А.В. Ашимова, Д.В. Нежданов, 2010 9 страница

Наука как целостная динамическая система знания не может успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпирическими данными, не обобщая их в системе теоретических средств, форм и методов познания. В определенных точках развития науки эмпирическое переходит в теоретическое – и наоборот. Однако недопустимо абсолютизировать один из этих уровней в ущерб другому[73].

Касаясь этой проблемы применительно к естествознанию, Гейзенберг отмечал, что противоречие между эмпириком (с его «тщательной и добросовестной обработкой мелочей») и теоретиком («конструирующим математические образы») обнаружилось уже в античной философии и прошло через всю историю естествознания. Как показала эта история, «правильное описание явлений природы сложилось в напряженной противоположности обоих подходов. Чистая математическая спекуляция бесплодна, если в своей игре со всевозможными формами она не находит пути назад, к тем весьма немногим формам, из которых реально построена природа. Но и чистая эмпирия бесплодна, поскольку бесконечные, лишенные внутренней связи таблицы в конечном счете душат ее. Решающее продвижение вперед может быть результатом только напряженного взаимодействия между обилием фактических данных и математическими формами, потенциально им соответствующими»[74].

В процессе научного познания имеет место не только единство эмпирии и теории, но и взаимосвязь, взаимодействие последней с практикой. Говоря о механизме этого взаимодействия, К. Поппер справедливо указывает на недопустимость разрушения единства теории и практики или (как это делает мистицизм) ее замены созданием мифов. Он подчеркивает, что практика – не враг теоретического знания, а «наиболее значимый стимул к нему». Хотя определенная доля равнодушия к ней, отмечает Поппер, возможна и приличествует ученому, существует множество примеров, которые показывают, что подобное равнодушие не всегда плодотворно. Для ученого существенно сохранить контакт с реальностью, с практикой, поскольку тот, кто ее презирает, расплачивается за это тем, что неизбежно впадает в схоластику.

Однако недопустимо понимать практику односторонне-прямолинейно, поверхностно. Она представляет собой всю совокупность чувственно-предметной деятельности человека в ее историческом развитии (а не только в наличных формах), во всем объеме ее содержания (а не в отдельных проявлениях). Не будет преувеличением вывод о том, что чем теснее и органичнее практика связана с теорией, чем последовательнее она направляется теоретическими принципами, тем более глубокое воздействие она оказывает на действительность, тем более основательно и содержательно последняя преобразуется на ее основе. Но этот вывод нельзя абсолютизировать, ибо и многие другие факторы влияют на данный процесс в разных направлениях.

Необходимо иметь в виду, что в ходе истории соотношение между теорией и практикой не остается раз навсегда данным, а развивается. Причем изменяется не только характер теории (и знания в целом), но и качественно меняются основные черты общественной практики. Появляются новые ее формы, насыщающиеся достижениями познания, становящиеся все более наукоемкими, направляемыми научными принципами. При исследовании взаимодействия теории и практики один из самых кардинальных вопросов состоит в том, чтобы выяснить, как и при каких конкретных условиях мысль переходит (превращается) в действие, воплощается в практическую деятельность людей.

Связи теории и практики двусторонни: прямые (от практики к всеобщим принципам и формам мышления) и обратные – реализация всеобщих схем не только в познании, но и в реальной жизни, в практике, во всех ее формах и видах. Важнейшая задача состоит в том, чтобы всемерно укреплять и углублять взаимодействие между теорией и практикой, обстоятельно изучать механизм этого взаимодействия.

Что касается прямых связей, т.е. направленных от практики к теории, от действия к мысли, то их сущность состоит в том, что все логические категории, теоретические схемы и другие абстракции формируются в конечном счете в процессе предметно-практического преобразования реальной действительности человеком как общественным существом. Практика есть то важнейшее посредствующее звено между человеком и реальной действительностью, через которое объективно-всеобщее попадает в мышление в виде «фигур логики», теоретических принципов. Последние, в свою очередь, возвращаются обратно, помогают познавать и преобразовывать объективную реальность. Исторический опыт показал, что, вырастая из чувственно-предметной деятельности людей, из активного изменения ими природной и социальной действительности, теория возвращается в практику, опредмечивается в формах культуры.

