Сын мой, в такой праздник ты плачешь, - удивился отец.

Снежинка

Когда у Богини снега родилась девочка, она долго думала, как назвать дочку. Думала, думала, пока не придумала и назвала ласковым именем: Снежинка. Снежинка, беленькая девочка с белыми волосами, лежала в белой кроватке под белыми облачными простынями.

Когда Снежинка подросла, к ней, как водится, стали ходить женихи. Пришел Месяц, но Снежинке он не понравился: лысый забулдыга, ночами не спит, все по небесным кабакам шатается, а днем заберётся под облако и дрыхнет. Пришел Луч солнца, но Снежинка отказала и ему. Он так горячо клялся в любви, что было трудно ему поверить.

Разгневался Бог снега и сурово сказал дочке:

- Если не можешь сама выбрать мужа, так я это сделаю за тебя.

И он послал весть Ветру – повелителю небесной синевы, у которого было четверо холостых сыновей. Примчался Ветер на расписных санях. Как бубенцы зазвенели ледяные сосульки, примерзшие к уздечкам резвых жеребцов. Снежинку сосватали старшему сыну Бога ветра, Северному ветру. Счастливая Богиня снега собирала дочери приданое. Набивала перины и подушки мягким снежным пухом, рубала и шила белые облачные простыни, низала на нитки сверкающие ледяные бусы. Как принцесса выглядела Снежинка, когда съехались свадебные гости. Довольные родственники желали счастья, нахваливали молодых: какая красивая ледяная пара! Только у Снежинки сердце не радовалось, когда Северный ветер под застольные возгласы " Горько! Горько! " касался холодными губами ее уст.

- Я не могу любить его, - прошептала со вздохом Снежинка, но так тихо, что, кроме матери, никто ее не услышал.

- Не быть моей дочке счастливой, - материнское сердце дрогнуло от страшного предчувствия.

Когда пир был в разгаре, жених крикнул своему брату Южному ветру, чтобы тот сыграл танец. Южный ветер уселся на край облака достал из-за пазухи дудку и заиграл. Полилась нежная мелодия, и Снежинка пустилась в пляс. Она вертелась и кружилась, пристукивая звонкими каблучками серебряных туфелек, а зоркий деверь, Восточный ветер, пригорюнившись, все мрачнел и мрачнел, пока не заплакал, припав головой к отцовскому плечу.

Сын мой, в такой праздник ты плачешь, - удивился отец.