы только по форме, явлений можно считать установленным. Но как определить их стадиальную глубину? Как выяснить, к какому именно пласту первобытности восходят, например, известные в древней Спарте пережитки тайных союзов или еще недавно существовавшая у многих народов Кавказа обязательная передача детей на воспитание в чужие семьи — аталычество? Это можно сделать только сочетая метод пережитков со сравнительно-историческим методом, да и то без полной уверенности, так как пережиточное явление могло частично видоизмениться или же исчезнуть и возникнуть снова, да и не один раз. Поэтому для первобытноисторических реконструкций наиболее ценны стабильные пережитки (реликты), менее информативны видоизмененные (дериваты) и особенно ненадежны рецидивирующие (реституты). Вот почему первоочередной задачей при использовании метода пережитков является определение самого вида пережитка.

Ограниченные возможности археологии и этнографии, взятых порознь, ведут к тому, что теперь все больше историков первобытного общества стремятся овладеть методом археолого-этнографических аналогий, включая сюда обычные требования повышения вероятности выводов по аналогии. Это означает, что для суждения о первобытном прототипе А важно установить сходство у него с сопоставляемой моделью А1 в значительной совокупности важных признаков, выявляемых в первом случае археологически, а во втором — этнографически. Чем обширнее эта совокупность, тем вероятнее аналогия. Важно иметь в виду и другое основное требование повышения вероятности выводов по аналогии: выявляемый признак должен быть возможно более связан с другими признаками, возможно более детерминирован. При этих условиях аналогия может считаться доказательной, хотя и, как всякая аналогия, не бесспорной. Некоторые зарубежные исследователи, признавая правомерность археолого-этнографических сопоставлений, ограничивают их возможность лишь теми регионами, где может быть прослежена непрерывность культурного развития (так называемый метод контролируемого сравнения).

Означает ли все сказанное, что в нашем» распоряжении нет надежных источников для реконструкции истории первобытного общества? Такой вывод был бы неправилен, но надо учитывать, что источниковедение этой науки обладает особой спецификой, делающей восстановление древнейшего прошлого человечества едва ли не самой сложной областью исторического познания.

Только комплексное изучение всех видов источников позволяет представить себе жизнь первобытного общества. При этом важнейшее значение имеют привлечение всей совокупности данных сравнительной этнографии и археологии, учет общих направлений и общих закономерностей всемирно-исторического процесса. Большое значение имеет упорядочивающая фактический материал марксистская теория. Все это вместе создает значительные возможности для изучения первобытной истории.

Специфика источников первобытной истории такова, что в реконструируемых на их основе исторических фактах отсутствуют не только действующие лица и отдельные события, но и многие детали хозяйственной и общественной жизни. Удается выяснить лишь важнейшие изменения в развитии производительных сил и производственных отношений, основные общественные и идеологические структуры, общую картину межплеменных сношений и связей, причем даже здесь из-за недостаточности и противоречивости фактических данных многое еще остается не до конца ясным и спорным.