Всякая теория, даже самая абстрактная и всеобщая (в том числе и философское знание), в конечном счете, ориентирована на удовлетворение практических потребностей людей, служит практике, из которой она порождается и в которую она – сложным, порой весьма запутанным и опосредованным путем – в конце концов возвращается. Теория как система достоверных знаний (разного уровня всеобщности) направляет ход практики, ее положения (законы, принципы и т.п.) выступают в качестве духовных регуляторов практической деятельности.

Место и роль научного знания как необходимой предпосылки и элемента практически-преобразовательной деятельности людей достаточно значимы. Дело в том, что, по существу, все продукты человеческого труда есть не что иное, как «овеществленная сила знания», опредмеченные мысли. Это в полной мере относится не только к знаниям о природе, но и к наукам об обществе и о самом мышлении. Социально-практическая деятельность всегда, так или иначе, связана с мысленным созданием того, что затем переходит в практику, реализуется в действительности, является «предметно воплощенной наукой».

При этом нельзя втискивать живую жизнь во вчерашние, косные теоретические конструкции. Только такая теория, которая творчески отражает живую жизнь, служит действительным руководством к действию, к преобразованию мира в соответствии с его объективными законами, превращается в действие, в общественную практику и проверяется ею.

Для того чтобы теория материализовалась, объективировалась, необходимы определенные условия. К числу важнейших можно отнести следующие:

- теоретическое знание только тогда является таковым, когда оно в качестве совокупности, системы знаний достоверно и адекватно отражает определенную сторону практики, какую-либо область действительности. Причем такое отражение является не пассивным, зеркальным, а активным, творческим, выражающим их объективные закономерности. Это важное условие действенности теории.

Самое существенное требование к любой научной теории, которое всегда было, есть и будет, – ее соответствие реальным фактам в их взаимосвязи, без всякого исключения. Хотя наука всегда стремится привести хаотическое многообразие нашего чувственного опыта в соответствие с некоторой единой системой мышления, «чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»[75].

Теория, даже самая общая и абстрактная, не должна быть расплывчатой, здесь нельзя ограничиваться «прощупыванием наугад». Это особенно характерно для первых шагов науки, для исследования новых областей. «Чем менее конкретна теория, тем труднее ее опровергнуть... При помощи расплывчатых теорий такого рода легко забраться в глухой тупик. Опровергнуть подобную теорию нелегко»[76], а ведь именно такими являются социальные и философские концепции.

Знание становится теоретическим только тогда, когда оно построено не как механическая, эклектическая сумма своих моментов, а как их органическая целостность, отражающая целостность соответствующего объективного фрагмента реальности, предметной деятельности людей. Теория не есть внешняя рядоположенность, а внутреннее единство, глубинная взаимосвязь понятий, законов, гипотез, суждений и других форм мышления, системное взаимодействие которых и характеризуют теорию как идеальную форму целостной действительности, совокупной предметной деятельности. Вот почему важнейшей чертой теории являются всестороннее воспроизведение предмета и сведение многообразного к единому, выявление всеобщих условий конкретной целостности. Будучи наиболее развитой, сложной формой мышления, теория существует как диалектический синтез, органическое единство, внутренняя взаимосвязь понятий, идей, законов и других своих элементов на основе определенного уровня практической деятельности;

- теория должна не просто отражать объективную реальность так, как она есть теперь, но и обнаруживать ее тенденции, главные направления ее закономерного развития, показать действительность в единстве таких ее необходимых моментов, как прошлое, настоящее и будущее. Поэтому теория не может быть чем-то неизменным, раз навсегда данным, застывшим, а должна постоянно изменяться, расширяться, углубляться, уточняться и т.д. Раскрывая глубинный механизм развития теоретического знания, академик П.Л. Капица писал: «Наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда удается найти эти неожиданные экспериментальные факты, которые противоречат установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большей степени остроты, то теория должна измениться и, следовательно, развиться. Таким образом, основным двигателем развития физики, как всякой другой науки, является отыскание этих противоречий»[77].

Отыскав указанные противоречия (в их специфической для каждого случая форме), теоретическое исследование должно дать идеальную форму будущего предмета (процесса), тот образ будущего, которое и будет достигаться в ходе практической реализации теории, набросать общие контуры этого будущего, наметить и обосновать основные направления и формы движения к нему, пути и средства его объективации;

- наиболее практичной является теория в ее самом зрелом и развитом состоянии. Поэтому необходимо всегда держать ее на самом высоком научном уровне, постоянно, глубоко и всесторонне разрабатывать ее, обобщая новейшие процессы и явления жизни, практики. Только наиболее полная и высоко научная основательная теория (а не эмпирические, обыденные знания) может быть руководством для соответствующей формы практической деятельности. Не на любой, а на достаточно зрелой ступени своего развития наука становится теоретической основой практической деятельности. Последняя в свою очередь должна достичь определенного, достаточно высокого уровня, чтобы стало возможным систематическое (и экономически оправданное) практическое применение науки.

Существенный признак развитой теории – целенаправленный систематический анализ составляющих ее методов, законов, других форм мышления с точки зрения их формы (структуры), содержания, его углубление, развитие и т.п. «Понятийное творчество» – атрибутивная характеристика зрелого теоретического исследования, так же как и все углубляющаяся рефлексия над его методологическими проблемами, умелое и сознательное оперирование понятиями, методами, приемами познания, его нормами и регулятивами;

- теория (даже самая глубокая и содержательная) сама по себе ничего не изменяет и изменить не может. Она становится материальной силой лишь тогда, когда «внедряется» в сознание людей, которые должны употребить практическую силу и энергия которых воплощает теорию в реальную действительность, опредмечивает те или иные научные идеи, реализует их в определенных материальных формах.

Будучи синтезом, концентрацией знаний о конкретном фрагменте действительности, теория не должна замыкаться на себе, а выходить вовне, содержать в себе стремление к практической реализации и своему материальному воплощению. Практическая деятельность людей, овладевших теорией как планом, программой последней и есть опредмечивание теоретического знания. При этом как сама эта деятельность, так и ее субъекты должны быть поняты в их социокультурной, исторической обусловленности. В процессе опредмечивания теории в практике люди не только создают то, чего природа сама по себе не создавала, но одновременно обогащают свои теоретические знания, проверяют и удостоверяют их истинность, изменяются сами;

- практическая реализация знания требует не только тех, кто будет осуществлять воплощение теории в практику, но и необходимые средства воплощения – как объективные, так и субъективные. Это, в частности, формы организации общественных сил, те или иные социальные институты, необходимые технические средства и т.д. Сюда же относятся формы и методы познания и практического действия, способы и средства решения назревших теоретических и практических проблем и т.п.;

- материализация теории в практике должна быть не единовременным актом (с угасанием ее в итоге), а процессом, в ходе которого вместо уже реализованных теоретических положений появляются новые, более содержательные и развитые, которые ставят перед практикой более сложные задачи;

- успешная реализация в практике теоретических знаний обеспечивается лишь в том случае, когда люди, которые берутся за практические действия, убеждены в истинности тех знаний, которые они собираются применить в жизни. Без превращения идеи в личное убеждение, веру человека невозможна практическая реализация теоретических идей, тем более таких, которые несут в себе необходимость прогрессивных социальных преобразований;

- материализация знания, переход от абстрактной научной теории к практике не является прямым и непосредственным. Он представляет собой сложный, тонкий, противоречивый процесс, состоящий из определенных посредствующих (промежуточных) звеньев, тесно связанный с существованием и функционированием особого социально-культурного мира предметов-посредников. Это орудия труда, разного рода технические средства (приборы, оборудование, измерительные устройства и т.п.), язык (естественный и искусственный), другие знаково-символические системы, различные понятийные образования, методологические средства, способы описания результатов исследования и др.

Наличие таких звеньев – важное условие перехода теории в практику, и наоборот. Цепь соответствующих звеньев есть целостная функционирующая система, которая не только соединяет теорию с практикой в ходе их взаимодействия, но и создает необходимые предпосылки для развития их единства. Функционирование такой системы представляет собой механизм взаимодействия теории и практики в действии, а обе составляющие ее ветви тесно связаны и взаимодействуют между собой. Логика этого процесса и есть движение от действительности через действие к мысли и обратно через посредствующие звенья, каждое из которых приближает теорию к практике и, наоборот, служит моментом разрешения противоречия между ними;

- чтобы теория стала не только способом объяснения, но и методом изменения мира, необходимо нахождение эффективных путей трансформации научного знания в программу практических действий. А это требует соответствующей технологизации знания. Последнее должно приобрести вид рецепта действия, четкого регулятива, предписывающего определенные операции, которые должны быть расположены в строго последовательный ряд, не допускающий никаких нарушений и непредусмотренных действий. Наиболее известной формой трансформации теоретических знаний в программу практических действий является технологическая карта (для естественно-технических наук), которая как бы воплощает перенос мысли в действие, превращение определенных знаний в регулятивы практической деятельности и конечный продукт;

- как компонент практического применения знания процедура его трансформации, превращения в регулятивные средства практики не должна быть сведена к простому возврату теоретического знания к его эмпирическому уровню. Такой возврат по существу ликвидирует теоретическую форму знания, которая кардинально преобразует исходный фактический материал и обладает способностью более расширенного воспроизводства объекта, чем его эмпирически фиксируемые параметры. Для постижения диалектики, взаимоперехода теории (разного уровня и содержания) и практики, а также уяснения того, как теория может быть руководством к действию, очень важно понимание следующего момента: проектирующая, программирующая роль науки по отношению к практической деятельности заключается в выработке планов таких новых типов человеческой деятельности, которые не могут возникнуть без науки, вне ее. Идеальные планы воплощаются, опредмечиваются в практике через процедуру социальной технологизации. Именно через этого специфического посредника реализуется перевод объективных законов развития действительности на конкретный язык решений, требований, предписаний, регулятивов, ориентирующих людей на наилучшее достижение поставленных целей в любой сфере деятельности.

В этом смысле социальная технология выступает как конкретизация и реализация теории в форме, удобной для практического использования. Чем органичнее технология связана с теорией, тем более широкий спектр открывается для того, чтобы превратить ее в эффективное средство изменения действительности, в средство внедрения теоретических знаний в практику и управления ею на их основе.

Общие научные положения попадают в практику самыми различными путями. Своеобразие последних определяется тем, что между фундаментальными науками и средствами материальной человеческой деятельности, в которых материализуется научное знание, имеется целый ряд посредствующих звеньев в виде прикладных исследований и разработок, с помощью которых научная идея переводится в техническую конструкцию или технологический процесс. Это наиболее характерно для естественных наук, но недостаточно четко выражено в обществознании.

В социальной сфере путь теоретического знания к практике намного сложнее и многообразнее, ибо тут нет (как в ряде естественных, особенно технических наук) прямого выхода в практику, непосредственного применения знания в той или иной области социально-преобразующей деятельности. Чем выше уровень обобщения данной теории, чем она абстрактнее, тем более сложным и опосредованным является путь от заключенного в ней знания к практике, тем больше это знание должно пройти промежуточных звеньев, прежде чем сможет стать непосредственной материальной силой, регулировать общественную жизнь.

Фундаментальные знания, как правило, не поддаются технологизации, но они оказывают преимущественно косвенное (через конкретно-прикладные разработки) воздействие на преобразование действительности, на процесс решения социально-практических проблем. Но и прикладная теория воздействует на ход практических процессов не непосредственно, а через опосредование технологическими разработками, которые и придают ей «рабочую форму». Именно на этапе технологизации совершается переход от научного описания к нормативной системе, имеющей целевое, практическое назначение. Отсутствие (или их недостаточная разработанность) конкретно-прикладных теорий и технологий – одна из главных причин отрыва теории от практики.

ГЛАВА 3. МЕТОДОЛОГИЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Метод (греч. мetodos – путь исследования или познания, теория, учение) – система принципов, правил и операций, организующих и регулирующих процессы практического преобразования или духовно-теоретического освоения действительности.

Методология понимается в двух аспектах: а) как общая теория метода, и б) как собственно предписания, требования и нормы познавательной и практической деятельности, решения поставленных задач.

Сегодня, в связи с постоянно возрастающей сложностью различных видов деятельности, методология становится самостоятельной и профессиональной технологией, требующей выработки и освоения специальных знаний и навыков.

Методология систематизирует и обосновывает методы, определяет границы их применимости, условия, средства и операции достижения познавательных целей, получения обоснованного и достоверного знания. В компетенцию методологии входит исследование взаимосвязи знания и истины и их отличия от заблуждения, соответствия форм и уровней знания и применяемых методов.

Методология включает в себя логические методы исследования, операции подготовки и проведения наблюдений, измерений и экспериментов, исходные принципы познания и формирования научных понятий, законов, научных теорий. В методологии происходит обоснование объекта и предмета исследования, создание в ходе логической обработки фактов идеальных моделей и логических структур, отражающих объективные законы. Методология призвана изучать модели всех видов, форм, способов и стилей мышления, выявляя движущие силы и закономерности развития науки. В итоге методология формирует культуру систематического и методически правильного мышления, придает выводам ученого более аргументированный, доказательный, обоснованный характер.

Содержание метода определяется предметом исследования, правилами (предписаниями), обуславливающими последовательность применения операций получения нового знания.

Метод выступает атрибутом субъекта познания, свойством его творческой деятельности, в то же время приемы и операции познавательной активности с необходимостью зависят от природы, закономерностей и свойств исследуемых объектов.

Сознательное и умелое использование методов значительно сокращает время исследования, экономит силы, предостерегает от ошибок и заблуждений. Данное обстоятельство подчеркивает важнейшую роль теоретического знания как предпосылки правил и норм, регулирующих познавательную деятельность. Сегодня результативность метода, прежде всего, зависит от содержательности и глубины теории, которая концентрируется в методе, создавая ясную и стабильную систему категорий как координат научного мышления. В свою очередь, можно говорить о том, что метод «расширяется» в теорию, переводит систему теоретического знания на более глубокий, фундаментальный уровень.

Различаясь, как начало и результат познавательной деятельности, метод и теория отличны друг от друга и по своим функциям. Метод регулирует и предписывает, определяет способы и механизмы исследования; теория объясняет и предвидит, решает проблемы, постигая сущность и закономерность объекта. В то же время различие теории и метода относительно, поскольку они совпадают как знание об одном и том же объекте.

В методологии выделяются следующие уровни анализа:

- философский, состоящий из универсальных принципов и приемов, задающих самые общие регулятивы, стратегию исследования. Не подменяя специальные методы, но действуя через них, философские методы способствуют выбору верного пути к истине, учитывающему принципы объективности, всеобщей связи, конкретности, историзма и диалектического противоречия; [78]

- общенаучный (абстрактно-общий), формализуемый средствами формальной и символической логик, математической теории. Общенаучные понятия составляют основу взаимодействия философских методов со специально-научным знанием через такие общенаучные методы, как системный, структурно-функциональный, вероятностный и т.п. Общенаучные методы делятся на эмпирические (наблюдение, измерение, эксперимент и др.) и теоретические (абстрагирование, идеализация, обобщение, моделирование и др.);

- частнонаучный (конкретно-научный), представляющий собой приемы, операции и процедуры, используемые в той или иной конкретной научной дисциплине;

- дисциплинарный, выражающий специфику исследовательских операций научной дисциплины в рамках конкретной науки;

- междисциплинарный, возникающий в результате взаимодействия различных дисциплин, отраслей науки, синтеза элементов разных уровней методологии.[79] Продолжением задач унификации языков науки является интеграция понятийно-терминологических баз предметных и отраслевых методологий.

На эмпирическом и теоретическом уровнях познания различные методы используются в определенной системе. Можно выделить базисные методы, то есть, те, которые преимущественно используются на данном уровне и сквозные методы, применяемые на обоих уровнях.

Классификация методов производится по разным основаниям – в зависимости от их места и роли в процессе научного познания: эмпирические и теоретические, фундаментальные и прикладные, количественные и качественные, детерминистские и вероятностные, исследования и изложения, формальные и содержательные. Формальная методология исследует язык науки, вопросы построения научной теории и условия ее истинности, формальные стороны описания и объяснения, формальные методы и др. В содержательной методологии рассматриваются проблемы: возникновения, действия и развития научной теории, структуры и понятийного базиса, правил и операций научной деятельности, взаимосвязи субъекта познания и социокультурных структур, операциональной определимости теоретических понятий.

Различаются методы основных отраслей науки: естествознания, технических наук, социально-гуманитарного познания.

В методологии целесообразно выделение относительно самостоятельных компонентов: инструментального, определяющего организацию мыслительных и практических действий, их направленность, и эвристического (конструктивного), выражающего способность получения нового достоверного знания.

Отметим, что в роли метода может выступать не только целостная теория, но и любой закон науки, поскольку, выражая существенные связи определенной сферы действительности, он является принципом познания. Более общий закон обладает и большим методологическим потенциалом.

Помня про универсальность признаков и критериев научности для всех сфер науки, нельзя забывать и о специфике методологии социально-гуманитарных наук.

В отличие от естествознания, математики и технических наук исследования человека и общества в методологии характеризуются большим разнообразием в использовании операций и предписаний по достижению, организации и обоснованию нового знания. Такое положение дел обусловлено плюрализмом онтологических моделей социальной реальности и вытекающих из них метатеоретических постулатов, зависящих в свою очередь от классовой, национально-этнической и т.п. принадлежности исследователя.

В истории науки отмечено, что в каждой научной дисциплине в любой период ее развития обнаруживается несколько альтернативных подходов (концепций, парадигм и т.д.) описания и объяснения одного и того же объекта. Ситуация методологического и теоретического плюрализма характерна для всего корпуса наук, хотя наиболее отчетливо она проявляется в социально-гуманитарном знании.

По отношению к множественности теоретических позиций сложилось два подхода: монотеоретический и плюралистический. Первый, сформированный в эпоху классической науки и сохраняющийся по сей день, допускает многообразие лишь частных исследовательских гипотез при сохранении ведущей роли общепризнанной теории. Гарантии достоверности теории находятся в несомненных основаниях исследовательской деятельности – фактах, логических и математических правилах и т.п.

Более современная версия монотеоретизма конвенциональна, допускает несовместимые, но научно правомерные теоретические модели, в том числе и противоречащие общепризнанным убеждениям; в то же время в исследовании необходимо исходить из единой аксиоматики, применять единые нормы оценки фактуальных и теоретических положений, при выборе из альтернативных описаний руководствоваться традиционными критериями простоты, эвристичности и т.д. В конечном итоге современный монотеоретизм стремится к исключению неразрешимых споров по поводу исходных аксиом научного доказательства. В любом случае монотеоретизм отталкивается от признания в качестве подлинности научного знания единственности и общезначимости теории, тогда как наличие альтернативных подходов свидетельствует или о недостаточной зрелости, или о методологическом кризисе научной дисциплины.

Плюралистическая методология получила распространение в последние десятилетия в работах таких философов науки, как К. Поппер, П. Фейерабенд, И. Лакатос и др. Ее основные регулятивы состоят из следующих положений: 1) установка на критический анализ единственного научного подхода и выдвижение альтернатив, стимулирование теоретического соперничества; 2) отрицание возможности единственно верного и исчерпывающего описания и объяснения действительности – в связи с этим понимание истины как регулятивного идеала; 3) пересмотр отношения к роли эмпирического базиса в построении теории – теория может быть в большей или меньшей мере эмпирически подкреплена, но не подтверждена. Поэтому и так называемый «решающий эксперимент» становится сомнительным, если не мифическим понятием; 4) отсюда сама научная теория рассматривается не как описание реальности, но как модельная схема, относительно правдоподобная, но обреченная на пересмотр и замену новой схемой; 5) существование общепринятых научных утверждений, добротно подкрепленных эмпирически и выполняющих прикладную роль, не отрицается, но они оцениваются как неплодотворные, то есть не порождающие эвристически интересных альтернатив. Они также неизбежно будут пересматриваться в дальнейшем развитии научной дисциплины.

В.А. Окладной, анализируя ситуацию многообразия теоретических подходов в современной психологии (бихевиористский, биологический, когнитивный, психоаналитический и гуманистический), приходит к следующим методологическим выводам:

– все рассмотренные теоретические альтернативы укладываются в рамки ценностно-нормативной структуры науки, т.е. ориентируются на логическую непротиворечивость, доказательность, эмпирическую проверяемость, воспроизводимость в эксперименте, конструктивность и т.д.;